18 января в нашей библиотеке мы отпраздновали день рождения Александра Грибоедова, писателя, дипломата, историка и лингвиста, музыканта и композитора, дуэлянта, масона, вундеркинда, прожившего до обидного короткую жизнь – и не увидевшего, как возвращаются из ссылок его друзья-декабристы, и не успевшего дочитать «Евгения Онегина», и разделившего с юной прекрасной женой Ниной Чавчавадзе только медовый месяц, и не узнавшего, что в качестве компенсации за гибель дипломатической миссии Персия преподнесла России чистейший из алмазов «Шах», второй по ценности в собрании драгоценных камней нашей страны.

Но ярче, чем этот бриллиант, сияет в нашей памяти его главное произведение – комедия «Горе от ума», короткая история одного длинного дня в доме управляющего в казённом месте.
Залог бессмертия пьесы – её открытость к интерпретациям. Текст, дарующий бесконечное богатство трактовок, открывает каждому читателю, каждому режиссёру, каждому поколению что-то новое, что-то своё.

Этого мы и попытались достичь на наших первых в этом году театральных посиделках «Играем Грибоедова». И у нас получилось!
После знакомства с жизнью и творчеством Александра Грибоедова, с историей создания и сложной печатной и сценической судьбой пьесы, мы вместе почитали по ролям первые семь явлений – от хлопот Лизы над часами, не наблюдаемыми счастливыми, до разгорающейся возмущением Софьи, ехидно осаживающей готового ринуться «в огонь... как на обед» Чацкого.

У нас получилась очень замечательная, искренняя и глубоко чувствующая Софья, искренняя даже в своей мести и не подозревающая, что сама станет жертвой циничного обмана.

Получился невыносимый самодовольный умник Чацкий, который ничего не слышит, захлёбываясь звуками собственной крутизны и остроумия, который требует, обвиняет, кидается, торопится – но в котором с первого же явления чувствуется не только ум, но и горе; боль от постоянного задевания всех углов чувствительными местами, жажда разговора, беседы, диалога, понимания.

Получился обаятельный Молчалин со скромной мягкой улыбкой, готовый угождать и пригождаться, весьма достойный молодой человек, которого, конечно же, ждёт большое будущее.

У нас получилась внезапная, очень серьёзная Лиза, которая страшно устала от окружающей суеты и необходимости лавировать между чужими прихотями и настроениями и отбиваться от приставаний хозяина, да так, чтоб не отбиться слишком сильно – запорет ведь на конюшне.

Жизнерадостный Пал Афанасьич Фамусов, который знает, что жизнь у него удалась, который и мораль с утра всем бодро прочитает, и порядок в доме наведёт, и вообще мужчина хоть куда – и стало даже жаль, что мы ограничены временем и не увидим, как этот мощный старик умеет лебезить и подобострастничать, как грядут для него ужас, позор и крушение надежд.

Рассказывая о Грибоедове и «Горе от ума», пора отойти от классического «Это та самая комедия, откуда пошли всем известные крылатые слова…» и дальше наслаждаться перечислением, потому что для тех, кто понимает, это биение сердца языка, это беспощадная, как выстрел опытного дуэлянта, ирония, это сияющее – глаз не оторвать, как от ожерелья красавицы на балу, – совершенство деталей и выражений.

Нет, эти крылатые фразы больше не всем известные. Они звучат для детей и молодёжи в первый раз – и воспринимаются с недоумением, в лучшем случае «вроде-где-то-кто-то-что-то-такое-говорил»; неудивительно, что с большим отрывом участниками творческого объединения «Дети Солнца» была опознана цитата про пономаря – уж она-то не раз звучала на наших репетициях. Но нет, крылатые фразы из «Горя от ума» больше не работают мгновенным паролем.
Ну и не страшно. Раньше, чай, читателю Грибоедова и пояснения о том, что такое «Дым Отечества» и почему именно он нам «сладок и приятен» не требовались. Ничего, прочли в примечаниях и комментариях, разобрались.

Да, текст детям и подросткам читать откровенно непросто. Но... Пусть незнакомые слова. Пусть непривычная мелодика речи. Пусть исторический и социальный контекст требует пояснений.
… но то, что ты теряешь фан и выглядишь кринжово, когда не выкупаешь мемы, им понятно без пояснительной бригады.
Главное, что для них по-прежнему актуальна история – о том, как оставаться собой, когда все вокруг говорят, что надо лицемерить, играть по правилам, слушаться старших, стремиться к выгоде и делать карьеру, о неизбежном разочаровании, которое переживает каждый человек с умом и сердцем, когда пытается начать хоть что-нибудь делать.

А историко-культурный контекст резко становится проще, когда на помощь приходят удивительно актуальные современные аналогии. Всем понятно, почему выходец из провинции Молчалин так страшно дорожит работой у московского чиновника Фамусова, вообще ничего не поменялось в контексте. Понятно, чем именно не угодили заботливому папеньке «Кузнецкий мост и вечные французы», ну да, сегодня он ругал бы аниме, компьютерные игры и квадроберов.

Понятно, что и Софье, и Лизе, вне зависимости от их привилегий, не на кого рассчитывать, кроме себя самих. Но Лиза сегодня – хотя бы не собственность владельца, только вместо крепостного права её будет держать невообразимая зарплата московской горничной.
И пусть сегодня где-то очередной оклеветанный Саша Чацкий с разбитым сердцем вызывает такси, чтобы покинуть неудавшиеся семейные посиделки. И пусть за спиной у него будут всё те же разговоры: это ему всё в Интернете мозги промыли, это его за границей зомбировали, вечно эта молодёжь себя самыми умными считает, жизни они не знают, поработали бы с наше, послужили бы.

Но за спиной Чацкого всё ещё витают молчаливые внесценические персонажи – князь Фёдор, химик и ботаник, выпускник педагогического университета, и двоюродный брат Скалозуба, получивший генеральского Владимира с бантом, а потом бросивший всё и уехавший в деревню читать книги. Возможно, они лайкнут его гневный тред о токсичных родственниках и коррупции, мечтать так мечтать – даже посоветуют хорошего психотерапевта и проверить свои привилегии, прежде чем осуждать остальных из положения столичного наследника с капиталом. Он, конечно, и с ними уже не раз ругался, переругается и вновь – есть же принципиальные вопросы, понимать надо. Но переругаться на равных – это уже не одиночество.

Поменялось и ещё кое-что. «Забрать все книги бы да сжечь» больше невозможно. А пьеса, которая увидела свет только спустя десятилетия после смерти автора, заняла своё место в школьной программе и год за годом продолжает вызывать споры, ставиться, цитироваться. И, возможно, автор был бы рад этому даже больше, чем всем бриллиантам в Алмазном фонде.
#ИграемГрибоедова
#Грибоедов
#ТеатральныеПосиделки