Мои предки старались всеми силами, всей душой служить Отчизне. Шереметевы не только владели вотчинами – они занимались благотворительностью, строили больницы и странноприимные дома. Девиз дворянского рода Шереметевых гласил: «Бог сохраняет все». Мой прадед, граф Александр Дмитриевич Шереметев, родился в Санкт-Петербурге в 1859-м году, был композитором и флигель-адъютантом Государя Императора Николая II, а также крупным меценатом. Он отошел ко Господу в Париже в 1931-м году. Мой дед, граф Георгий Александрович Шереметев, родился в 1887-м году в Санкт-Петербурге.Он учился на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета, затем служил в полку кавалергардов, а шефом полка была императрица Мария Федоровна. Позднее дедушка навещал её в Дании, куда она смогла уехать после революции. Меня зовут так же, как и дедушку: это наша семейная традиция – называть старших сыновей именем деда. У меня растет внук, которого тоже назвали в честь меня – Георгием. В 1910-м году дед, 23-летний бравый офицер, сочетался браком со светлейшей княжной Екатериной Дмитриевной Голициной. В 1911-м году у них родился сын – мой папа, назвали мальчика, конечно, Александром

Духовное завещание О том, какими принципами руководствовался дедушка в воспитании маленького Саши, можно судить по его духовному завещанию. Его он написал уже в зрелые годы, но обобщил в нем все то, о чем размышлял ещё с собственной юности. В этом завещании мой дед, граф Шереметев, наставлял сына: Помни, что благородство души есть единственное благородство в жизни. Человек, родившийся с благородным именем и титулом, этим самым отнюдь еще не делается благородным. Это только налагает обязательство: всеми своими поступками поддерживать доброе имя предков. Подлец всегда гнусен, но если он еще при этом носит честное имя, это уже совсем отвратительно. Благороден тот, чьи поступки благородны, какое бы он имя ни носил. Гони от себя грязные и темные мысли, вводящие в соблазн. Не пробуй, не соблазняйся думать о темном и грязном – раз, и еще другой раз, и еще другой раз, – иначе это незаметно перейдет в привычку, а далее – в скверные поступки. И даже без поступков грязные, темные и непристойные мысли сами по себе являются причиной болезней и неудач в жизни, ибо отдаляют от Бога. Бог совершенен. Стремясь к Богу, мы совершенствуемся. Но совершенства бывают разные: все дело в намерении. Можно стремиться стать лучше других, и можно стараться стать лучше для других... Первое – для собственной славы, второе – для славы Божией, единственно нужной. «Грязные мысли являются причиной болезней и неудач, ибо отдаляют от Бога» Бог щедрою рукою рассыпал великие блага людям, также и ты будь щедр. Милостыня – великая добродетель и охраняет жизнь человека. Прощай людям тебе лично нанесенные обиды и делай им все-таки добро. Но, прощая свои обиды, ты должен мужественно бороться против тех, кто обижает слабых, разоряет Божии храмы и установления. Помни, что прощать можно и должно только собственные долги, то есть обиды, тебе нанесенные, а чужих долгов ты прощать не имеешь права и должен бороться против преступников. У святых отцов Церкви сказано: «Кто защищает обиженного, тот поборником себе обретает Бога». Люби Бога и ближних, будь терпим к их недостаткам, ибо и сам их имеешь, молись утром и вечером – обязательно, не ленись, надейся на помощь Божию, не хвастайся и, главное, избегай гордости, ибо это мать всех пороков. А ещё дед писал о земном счастье так:«Недостаточно просто жить на свете и наслаждаться жизнью. Надо еще помогать жить тем, кому жить трудно. И чем больше доставишь облегчения и радости другим – тем радостнее станет и твоя жизнь. И́бо в полной любви и помощи другим заключено самое радостное на земле счастье».                                  Как мы сохранили русский язык Я родился во Франции в 1945-м году,, рос в Аргентине, живу в США, а кровь русская и чувства – русские. С детства родители старались прививать нам чувство причастности к русскому народу, культуре, истории. Дома у нас строго запрещалось говорить на каком-то другом языке, кроме русского. У нас всегда было ощущение, что мы русские, что наша прямая обязанность – хранить и продолжать то наследие, которое оставили нам наши родители, деды. Конечно, в молодости, когда живешь в иностранном обществе, волей-неволей в какой-то степени свыкаешься с местными обычаями, но корни остаются свои. Родители отлично понимали: выйдешь из дому – будешь говорить на языке той страны, в которой ты находишься. Но дома – это было свято: только на русском, и все. У меня две дочери и два сына: старший – Александр и младший – Николай. И я тоже сохраняю русский язык, так приучаю своих детей, и надеюсь, что они и своих детей, наших внуков, будут так же приучать. Моя супруга, Мария Николаевна, происходит из рода потомственных дворян Херсонской губернии Ревуцких. Она родилась в Бельгии, в Брюсселе, куда выехала её семья после революции. Супруга иногда вспоминает рассказы своего папы, он рассказывал, что его родители были арестованы и сидели в Чрезвычайке, приговоренные к смерти, а он бегал и передавал им через окно еду. Чудом дедушка и бабушка остались в живых, но претерпели множество скорбей. В США Ревуцкие приехали в 1951-м году. Здесь мы с Марией Николаевной познакомились и поженились. По профессии она искусствовед, профессор истории искусств в Сан-Францисском городском университете, почетный член музея искусств Сан-Франциско. Ее докторская работа была посвящена византийскому искусству, развитию иконостаса в России. В нашей семье всегда была крепкая вера, и жизнь моей семьи всегда была связана с Церковью. Мой дед был священником, мои мама и папа всегда пели в хорах на клиросе. Духовниками у нас были святые люди. Я сам в Церкви с детства. Наша с супругой совместная поездка в Россию произошла в 2001-м году, когда я впервые вступил на русскую землю. Мы, конечно, поехали в Оптину Пустынь, и, по Божьему Промыслу, первый человек, с которым мы познакомились в Оптиной, был скитоначальник игумен Тихон (Борисов), с которым у нас возникло то, что называется родством душ. С тех пор Оптина стала для нас духовным пристанищем, и там мы получаем духовный заряд, который стараемся удержать в нашей душе.

На фото: Оптина пустынь.                                                                          Не эмиграция, а эвакуация Те русские, которые приезжают в Америку сейчас, часто едут ради улучшения жизненных стандартов, думают, что, приехав сюда, найдут тут рай земной. А наши семьи не эмигрировали – мы эвакуировались. Эвакуация – вот самое правильное слово. Эмиграция и эвакуация – два разных смысла. Наши семьи жили в полном достатке в России, а здесь мы жили в большинстве случаев в нищете, и очень трудно нам удавалось войти в русло здешней жизни. Титулованные люди, российская аристократия, мыли полы в больницах, работали таксистами, грузчиками, чего только не делали – и это не умаляло их достоинства. Да, конечно, тоже стремились улучшить свой стандарт жизни, но это не было главной целью. Наша цель была – вернуться в Россию. И это долго длилось. Мы сидели на чемоданах. До недавнего времени сидели на чемоданах – ждали момента, когда можно будет вернуться на Родину. Сейчас для людей моего поколения, наверное, уже поздновато это делать – жизнь прожита... Но мы живем Россией, следим за ней с сердечной тревогой.                                                 Свет Невечерний Мой дедушка, протоиерей Георгий Шереметев, писал об осени жизни так: «Не надо бояться старости. Конечно, сначала кажется так грустно, что не можешь больше делать того, что прежде было так легко и физически, и духовно. Но если найдешь в себе силу смириться и преклониться перед волей Божией, установившей незыблемые физические законы, то наступает некоторое успокоение. Больше не торопишься закончить то или иное дело, ибо мудрость старости уже научила, что всего не переделаешь. И больше уходишь в себя, во внутреннее общение со своим Создателем... И так тихо становится на душе. Она как бы уже отрывается понемногу от земных забот, видит уже Свет Невечерний и благодарно славит Бога. Такие тихие минуты настолько светлее веселых и бодрых порывов молодости, которые были тоже хороши – в свое время. Весенние цветы чудны и прекрасны. Но так же благословенна тишина и беззвучная грустная мелодия падающих листьев. Они смиренно ложатся на землю, соединяются с нею, давая соки жизни для весенних цветов. А их тихая мечта возносится к Богу, как безмолвная молитва, освящающая эту задумчивую красоту осеннего леса. Ибо никакая былинка не забыта у Бога. Эта тихая молитва звучит для духовного слуха, как нежная гармония природы, славящей Творца. Называется она тишиной, и как жалко тех, кто ее не чует. И вечер пришел. День, хоть и плохо, но отработан. Тяжелые жизненные задачи остались позади. И душа благодарит Бога, давшего ей силы и помощь на её жизненном пути. Приближается тихий ‟сон” и покой до светлого Воскресения... Да будет благословенно имя Господне ныне и во веки».                                                                                  Георгий Шереметев (печатается с сокращением)