Предыдущая публикация
«Славная княгиня»: Перед обаянием Зинаиды Юсуповой не мог устоять даже Валентин Серов
Для того, чтобы написать портрет княгини Юсуповой, Валентину Серову потребовалось 80 сеансов. Отчасти это объясняется творческой манерой художника: неумолимо требовательный и к себе, и к своим моделям, он, мягко говоря, не отличался стремительностью.
Впрочем, была и другая причина — общество княгини было ему приятно. Суровый, никогда не испытывавший никакого трепета перед чьими-то деньгами или положением в обществе, скупой на эмоции и похвалы Серов был очарован.
«Славная княгиня», — писал он жене, — «в ней есть что-то тонкое, хорошее».
Валентин Александрович был в своих оценках не одинок. Современники единодушно отмечали красоту княгини Юсуповой, ее ум, добросердечность, чувство вкуса и такт. Даже недоброжелатели семейства Юсуповых (таких во все времена было немало) оттаивали в присутствии Зинаиды Николаевны — она к каждому умела найти подход.
Ее сын — Феликс — писал в мемуарах:
«Семи лет матушка моя была готовой светской дамой: могла принять гостей и поддержать разговор. Однажды бабке нанес визит некий посланник, но та велела дочери, малому ребенку, принять его. Матушка старалась изо всех сил, угощала чаем, сластями, сигарами. Все напрасно! Посланник ожидал хозяйку и на бедное дитя даже не смотрел. Матушка исчерпала все, что умела, и совсем было отчаялась, но тут ее озарило, и она сказала посланнику: „Не желаете ли пипи?“ Лед был сломан. Бабка, войдя в залу, увидела, что гость хохочет как сумасшедший».
На несколько долларов больше
Юсуповы отсчитывали свой род от халифа Абубекира — сподвижника Мухаммеда, «правившего после него всем мусульманским родом». Их связь с мусульманским родом разорвалась после того как потомки Юсупа — султана ногайской орды — присягнули на верность Ивану Грозному. В те годы среди бояр в ходу была недобрая шутка:«Придет татарин зимой, его жалуют шубой, а летом — князем».
Сыновья Юсупа, должно быть, прибыли в Москву летом.Веками князья Юсуповы строили свою империю, приумножали богатства. К 1861 году, когда родилась Зинаида Николаевна, семья Юсуповых была одной из самых богатых в мире. Юсуповы были одними из самых крупных землевладельцев в Российской империи. Они владели заводами, рудниками, доходными домами. В их распоряжении были 17 имений в различных губерниях и несколько дворцов, не уступающих в роскоши Романовским. Кроме того, Юсуповы были акционерами внешнеэкономических банков, торговых палат, железных дорог и прочих предприятий не только в России, но и за ее границами.
Отец Зинаиды — действительный статский советник, гофмейстер Николай Борисович Юсупов — был известен не только деловой хваткой, но и любовью к искусству. Он прекрасно играл на скрипке, числился почетным членом Римской музыкальной академии и Парижской консерватории. Во дворце Юсуповых на Мойке располагалось впечатляющее собрание музыкальных инструментов — рояли, пианолы, арфы, органы, около 20 скрипок, среди которых были работы Страдивари, Амати и Гварнери.
Николай Борисович любил окружать себя роскошью. У него была баснословная коллекция драгоценностей (в их числе — уникальные, всемирно известные камеи, алмазы, жемчужины). В витринах рабочего кабинета князя стояли объемистые хрустальные вазы, доверху наполненные драгоценными камнями. По воспоминаниям внука, Николай Борисович всегда носил с собой замшевый мешочек с неограненными камнями. И в моменты раздумий перебирал их на манер четок.
Будучи знатоком и ценителем живописи, он продолжал дело своего деда (тоже Николая Борисовича, страстного коллекционера, кроме прочего, занимавшего должность директора Эрмитажа). Юсуповское собрание живописи (в котором портреты, заказанные тому же Серову, соседствовали с подлинниками Веласкеса и Рембрандта) было одним из самых значительных в России.
В 27 лет Зинаида Николаевна сделалась единственной наследницей титула и несметных богатств рода Юсуповых.
Лучшие друзья девушек
Впрочем, не только это обстоятельство делало княгиню одной из самых завидных невест России.«Матушка была восхитительна. Высока, тонка, изящна, смугла и черноволоса, с блестящими, как звезды, глазами. Умна, образованна, артистична, добра. Чарам ее никто не мог противиться» — писал в мемуарах Феликс Юсупов.
Зинаида Николаевна была напрочь лишена присущей знати чопорности. Станиславский считал, что у нее есть комедийный дар и уговаривал выйти на сцену. При дворе она слыла модницей — по слухам, в ее гардеробной было никак не меньше трех тысяч пар обуви. Главной конкуренткой княгини Юсуповой на «модных подиумах» Петербурга была сестра императрицы Великая княгиня Елизавета Федоровна.
Впрочем, по свидетельствам очевидцев, в «войне бриллиантов» Юсупова неизменно брала верх: в распоряжении ее семьи были прославленные ювелирные шедевры, некогда принадлежавшие европейским королям. «Жемчужиной» этой сиятельной коллекции была жемчужина «Пелегрина».В те годы ее ошибочно считали «Перегриной» — другой легендарной жемчужиной, в прошлом — собственностью Филиппа II. Разумеется, Юсуповы не спешили развенчать всеобщее заблуждение, молва о «Пелегрине» ходила даже за океаном. Так, в 1866 году в американском журнале Harpers Magazine юсуповскую драгоценность оценивали в полмиллиона долларов.
Страстью княгини были балы — их в юсуповском дворце давали с грандиозным размахом. Блистала она и «на выезде». На знаменитом костюмированном балу в Зимнем дворце в феврале 1903-го Зинаида Николаевна произвела фурор.
«На балу шло соревнование за первенство между великой княгиней Елисаветой Федоровной и княгиней Зинаидой Юсуповой. Сердце мое ныло при виде этих двух „безумных увлечений“ моей ранней молодости. Я танцевал все танцы с княгиней Юсуповой до тех пор, пока очередь не дошла до „русской“. Княгиня танцевала этот танец лучше любой заправской балерины, на мою же долю выпали аплодисменты и молчаливое восхищение» — вспоминал Великий князь Александр Михайлович.
Неравный брак
Само собой, плененные красотой княгини разнокалиберные ухажеры, слетались к ней, словно бабочки к ночнику. И разбивались о глухую стену юсуповских миллионов. Одних Зинаида Николаевна отвергала, подозревая, что их больше интересует приданое. Другие сами не решались свататься из опасений запятнать имя браком по расчету.«Руки ее просили знаменитые европейцы, в том числе августейшие», — писал Феликс Юсупов, — «Однако она отказала всем, желая выбрать супруга по своему вкусу. Дед мечтал увидать дочь на троне и теперь огорчался, что она не честолюбива».
Одним из отверженных был князь Александр Баттенберг — претендент на болгарский престол. Сопровождал его граф Сумароков-Эльстон — в те годы примечательный разве что выправкой и усами офицер, в чьи обязанности входило представить Баттенберга будущей невесте и, щелкнув каблуками, исчезнуть. Бравый кавалергард приглянулся княгине.
Феликс Сумароков-Эльстон бы неробкого десятка — вскоре после того, как Зинаида Николаевна отказала князю Баттенбергу, он сделал ей предложение. И та ответила согласием. В 1882 году, разочаровав отца и еще полстраны, она вышла за него замуж.
С этим выбором смирились не все и не сразу. Согласно одному из фамильных преданий, уже в 1896 году некий князь Витгенштейн — давний поклонник княгини — въехал во дворец Юсуповых в Архангельском верхом. И бросил под ноги Зинаиде Николаевне букет алых роз. После этой выходки Феликс Сумароков-Эльстон запретил Витгенштейну появляться в доме. Рассказывали, что он даже грозил вслед Витгенштейну своим револьвером.После женитьбы особым императорским указом муж Зинаиды Николаевны получил дозволение иметь двойной титул. И стал князем Юсуповым, графом Сумароковым-Эльстоном. Военный человек до мозга костей (осиротевшие воздыхатели княгини нередко использовали определение «солдафон»), он не разделял интересов супруги, был равнодушен к великосветским приемам, балам, искусству и «интеллектуальным кругам». Сам Феликс Феликсович острым умом похвалиться не мог. Барон Николай Николаевич Врангель отзывался о нем, как об «одном из глупейших людей Российской Империи».
Известный русский и советский дипломат Алексей Игнатьев писал в мемуарах:
«Неглупая и очаровательная супруга сделала карьеру этого заурядного гвардейца, но ума, конечно, ему придать не смогла».
Благодаря связям и влиянию Юсуповых, Феликс Юсупов-Сумароков-Эльстон быстро пошел вперед и вверх. Был приписан к министерству внутренних дел и зачислен в Свиту Его Величества, служил адъютантом Великого князя Сергея Александровича, командовал Кавалергардским полком, получил чин генерал-майора.
В 1915 году он был назначен главным начальником Московского военного округа и главноначальствующим над городом Москвой. Однако после антигерманских погромов в Москве (Сумароков-Эльстон был известен своими германофобскими настроениями, и власти винили его в попустительстве), был от этих должностей освобожден. С тех пор ничего ответственного ему не поручали.
Деньгами семьи Юсуповых, Феликс Феликсович распоряжался бестолково, впрочем, к предпринимательству и авантюрам он тоже не испытывал никакого интереса.
Несмотря на все это, брак Юсуповых выглядел крепким и благополучным. Зинаида Николаевна любила мужа и была с ним вполне счастлива.Должен остаться только один
Из поколения в поколение Юсуповы передавали мрачную легенду. Приняв православие, сыновья Юсупа будто бы навлекли на себя родовое проклятье: сколько бы детей не рождалось у них и их потомков, доживать до 26 лет будет только один из них. К преданию Зинаида Николаевна относилась серьезно: в младенчестве умерли брат ее деда, сестра отца и ее брат. Ее младшая сестра Татьяна умерла от тифа в 22 года. Двое первых ее сыновей тоже скончались младенцами.Однажды княгиня спросила своего трехлетнего сына Николая, чего бы он хотел на Рождество. И тот ответил «Чтобы у тебя больше не было детей» — кто-то из нянек напугал мальчика страшной историей о родовом проклятье. Через год у Юсуповых родился еще один сын — Феликс.
Николай Юсупов окончил юридический факультет Петербургского университета. Талантливый теннисист (о нем говорили как о «первой ракетке России»), умница, наследник юсуповских миллионов — ему прочили блестящее будущее. От матери Николай унаследовал артистическую натуру — сочинял и пел романсы, писал пьесы, играл в любительских постановках. Однажды, на ужине артистов-любителей он познакомился с графиней Мариной Гейден.
В великосветских кругах Марина «имела репутацию». Князь Оболенский писал в мемуарах:
«В то время в Санкт-Петербурге было три сестры, пользовавшиеся успехом в обществе; одна из них, графиня Марина Гейден, более выделялась своей красотой. Она была соблазнительна, очень популярна и большая кокетка».
Между молодыми людьми вспыхнула страсть — то, что Марина через месяц должна была выйти замуж за конногвардейца, графа Арвида Мантейфеля, их не остановило.Вскоре Марина Гейден и граф Мантейфель отбыли в свадебное путешествие. Марина писала Николаю чуть ли не ежедневно, и он, позабыв о приличиях, приехал к ней в Париж. Они встречались в его отеле, посещали выставки, бывали в ресторанах — разумеется, Мантейфель обо всем узнал. Оскорбленный граф потребовал развода, но сослуживцы считали, что этого недостаточно — речь шла о «чести полка».
Дуэль состоялась 22 июня 1908 года на Крестовском острове в Петербурге. Стрелялись с 30 шагов. Николай Юсупов выстрелил в воздух. Граф Мантейфель выстрелил, промахнулся и потребовал сократить дистанцию до 15 шагов. Юсупов снова выстрелил в воздух. Он не дожил до роковых 26-ти нескольких месяцев.
Его смерть казалась бессмысленной. Марина Гейден стала в светском обществе изгоем, лечила в санатории пошатнувшуюся психику и, в конце концов, эмигрировала. От графа Мантейфеля отвернулись даже требовавшие сатисфакции однокашники — он был вынужден оставить полк и также покинул Петербург.
Впрочем, возможно, у Николая Юсупова был на той дуэли свой особый резон. Может быть, стреляя в воздух, он, с детства знавший о «проклятии рода», спасал от преждевременной смерти брата.
Феликс Юсупов жил ярко. Увлекался спиритизмом, карточной игрой и знатными молодыми людьми (обоих полов). Убил Распутина. Судился с Голливудом. Основал в Париже собственный дом моды. Словом, жизнь его была настолько полнокровной, что о ней стоит почитать отдельно.
Скромное обаяние буржуазии
Во всем, что не касалось балов и туалетов, княгиня Юсупова была скромной и тактичной особой. По свидетельствам современников, она не только не выставляла свое богатство напоказ, но и была вполне равнодушна к роскоши. Кроме того, княгиня (что совсем уж редкость среди людей ее круга) была человеком щедрым и добросердечным. На благотворительность она не жалела ни денег, ни времени, ни душевных сил. В мирное время под ее попечительством находилось множество больниц, приютов, гимназий, церквей и музеев. Во время русско-японской войны она была шефом Сибирского военно-санитарного поезда, а в блистательных юсуповских дворцах обустраивала госпитали и санатории для раненых. Военный инженер Владимир Догадин вспоминал:«Княгиня Юсупова в своем обращении к раненым проявляла много сердечности. Она знала состояние здоровья всех тяжелобольных, находившихся на излечении в их госпитале, развернутом в Петроградском дворце, а в Кореиз ей ежедневно присылали телеграммы с указанием их температуры. Когда при мне в санатории находился тяжелобольной генерал, начальник штаба 7-го корпуса, то княгиня всегда с утра интересовалась его здоровьем и лично заботилась о вызове врача-специалиста из Ялты».
К слову, когда в 1903-м Валентин Серов перенес сложную операцию, княгиня одной из первых выказала обеспокоенность и готовность помочь.
После смерти старшего сына Зинаида Николаевна перенесла нервный срыв, ее здоровье сильно пошатнулось — постоянно дрожали руки и тряслась голова. Впрочем, благотворительную деятельность она не оставляла до самой смерти.
«Женщина редкой красоты и глубокой духовной культуры, она мужественно переносила тяготы своего громадного состояния, жертвуя миллионы на дела благотворительности и стараясь облегчить человеческую нужду» — писал о ней Великий князь Александр Михайлович.
Как поссорились Зинаида Николаевна с Александрой Федоровной
Юсуповы были близки с царской семьей. Дед и отец Зинаиды Николаевны занимали должность гофмейстера (то есть управляли монаршим двором). Николай и Великие князья часто гостили во дворцах и загородных резиденциях Юсуповых. Несмотря на вечную конкуренцию на балах и великосветских приемах, княгиня дружила с сестрой императрицы, да и с самой Александрой Федоровной была в приятельских отношениях. Впрочем, эти отношения охладевали по мере того, как Григорий Распутин набирал при дворе вес. Княгиня (как и многие другие) считала, что влияние Распутина на Николая II и его супругу подталкивает страну к политической пропасти. Кроме того, поведение Распутина, его, мягко говоря, спорные привычки и образ жизни бросали, по ее мнению, тень на российский престол. Императрица не принимала даже самой дипломатичной критики. Помимо политических у нее были личные мотивы: Распутин каким-то мистическим образом помогал цесаревичу Алексею переносить приступы, вызванные гемофилией — болезнью, перед которой была бессильна традиционная медицина. В 1916 году императрица разорвала отношения с княгиней Юсуповой. Молча выслушав ее доводы, она встала из-за стола со словами:«Надеюсь, я больше вас никогда не увижу».
В декабре того же года сын Зинаиды Николаевны — Феликс — заручившись поддержкой нескольких единомышленников, убил Григория Распутина в подвале юсуповского дворца на Мойке. Заговорщиков быстро нашли, все они дали признательные показания.
В то время как Александра Федоровна жаждала отмщения и крови, другие члены императорской семьи смотрели на убийство Распутина, как на патриотический благородный жест. И подали Николаю II коллективное прошение о помиловании. Несмотря на резолюцию царя «Никому не дано право заниматься убийством», все обвиняемые избежали наказания. Это неудивительно, если учесть, что в их числе был Великий князь Дмитрий Павлович — кузен императора. А Феликс Юсупов был женат на его племяннице — княжне Ирине Александровне; император крестил их дочь.
Что касается княгини Юсуповой, она не сомневалась, что ее сын руководствовался самыми благородными мотивами.
«Ты убил чудовище, терзавшее страну. Ты прав. Я горжусь тобой» — писала она сыну, пережидавшему последствия в имении под Курском.
Конец прекрасной эпохи
С началом революционных волнений Юсуповы перебрались в Крым. А в 1919-м покинули Россию на борту британского линкора «Мальборо», отправленного в Черное море специально для эвакуации Романовых. Княгине удалось вывезти за границу кое-что из фамильных драгоценностей, а также две картины Рембрандта. Вырученные от их продажи деньги позволили Юсуповым приобрести недвижимость в Булонском лесу в Париже. Оставив дом сыну, Зинаида Николаевна с супругом отбыли в Италию, где прожили девять лет.В Риме княгиня продолжала активную благотворительную деятельность. Вместо того, чтобы оплакивать над последним уцелевшим яичком Фаберже судьбу российского самодержавия, Зинаида Николаевна взялась за дело с присущей ей энергичностью. Она создавала рабочие места, открывала бюро по найму, мастерские, благотворительные столовые, словом, всячески помогала соотечественникам в изгнании.
Журналист Павел Шостаковский, встречавшийся с княгиней в 20-е, писал:
«Самая из них умная и толковая оказалась старуха Юсупова. Она не только приняла как неизбежное создавшееся положение, но и старалась облегчить другим выход на новую дорогу, дать возможность заработать себе кусок хлеба».
Похоронив в 1928-м мужа, Зинаида Николаевна перебралась к сыну в Париж, где и умерла спустя одиннадцать лет в возрасте 78 лет. Ее похоронили на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа — словно нарочно вписанном в ностальгический русский пейзаж, с березами и пшеничными полями вокруг. Княгиня Юсупова никогда не жила прошлым и не сожалела о потерянном. Но в памяти поколений осталась символом ушедшей эпохи — по-своему прекрасной, огромной и блистательной, как жемчужина Пелегрина.
#ТайныИстории #ЖенскийСледВИстории 
Следующая публикация
Комментарии 5