Сказав это, Виталий втянул голову в плечи и затаил дыхание, сам явно испугавшись своего ответа. Как ребенок, который понимает, что совершил пакость, и его при этом тут же застукали. А что дальше делать — не знает. Но Виталий прекрасно понимает, что никакой единой Украины уже давно нет. Нет той идеи, за которую он воевал. Но признаться в этом нельзя, его учили другому. Даже находясь в плену, в совершенно безвыходном положении, он робко пытается показать: «Вот, посмотрите на меня, я все-равно не сдаюсь, хоть и боюсь, но я - за Украину». Обычно пленные рассказывают о том, что они с детства за Путина, их заставили воевать и все в таком духе. Но в данном случае мне попался представитель как раз того самого поколения, которое выросло на антироссийской пропаганде. «Мы — бедная и несчастная Украина, они — большая и агрессивная Россия». Их этому учили много лет. Есть только один нюанс — попадая в плен, все сразу разговаривают на идеальном «вражеском», то есть русском, языке, как, например, мой собеседник.
– Скучаешь по маме?
– Да, очень скучаю.
– Как думаешь, что с тобой будет дальше? Чего ты сам ждешь?
– Не знаю даже, но здесь говорят, что обмен есть. Я очень на него надеюсь.
– И что будешь делать после обмена?
– Сначала к маме очень хочу поехать. Отца нет, воспитывала мама, только она у меня и осталась.
– Вот ты сидишь передо мной, убитый горем из-за того, что в плену. Ведь ты явно не рассчитывал сюда попадать. Дождешься своего, обменяют, вернешься к маме. Но, ты сам говоришь о том, что она у тебя «идейная», за Украину. Придешь к ней и скажет она тебе: «Давай, сынок, езжай опять за Украину воевать». Поедешь?
– Нет, не поеду.
– Что тогда будешь делать?
– Не знаю, что-то буду придумывать, но воевать больше не поеду...
– Кем ты работал раньше?
– Сварщиком на металлургическом заводе.
– Какая зарплата у тебя там была?
– 15 тысяч гривен (Это примерно 35 тысяч рублей в современном эквиваленте - прим. автора).
– А сколько тебе в армии обещали?
– После того, как меня перевели в 53-ю бригаду, обещали 100 тысяч гривен (235 тысяч рублей).
– И что в итоге, реально платили 100 тысяч гривен?
– Нет, ничего так и не получил ни разу. Совершенно ничего.
– Ну тогда получается, что ты за идею все-таки воевал? От армии прятаться не стал, мама сказала идти - ты и пошел. Денег тебе в армии не платили. За что же ты тогда воевал? Получается за национальную идею?
– ...(молчит, опустив голову и устремив взгляд в пол).
– Но ты же понимаешь, что если вернешься по обмену и пойдешь снова воевать, то второй раз тебе может уже не повезет с пленом?
– Понимаю...
– И все равно пойдешь? Ведь если мама скажет, ты же согласишься.
– ...(молчит, хотя буквально пару минут назад рассказывал о том, что больше на войну ни ногой).
– Как к тебе вообще в плену относятся? Я смотрю, у тебя руки, ноги, уши целы. Ты полностью здоров. Какое отношение в плену?
– В плену ко мне хорошо относятся, никто не обижает. Все цело, это правда.
– А тебе самому в армии доводилось общаться с русскими военнопленными солдатами?
– Нет, не доводилось.
– И не слышал, как с ними обращаются у вас в плену?
– Нет, не слышал вообще.
– То есть, вообще ни разу не слышал о том, как русским военнопленным ваши солдаты колени простреливают, мучают, издеваются?
– Это слышал, да. Ну как слышал, мне рассказывали где-то.
– И как ты к этому относишься?
– Вообще, ну... (молчит).
– То есть, ты сомневаешься в том, хорошо это или плохо?
– Нет, ну честно говоря, это... Отношусь к этому, как сказать...
– Так и скажи, как есть, отрицательно или положительно? Если бы отрицательно, ты бы сразу сказал, не сомневался.
– ...(молчит).
Комментарии 8
Автору, спасибо за работу!