Из воспоминаний жителей ст. Раздорской: (из воспоминаний Молотковой С.В.)  «…Утром 14 февраля мы увидели страшные следы освобождения станицы и то, какой ценой она досталось воинам нашей армии. Бой шел за каждый дом, за каждый метр земли, за каждый переулок и за каждую изгородь. Везде лежали кучи стреляных гильз, ящики из-под снарядов. Целых домов были единицы. Наша семья оказалась в числе счастливых, уцелел дом, вернее стены и крыша. Больше ничего — ни окон, ни дверей, ни коробок от них. На углу дома лежит горка стреляных гильз. Мама рассказала, что во время боя мимо ехал немецкий танк и вел огонь по нашим бойцам…»   «…Це¬лый день почти до вечера шли раскаты орудий со стороны станицы, а вечером в полнеба разгорелось кроваво красное зарево... На другой день утром в хутор сбежал от немцев один полицейский и рассказал, что идет жестокий бой, русские вошли в станицу из за Дона и укрепились. Бой идет за каждый дом, выбивают немцев, горят дома, колхозные четыре са¬рая со скотом. Скот привязан цепями, и его невозможно спасти, стоит сплошной рев от заживо горящего скота. Люди спасаются в подвалах. Весь день стоял гул от разрыва снарядов, и дрожала земля. На второй день по дороге на Семикаракоры прошли 12 или 14 танкеток и три громадных танка сопровождали их. К вечеру из за Сухого Донца ударили дально¬бойные орудия, и снаряды начали рваться выше церкви, на горе, потом раздались крики «Ура!» и плотной стеной пошли наши солдаты. Но немцы укрепились на горе, без больших потерь и труда из выгодной позиции отбивали все атаки. Дальнобойные пушки они вкопа¬ли в гору при выезде из хутора и аккуратно обстреливали дорогу — шлях, чтобы зайти им в тыл с горы было невозможно. Около шоссе были разложены ящики со снарядами и па¬тронами. В дом, где мы жили, поставили кухню, которая варила каждый вечер ужин немцам в станицу. Один из поваров, возвратившись, рассказывал, что делается в станице, и при¬знался, что русские упорно сопротивляются…»  (Из воспоминаний Богучарской (Панадцовой) Е.И.)   «Зимой немцев стали гнать от Волги назад. В середине января целый день бежали немцы. Утом просыпаемся, а вся наша родня из Городка принесли и привели всю мелкую детвору к нам. Вдруг к нам приползли из-за Дона наши бойцы в маскхалатах и прямо на перекрестке завязалась бойня. Немцев было больше, а наших 4 человека. Немцы их сразу расстреляли. Пока немцы обыскивали наших бойцов, подбежали наши красноармейцы и прямо прикладами уложили немцев. Мы все это видели в окно. Прямо к нашей хате подтянули зенитку потому, что немцы заняли оборону на горе против нашего переулка, а пулеметчик залез к нам на палати (чердак). До 12 февраля станица 5 раз переходила из рук в руки. Точно не помню какого числа в нашу хату попал снаряд и она загорелась. Тогда пулеметчик с чердака крикнул чтобы мать выбрасывала детей, хата горит. Мать нам с сестрой Верой (мне было 19лет, а Вере 21 год) дала маленьких, а сама взяла постарше и выпихивала детей из комнаты. Мы успели вытащить детей, загорелись сами и стали валяться на снегу. Потом спрятались все в погребе. И только мы с Верой себя затушили, хата обвалилась. На друго день опять появились немцы, но мы сидели в погребе, а мать с малыми и со своими и с чужими детьми была у соседей Алпатьевых (они уже все умерли). Нас немцы стали гнать сказали в Шахты. С такой аравой идти все же пришлось. Как было сташно идти по людским трупам. Были убиты наши бойцы и немцы, и мирные жители очень много. Мы дошли до церкви, а выше церкви жили мамины родители и родственники. С нами был целый отряд детей и мы решили подняться до больницы и пошли в тот дом, где сейчас живет Люба Табунщикова. Там жила глухая бабушка. В доме были еще люди, там мы и остались и были пока пришли наши и освободили станицу. Только тогда мы пошли домой на Базки. Когда пришли домой, мне, как старшей нужно было бежать в колодец по воду.. А у колодца лежала девушка с винтовкой, ну боец, конечно, убитая. Страшнее видела трупы, а тут не выдержала и заплакала. Набрала воды, отнесла домой и пришли мы её закапывать. Потом целый месяц собирали трупы и хоронили, а потом в лесах находили убитых и там закапывали. Собирали документы, письма и относили в военкомат. Ужаса такого не дай бог еще даже во сне увидеть.