Про таких, как Зельда, говорят: родилась с серебряной ложечкой во рту. Мать обожала ее и во всем потакала. Отец, судья штата, не жалел для младшей дочери денег, а его фамилия надежно защищала ее от любых неприятностей. Она была редкой красавицей, и считала себя писательницей и художницей и всерьез занималась балетом. Королева вечеринок — это было так, хобби. Всему этому великолепию двадцатидвухлетний Фицджеральд мог противопоставить только любовь к крепкому алкоголю и непомерные амбиции. Родители Зельды не пришли в восторг от ее выбора, но, как современные и светские люди, препятствий чинить не стали. Пусть только найдет себе нормальную работу. Фицджеральд устроился в рекламное агентство и отправил в издательство свой первый роман «Романтический эгоист». Рукопись не приняли — она нуждалась в доработке. Пока Скотт был занят делами в Нью-Йорке, Зельда в Монтгомери ходила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Был такой момент: девушке понравился симпатичный спортсмен, игрок в гольф, и она поехала с ним на турнир в Атланту, а расставаясь, взяла на память его булавку с эмблемой колледжа. Вернувшись домой, она одумалась: парню булавка была очень дорога, ей, в сущности, не нужна — надо вернуть. Но на конверте с булавкой и запиской по ошибке написала адрес Фицджеральда. Скотт тут же примчался за объяснениями. Белый от бешенства и обиды, он то кричал, то срывался на трагический шепот. Зельда сняла с пальца кольцо и бросила в лицо жениху. Фицджеральд вернулся в Нью-Йорк и затаился, как преступник.

А Зельда не была бы собой, если бы не стала главной звездой лета. Все только о ней и говорили. Она не пропустила ни одного бала, ни одной вечеринки. Как-то Зельде показалось, что нырять с вышки в купальном костюме неудобно, она сняла его и прыгнула голой, разбив сердце всему Монтгомери сразу. Не было тем летом девушки красивей и безбашенней во всей Алабаме, да что там — во всем мире. Светские репортеры надрывались, описывая ее приключения. Но — когда почти через полгода молчания Зельда получила письмо от Фицджеральда (у меня все по‑прежнему: люблю тебя), ответила в ту же минуту: «Конечно, приезжай! Я безумно рада, что мы встретимся, и я хочу этого безумно, о чем ты, должно быть, знаешь!». Они поженились через неделю после того, как Фицджеральд переделал свой роман и опубликовал его под новым названием «По ту сторону рая». Роман был с восторгом принят читателями и критикой. Скотт и Зельда веселилась напропалую. Теперь светские колонки газетных хроник были посвящены им двоим. Они стали олицетворением эпохи джаза, и вся Америка восхищалась этой парочкой. И даже рождение дочери Скотти (назвали в честь отца) их не остановило. Временами Фицджеральд с головой уходил в работу. Он написал «Великого Гэтсби», и «Загадочную историю Бенджамина Баттона», и — но уже позже, когда заболеет жена, «Ночь нежна». Зельда иногда увлекалась кем-то другим. Был история с летчиком, который, чтобы произвести на нее впечатление, выполнял прямо над домом Фицджеральдов фигуры высшего пилотажа. Этот роман был очень коротким, и он не мог навредить браку Скотта и Зельды, но летчик бросил ее первым, и она напилась снотворного. Скотт успел ее откачать… «Поскольку мы становимся старше и мудрее и строим наш замок любви на твердом основании, нами ничто не утрачено, — писала Зельда о своей любви к мужу. — Первый порыв не может продолжаться вечно, но порожденные им чувства еще так живы. Они подобны мыльным пузырям: они лопаются, но можно надуть еще и еще множество прекрасных пузырей…».

Они прожили так еще несколько развеселых лет, а потом поползли слухи о том, что у Зельды появились проблемы с психикой. Все началось в Париже. В ресторане за соседним столиком они увидели Айседору Дункан. Фицджеральд попросил у Зельды позволения подойти к великой женщине и выразить ей свое уважение и восхищение. Зельда сказала, что она не против, но, как только Скотт отошел, побежала к лестнице на второй этаж и бросилась с нее вниз. К счастью, только ушиблась. Потом появились эти голоса в ее голове, которые предупреждали о заговорах против нее и ее семьи. В какой-то момент голоса запретили ей двигаться Фицджеральд тратил на лечение жены кучу денег, еще больше пил, начинал какие-то невнятные романы… Но судьба упорно требовала расплату за веселые годы. Сначала писатель сломал ключицу и долго физически не мог писать. Потом умерла его мама. Потом совершенно отбилась от рук Скотти — бросала колледж, училась как попало, игнорировала все нравоучения. В 1940 году Фицджеральд умер от инфаркта. Ему было 44 года. Зельда прожила без него восемь лет, и к исходу восьмого года ей стало легче. Она даже приехала из лечебницы в родной Монтгомери. Уезжая, Зельда вдруг мягко сказала матери: «Мама, не волнуйся! Скотт говорит, что умирать совсем не страшно». Через несколько дней она погибла во время пожара в психиатрическом госпитале. Л. Хомайко