Декабрьское вооруженное восстание — ключевой момент революции 1905–1907 гг.

, который до сих пор вызывает споры и различные оценки. Если в советской историографии давались однозначные характеристики происходивших событий, подчеркивался героизм и самоотверженность восставших, жестокость властей при его подавлении, то с 1990-х гг. подходы начинают меняться. Появляются работы, в которых оценки советского периода меняются кардинально. Революционеры превращаются в террористов и разрушителей России, защитники «прогнившего царского режима» — в защитников стабильности и целостности государства.
Таким образом, события декабря 1905 г. до сих пор рассматриваются через призму иделогем и требуют глубокого объективного рассмотрения. В связи с этим особый интерес представляет взгляд на дни восстания с «различных сторон баррикад», участия в них силовых структур. Образцом взгляда со стороны власти может стать записка смотрителя полицейского дома Пресненской части Н. Бардина «О беспорядках в Москве в декабре 1905 г».
«9 декабря 1905 г. у Горбатого моста было нападение на городовых. Двое убитых и трое раненых были доставлены в приемный покой. При этом надо заметить, что городовые были безоружны, так как нельзя же считать вооружение — револьверы, которые вместе в патронами валялись лет 20 в цейхгаузе, да и такого несчастного оружия было два экземпляра, а у остальных, кроме никуда негодных шашек, ничего не было.
Кто в них стрелял, осталось невыясненным. Большинство было уверено, что революционеры. Некоторые с этим не соглашались и приписывали этот поступок обыкновенным ворам. Вскоре после этого случая был разгром 1 и 3 участков, и ни один городовой не был убит, ограничились тем, что отобрали оружие. Пристав 1 участка убежал, а другому был даже оказан почет и позволили взять свои вещи. Но оказанное в данном случае снисхождение к полиции для революционеров пользы никакой не принесло — городовые не забыли своих ранее убитых товарищей и впоследствии пощады никому не давали.
11 декабря полиция 1 и 3 участков в полном составе переселились к нам в часть. Народу собралось много, а защищаться нечем — всего вооружения — семь старых револьверов. Со стороны церкви Покрова по полицейскому дому идёт револьверная стрельба, но безрезультатно, так как часовые у нас сняты, огни в окнах потушены или занавешены и сами мы, находясь в задних комнатах, занимаемся, кто, чем захочет — некоторые пьют водку, другие играют в карты. Все переодеты в штатское платье, а наш уважаемый доктор, прицепив себе на руку красный крест, забился в самый темный угол. Ожидали нападения на часть.
Своими силами мы отстоять ее не могли, а надежды на какую либо помощь не было, так как были отрезаны со всех сторон. Последний наш оплот — казачий отряд с одним орудием — выехав из части, пока это было еще возможно, оставил нас на произвол судьбы. Как не просили казачьего офицера не оставлять нас беззащитными, ничего не помогло — уехали таки, мотивируя свой отъезд тем, что он не имеет права подвергать вверенный ему отряд опасности быть уничтоженным, так как у него мало снарядов для орудия, а на его требование доставить ещё отказано.
Неустойка со снарядами получилась по следующему случаю: накануне своего отъезда казакам зачем-то понадобилось отправиться по направлению к Пресне. Под предводительством офицера казаки вышли из ворот части и, не доходя Зоологического сада, были встречены сильным револьверным огнем; потеряв пять человек ранеными, отряд был принужден вернуться обратно в часть.
Чтобы отплатить врагам, сейчас же было поставлено во дворе полицейского дома орудие и началась стрельба по находящемуся вправо от части белому дому. От первого же выстрела у нас вылетела половина стекол из окон, а при следующих и остальные не уцелели.
Хорошо, что в нашем распоряжении оказались два ящика стекол, сданных каким-то учреждением нам на хранение. Немедленно употребили их все в дело и окна вставили. Результат бомбардировки был не из удачных – убиты четыре богаделки. Белый дом оказался церковной богадельней (!).
Находясь после отъезда казаков в безотрадном состоянии, послали телеграмму Градоначальнику с просьбой о присылке хотя бы роты солдат. Начальство ответило, что имея гарнизон более 150 человек, можно продержаться и без солдат, а про то, что у нас нет оружия, забыли.
После такого ответа, мы положились на волю судьбы и успокоились по пословице — чему быть — не миновать. На наше счастье у наших противников или не было опытного руководителя и сколько-нибудь энергичных людей, чем можно объяснить, что наша часть уцелела, или
же у нас в сильнейшей степени увеличивали опасность нашего положения, рассчитывая, что против нас стоят тысячи, а на самом деле была, может, сотня, да и то плохо организованная.
Предположение это в некоторой степени подтверждается по действиям отряда полковника Мина, который с ничтожными потерями со своей стороны подавил восстание.
По направлению Сущева и Тверской от нас были слышны частые орудийные выстрелы и ружейные залпы. Кто в кого стреляет, нам было неизвестно. Носились слухи, что город во власти революционеров, некоторые полки перешли на их сторону, и теперь идёт правильная
битва с теми, кто остался верен Правительству.
По этому поводу у нас было нечто вроде совещания — «Что же нам-то делать?»
Положение наше, действительно, и смешное и, вместе с тем, печальное. Часть наша обратилась по своему положению в крепость, как таковую обязаны защищать, защитники есть и даже много, а надлежащего для защиты оружия нет. Пошли было в цейхгауз посмотреть — не завалилось ли куда-нибудь, какого оружия, — действительно, откопали три мушкета времен Екатерины, и два тесака еще более древних лет.
Хорошо еще, что отыскивая оружие, натолкнулись на водку, которой было достаточное количество, и, рассудив между собой, решили ее выпить. Подкрепившись, как следует — воодушевились сильно и решено было крепости ни под каким видом не сдавать, а, вместо ружей, употребить для защиты трехполенные дрова, заострив с одного конца.»
Окончание следует.
#войны_сражения_битвы #полиция #история_рядом