Примерно в 7 часов резко спустилась ночь, как это обычно бывает в тропиках, и все, что мы могли различить при свете маленькой газовой лампы, были смутные силуэты деревьев, образующие переплетенную непроходимую стену. Следующие два часа мы болтали, прислушиваясь к звукам леса и глядя на темные уступы глыб, громоздившиеся вокруг нашей палатки.
Ощущение древней истории этого угрюмого ландшафта постепенно завладело нами, и мы уже всерьез стали ожидать, когда случится нечто такое, о чем мы слышали в легендах о горе Калкаджака. Однако опыт подсказывал, что нас ожидает спокойная ночь без происшествий. Если бы мы знали, насколько мы ошибались!
Примерно в 10 часов поднялся сильный ветер и от верхушек деревьев стал доносится треск. Мы заползли в палатку, легли на матрасы и уставились на черную материю потолка, напряженно вслушиваясь в каждый звук.
Ночные крики первобытного леса сперва казались ужасными, полными жутких завываний в смеси с диким смехом и случайным треском веток, поломанных ветром. Но мало-помалу мы привыкли к ним и начали проваливаться в сон, когда вдруг воцарилась полная тишина. Не только стих ветер, но прекратились и все звуки, издаваемые до того животными.
Тишина оглушала. Мы начали подшучивать друг над другом, говоря, что это, наверное, какой-нибудь призрак, и вдруг услышали, как со скалы прямо над нами скатился камень, как будто что-то медленно ползло на нас с горы. Мы подумали, что это животное, но когда это сползло окончательно вниз, то нечто, что мы услышали, показалось нам звуками шагов человека, который, судя по всему, направлялся к нашей палатке.
«Давай посмотрим, кто это», — выкрикнул Данни, расстегивая палатку резким движением. Я выпрыгнул за ним, с фонарем в одной руке и ножом в другой. Овальный луч выхватил из темноты бесформенную темную массу, которая колыхалась перед мрачной стеной черных кустов и деревьев и вскоре рассеялась полностью. Все было тихо.
Надо сказать, что мы были немного напуганы. Осторожно обследовали место вокруг нашей палатки, ища возможные следы, и даже покричали в сторону темного леса, но все без толку. Одно мертвое молчание было нам ответом. Мы заползли обратно в палатку, но больше не шутили на тему о призраках. В первобытный лес вернулась ночная жизнь, снова зазвучала его обычная музыка, которая, как мы знали теперь, была совершенно безвредна. Но все равно я не заснул до рассвета.
Историк Ганс Лoocep из Куктауна — настоящий фанат загадок Черной Горы, хотя его ни за что не затащишь в ее подземные галереи. Пожилой человек, он провел всю свою жизнь, собирая мифы и легенды аборигенов о Черной Горе, воспоминания о тех, кто таинственным образом пропал здесь, и отчеты очевидцев.
Нет комментариев