Устроив свой бизнес, грек Бенардаки в Петербурге стал помогать материально студентам и детям, для верующих построил храм, а писателям давал в ссуду деньги.

Стихи Нобелевского лауреата описывают реальные события, происходившие в Ленинграде. В ноябре 1962 года под строительство концертного зала «Октябрьский» разбирали фундамент снесенной церкви Димитрия Солунского, называемой в народе Греческой. Рабочие обнаружили гроб с забальзамированным телом мужчины, в сюртуке, с православным крестом и золотым медальоном под белой шелковой рубашкой. Рядом находилась свинцовая коробка с шестью фотографиями и жизнеописанием покойного. Саркофаг был открыт и разграблен. Тело покойного, пролежав пару дней под питерским дождиком, было доставлено в судебно-медицинский морг № 1. Тогда эту историю замолчали. Через 34 года о подробностях рассказали «Санкт-Петербургские ведомости» (№№ от 16.03 и 18.05.1996 г.). Было выяснено, что найденные останки принадлежат Дмитрию Егоровичу Бенардаки — человеку, оставившему глубокий след в русской культуре и пользовавшемуся огромным уважением в России и в Греции, одному из богатейших людей XIX века. Еще 15 лет потребовалось на борьбу с отечественной бюрократией и проведение различных экспертиз. И вот, наконец, в 2011 году — перезахоронение и установка памятника в Некрополе мастеров искусств. Кажется, история полувекового глумления над останками почетного гражданина Санкт-Петербурга закончилась. Это на средства Дмитрия Егоровича Бенардаки была заложена церковь Свт. вмч. Димитрия Солунского в мае 1861 года в Петербурге. 100 лет спустя церковь была разрушена и осквернена. Говорят, останки Д. Е. Бенардаки использовались в качестве учебного пособия в Государственной медицинской академии им. И. И. Мечникова. 2 сентября 2011 года состоялось перезахоронение Д. Е. Бенардаки в некрополе Александро-Невской лавры.

Дмитрий Бенардаки (1799−1870). Судьба человека, судьба храма

Дмитрий Егорович Бенардаки родился в июле 1799 года. Его отец служил в русской армии морским офицером и поселился в Таганроге в ходе массового переселения греков, воевавших на стороне России в Русско-турецкой войне 1768−1774 гг. После окончания гимназии, Д. Бенардаки поступил в службу в Ахтырский гусарский полк. В 1823 году по семейным обстоятельствам вышел в отставку в чине поручика и начал свой бизнес. Молодой отставной гусарский поручик «с капиталом в 30 или 40 тысяч рублей» принимает участие в торгах по винным откупам, и неожиданно для других выигрывает эти торги, приобретая право торговать водкой своего производства. Винный откуп — это право, дававшееся частному лицу на сбор различных платежей. Откупная система, распространившаяся с XVII века, включала передачу на откуп таможенных, кабацких, проезжих, лавочных, конских пошлин, а также сбор с мельниц, бань, харчевен, солодовен и пр. Наиболее крупными откупными статьями были таможенные и кабацкие сборы. Широкое распространение практики винных откупов было вызвано также появлением в Сибири и на Урале частных винокуренных заводов, владельцы которых стремились к получению откупов, так как могли в откупных местах реализовывать без торгов часть вина, производившегося на их заводах. Через шесть лет Д. Бенардаки был уже владельцем всего винодельческого промысла в столице. На что тратит деньги человек, вошедший в историю, как первый российский миллионер? Не на яхты и дворцы, а на развитие промышленности и сельского хозяйства. К середине XIX века Дмитрий Егорович становится одним из первых миллионеров России и одновременно благотворителем и меценатом. Именно за благотворительность Император Александр II пожаловал Дмитрию Егоровичу звание потомственного дворянина.

Предприниматель

В марте 1849 года в Петербурге основывается «Компания Нижегородской машинной фабрики Волжского буксирного и завозного пароходства». Ее учредителями были кн. Л. В. Кочубей, кн. В. А. Меньшиков и Д. Е. Бенардаки. Компаньоны решили построить в окрестностях Нижнего Новгорода судостроительное предприятие. Но когда Дмитрий Егорович предложил вложить деньги в строительство металлургического завода в Сормове, партнеры ушли со своими капиталами от рискованного проекта. Бенардаки остался единоличным хозяином. На свой страх и риск он основал Сормовский завод, который стал впоследствии легендой русской промышленности. По воспоминаниям очевидцев, он был везде и всюду. Его видели и на территории завода, и в цехах, и в конторе управляющего. При Бенардаки на заводе — впервые в нашей стране — появились паровые машины, токарные станки, подъемный кран. Это Дмитрий Егорович разглядел и поверил в гениального русского молодого инженера Износкова, и тот соорудил для завода первую в России мартеновскую печь. Уже в 1850 году на Сормовском заводе был построен небольшой колёсный пароход «Ласточка». В селе Макарьеве Бенардаки учредил знаменитую торговую ярмарку с многомиллионным оборотом. А еще Дмитрий Егорович владел шестнадцатью заводами в шести губерниях России, золотыми приисками в Восточной Сибири, речным пароходством на Волге. Он первым стал добывать золото в Амурской области: стал организатором и владельцем компании, которая вскоре оказалась самой крупной золотодобывающей компанией в России и просуществовала вплоть до прихода сюда власти Советов. Ко времени начала реформы его состояние оценивалось в 20 млн руб. «Вот что значит смелость, деятельность и честность, вот что значит соединить свою пользу с общею», — писал историк М. Погодин. У него, как и у других удачливых людей, было много недругов. Кто-то упрекал его за успехи в откупном бизнесе, кто-то — за то, что он задёшево скупал земли у разорявшихся помещиков, кто-то — за эксплуатацию крестьян в деревнях, рабочих на заводах и приисках. Возможно, что какая-то часть упрёков имела под собой основания. Но думается, что большая их часть всё же была рождена завистью. Иметь миллионы, когда другим на бутылку не хватает! Недоброжелатели не могли или не хотели понять, что Бенардаки попросту гений в предпринимательстве, что он — замечательный экономист-практик, который мог найти выгоду там, где другие её не видели, или видели с опозданием, или видели, но боялись риска. Даже те, кто был достаточно близок к миллионеру, всегда, видимо, ощущали большую разницу между ним и собой. Так, Бенардаки был единственным среди своих современников в Санкт-Петербурге, кто разглядел талант Николая Гоголя и считал за честь быть знакомым с ним.

Меценат

Дмитрий Егорович Бенардаки славился не только тем, что покровительствовал писателям, музыкантам и художникам, предоставляя им помещения для концертов и выставок. Он помогал им материально. Известно, что он заказывал полотна Брюллову, покупал работы у других художников и «имел прекрасное собрание живописи». Вот как о нем писали современники:  Историк М. Погодин вспоминал о своем совместном с Гоголем и Бенардаки пребывании в Мариенбаде летом 1839 года:  Бенардаки был близко знаком с Лермонтовым, активно помогал другу Пушкина П. В. Нащокину, а ссыльного анархиста М. Бакунина взял к себе на службу в Амурскую компанию. В одной из золотопромышленных компаний Бенардаки управляющим и компаньоном был декабрист А. В. Поджио. Еще один декабрист, В. Ф. Раевский, служил у Бенардаки доверенным по винным откупам. Не забывал он и о своей родине — Греции. В Афинах на его деньги были построены Национальный музей, Национальная библиотека, православная церковь при русской дипломатической миссии. Бенардаки щедро поддерживал единственный на Афоне русский Свято-Пантелеимонов монастырь. За эти заслуги греческое правительство удостоило своего великого российского земляка звания почетного гражданина Греции.

Благотворитель

Дмитрий Егорович основал «Общество вспомоществования нуждающимся учащимся Второй Петербургской мужской гимназии». Одна из построенных им школ — в башкирском посёлке Авзян — и по сей день принимает своих учеников. А в Екатеринбурге золотопромышленная компания, в которой он был совладельцем, в 1863 году подарила женскому училищу купленный ею дом. Школы для детей служащих строились и на приисках Верхнеамурской компании. Вообще благотворительность, как отмечает А. Корин, была «одной из основных забот вечно занятого Бенардаки». Он основал и содержал «Общество земледельческих колоний и ремесленных приютов», которое работало с детьми, осужденными за мелкие преступления. А ещё — общество «Помощь детям», при котором были ясли-приют, и множество других благотворительных, как бы сейчас сказали, фондов.

Строитель храма

В 1859 году петербургские греки обратились к Императору Александру II с прошением о выделении места для строительства церкви в районе их массового поселения в Петербурге. Начали собирать средства, но их хватило бы только на часовню. Тогда все расходы по строительству храма взял на себя Д. Бенардаки. Он решил, что церковь будет освящена в память его небесного покровителя, Святого Великомученика Димитрия Солунского. Сооружалась она по проекту Р. И. Кузьмина в византийском стиле. «При закладке в стену южной пристройки к алтарю была вделана доска с надписью: «Православный храм сей во имя святого Димитрия Солунского заложен во славу Божию 25 мая 1861 года усердием и иждивением отставного поручика Димитрия Егоровича Бенардаки в бытность полномочным министром греческого короля в Санкт-Петербурге князя И. М. Суццо при сотрудничестве греческого генерального консула И. Е. Кондоянаки по проекту, составленному строителем сего храма профессором архитектуры Р. И. Кузьминым». Храм мог вместить до 1000 чел. Главный придел был освящен в 1865 году. Греки отмечали здесь не только все праздники церковного календаря, но и 25 марта — День освобождения Греции от турецкого ига. Журнал «Нива» в 1884 году отмечал: «Греческая церковь во имя святого великомученика Димитрия Солунского, построенная на Песках, между Четвертою и Пятою Рождественскими улицами, представляет собой в нашей столице один из лучших в мире образцов византийского зодчества». Скончался Д. Бенардаки от сердечного приступа 28 мая 1870 года в Висбадене, в Германии. Учитывая его большие заслуги перед Россией, Император Александр II лично встречал на Николаевском вокзале поезд, доставивший гроб с забальзамированным телом в Петербург. Он же разрешил похоронить дворянина Д. Е. Бенардаки в Греческой церкви.

Вернемся к тому, с чего начали

В 1962 году в Ленинграде, во время земляных работ на месте возведения концертного зала «Октябрьский», рабочие обнаружили гранитную плиту. Под плитой — металлический гроб. Никто не удивился: незадолго до «нулевого цикла» здесь разобрали православный храм. Чьи-то «святые» мощи было погребены под алтарём и уцелели при разрушении храма. Похоже, атеистов святость и статусность захоронения не очень взволновала. Гроб подняли на поверхность и, ничтоже сумняшеся, вскрыли. Внутри металлического гроба обнаружился деревянный. В нём — мумифицированное мужское тело в богатой одежде. И свинцовая банка с вложенным «жизнеописанием», из которого следовало, что покойный — Дмитрий Егорович Бенардаки, построивший на свои деньги тот самый храм, под алтарём которого впоследствии похоронен: Греческую посольскую церковь во имя великомученика Дмитрия Солунского. Строителям имя покойного ничего не сказало, и тело ещё сутки простояло под открытым небом и моросящим ленинградским дождичком, пока его не отправили в 1-й городской судебно-медицинский морг… Благодаря усилиям, предпринятым Ассоциацией греческих общественных объединений России, «Русско-греческим клубом им. Д. Бенардаки» специалистами Бюро судебно-медицинской экспертизы Санкт-Петербурга в течение 2010 года проведены работы по идентификации найденных останков. Согласно заключению экспертов, исследованные материалы являются останками выдающегося российского деятеля XIX века Димитрия Егоровича Бенардаки. Останки Димитрия Бенардаки перезахоронены в Свято-Троицкой Александро-Невской Лавре Санкт-Петербурга. 20 сентября 2011 года на месте захоронения был торжественно открыт памятник. #ТайныИстории #ИсторияИКультура