ИНАЧЕ МОЛИТЬСЯ НЕ УМЕЮ (опыт православной мамы)

Доля жены, матери такова, что от кучи мелких дел, забот, слов, которые надо сказать, мельчаешь характером, погрязаешь до самой до макушки в каком-то бездонном месиве: дела домашние делать не переделать, и конца им нет. Стала я приспосабливать к этому свою душу, стараясь держать ее повыше, и получилось это у меня так.
О всех мелких-мелких домашних делах молюсь словами, по возможности самыми простыми, причем заметила, что о самых-самых незначительных вещах молитва получается едва ли не детской, какой-то очень уж простой…
Суп варю — о супе молюсь, чтоб он вкусный получился, пол мою — прошу у Бога сил, чтобы домыть его до конца и не растянуться от этого в полном изнеможении (я от природы очень слаба физически — силы мои явно меряны). И не то чтобы я это делала исключительно ради собственного благополучия (хотя и на успех всех моих домашних дел я очень надеюсь и желаю его), мне важно другое.
Я очень благодарна апостолу Павлу за слова о молитве, включенные им в послание к Филиппийцам: Господь близко. Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом, и мир Божий, который превыше всякого ума, соблюдет сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе.
Вот этого я и ищу, вот поэтому я и молюсь над кастрюлями, магазинными авоськами да бесконечными рубашками, большими, поменьше и совсем маленькими: чтобы «мир Божий», о котором мне, женщине, невозможно и помыслить, накрепко заключил меня во Христе Иисусе. Иначе молиться я не умею. Где уж мне, грешной, творить молитву Иисусову по образцу святых отцов наших…
Есть у меня еще одна, помимо хозяйственных забот, отрадная возможность для памятования о Боге. Детки мои, поскольку мать их женщина современная, то есть работающая, должны посещать соответствующие казенные заведения: детсад, школу, начальную и музыкальную, порой и продленку. И вот никогда-то меня не покидает чувство вины перед ними…
Миллион раз я с пристрастием разглядывала нашу семейную жизнь, а рассмотрев, выносила о себе оправдательное решение: иначе и быть у нас не может. И все-таки совесть не перестает упрекать меня в том, что я оставляю своих детей на чужих руках. Я не обольщаюсь на свой счет, будто бы мое материнское присутствие наиполезнейшее для детей. Сколько я встретила на своем веку удивительных педагогов, специалистов разного рода, врачей, одаривших моих детей различными умениями, познаниями, излечивших их от серьезных болезней!
Все мы ходим под Богом, Который печется о детях Своих, приводя на наш путь и людей не родственных, чужих, но делающих нам столько добра. Ну, раз для меня столь заметна польза от посещения детками моими детсадов да школ, что ж так печалюсь я? Всегдашняя материнская боязнь гнетет сердце: упадут неловко, обидит их взрослый или приятель, будут плакать горько, а утешить некому…
Да мало ли что может случиться! Вот и стараюсь я молитвой поддержать их, когда они вдали от меня, не рядом. Вышел ребенок за порог — я молюсь: «Господи, избави его от встречи с лютым, лихим человеком. Господи Иисусе Христе, помоги рабу Божьему, сыночку моему, через дорогу перейти благополучно. Помоги, Господи, защити его от всякого зла». Весь распорядок дня я знаю и в садике, и в школе, и на продленке, и день длится, а моя молитва сменяется другой: «Господи, да будет учение сына моего во славу Божию. Господи, сохрани дитя мое от простуды на прогулке. Господи, пошли ему крепкий сон и сохрани от грешной привычки» и далее, далее, далее — весь день.
И всегда вместе с этой молитвой другая — о себе: «Господи, прости меня, грешную, и сохрани дитя мое от всякого зла».
из книги А. Соколовой "Две моих свечи"