"Мы уже собирались уходить со двора, как вдруг въехала в двор сама старая хозяйка.

Она сидела на коне по-мужски, настоящем джигитом, не хуже молодцов нукеров, которые ее провожали.
Старая ханым ловко соскочила с седла и поднялась на крыльцо. Ей уже сказали, что у нее во дворе русские гости; когда мы подошли к ней она приветствовала нас, пожимая по-русски руку.
Вид ее сразу привел мне на память наш недавний визит к Мурад-хану. Крупная, ширококостная, плечистая, она походила складом больше на мужчину, чем на женщину; и голос у нее был густой, грубый, привыкший повелевать. Лицо ее было разительно монгольское: приплюснутый широкий нос, далеко выпяченные скулы и вместе с тем ярко-черные волосы без признака седины. Одетая в синий бархатный халат поверх полосатого темно-лилового платья самодельного тканья, и обвязанная по голове, как чалмой, шелковым платком в ярких букетах, она и костюмом своим смахивала на здоровенного мужчину.
По-русски она не говорила, но наш извозчик и уверял, будто она отлично разговаривает по-русски, когда это нужно.
Как бы то ни было, а богатырская туркменка Гуль Джемал среди этой расы богатырей пользуется велкиким почетом и послушанием, и голос ее на "маслахатах", то есть на народных собраниях ее родного колена Векиль, решает самые важные вопросы. Голос этот был настолько силен, что отворил нам без боя ворота вольнолюбивого Мерва и покорил никому не покорявшихся отчаянных храбрецов мервских текинцев, вопреки небольшой, но решительной партии войны, удалившейся поголовно в пески при сдаче нам Мерва."
Марков Е. Л. Россия в Средней Азии, 1901г.