Жизненные истории

Иван не пил, вообще никогда не пил. Не кодированный был, просто не пил и всё. Насмотрелся в детстве на пьяного отца, вот и не пил. Хотя своих детей у него не было пока, да и жены тоже. Поэтому, когда остальные мужики, попарившись, да запив пар холодным пивом, а кто и чем покрепче, разомлели, ему стало скучновато. Нет, нельзя сказать, что компании состояла из заядлых пьяниц, ведущих разгульный образ жизни, ну собрались мужики раз в пятилетку отдохнуть, почему бы ни расслабиться. Сашка, брат Ивана, первый захмелел, понять можно, жена третьего ждёт, он на двух работах пашет, чтоб всё лучшее у семьи было. Марина, жена его, скандала по этому поводу не закатила, попросила только Ивана брата в такси погрузить. «Дома то я уж его у подъезда встречу. Хорошо, завтра в ночную ему, отоспится. Рассольчиком отпою, как новый будет» - рассмеялась она в трубку. «Повезло Сашке с женой. – Думал Иван – Мне б такую. И хозяйственная и весёлая. Детки, мал мала меньше, все под присмотром. И за деньгами не гонится, сколько раз твердила Сашке, чтоб вторую работу бросил. Это уж он сам, чтоб семью порадовать». Иван, хоть и был брата всего на два года младше, жениться не торопился. Да и не встретилась ещё та, которая б в душу запала. - Да это за Валерой жена приехала. – Пояснил один из приятелей. Иван оглянулся на того самого Валеру. Не первый раз они уже пересекались на таких вот мальчишниках, но друзьями не были. Валера Ивану не нравился: заносчивый, прихвастнуть любит, а если лишнего выпивал, что бывало практически всегда, начинал агрессивно правоту свою доказывать – кулаком по столу, а если кто спорить пытался, то и тому кулаками хотел пояснить. Да и другие Валеру недолюбливали, так, больше по старой памяти звали, учились когда-то все вместе. Да и сервис свой Валера держал, хорошие скидки на ремонт давал. - Валер, там жена за тобой приехала. – Сообщил Иван. - А я передумал. Ничего, подождёт, не переломится. – Хохотнув, ответил Валера. - Пусть зайдёт хоть, что в машине сидеть. – Не унимался Иван. - А я тебе сказал, не переломится! – Валера начал закипать. Иван понял, что связываться с ним бесполезно. Заварив чай, он вышел на улицу. - Добрый вечер. – Вежливо поздоровался он с женщиной, сидящей в машине. На вид она была лет на пятнадцать младше мужа. Круглые глаза на круглом лице испуганно посмотрели на Ивана, потом на ворота. - Спасибо. – Поблагодарила женщина и вышла из машины. Невысокого роста, полноватая, но всё равно симпатичная. – Как он там? – Спросила она, принимая, кружку с чаем. Иван пожал плечами: - Ехали бы вы пока домой. Вряд ли он скоро соберётся. - Нельзя. Вдруг выйдет, а меня нет. - Она опустила голову. – Волнуюсь, конечно. Дети дома одни остались. Старшему семь, а младшенькой три. Как бы чего не натворили. – Вздохнула. - Езжай домой. – Твёрдо сказал Иван, не заметив, как перешёл на «ты». – На такси доберётся. Она молчала. Не поднимала глаз, но и с места не двинулась. Ворота резко распахнулись, из них вывалился еле стоящий на ногах Валера. - Тебе кто разрешил?! Беседует она, шалава! – Заорал он, выдёргивая из рук жены кружку. В следующую секунду эта кружка уже с треском разлетелась об забор. – Быстро в машину! – Скомандовал Валера. Женщина сжалась ещё больше и поспешила выполнять приказ. – А ты чё?! – Валера перекинулся на Ивана, занося кулак. Но Иван был в лучшей форме, к тому же прицельность Валеры оставляла желать лучшего, поэтому вслед за кружкой на снег полетел он сам. – Убью. – Шипел он, пытаясь встать. На шум выскочили мужики, подняли, отряхнули, запихали рвущегося к Ивану Валеру в машину. Машина тронулась. - Дура, Ленка, связалась с этим мудилой. – Один из товарищей плюнул на снег. - Может, не надо было его в таком состоянии с ней оставлять. – Иван провожал взглядом машину. - Сами разберутся. – Махнул этот же товарищ рукой. Все вернулись в коттедж. Иван сел в машину и поехал следом за Леной. - Я тебе говорил, что ты моя только? Говорил? Место твоё где? То-то и оно! Ещё раз увижу, убью! – Выкрикивал Валера, то ли обнимая, то ли опираясь на жену, пока она вела его от машины до подъезда. Что отвечала Лена, Иван не слышал. Дверь подъезда захлопнулась. Иван поехал домой. По дороге он всё думал: как же так? Неужели можно такое терпеть? Да и Ленины большие глаза не выходили у него из головы. На следующее утро Иван, сам не зная почему, поехал к дому Лены. Хотел убедиться, что с ней всё хорошо. Но сидя в машине у подъезда он понял, что затея глупая, ну не пойдёт же он, в самом деле, к ним домой. Да и квартиры он не знал. Тут из подъезда вышла Лена, за руку она вела такую же большеглазую девочку, следом за ними торопился мальчишка. «Куда это они? Суббота, ни садика, ни школы». – Удивился Иван. - Лена, здравствуй. – Окликнул Иван, выходя из машины. Лена испуганно вздрогнула, обернулась, узнала Ивана и быстрым взглядом глянула на окно, где-то на третьем этаже. - Ты что тут? Нельзя. – Зашептала она и поспешила вдоль дома. Иван шёл за ней. Завернув за угол, Лена остановилась. - Данечка, покачай Ульяну, пожалуйста. Я сейчас. – Лена указала головой в сторону детской площадки в соседнем дворе. - Чего тебе? – Снова спросила она, когда дети отошли. - Хотел убедиться, что с тобой всё хорошо. – Растерялся Иван. - Убедился? Давай, пока. – Резко ответила Лена. Иван заметил, на распухшей Лениной губе ссадину, которую она старательно попыталась замазать тональником. - Лен, ты не подумай чего, но если тебе помощь нужна, ты скажи, я помогу. Это ведь он тебя ударил? – Иван не собирался уходить. - Никто меня не бил. – Настаивала Лена. – Уходи! – Лена повернулась, чтобы уйти. - Может, и правда, дура. – Сказал Иван вслед. - Дура? – Лена снова обернулась. - Не знаю, зачем тогда с таким жить. – Иван искренне не понимал. - А ты знаешь, как я до этого жила? И что меня ждёт, если уйду от него? Знаешь? – Лена уставилась на Ивана, круглые глаза прожигали его насквозь. Иван промолчал. Лена снова повернулась, чтобы уйти. - Сейчас-то вы куда? – Спросил Иван. - К подруге. Переждём. Вожжа под хвост попала, все выходные пить будет. – Уже спокойно, но как-то обречённо ответила Лена. - Рядом подруга-то? Пешком пошли. – Иван всё не мог отпустить её. - Нельзя мне машину без его разрешения брать. Доберёмся с пересадкой. - Давай подвезу. – Предложил Иван. - Дети, сболтнут потом ещё ненароком. – Развела руками Лена. - Скажи, такси вызвала. По дороге Иван с Леной не разговаривал. Наблюдал. Лена, проверив, чтоб детям было удобно, достала книгу и стала читать им сказку, чтоб отвлечь в дороге. Дети слушали внимательно, прижавшись к ней с двух сторон. - Телефон мой. Звони, если что. – Иван сунул Лене в руку клочок бумаги со своим номером, помогая выйти из машины. Лена не ответила, но сунула бумажку в карман. Чем запала Лена Ивану в душу, он и сам не понимал, то ли жалко её просто было, то ли глаза заворожили, но все выходные и всю следующую неделю она не выходила у него из головы. Ещё примерно через неделю Лена позвонила: - Привет. Неудобно просить, но ты не мог бы мне совсем немного денег перевести, рублей двести. Валера где-то в загуле неделю уже, деньги все у него, у меня было немного на карте… дети, еду покупать нужно, понимаешь. И подруга в отпуск уехала, недоступна. Больше и попросить не у кого. - Я всё привезу. – Ответил Иван. Через час он стоял у подъезда с двумя большими пакетами продуктов. Лена вышла его встретить. Глаза её заплыли от слёз. Она старалась не смотреть на Ивана. - Вот продукты и деньги, может, что-то не то купил. – Иван передал Лене пакеты и сунул в карман несколько купюр. - Спасибо. Я потом отдам всё. Выйдет из загула, отдам. – Пообещала Лена. - Не надо. – Отрезал Иван. – Может, всё же расскажешь мне? - Потом. – Лена кивнула головой и скрылась в подъезде. Вечером, когда дети уснули, она снова позвонила Ивану. История её была не весёлая. Лена выросла в деревне, в семье, где кроме неё было ещё четверо старших братьев и сестёр. Родители пили по-чёрному. Дети были предоставлены сами себе. Временами и поесть-то нечего было. И дела никому не было. Старший брат, как только ему исполнилось восемнадцать, подался в город. Лена его больше никогда не видела. Слышала, что позже посадили его, но за что не знала. Старшая сестра просто однажды не вернулась домой, не появилась и спустя неделю, но родители даже не спохватились – одним ртом меньше. Второй старший брат сбежал из дома, когда ему было шестнадцать, в восемнадцать его подрезали где-то в пьяной драке. Документов при нём не было. Искать его никто не искал. Так и похоронили, как неопознанного. Это Лена потом узнала, один из приятелей брата рассказал. Он же предложил Лене и её второй сестре подработать в городе. Лене тогда было пятнадцать, сестра на год старше. Подработка заключалась в ублажении мужчин. Лена наотрез отказалась, пыталась и сестру уговорить отказаться, но та согласилась: «Нам ли выбирать, по-твоему, лучше с голоду сдохнуть? Какую ты ещё работу найдёшь, даже если выберешься из этой дыры? Полы мыть за копейки?» Так Лена осталась одна. Однажды летом она продавала у дороги ягоды, собранные ею в лесу, чтоб хоть немного заработать. Тут-то её и приметил Валера. Невысокая, худенькая, это уж после вторых родов случился како-то гормональный сбой, и она поправилась, с огромными глазами на почти детском личике, хоть Лене и было ещё шестнадцать. Пожалел, денег дал, гораздо больше, чем те ягоды стоили. Потом ещё раз приехал, нашёл её в деревне, и ещё. Лене казалось, что он её понимает, жалеет. Любит… Долго уговаривать её не пришлось, Лена уехала с Валерой ещё до конца лета. Школу она не закончила. Первое время жили неплохо. Лена не могла сказать, что любила Валеру, но всё-таки была ему благодарна. Да и он её поначалу не обижал. Когда ей исполнилось восемнадцать, расписались. Не прошло и года, родился Данил. В заботах о сыне, Лена и не заметила, что отношение мужа к ней изменилось. Он всё чаще был раздражён, повышал на неё голос, понукал за малейший беспорядок в доме или за не вовремя поданный ужин. Дальше больше, начал пропадать неделями. Лена понимала, что у него другие женщины, но возразить боялась – куда ей с ребёнком, без денег, без образования. Потом он ударил Лену первый раз. На следующий день, правда, извинялся, клялся в любви, обещал, что такое больше не повториться, но… Повторилось, и не раз. Однажды Лена всё же набралась смелости и попыталась вразумить мужа, на что он напомнил ей, где её «подобрал»: - Ты моя собственность. Считай, купил тебя, вместе с ведром ягод. И обращаться с тобой я буду, как захочу. Потом Лена забеременела второй раз. После родов сильно поправилась. Теперь, ко всему прочему, и это стало упрёком: «Посмотри на себя, скажи спасибо, что я с тобой живу. Кто ещё на такую уродину посмотрит?». Хотя при этом Валера даже разговаривать с другими мужчинами ей запрещал. - Теперь скажи, как мне не жить такой жизнью? Уйду, он и детей отсудит. Это уж он мне чётко дал понять. У меня ведь ничего нет. Никого нет. Потом и меня со свету сживёт, а не сживёт, дак сама вздёрнусь, что одни они с ним остались. Так хоть только на мне зло срывает. Детей не трогает. Иван после недолгого молчания сказал: - Всё равно нельзя так. Выход обязательно должен быть. – Потом ещё немного помолчал и добавил. – У меня в деревне тётка живёт, старушка уже. Собирай детей. Отвезу вас туда. Ты за тёткой присмотришь, она за вами. Про тётку только брат с женой знают, но они не выдадут. Там он вас не найдёт, а потом придумаем, что-нибудь. - А школа как же? – Забеспокоилась Лена. - Пока придётся без школы. Заберёшь документы, скажешь, новую школу ещё не выбрали. А то ниточка потянется. Потом наверстает. Лена ещё сколько-то отнекивалась, а потом согласилась. Уже на следующий день Александра Петровна, тётя Ивана, встречала гостей. - Тёть Шур, ты не переживай, денег я дам. – Шептал на ухо тётке Иван, пока Лена с детьми разбирали вещи. - А я и не переживаю. Авось не пропадём. – Тётя Шура была рада новой компании. Старушкой она была бойкой, весёлой, скучно ей было одной, но так уж сложилось, что своих детей не было, хорошо хоть Иван часто навещал. - Лен, вы располагайтесь, а я каждые выходные навещать буду. Телефон отключи, потом новый привезу, пока через тётю Шуру связь. – Прощался Иван. - Спасибо тебе. – Поблагодарила Лена, глядя, с каким азартом малышня, под руководством тёти Шуры уже строили снежную горку. – Пойду помогать. – Лена первый раз улыбнулась. Улыбка ей очень шла – отметил Иван. Валера вернулся домой ещё только через четыре дня. - Найду, убью! – Ударил он по столу. Понятно было, что с Леной ничего не случилось, что она просто сбежала от него. Единственная Ленина подруга ничего об этом не знала. Больше спрашивать было не у кого. Валера злился, но поделать ничего не мог. Заявлять в полицию о том, что от тебя сбежала жена? – Вот ещё! Иван, как и обещал, приезжал каждые выходные. Его встречали счастливые глаза и улыбки. Тётя Шура, будто помолодела от новых хлопот, на щеках у ребят появился румянец, от свежего воздуха, Лена… Счастье Лене очень шло… Иван всё дольше тянул с отъездом, не хотелось прощаться. - Мне ведь в деревне нравилось, куда лучше, чем в городе. – Вспоминала Лена. – Ни за что бы не уехала, если бы … - Лена на секунду поморщилась. – Ты знаешь, я ведь работу нашла. – Вновь просеяла она. – Там на краю ферма есть маленькая, помощники нужны. Зарплату небольшую обещают, но всё же лучше чем ничего. - Ты б, Вань, и нам к весне козу купил. – Вклинилась в разговор тётя Шура. – Ребятам молоко. - И то верно. – Согласился Иван. И чуть сошёл снег, привёз молоденькую козочку и с десяток цыплят. Восторгу детей, которые крошечных цыплят только на картинках видели, и тёти Шуры, которая раньше, когда была помоложе, держала небольшое хозяйство, не было предела. - И мне в деревне нравится. Уезжать не хочется, как приеду. Ну и другая причина есть. – Признался Иван, глядя в стол, когда они с Леной остались одни на кухне. - Не уезжай. – Просто ответила Лена и положила ему на руку свою ладонь. Через два года счастливые Иван с Леной ждали третьего ребёнка, обещали мальчишку. К тому времени Иван продал квартиру в городе, сделал пристрой, к тёткиному дому. И работа для него в деревне нашлась. Лена развелась через суд. Валера грозился, конечно, приезжал с разборками, да толку. Лене теперь бояться было нечего. Она знала, что у их большой и дружной семьи впереди только счастливое будущее. Автор: Светлана Гесс.

Марина лежала отвернувшись к стене, может Ксюша подумает, что Марина спит... -Мама, ну что такое? Ты вообще ничего нет ела? Хватит уже...Сколько можно -то, а? Не умер же никто, подумаешь, мужик ушёл, вот горе -то...ещё неизвестно...кому повезло. -Конечно...хватиииит, - с надрывом говорит Марина, - давай, ругай мать, кричи на неё... -Мам, ты что? Ты "Любовь и голуби" пересмотрела? Там Надюха также за Васей убивалась. - Издевайся, давай, все, все смейтесь, конечно, я же...уууу. Ксюшка...А ведь Вася -то вернулся, - Марина вытерла слёзы и села на кровати, - как ты думаешь, может отец тоже...вернётся? -Мам, хватит уже, а. Не вернётся он. -А ты откуда знаешь, а? Говори, ты что к нему ходила? предательница, уууу... -Мам, ну хватит уже, взрослая тётка, а ведёшь себя, как... -Да чтобы ты понимала, Ксенька, я ж его люблююю, ууу... -Ах, вот как, да? А когда меня Петька бросил, что ты мне сказала? Не помнишь? Когда я пластом лежала, ты что мне сказала? Чтобы я вставала и шла в школу, а он, между прочим, со мной в одном классе учился. -Чего? Ты сравнила, - Марина с удивлением смотрела на дочь, - ты что? Издеваешься? Ты...ты...И я...уууу. -Ах, вот как. Ты у нас особая, да? У тебя одной любовь, а у других так, у тебя, значит душа, а у других балалайка, да мама? Да чтобы ты понимала, мне жить тогда не хотелось, уже десять лет прошло десять, мама, а у меня до сих пор болит. А ты ведь даже не поддержала меня, даже... - Доченька, доченька...да прости ты меня, я ведь не думала, прости доченька...А может он вернётся Ксюша...ну сил ведь нет, ууу, будто сердце взяли, выдрали вот так... рана там, кровоточит...сил нету... Плачут мама с дочерью обнявшись. -Что же так больно, Ксенька...Я ведь с ним с четырнадцати лет, я и других мужиков -то не знаалаааа, уууу, как он мог так. Говорит прости, Мариша...я другую полюбил, оооййй, полюбил он, а я как же? Кому я нужна на старости лет, уууу. Да я с ним всю жизнь, как я без него -то, Ксенька...Я жить не могу я дышать не могу... Ксения целую неделю возилась с матерью, и просила, и ругала, и уговаривала, всё было без толку. -Ба, приезжай к нам, - звонит Ксения бабушке, - сил нет, мне на работу идти надо, а я не могу, я как её оставлю -то? Она невменяемая. -Плачет, - озабоченно спрашивает бабушка. -Да не то слово, воет, как волк. Ксения была зла на отца и на мать. Взрослые люди, не могли как -то это всё разрулить что ли. Этот тоже хорош. влюбился он, чувствует себя пацаном. А она - то ещё и думает, с чего бы папа начал модой интересоваться, перед зеркалом крутится, какие -то вещи молодёжные стал носить. А оно вон чего, у него любовница, на два года моложе Ксении. Мало того, что моложе, она ещё и беременная, ну он так сказал. Отец слюни пускает, ой Ксюша скоро у тебя будет братик или сестричка, вот нормальный или нет? Что у человека в голове. Мама тоже хороша, бока наела, вся какая-то серая стала, нет, ну понятно не двадцать лет, но что теперь? Может ещё валенки наденет и на лавочке сядет, сплетни собирать, с бабульками. Так бабульки сейчас тоже, моднявые, в смартфонах сидят. Прошёл год. -Алё, Ксень, а ты не сможешь Фредика к себе на девять дней взять? Я бы к бабушке отвезла, так они с дедом опять его раскормят. Мол, глазки у него голодные, угу...а он же, как пылесос, всё подряд в себя всасывает. -Хорошо, - смеётся Ксения, как же я братика да не возьму, конечно возьму, как раз гулять с ним буду по утрам, а то два кэгэ наела, жру как Фредик... - Наела или внучонок может там завёлся? -Нее, ма...Мы с Вадиком решили ещё подождать...кстати, мы потом тоже хотим слетать на отдых, возьмёшь нашего Макса? -А то, ты же знаешь, как я обожаю это рыжее чудо, да и Фредик его любит. -Ну и славно, а ты в какую сторону, если не секрет? -Ой, с тёть Любой в ДубаИ, ха-ха-ха, она хочет найти кого- нибудь, а я отдохнуть, отвлечься. -Ну вы девушки даёте, по ДубаЯм значит разъезжаете? -Ага, слушай, устала, как конь. -Так правильно, нахватала работы. -Ну так как, Ксень, хочется же и самой пожить и тебе помочь. Как же Ксении хочется напомнить маме, как она выла волком и каталась по полу, не хотела жить, когда ушёл отец, а теперь, любо - дорого смотреть. Похудела, похорошела, энергия бьёт фонтаном, путешествует, строит планы, она будто проснулась... Бабушка все старается найти маме "приличного " мужчину подходящего возраста, ну так бабуля выражается. Ксения смеётся над противостоянием мамы и бабушки, вот и в прошлый раз опять, когда Ксения с Вадиком и мамой ездили к дедушке на день рождения, у них начался спор. Ксения слушала, как на веранде разговаривали мама с бабулей. - Марина, неприлично так себя вести. -Как мам, - Марина жуёт яблоко и заливисто смеётся. - Мариночка, кто на тебя приличный обратит внимание? - Приличный это как? Мама? А? -Ну серьёзный мужчина, твоего возраста. - Наверное ещё и богатый мам? -Ну, возможно, да. Почему бы и не быть ему богатым... - Ма-ма, милая моя мамочка, то есть ты хочешь сказать, что какой-то мифический хороший, положительный, умный, добрый, богатый мужчина, вдруг оказался один, не женат. И, он, такой замечательный, предпочтёт меня, пятидесятилетнюю, а как бы я хорошо не выглядела, мне пятьдесят, мама. Он предпочтёт меня? Меня с жизненным опытом, достаточно приличным пробегом по родной земле, хоть счётчик м скручен, мама, но запчасти-то поизносились. Думаешь, он предпочтёт меня умную, немного циничную, двадцатилетней акулке, которая за сережки из масс маркета будет ему в рот смотреть такому умному, богатому, щедрому. А он взамен, будет юзать...будет использовать её тело, мама. Молодое, упругое тело, ну так они говорят. Уж, прости, но это абсурд, мама. - Фу, Марина, ну как некрасиво и некультурно, женщина вообще не должна, не то что так говорит, но и думать... В наше время было позором быть без мужчины, если ты, господи, прости, не вдова. -Мам, что за ерунду ты говоришь, видела я фотографии вашей молодости, девчонки такие жопастенькие, с ляшечками, стоят в платьишках, чуть булки прикрыты. -Ну и что, да, ходили так, но вели себя...Тебе пятьдесят, Марина, а не пятнадцать, я даже представить себе не могу, чтобы моя мама или тётки в пятьдесят лет...вот так... -Угу, мне надо галоши с носками надеть, платок подвязать и шкрябать тихонько в сторону кладбища, да мам? А может дачу купить, картохой засадить...козу опять же купить. О, а может мне за соседа вашего выйти замуж, а что? Он всего три раза женат был, идеал всё ищет, Мишка -то, вот я и окажусь этим идеалом, как ты думаешь? Понравлюсь я тёть Ире, его маме, как сноха? -Прости его, - говорит неожиданно мама. -Чего? Кого? Маам, ты о чём? -Прости Егора. -Нет, об этом не может быть и речи. Марина даже слышать имя бывшего мужа не хотела. Он активировался недавно. Сначала начал приходить в гости к Ксении, потом ненароком так сообщил, что живёт один... -А как же молодая жена, - Ксения смотрела в упор на отца. -Да, что ты Ксень, ну так бывает, помутнение, ну... -А как же беременность, скорое рождение братика или сестрички? - Ксения ну что ты...девчонка, молоденькая, привыкла всего добиваться, вот захотела и увела меня, - будто с гордостью говорит отец, - придумала эту несуществующую беременность, ну что ты...ты же молодая сама, отец хихикает.- Ты бы это Ксень...поговорила с мамой, а? -Яяя? Ну уж нет. Сам... - Ксень, ну мы же взрослые люди, ну с кем не бывает, вот подожди...придёт такой возраст и может быть твой Вадим... -Папа, никто и ни от чего не застрахован, но знай, я поступлю так же, как мама. Что она тебе сказала? Ведь ты ходил к ней? - Ходил, но...Она, представляешь..такой бред. Сказала, что она счастлива, что ей никто не нужен, и...это немыслимо и бессовестно. Ты видела, видела, как она выглядит? Ксения смеётся. -А как она должна выглядеть, пап? - Поговори с ней дочь...Прошу. Ну подурили и хватит. -Пап, ты же ещё молодой, найдёшь себе какую - нибудь хорошую девушку. -Нет уж, не нужен мне никто... Отец обиженный ушёл. А Ксения позвонила маме. -Мам, что ты ему сказала? - Сказала, что чувствую себя прекрасно, живу в своё удовольствие как в том кино, хочу халву, ем, хочу пряники...Обиделся, обозвал эгоисткой да плевать. И вот, Ксения слышит, как бабушка говорит маме, чтобы она простила отца... -Мам...прошу тебя прекрати меня учить, хорошо. Я никого не прощу, у меня не хватит сил и здоровья, чтобы пройти через всё это вновь, когда он влюбится в очередную двадцатилетнюю. -Мариша, доча, да он больше не будет. Мы вот с папой пятьдесят три года живём всякое было. -Что-то не припомню, чтобы папа от тебя уходил к любовнице, а ты потом его приняла бы с распростёртыми объятиями. -Нет, но...вот он тогда, ты об этом не знаешь, он весь вечер ухаживал за Томой...мы так поругались, я хотела уйти...он просил у меня прощения, а я...я простила. И тем самым, сохранила семью. - Серьёзно? Ты хочешь со мной поскандалить мама? Всё, я не хочу ничего слышать. Ксения счастлива, что мама справилась. Она рада за неё. Да, ей жаль папу, очень. Ведь она одинаково любит и отца, и мать, но...Она никогда не скажет маме ничего. Ей так нравится наблюдать за мамой, как она живёт...Как светятся её глаза. Может быть, когда- нибудь, мама и простит отца, она ведь и правда его всю жизнь любила и оберегала, особенно когда Ксения ушла во взрослую жизнь, мама полностью зациклилась на папе. Пусть теперь живёт. И плевать, кто там что скажет, жизнь -то у нас одна...Почему папе можно было использовать этот свой шанс на новое счастье, а маме нет? - Пусть сами разбираются, да Фредик, да малыш, пойдём домой к нам, пусть мамочка отдохнёт. Кстати, собака,это мамина мечта с детства, думает Ксения, она рассказывала. Но сначала ей мама не разрешала, бабушка Ксении, а потом муж, как только мама пришла в себя первым делом купила Фредика. - Хоть немножко для себя поживу, Ксенька, что же такое- то, а? Я же дышать не могла без него, а тут смотрите - ка, а? Что же это делается, - смеётся мама. Да ничего, мамуль...так бывает, ты открыла другую дверь. Автор: Мавридика д.

Следом за ними, не отставая, а, держась обеими руками за свою голову, шла женщина. Лицо ее выглядело смертельно бледным, и было слышно, как она громко шепчет: – Правда, он живой? Ведь, правда? Я в этот злополучный день был дежурным хирургом. Не люблю работать в выходной день. В будни время как-то бежит быстрее. И врачи все на местах и лаборатория тут, как тут, и рентгенологи, короче, когда все вместе, то и вопросы решаются быстрее. – Куда? – произнес мужчина, – куда мне его, помогите, пожалуйста, вы же военный доктор, вы же все… все можете… и заплакал. Все как будто очнулись от оцепенения: – Давайте несите ребенка на кушетку, – резко произнес старший нашей смены врач, – дежурный хирург, осмотрите ребенка, пусть на всякий случай подготовятся реаниматологи. Я глянул на ребенка и оцепенел. Год тому назад у меня было такое же дежурство. Стоял декабрь месяц и на улице города, лежал снег. В приемный покой обратилась наша буфетчица из столовой. Она просила разыскать сына, который пришел к ней после детского садика и попросил разрешения, пока мама еще на работе, покататься на санках. Прошло больше двух часов, на улице стемнело, а ребенок все не возвращался. Мы подняли всю дежурную службу, попросили по отделениям выздоравливающих больных в помощь, обошли всю территорию и только глубокой ночью обнаружили, что в закопанной на территории цистерне с резервной водой, открыта горловина и рядом с ней следы от санок. Ребенка достали, но было уже поздно. Он и одет был точно также, в синюю курточку и меховую шапочку, завязанную под подбородком. Все было, как тогда, даже возраста они были одинакового. – Сколько прошло времени с момента, как вы его нашли? – Не знаю, – ответил отец ребенка, – его обнаружили соседи плавающим в канаве, и он еще, по их словам, подавал признаки жизни. И потом в машине ему делали искусственное дыхание… – Все понятно. Пожалуйста, отойдите в сторону. Коллеги, – это уже дежурной смене, – займитесь с родителями. Я осмотрел малыша, и первое что сделал – снял его шапочку и расстегнул куртку. Личико ребенка было синюшным, зрачки широкие и не реагировали на свет, пульс и дыхание отсутствовали. -Из него воду удаляли? -Кажется, нет. Все понятно, ему проводили искусственное дыхание с легкими, наполненными водой. Я перевернул малыша лицом вниз, подставил свое колено и с силой стал нажимать ему на спину. Вода хлынула из его ротика. Потом уложил на кушетку и сделал принудительный вдох, затем трижды нажал на грудную клетку, помогая маленькому сердцу разогнать кровь по сосудам. -Время холодное, возможно мозг еще не погиб, есть же случаи, когда люди под снежной лавиной сохраняли искорки жизни больше суток, – эти мысли надежды не покидали меня, пока я пытался вернуть к жизни ребенка. Стрелки настенных часов медленно отсчитывали минуты – две, три, пять и вдруг, что-то ожило там, внутри. Это было похоже на мурлыканье котенка под рукой. И тут ребенок издал по-взрослому громкий вздох, он был с каким-то нечеловеческим надрывом, как будто с силой выбирался из цепких лап смерти. – Скорее в реанимацию, его нужно перевести на управляемое дыхание, сам он долго дышать не сможет. – Алешенька, сынок, он жив? – очнулась от оцепенения, как от глубокого обморока, молчавшая до сих пор, мать ребенка, – Доктор он правда живой? Вы спасете его? – Теперь уже будем надеяться, – коллеги, необходимо вызывать по сан авиации детскую реаниматологическую помощь. Алешу, на руках понесли в реанимацию. Теперь оставалось ждать специалистов из области. В палате, куда поместили малыша, стояла напряженная тишина. Задумчиво мерцали лампочки монитора, и натужено работал аппарат искусственного дыхания, он помогал маленькому организму выстоять. Узкие зрачки его небесно-голубых глаз показывали, что ребенок жив, что организм борется с навалившейся на него бедой. Специалисты “сан-авиации” прибыли через два часа. Войдя в палату и осмотрев ребенка, вынесли свой вердикт: – Ребенок не жизнеспособен, за то время, что он был в состоянии клинической смерти, мозг его погиб. Отключите аппарат и ждите исхода. От неожиданности все, кто находился в палате, потеряли дар речи: – Коллеги, вы что? – наконец-то обрел голос наш реаниматолог, – если зрачки узкие и реагируют на свет, значит, мозг жив. – Не обязательно, сколько времени прошло после утопления? А транспортировка и вы сами говорите, что вода присутствовала в легких, следовательно, реанимационные мероприятия, проводимые кем-то в машине были не эффективны. Да у него уже наступили необратимые явления. Не работают почки и… Я не дал закончить областному специалисту: – Давайте проверим, у нас, правда, нет детского катетера, но у вас, надеюсь, найдется? – Конечно, найдется, но что это даст? – начал ворчать мужчина из приехавшей бригады. – А давайте попробуем, – почти хором сказали женщины из той же команды. Они достали тоненький детский катетер и только попытались вставить его, как вдруг, малыш будто услышал нас. Упругая струя, соломенно-желтого цвета, словно вырвавшись из плена, забрызгала всю группу склонившихся над ним людей. – Живой, живой, – громко заговорили наши. – Хорошо, мы остаемся еще на пару часов, потом отключим ребенка от аппарата и, если он будет дышать самостоятельно, заберем его с собой. Через три часа Алешку увезли. Прошло два года. Случай с Алешкой стал стираться в памяти. Я не знал о дальнейшей судьбе ребенка, как однажды в один из выходных дней мне позвонили в дверь. На пороге стоял мужчина, что-то очень знакомое было в его лице и взгляде. – Вы меня не узнаете? – Извините, что-то припоминаю, вы у меня лечились или мы вместе работали? Да вы проходите. – Не то и не другое, а этого мальчишку не помните? И тут из-за его спины выглянула улыбающаяся детская физиономия. Я его сразу узнал – это был он, Алешка. – Алеша? – начал неуверенно я. – Да он это, он. Алексей, иди и поздоровайся со своим спасителем. Вы извините, что мы так долго не появлялись. Год реабилитации, потом адрес ваш не могли найти, да и по стране вы любитель путешествовать. Ничего, зато теперь встретились, а теперь и в дом можно войти, если не возражаете. -Конечно, проходите, – чего-то растерялся я, видимо от неожиданности этой встречи. Алешка читал мне стихи, бегал по комнате, рассматривал мою коллекцию ракушек, прикладывал их к уху и слушал море. – А я в бассейн хожу, – вдруг остановившись, сказал он мне, – папа сказал, что человек обязательно должен уметь плавать, чтобы не утонуть, а вы умете плавать? -Конечно, умею, – неожиданно осипшим голосом ответил я и добавил, – счастливого тебе плавания, малыш. Я уже давно на пенсии, но работаю хирургом в городской поликлинике. Как- то, во время проведения очередной диспансеризации, ко мне подошел высокий стройный офицер в звании капитана третьего ранга. – Здравствуйте, Михаил Борисович, – произнес он красивым густым баритоном, – давно мечтал с вами встретиться. -Здравствуйте, Алексей Иванович, – ответил я, взглянув в медицинскую книжку, – мы с вами знакомы? -Еще как! Я внимательно вгляделся в его лицо, и что-то неуловимо знакомое промелькнуло в его больших сине-голубых глазах: -Алексей? Алешка? – неуверенно начал я, – это ты? -Да я, конечно я. Только что прибыл из академии и сразу разыскал вас. Ваше пожелание выполнено. Я – морской офицер! А. Маторницкая

Тимур снова приехал на кладбище и как всегда привёз большой букет цветов. Работники кладбища знали, раз Тимур приехал, это надолго. Он как всегда начинал с уборки, а потом аккуратно, по одному ставил в вазу привезенные цветы. Сегодня помимо цветов, он привёз большую коробку с краской и кисточками, и взяв одну из них, пошёл к оградке своей девушки. Тимура на кладбище уважали все, от начальника кладбища, до простого рабочего, слишком много средств и сил он вкладывал в его облагораживание. Все до одного знали его историю, и пересказывали её чуть ли не наизусть, и когда он снова приезжал, старались не подходить к нему поближе, чтобы не мешать ему изливать душу перед могилой любимой. – Тимур что-то ты зачастил. Нельзя так. Ты же и себя мучаешь, и её. Не надо, перестань сюда ходить. – Дядь Коль, ну как я перестану? Здесь же часть меня похоронена, не могу я без неё, не получается у меня. Хоть в петлю лезь, хоть вены скрывай. – Что ты такое говоришь, дурень? Ты ещё молодой, у тебя вся жизнь впереди. Ты ещё встретишь свою половинку. – Не встречу, такой, как была моя Полина, больше нет, и не будет. Я там краску привёз, вы раздайте её работникам, пусть освежат оградки, а то на некоторые смотришь, аж плакать хочется. – Живые часто забывают мёртвых, словно выбросили мусор на свалку и забыли. Спасибо тебе, что помогаешь, последнее время финансирование урезали, вот и стараемся как можем. – Я на днях ещё семена цветов привезу, хочу, чтобы везде цвели цветы, Полинка их очень любила. – Хорошо…. Ладно, ты работай, не буду тебе мешать, а потом заходи в сторожку, почаёвничаем, поговорим. – Обязательно зайду. Тимур принялся за работу, Николай Константинович, сокрушаясь, покачал головой. Господи, ведь молодая же совсем была, ей бы жить да жить, а она… Работа в руках Тимура кипела, он снова как всегда очистил могилку от сорняков, налил в вазон воды и поставил в него букет. Серебристая оградка его любимой, местами была покрыта ржавчиной, и он аккуратно всё зачищал, чтобы потом снова покрыть новым слоем краски. – Любимая моя, ты не представляешь, как я по тебе соскучился. Как же мне хочется лежать здесь возле тебя. Почему я тогда не проводил тебя до дома, а уехал? Может, если бы я в тот день остался, то и ты бы была сейчас жива. Эх, Полина, Полина… Закончив с покраской, Тимур отошёл подальше, и посмотрел на полученный результат со стороны, затем улыбнувшись кому-то невидимому, пошёл к сторожке. – Дядь Коль, вы где? Я закончил! – Проходи! Я как чувствовал, вот к твоему приходу чайку заварил. Тимуру нравилось в сторожке дяди Коле, что-то было здесь такое, от чего он успокаивался, и на душе становилось светло и тепло. Он окинул хозяйским взглядом сторожку и увидел на потолке жёлтое пятно. – Дядь Коль, и давно у вас крыша течёт? – Так вот недавно ветром сорвало, а потом дождь и …. – Я же вам говорил, чтобы вы мне сообщали, в чём вы нуждаетесь. – Ты и так нам сильно помог, вон, как кладбище облагородилось. И скамейки подправили, и сосенки высадили, вот ещё с краской помог. – Я хочу, чтобы у Полечки моей всё красиво было. – Эх, Тимур, Тимур, хороший ты парень, жаль мне тебя. Ты угощайся, попробуй пирожки, это Надежда моя намедни испекла. – Очень вкусно, Полинка тоже пекла такие, а ещё с грибами… Николай Константинович снова покачал головой, о чём он только не заведёт разговор, Тимур всё о Полине вспоминает. Бедняга…. Это же можно так, потерять свою любимую, да ещё таким ужасным способом. Тимур познакомился с Полиной в магазине. Маленькая худенькая девушка в простеньком платьице стояла у стеллажа с крупами, а затем, открыв свой кошелёк и подсчитав сколько у неё осталось, выложила часть купленного обратно. И хотя он вырос в обеспеченной семье, даже в слишком обеспеченной, ему было по настоящему жаль тех, кто по воли случая нуждался, в чём либо. Накидав в корзину разные крупы, консервы, сахар и печенье, наспех расплатившись на кассе, он побежал за девушкой. – Вот, держите, это вам! – Мне? Но зачем? – Я видел, там, в магазине… Вам не хватило не много… Девушка покраснела от стыда и опустила глаза. Тимур впервые встретил девушку, которая не только с ним не заигрывала, но и стеснялась на него взглянуть. – Берите, не стесняйтесь! Кстати, я Тимур, а вы? – Полина… – Ну, так что Полина? Вы возьмёте пакеты? Или давайте, я вас лучше провожу! Они прошли несколько сотен метров и оказались на пустыре. У костра стояла пожилая женщина и что-то помешивала в небольшом казане. Чуть подальше сидел старик и курил самокрутку, двое маленьких мальчишек играли в какую-то известную только им игру. Они то и дело весело кричали и смеялись, а потом снова принимались за игру. – Так ты здесь живёшь? – Нет, что вы! Я в лесу в сторожке живу, а это… я им иногда помогаю. У них сын со снохой недавно погибли, дети сиротами остались. – А почему они на улице живут? – Их какие-то кредиторы за долги выгнали, а полиция вроде меры не принимает. – Ну, ничего, я займусь этим. И правда, Тимур благодаря связям, быстро помог им вернуть их жильё, а потом ещё несколько раз приезжал туда с Полиной, чтобы проведать своих новых друзей. А потом вот даже Николая Константиновича на работу устроил, пусть сторожем на кладбище, но всё же, лишняя копейка не помешает. Тимур даже сам не заметил, как влюбился в Полину, а она ответила ему взаимностью. Тимур знал, что родители вряд ли разрешат ему жениться на Полине, но, тем не менее, решил бороться за свою любовь до последнего. Он до сих пор помнил тот вечер, когда объявил о его решении жениться на Полине. #опусы Отец тогда что-то кричал, грозил лишить наследства, только мать была на удивление спокойна. – Сынок, ну и сколько ты собираешься прожить с этой бедняжкой? Год? Два? – Пока смерть не разлучит нас! – А это идея, сынок! Ну что же, дерзай! А потом он узнал, что в сторожке был пожар, и Полина с отцом погибли. Теперь каждые выходные Тимур приезжал на кладбище, чтобы провести время с любимой. – О чём задумался, Тимур? – Да так, воспоминания нахлынули… Ладно, я пойду, засиделся я у вас. Может вас тоже до дома подвезти? – Не откажусь. Поехали! Всю дорогу они ехали молча, и только у самого дома заговорили. – Ну, спасибо тебе, что подвёз. – Да, не за что. Он невольно бросил взгляд на двор Николая Петровича и увидел играющих мальчишек. При виде детей его сердце невольно ёкнуло, а ведь и у них с Полиной могли бы быть дети. – Дядь Коль, я могу вам ещё чем-нибудь помочь? Вы не стесняйтесь, говорите, если что понадобиться. – Хорошо, спасибо тебе, Тимур. Хороший ты человек. Может, зайдёшь, поужинаешь с нами? – Нет, я поеду, мне нужно с мыслями собраться. – Отдохнуть тебе надо, съездил бы куда-нибудь, развеялся. Ты же такой молодой, а живёшь как старик, работа-дом-работа, а по выходным кладбище. – Хорошо, сделаю так, как вы сказали, на выходные съезжу куда-нибудь. Прошло ещё несколько месяцев, Тимур всё так же каждое воскресенье ездил на кладбище. Этот день был особенным, ровно год, как Полины не стало. Тимур купил цветы и поехал на кладбище. Казалось на кладбище не было ни души, только стая ворон перелетала с места на место. Тимур быстрым шагом направился по до боли знакомой дорожке, и у самых могил остановился, как вкопанный. Было видно, что совсем недавно кто-то навещал их. На могилках лежали свежие цветы и конфеты. – Тимур, что случилось? – Дядь Коль, я тут к Полине шёл, а тут уже кто-то был…. Не знаете кто это мог быть? – Я сам недавно пришёл, может кто из знакомых. – Ладно, дядь Коль. Я попрощаться приехал, в отпуск еду, как вы и советовали. Хочу на Алтай съездить, говорят там можно не только здоровье подправить, но и душу исцелить. – Это ты правильно решил. Поезжай, а я присмотрю за могилками. – Спасибо, дядь Коль. Тимур остановил машину на обочине и вышел из неё. Действительно, какой тут свежий воздух, ароматный, пахнет хвоей и разнотравьем. Он ещё немного постоял, а потом снова сел за руль и поехал дальше, нужно было успеть до темноты. Он слышал, что местные жители за определённую плату пускали туристов пожить, а если доплатить, то и экскурсию по заповедным местам могли организовать. Тимур хотел выбрать место, где не так многолюдно, поэтому увидев небольшой домик, который стоял у самого леса быстро погнал туда. У дома стояла подержанная Волга, значит здесь всё-таки живут люди подумал он, и шагнул во двор. Большая собака звонко залаяла и кинулась к незваному гостю. – Полкан! Уймись! На мгновение Тимур опешил, это была она, его Полина. Полина увидев Тимура испугалась и скрылась в доме. Тимур побежал к двери, но она была заперта. – Полиночка, любимая моя, я знал, я верил, что ты жива. Почему всё это время ты от меня скрывалась? Неужели ты думала, что я смогу разлюбить тебя? Никогда, слышишь, никогда в жизни я не сделаю этого. – Тимур, уходи… Оставь меня в покое! Твои родители, они страшные люди, они подослали ко мне бандитов. Меня изнасиловали, Тимур, а потом подожгли мою сторожку. Отец хотел заступиться за меня, но его убили. А потом твоя мать в день похорон принесла мне деньги и, кинув мне их в лицо, сказала, чтобы я убиралась из города или меня тоже убьют. Я уехала и надеялась, что меня больше никто не найдёт. – А я нашёл, и теперь тебя никогда не оставлю. – Тимур, уезжай, пожалуйста. Тимуру после этого рассказа почему-то снова вспомнились последние слова его матери. Неужели она… Он пытался отогнать эти мысли, но снова и снова и думал об этом. – Полина, нам нужно кое-что выяснить. Поехали! – Куда? – К нам домой. Мать Тимура была в шоке, узнав, что Тимур нашёл Полину. Она не могла поверить, что та проблема, от которой как ей казалось, она избавилась, снова вернулась. – Тимур, я тебе не позволю связать свою жизнь с этой девушкой! – Каким образом? Снова устроишь поджёг или нашлёшь своих головорезов? – Всё что я делала, я делала ради тебя! Я хотела, чтобы ты был счастлив! – Как ты не понимаешь, я буду счастлив только с Полиной! И я больше не позволю тебе вмешиваться в нашу жизнь. Несмотря на то, что Полина была против, Тимур всё же вызвал полицию и написал заявление. Теперь Тимур был спокоен, его любимой больше ничего не угрожает. Его мать и её подельников посадили, а Тимур с Полиной поженились и уехали туда, где больше никто и никогда не сможет помешать их счастью. Из Сети