#наука #интересное Электротехник-самоучка Выходец из небогатой дворянской семьи, Александр Лодыгин должен был стать военным — такова была семейная традиция. Выпускник Воронежского кадетского корпуса имени Великого князя Михаила Павловича поступил юнкером в 71-й Белевский пехотный полк, а затем с 1866 по 1868 год учился в Московском юнкерском пехотном училище. Однако, несмотря на отличные характеристики начальства, большого интереса к военной службе будущий великий изобретатель не испытывал. В 1870 году, в возрасте 23 лет, Лодыгин выходит в отставку и переезжает в Санкт-Петербург. Его помыслы занимает разработка военной машины — электролета, летательного аппарата тяжелее воздуха, который приводился бы в движение силой электричества. Лодыгин был самоучкой: электричеством он заинтересовался по какой-то счастливой случайности и изучал его по книгам, без руководства какого-нибудь великого современника. Отчасти помог курс точных наук, который хорошо преподавали в Воронежском кадетском корпусе, где он к тому же был лаборантом физического кабинета. Планы электролета он предлагал российскому военному министерству — писал в прошении: «Опыты, произведенные комиссиею над применением воздушных шаров к военному делу, дают мне смелость обратиться к Вашему превосходительству с просьбою обратить Ваше внимание на изобретенный мною электролет — воздухоплавательную машину, которая может двигаться свободно на различных высотах и в различных направлениях и, служа средством перевозки груза и людей, может удовлетворить в то же время специально военным требованиям».Но ответа не получил — чиновники в России серьезные, баловством заниматься не привыкли. Зато проект Лодыгина вызвал интерес за рубежом — во Франции, которая в то время вела тяжелейшую войну с Пруссией. Комитет национальной безопасности Франции готов был выделить свыше 50 тыс. франков на разработку электролета, и окрыленный Лодыгин поспешил в Париж за предлагаемой суммой. Однако когда он явился за деньгами, уже случилась «седанская катастрофа» — император Наполеон III был захвачен в плен, Франция капитулировала. Электролет был уже никому не нужен, и Лодыгин этим изобретением так и не прославился.

По возвращении в Петербург он продолжил самообразование. Вольнослушателем посещал лекции по физике и математике в Технологическом институте. Им овладела новая идея — использовать электричество для освещения. Опыты такого рода тогда только начинались, и идея была смелой. В вакууме Пробные образцы, изготовленные инженером, представляли собой стеклянные шары, внутри которых на двух медных стержнях крепился угольный стержень диаметром 2 мм. Первые экземпляры сгорали, как мотыльки, — полчаса работы, и конец, можно выбрасывать. Дело в том, что в лампах был воздух — и, разумеется, уголь в какой-то момент начинал просто сгорать. Лишь после того, как один из сотрудников Лодыгина, Василий Дидрихсон, предложил откачать из нее воздух, лампа обрела сколько-нибудь приличную продолжительность жизни, но все же недостаточную. Пытаясь справиться с проблемой, Дидрихсон придумал укреплять в лампе несколько угольных волосков, когда перегорал один, автоматически включался следующий, и так далее. Проблема была в том, что существовавшие в то время способы получения вакуума не обеспечивали достаточно низкого содержания воздуха внутри лампочек. Воздух приходилось откачивать с помощью простого ручного насоса. Однако усовершенствованные лампочки стали «жить» существенно дольше — до 700–1000 часов. Это было революцией, и Лодыгин в 1874 году запатентовал свою «нитевую лампу». Привилегии на ее изобретение были выданы инженеру в ряде европейских стран — во Франции, Великобритании, Бельгии, Испании и других.Для популяризации своего изобретения Лодыгин пользовался «pr-акциями». В 1873 году в Петербурге на Песках освещал лампочками улицы, а в 1876 году договорился с владельцами модного магазина белья Флорана на Морской улице о том, что они будут освещать витрины с помощью его изобретения. За два месяца службы сгорели всего два из четырех угольных стержней. Хороший эффект оказала иллюминация, устроенная Лодыгиным на Одесской улице, где использовались целых восемь электрических фонарей. За свое изобретение, «обещающее произвести переворот в важном вопросе об освещении», Лодыгин получил премию Академии наук в размере 1 тыс. рублей. Обнадеженный успехами, Лодыгиным вместе с Дидрихсоном основал «Русское товарищество электрического освещения Лодыгин и К°», надеясь озолотиться на продаже лампочек. Однако и российские потребители, и отечественные коммерсанты оказались крайне консервативными, и компания быстро обанкротилась. У Лодыгина не было денег, чтобы продлевать дорогостоящие европейские и американские патенты. Видя, что в родном отечестве ему мало что светит, ученый принял решение эмигрировать. Проданное право первородства

Последующие 20 лет жизни Лодыгина проходили между двумя странами, где интерес к лампам накаливания был огромен — во Франции и США. Здесь он продолжил совершенствовать свои лампочки, и довольно скоро пришел к правильному решению — уголь следует заменить металлом. Собственно, еще до опытов с угольным стержнем инженер пробовал использовать именно металл — железо, но потерпел сокрушительную неудачу. Теперь на роль «кандидатов» на ключевую роль в источнике освещения изобретатель стал пробовать дорогостоящие тугоплавкие металлы – осмий, иридий, палладий и, наконец, ставший привычным в ХХ веке вольфрам. На последнем Лодыгин и остановился. Откачивая из ламп воздух, инженер сумел предохранить нить от окисления, что многократно продлевало срок их службы.В 1894 году в столице Франции инженер организовал ламповую фирму «Лодыгин и де Лиль», а в 1900 году с успехом демонстрировал свои осветительные приборы на Всемирной выставке в Париже. Видя перспективность использования в электротехнике и конструкторских работах вольфрама, титана и других металлов, Лодыгин создал в США завод по их электрохимическому получению. В этот период новатору удалось создать множество интересных и перспективных разработок — от электропечи до электрического двигателя, от сварочных и режущих аппаратов до новых способов выплавки металлов. Разработка электрических печей сопротивления для плавки металлов, закалки и отжига стальных изделий, а также получения таких элементов, как фосфор и кремний, занимает особое место в деятельности великого изобретателя. Между тем в Северной Америке уже появился достойный конкурент Лодыгину — в 1879 году опыты с лампой накаливания начал Томас Эдисон. В отличие от Лодыгина, он обладал чисто американской предпринимательской хваткой — «Эдисоновское общество электрического освещения», имевшее стартовый капитал в 300 тыс. долларов, поддерживали финансовые воротилы, в частности магнат Джон Морган. Фирма Эдисона рекламировала лампочки с металлической нитью как собственную разработку, однако мир еще не забыл заслуги Лодыгина, и авторитетные французские научные журналы предприняли ряд публикаций в его поддержку. В 1890 году Лодыгину удалось доказать свое первенство и в США, его закрепили за ним в законодательном порядке. Однако закон законом, а коммерция коммерцией. В 1906 году разоренный Лодыгин согласился за гроши продать свой патент вольфрамовой лампы небезызвестной компании General Electric. Еще раньше эта компания предложила фирме Эдисона стать ее дочерним предприятием. Несложно догадаться, кому General Electric поручила доработать изобретение Лодыгина до коммерческого продукта, чтобы производить лампы накаливания в промышленных масштабах. И, несмотря на то что в самих США (а с их подачи — и по всему миру) учебники по истории техники украсило имя Эдисона, первая американская лампа коммерческого использования с вольфрамовой спиралью выпущена именно по патенту Лодыгина. История Лодыгина блестяще иллюстрирует ситуацию, в которой русские изобретатели сплошь и рядом оказываются и в наши дни. На родине их разработки мало кому интересны, а за границей ждут не их самих, а их открытия. Печальный русский тупик. Однако Лодыгин не сдался. Вместе с семьей (в 1895 году изобретатель женился на дочери немецкого инженера, журналистке Алме Шмидт, родившей ему двоих детей. — РП.) вернулся в Россию. Преподавал в Электротехническом институте, работал в строительном управлении Петербургской железной дороги. В 1914 году едва не исполнилась его мечта об электрификации России — Управление земледелия и землеустройства предложило ему провести пробный эксперимент по созданию электрических сетей в Олонецкой и Нижегородской губерниях. Однако вскоре началась война, и стало не до электрификации. Вместо этого инженер вернулся к планам разработки электролета, который, правда, создать так и не сумел. Россию изобретатель окончательно покинул уже после Февральской революции, когда из-за антипатии к новому режиму семья решила переселиться в США. Заслуги Лодыгина по достоинству оценили большевики, приглашавшие его принять участие в разработке плана ГОЭЛРО, куда более масштабного наследника того плана, которым еще не так давно он занимался лично. Однако Александр Николаевич уже был тяжело болен, и 16 марта 1923 года скончался в Бруклине.