Стелла Кьярри

Морока Когда Николай собрался уйти, Марина не кричала и не пыталась удерживать. Он собрал чемодан быстро, как будто боялся, что передумает. Сложил несколько рубашек, пару свитеров, бритвенные принадлежности и стоял в коридоре, не зная, что сказать. — Ты всё решила? — спросил он наконец. Марина кивнула. — Да. Он, кажется, ждал других слов. Ждал, что она бросится к нему, начнёт уговаривать, но Марина только поправила платок на плечах и открыла дверь. — Тогда я пошёл, — сказал он и вышел. Дверь захлопнулась негромко. Она постояла ещё немного, глядя на пустой коридор, где недавно стояли его ботинки, а потом вернулась на кухню, и машинально начала мыть посуду. Это вроде как успокаивало. Вечером пришла дочь. Сняла пальто, торопливо сунула в шкаф, будто боялась задержаться в прихожей, и заглянула в комнату: — Мам, ты как? Держишься? Марина обернулась. — А что со мной будет? Он ушёл — я осталась. У меня работа, дом, ты, внук. Жить надо, а не держаться. Дочь подошла ближе, села рядом. — Я думала, ты будешь в трансе. Все же так долго вы вместе... — Ну, поплакала пару дней назад, когда всё стало ясно, — сказала Марина спокойно. — А сейчас что толку? Он взрослый человек, я не собираюсь никого держать силой. Дочь вздохнула, но спорить не стала. Первые недели казались странными. В квартире стало тише, но тишина не была тяжёлой. Скорее непривычной. Никто не переключал телевизор, не возмущался, что в комнате слишком жарко или что на кухне кто-то оставил крошки на столе. Марина по вечерам вязала. Садилась в кресло, доставала мотки шерсти и смотрела старые фильмы. Клубки лежали рядом, и никто не говорил, что они мешаются, что с них сыплется пыль. Раньше Николай не любил ничего лишнего — ни цветов, ни аквариумов, ни даже коврика у двери: «Грязь разводишь». Весной Марина пошла на рынок, купила мешок земли, несколько пакетиков семян и рассаду. Балкон за пару недель превратился в зелёную комнату. Теперь никто не запрещал ей копаться в земле, ставить горшки, как вздумается, тащить домой пакеты с рассадой. Никто не морщился, что «это лишняя морока». Дочь, увидев однажды балкон, удивлённо сказала: — Мам, да ты тут целый сад развела. — А что? — Марина улыбнулась. — Всегда хотела. Теперь могу. Внук приезжал к ней каждые выходные. Сначала дочь привозила его из жалости: мол, пусть мама не скучает. Но быстро поняла, что Марина не скучает вовсе. Они с мальчишкой ходили на рынок за цветами, вместе пересаживали рассаду, поливали базилик и другую зелень, которую Марина упрямо решила вырастить на балконе. — Бабушка, а можно я сам полью? — просил он, хватая лейку. — Конечно, можно, — отвечала Марина. — Тут теперь всё наше. Однажды он сказал: — Дед говорил, что от земли грязь и насекомые. Марина усмехнулась. — Деду многое не нравилось. А мы не с тобой другие. В начале лета они купили аквариум. Маленький, но с фильтром, подсветкой и крышкой. Мальчишка был в восторге, выбирал рыбок сам — ярких, красивых. — Бабушка, а дед сказал бы, что аквариум — морока? — Сказал бы, — кивнула Марина. — Но теперь мы сами решаем, что нам морока, а что радость. Вечерами они сидели рядом и смотрели, как рыбки плавают между водорослями. В квартире стояла тишина, но эта тишина была живой, в ней не было одиночества. — Им хорошо здесь? — спросил он однажды. — Думаю, да, — сказала Марина. — Мы же за ними ухаживаем. Николай позвонил через несколько месяцев. Голос у него был усталый, будто что-то не сложилось. — Марин, привет. Как ты? — Нормально, — ответила она, поправляя занавеску на балконе. — Может, встретимся? Я хотел бы поговорить. — А я не хочу, — сказала Марина спокойно. — У меня свои дела. Она повесила трубку и пошла кормить рыбок. Внук подрос, пошёл в школу. Марина шила ему костюм для новогоднего спектакля, учила с ним стихи, водила на каток. Она приходила на все утренники, сидела в первых рядах, снимала на телефон, смеялась вместе с другими родителями. — Бабушка, а ты счастливая? — спросил он как-то вечером, когда они вдвоём смотрели на аквариум. Марина задумалась. За окном шёл дождь, на балконе цвели петунии и зеленел базилик. — Наверное, да, — сказала она.

#крикдуши письма от читателей, которым нужен совет. Что делать в такой ситуации?

Обещания Лера любила порядок. Её всегда раздражало, если вещи не лежали на своих местах, если кружка после чая оставалась на столе, а не в раковине, или если бельё сутками валялось в машинке. Игорь же был другим: он мог оставить носки под диваном, обещать починить кран «в выходные» и месяцами не вспоминать об этом. Они смеялись над этими мелочами, пока были молоды. Потом смех сменился привычкой, привычка — раздражением, а раздражение постепенно превращалось в упрёки. Но всё это было ещё впереди. Когда они только поженились, Лере казалось, что она вышла замуж за человека, с которым никакая беда не страшна. Игорь умел легко разговаривать с любыми людьми: с её строгим отцом, с вредной соседкой по даче, с официанткой в забегаловке. Его смех был заразительным, он умел обнять так, что у Леры сразу отпускали тревоги. Она работала бухгалтером на заводе, иногда задерживалась до позднего вечера. Игорь шутил, что её «второй муж» — это калькулятор, а он сам ревнует к таблицам. На самом деле он тогда подрабатывал на фрилансе и сидел дома чаще, чем ей хотелось. Но зато всегда встречал её с ужином пусть и не всегда съедобным. Первые годы их брака были похожи на фильм, где молодые герои постоянно спорят, но всё равно идут рука об руку. Они мечтали: о квартире в центре, о машине, о путешествиях. Лера говорила: — Ну хоть в отпуск съездим, а то у всех друзей фотки, а мы как пенсионеры. Игорь кивал: — Сначала разберусь с заказами, подкопим денег и поедем. Но они так и не поехали. Первый ребёнок, Вика, родилась неожиданно. Лера не планировала становиться мамой, но однажды утром, когда тест показал две полоски, она подумала: «Я готова или нет?» Игорь, узнав, только пожал плечами и сказал: — Раз так, значит, будем жить втроём. Разберёмся. Они разбирались, как могли. Лера неделями не высыпалась, укачивая дочь, а Игорь пытался совмещать заказы с ролью «молодого отца». Он помогал, но по-своему: мог просидеть полночь за компьютером, а утром честно сказать: — Прости, я не слышал, как она плакала. Вторая беременность случилась через три года. Такая же внезапная. Лера снова сомневалась: денег мало, усталость огромная. Но Игорь настоял: — Вика не должна быть одна. Дети должны расти с братьями или сёстрами. Так появился Лёша. Лера всё больше замыкалась в быту. Её дни были похожи один на другой: готовка, уборка, работа, дети. Она иногда смотрела на Игоря и ловила себя на мысли: «А он вообще счастлив? А я? А что было бы, если...» Но тот всё так же шутил, подсовывал ей кофе по утрам и рассказывал о своих проектах. Ссор у них было много, но они быстро находили компромисс. Лера могла вспылить, но уже через полчаса жалела и подходила мириться: — Ну прости, я устала просто. А он отвечал: — Иди сюда, глупенькая, обниму. Когда Игорь получил первый серьёзный заказ — разработку сайта для крупной фирмы, они были на седьмом небе от радости. Но через полгода заказчик не заплатил вовремя, и все мечты об отдыхе рухнули. Лера впервые тогда сказала жёстко: — Может, хватит этих «фрилансов»? Устроился бы на нормальную работу. Там бы платили. Игорь мрачно отвернулся: — Да кому я там нужен? Буду я бумажки перекладывать ради стабильности? Я что, зря учился? Она хотела ответить, что «учился-то он не так уж блестяще», но промолчала. Эти разговоры становились всё чаще. Лера уставала. Она работала полный день, тащила на себе быт и детей, а Игорь то был с головой в работе, то уставал так, что лежал весь день на диване. Вечерами они сидели за одним столом, ужинали и молчали. Однажды Вика принесла из школы сочинение. В нем было про семью, занятия и родителей. Так вот про папу там не было ни слова. — Почему там только я? Где папа? — удивилась Лера. Вика пожала плечами: — Ну он редко с нами играет. Он всё время занят. Игорь посмотрел на дочь и обиделся. — Я занят ради вас, вообще-то. Если бы не я, вы бы без денег сидели. Лера резко встала: — А если бы не я, то ты бы в грязи зарос! Эта ссора закончилась тем, что Лера заперлась в спальне, а Игорь остался на кухне, уставившись в окно. *** Спустя полгода они впервые поехали в деревню к тёте Игоря. Дети были счастливы: можно бегать босиком, собирать ягоды, качаться на качелях. Лера наслаждалась тишиной и тем, что не нужно готовить каждый день, питались фруктами, ягодами, молоком и хлебом. Но для Игоря деревня стала испытанием. Интернета почти не было, работа встала. Он пытался что-то делать, но всё валилось из рук. — Ты просто не создан для этого, — как-то сказала Лера, когда он уронил молоток прямо себе на ногу. Он обиделся. — А ты думаешь, я не стараюсь? Думаешь, я для чего всё это делаю? — Для чего? — резко бросила она. Он не ответил. Осенью они вернулись в город. Всё снова закрутилось: работа, школа, детсад. Но ощущение, что что-то пошло не так, осталось. Лера начала чаще задерживаться на работе, брала дополнительные смены. Игорь всё больше уходил в свой мир — что-то читал, с кем-то переписывался, а еще играл в компьютерные игры «для отдыха». Однажды ночью Лера проснулась, а его в кровати не было. Она вышла на кухню и застала его с ноутбуком. — Ты когда спать будешь? — спросила она устало. — Сейчас. Ещё чуть-чуть доделаю. — Ты каждый день так. Я тебя не вижу вообще. — А что я должн? — огрызнулся он. — Всё равно тебе всегда мало. Лера не ответила, просто ушла. Всё изменилось через неделю. Был обычный день: утро, завтраки, сборы в школу и садик. Лера торопилась, Игорь обещал «подвезти». Они поссорились из-за какой-то мелочи. — Ты вечно ноешь, — бросил он на бегу. — А ты вечно обещаешь и не делаешь! Она хлопнула дверью. Это был последний день, когда их жизнь ещё казалась привычной. Телефон зазвонил ближе к вечеру. Лера как раз помогала Вике с уроками, когда услышала чужой голос: — Вы жена Игоря? — Да. — Ваш муж попал в аварию. Начало тут Лера сначала не поняла смысл слов. Казалось, что это ошибка. Потом всё закружилось: дорога в больницу, яркий свет в приёмном покое, белые халаты. Игорь лежал под капельницей, бледный, с перебинтованной рукой и рассечённой губой. Врачи говорили: «Жить будет, но придётся восстанавливаться долго». Лера кивала, не чувствуя под собой ног. Лера приходила к мужу каждый день. Ухаживала, кормила... — Ты на себя посмотри, — сказал Игорь, заметив, как она худеет. — У тебя под глазами синяки, а ты обо мне заботишься. — А что мне еще делать? — тихо ответила она. — Ты же мой муж. Он отвёл глаза. — Я думал… может, тебе легче без меня. Лера замерла. — С чего ты взял? — Да ты сама знаешь. Я всё время мешался. Вечно в своих фантазиях, вместо того чтобы зарабатывать, как нормальный мужик. Она стиснула пальцы. — Хватит. Если бы ты мне мешал — я бы сюда не ходила. Только тогда он посмотрел на неё так, как раньше. Игоря выписали. Первое время он не мог полноценно работать: врачи запретили нагрузку, рука плохо двигалась. Дети сначала робко подходили к нему, боялись обнять, чтобы «не сделать больно». — Папа, ты теперь железный человек? — спросил Лёша, трогая гипс. Игорь впервые за долгое время рассмеялся. — Ну почти. Только батарейки не вставлены. Лера смотрела на эту сцену и чувствовала, как в груди что-то тает. Но лёгким это время не стало. Он нервничал, что не может работать. Лера уставала: и на работе выкладывалась и дома тянула всё сама. Иногда вечером садилась на кухне и думала: «Не выдержу». Однажды, не сдержавшись, она сказала: — Я не могу быть и мамой, и папой. Мне тяжело, понимаешь? Игорь закрыл лицо руками. — А я что могу? Я и так бесполезный. Она подошла и села рядом. — Ты не бесполезный. Тебе просто надо начать как-то помогать. Он покачал головой: — Ты сильнее меня. Я всегда это знал. — Не сильнее. Просто я не вешаю нос. А ты как-то рано сдался. Постепенно он втянулся. Начал действовать. Решил, что нужно вставать раньше детей, готовить завтрак. Сначала яичницу делал, потом научился варить кашу, затем даже блины сумел испечь. Лёша хвалился: — Папа теперь умеет готовить вкуснее, чем в садике! Вика просила его помочь с уроками. Они сидели вечерами вместе, разбирались с задачками. Лера ловила себя на мысли, что в доме стало тише. Ссор стало меньше. Он начал больше слушать детей, чем когда-либо раньше. Поздним вечером, когда дети уже спали, Лера мыла посуду. Игорь вошёл на кухню и посмотрел на жену. — Знаешь… я ведь тогда мог не выжить. — Не говори так, — она вздрогнула. — Нет, ты послушай. Я думал в тот момент: а что я оставлю детям? Воспоминания о том, что папа всё время сидел за ноутбуком? Она повернулась к нему: — Нет! Конечно же нет! Они тебя любят. Ты нужен им! — А тебе? — тихо спросил он. Она не сразу нашла слова. Потом выдохнула: — И мне. Он подошёл и обнял её. Скоро Игорь смог снова работать. Понемногу, беря мелкие заказы. Но теперь он делал паузы, чтобы играть с детьми, готовить ужин, выходить с Лерой в кафе. Они по-прежнему спорили: кто будет выносить мусор, кто забыл купить хлеб. Но эти споры не жгли их изнутри, как раньше. — Мы ведь всё равно разные, — сказал он однажды. — Ты про порядок, я про хаос. Лера улыбнулась: — Зато теперь мы научились компромиссу. Дети в это время шумели в комнате, что-то строили из кубиков. Лера посмотрела на свою семью и улыбнулась. Все это было не зря.

#крикдуши письма от читателей, которым нужен совет. Что делать в такой ситуации?

Встретила мужа в кафе с другой женщиной и уехала на Бали Диана не могла поверить в то, что видела. Она просто зашла пообедать в уютный ресторанчик, его ей ещё месяц назад советовала Лариса, коллега с работы. Диана пробегала мимо после съемки и решила пообедать. А в итоге стала свидетельницей предательства. В дальнем углу зала, у окна, сидел её муж, Владимир. Вроде бы он должен был быть на переговорах в центре города. А вместо этого был здесь. И не один, а с какой-то женщиной. И вот Диана заметила, как он наклонился к женщине, дотронулся до её руки, а потом обнял. Диана оцепенела. Сердце замерло, но при этом она не смогла и отвернуться. Володя нежно провёл ладонью по щеке той женщины. Та засмеялась. Он что-то прошептал ей на ухо. Возможно, то же самое, что шептал Диане, когда в их отношениях все еще было идеально. — Добрый день! — голос официантки вернул Диану в реальность. — Вы бронировали столик? Диана медленно повернулась к девушке. У неё были русые волосы, собранные в высокий хвост, на фартуке приколот значок с именем Лена. Она смотрела на Диану с дежурной улыбкой. — Вы столик резервировали? Диана покачала головой, потом вдруг, неожиданно для самой себя, указала пальцем в сторону Володи. — Нет. Меня ждут. Вот та прекрасная пара. Я к ним. Официантка на секунду замерла, посмотрела в ту же сторону, потом улыбнулась и повела Диану через весь зал. Владимир сначала не заметил её. Он смеялся над чем-то, а его спутница что-то рассказывала. Диана остановилась у столика. Женщина подняла взгляд первой. — Привет, Вов! — сказала Диана, ровным, почти весёлым тоном. — Очень неожиданная встреча! Владимир замер. Глаза у него расширились от страха, но он ничего не сказал. — Вов, а это кто? — спросила женщина, чуть улыбаясь. Володя не мог сообразить, что делать. — Ну? Володь, ты представь нас! — добавила она детским, капризным тоном, наклоняясь к нему. Диана выпрямилась и, не сводя глаз с мужа, отчеканила: — Меня зовут Диана. И я — его жена. Повисла неловкая пауза. — Жена? — переспросила спутница Владимира. — Ты что, женат?! Владимир всё ещё молчал. Лицо у него побледнело, губы дрожали. Он физически не мог выдавить из себя ни слова. Диана вздохнула, посмотрела на стол, на бокалы с вином, на недоеденный салат. — Ладно… — сказала она спокойно. — Есть я не буду. Аппетит пропал. Ты, видимо, сегодня придешь домой вовремя, да? Там и поговорим. Владимир кивнул. Диана развернулась и пошла прочь. Её уже не интересовало, что между этой парочкой будет происходить дальше. *** Разговор, который состоялся тем вечером, Диана запомнила навсегда. Они сидели на кухне. Совсем недавно отремонтированной: светло-серые стены, новая мебель, каменная столешница, на которую она копила несколько месяцев. Женщина все смотрела на этот ремонт и жалела, что вбухала столько денег в фантазию об идеальной жизни. Владимир сидел напротив. — Пойми… — начал он, избегая взгляда жены. — Я просто устал. Мы оба устали, наверное. Ты изменилась. Работа, командировки, постоянные стрессы. Ты стала холодной. Как будто я тебе и не нужен. Диана молчала. Не перебивала. Просто смотрела куда-то мимо него. — Ты стала… Ну не знаю… Мегерой какой-то, — продолжил он и тут же, словно испугавшись своих слов, добавил, — Я не хотел тебя обидеть. Просто с тобой стало тяжело. Я всё время чувствую себя под прессингом. Мне кажется, я больше боюсь тебя, чем люблю. Мне тревожно, что ты снова обвинишь меня в какой-нибудь неудаче или проблеме. И у меня снова возникнет чувство вины. — Поэтому завел другую женщину! Чтобы чувствовать вину не напрасно? — усмехнулась жена. Он покраснел. — Я хотел просто почувствовать, что я ещё мужчина. Что меня любят. Что меня слушают. Заботятся. Я хотел внимания. Диана смотрела на него. И это слово эхом повторялось в ее мыслях. Он хочет любви и внимания. Тот же человек, который забывал про важные даты и говорил, что обниматься перед сном «жарко». Тот, кто мог просто не замечать, когда ей было плохо. Заботливый... — Ты что-нибудь скажешь? — спросил он, наконец, тихо. Она кивнула. — Да. Я хочу развод… Он хотел что-то возразить, но она уже поднялась из-за стола. — Мне даже не жалко ремонта, — сказала она почти вслух. — Даже стены эти не жаль. Как же ты мне противен… Она ушла в спальню, молча собрала вещи. Через полчаса за ней приехало такси и она вышла из дома. Она поселилась в отеле у ее любимого парка и всю ночь смотрела на звёзды и полную луну. На следующий день подала заявление на развод. А через еще три дня — купила билет на Бали. В один конец. Без обратной даты. Ей отчаянно нужна была перезагрузка. *** Через месяц Диана вернулась в город. Ей казалось, что она излечилась. Квартира встретила её тишиной и холодом. Она вставила ключ в замок, повернула его и вошла. Первое, что бросилось в глаза была пустота. В доме были почти голые стены. Владимир забрал почти всё. С какой-то болезненной жадностью он вынес и технику, и кухонные приборы, и мебель, и кресла из гостиной. Даже торшер, который ему не нравился. Только книги остались, пара чашек и один стул. На холодильнике висел один-единственный магнит, который подарила подруга. Странно что муж не забрал и холодильник. Она достала из кладовки надувной матрас, положила его посреди зала и надула, а после постелила чистое бельё, из того что осталось, и легла на него. Она повернулась к окну. Закат был очень красивый. Прошло два месяца. Диана привыкла к пустоте, к пустым полкам, она постепенно попыталась заполнить это пространство: купила кровать и посуду, но с другой стороны у нее и не было желания захламлять свою новую жизнь. К тому же в ней появился Максим — фотограф из их агентства. — Ты как будто с другой планеты, — сказал он ей как-то, снимая ее на камеру. — Такая нежная и в тоже время со стержнем внутри… — Нет, я обычная. Земная. Просто разошлась с мужем, который предал и очистила ауру, — ответила она, смеясь. — Это очень успокаивает! Максим не задавал лишних вопросов. Он приносил кофе, заказывал обед, когда они много работали и не успевали поесть, знал, как рассмешить, и ни на чём не настаивал. Диане не были нужны отношения, но их с Максимом формат и не походил на типичные ухаживания. Она стала счастливой. И вдруг, будто почувствовав, что у бывшей жены все стало налаживаться, вернулся Владимир. — С кем ты была? — спросил он однажды, появившись из темноты двора, когда она возвращалась домой. — Не твоё дело, — ответила она и обошла его, не останавливаясь. Но Владимир уже не мог успокоиться. Он начал звонить по ночам. Потом слал сообщения. Он присылал их десятками. Фото с их совместными поездками, аудиосообщения, где он пьяный просил пустить его обратно. Не получал ответа и приезжал, стоял под окнами. Диана просто занавешивала окна и никогда не спускалась. Однажды, Максим увидел Владимира у подъезда, провожая домой Диану. — Это он? Тот самый жалкий мужичонка? Диана кивнула. Максим обнял её. — Хочешь, я поговорю с ним? — Нет, — ответила она. — Я сама. Это моя забота. Мне и разбираться. Владимир увидел их. Он увязался следом и начал кричать: — Это моя жена! Убери от нее свои руки! Слышишь? Она моя жена! *** Прошло несколько недель, и Владимир резко куда-то пропал. И вдруг, утром, когда Диана готовила себе завтрак, раздался звонок. Номер был незнакомым. Она отложила ножик, вытерла руки о полотенце и ответила. — Здравствуйте, это из городской больницы №7. Вы — Диана Сергеевна, супруга Владимира Викторовича? Диана замерла. — Бывшая, — ответила после паузы. — Он поступил к нам с сильными болями, сейчас на операции. Очень просил, ну, прямо умолял — оповестить вас. Говорит, что просит приехать. — Серьезно? — Девушка, у меня нет времени на розыгрыши. Адрес дать? — Ок. Диана положила трубку и долго смотрела в окно. За стеклом был обычный день, люди бежали по делам. И только ей не давал покоя бывший муж. Хотя казалось, что все давно кончено. Ей стало немного стыдно. За равнодушие, которое она испытывала к бывшему. А может там все действительно серьезно? Ведь он, несмотря ни на что, вспомнил о ней в такой момент. Совесть взяла верх, она собралась, вызвала такси и поехала в больницу. В приемном отделении ее сориентировали, куда надо идти. До палаты она дошла достаточно быстро. Диана сомневалась стоит ли заходить, но пересилила себя. Медсестра помогла ей открыть дверь и предупредила: — Только ненадолго, он сейчас ещё слабоват после операции. Диана вошла. На койке лежал Владимир. Увидев её, он тяжело вздохнул. — Дианочка... Ты пришла... Знал, что ты не оставишь в беде… — прошептал он, хватая её за руку. Диана стояла молча. Смотрела на него, и почему-то он казался ей ужасно жалким. — Я думал, что мне конец… А ты пришла… Ты такая добрая… Сильная… Прости меня… Не уходи… Мне больше никто не нужен... — его голос срывался, он хватался за нее и изображал мученика. И вдруг дверь палаты открылась. Вошла процедурная медсестра. Не та, что ее сюда впустила, а другая. Девушка была молодой и очень бодрой. — Вы Диана? Супруга, которую он все звал? — уточнила она, посмотрев на Владимира с иронией. — Бывшая, — снова спокойно произнесла Диана. — Ну да, понятно, — медсестра хмыкнула. — Вы не волнуйтесь, жизни вашего бывшего мужа ничего не угрожает. Это просто камень пошёл. Сейчас уже почти всё. Обезболили, к вечеру можно вставать. Владимир на койке резко перестал пыхтеть. Диана повернула голову и посмотрела на него с осуждением. Он покраснел. В глазах мелькнула паника. — Спасибо, — сказала Диана медсестре. — Теперь все ясно. — Ты что? Уйдешь? Бросишь меня?! — услышав его нытье, она посмотрела на Владимира, как на капризного ребенка, который слишком увлёкся спектаклем. — Всё. На этом — правда всё, Вова. Удачи тебе. И здоровья. Она развернулась и подошла к двери. — Диан… Подожди… Не уходи! Я тебя люблю! Не бросай меня! — кричал он. — Нет, Вова. Оставь меня в покое, прошу! На этом правда все. Я замуж выхожу. Живи своей жизнью. Диана вышла из палаты и сама не могла поверить, что была замужем за этим жалким мужичонкой. *** Прошёл месяц. Диана сидела в кафе, ждала свой заказ и читала какую-то статью о самостоятельных путешествиях по Азии, когда на экране телефона всплыло сообщение от Ларисы: «Смотри, что творится! Фотограф скинул, сказал что работал на их свадьбе». К сообщению было прикреплено фото. Диана открыла его, даже не ожидая ничего особенного… И чуть не поперхнулась. На экране было свадебное фото. Владимир в тёмно-синем костюме и с до боли знакомой фальшивой улыбкой на лице. А рядом с ним — она. Та самая процедурная медсестра. В белом платье с кружевами, фатой и букетом в руках. Лицо слегка напряжено, но вроде бы даже очень счастлива. Видимо, считает, что сорвала джекпот. Диана сначала просто смотрела на экран, а потом засмеялась. В ответ Ларисе она набрала коротко: «Помолимся за неё. Тяжёлый экземпляр отхватила». И поставила смайлик с руками в молитве. Лариса ответила эмодзи с хохотом. На душе у Дианы было легко. Может эта медсестра сможет сделать из ее бывшего мужа человека, а может и нет. Но это уже нее проблемы и заботы. У Дианы впереди своя собственная жизнь. С другим мужчиной и большим путешествием по миру.

Странный подарок для мужа Юбилей мужа Марина представляла по-своему. В узком семейном кругу: только самые близкие и родные. Но Федор считал иначе: — Неужели тебе хочется у плиты стоять? Нет, не для того я вкалываю на работе, чтобы 40 лет отмечать дома. Арендуем зал в кафе, пригласим ведущего, может, фокусника какого-нибудь, чтобы весело и интересно было. Или родня сюрприз устроит, помнишь у мамы, на юбилее мы исполняли танец? Только надо заранее намекнуть, чтобы подготовились. — Весело и интересно... — Марина задумалась. Не любила она фокусников. Да и сюрпризы она не любила. Особенно от родни мужа. Но спорить не стала. И правда? Чего у плиты стоять целый день, когда рестораны есть. Да и по деньгам выйдет даже экономичнее. Юбилей мужа начался спокойно — спасибо интеллигентному ведущему и гостям. Самодеятельность никто не разводил, песни и танцы не заготовил. Дарили только финансовые подарки в конвертах. Федя даже приуныл немного: — Что-то все конверты дарят. Никто даже рамку для фото не принес. И вспомнить нечего будет. А 40 лет один раз в жизни. — Не глупи, Федь! Лучше подарки сложить и купить что-то крупное, стоящее... Пока гости поднимали тосты и дарили подарки, Марина ловила себя на мысли: «Хорошо, что всё спокойно. Без сюрпризов». «Сюрприз» вошёл в зал спустя два часа от начала торжества. Олег, двоюродный брат Фёдора, пришел с опозданием. Как всегда с иголочки: дорогой пиджак, белоснежная рубашка, начищенные до блеска туфли. Одной рукой он обнимал свою спутницу — девушку, которую привел с собой. В другой руке у него был свёрток, перевязанный ярко-красной лентой. — А вот и наш дорогой гость. Опоздавший. Пусть и поздравляет следующим, вне очереди! — объявил ведущий. Олег кивнул, прошёл мимо стола и остановился прямо около юбиляра. — Федя! Ну, с юбилеем тебя, старик! Подарок мой особый — с юмором! — Олег смотрел не на брата, а на Марину. Да так, что у той внутри все похолодело. — Да? Это мы любим! — не замечая выражения лица жены, ответил Федор. — И что тут у нас? — Экспресс ДНК-тест! Ха! Проверим, чей у тебя сын, а? — Олег весело хлопнул по плечу брата. Гости засмеялись. Кто-то даже захлопал. Ведущий добавил громкости, заглушая реакцию публики. Марина не смеялась. Она посмотрела на тест, потом на мужа. Их ребёнку было четыре, и за эти годы Фёдор ни разу не дал повода сомневаться в себе как в отце. И она — не давала повода. И всё же он рассмеялся шутке брата. И не сказал ни слова в защиту жены. Родственники хихикали. Кто-то крикнул: «Давай, Федя, сделай — и поржем вместе!» А Марина — она встала из-за стола и ушла. Ушла, не сказав ни слова. К счастью, в тот момент в зале не было их сына: он остался дома с матерью Марины. Просто повезло. Неизвестно, как ребенок отреагировал бы на такую «шутку» дяди. А дядя... Он, видимо, решил уколоть побольнее. *** С Фёдором Марина познакомилась около дома, на парковке: он помог ей донести сумки. Она тогда как раз перебиралась в новый район, а он предложил помочь с переездом, по-соседски. Так и закрутилось. Поженились быстро, переехали в его квартиру, а ее временно сдали, решив поднакопить и, объединив капиталы, купить общее жилье. Федор много работал, мог содержать семью, но золотых гор не обещал. Был реалистом. Казалось бы, живи и радуйся. Но в каждой «бочке меда» есть ложка дегтя. С Олегом, двоюродным братом мужа, Марина впервые увиделась на семейном празднике. Олег был противоположностью брата: насмешливый, самоуверенный и очень смазливый. Такие как он, всегда получают, чего хотят. Марина поначалу не понимала, почему родственник напросился в гости, а потом и вовсе зачастил. Порой, Олег заглядывал, когда Феди не было дома. Наивная и услужливая Марина впускала его, кормила обедом, поила чаем и вела беседы о погоде. До тех пор, пока Олег не начал вести себя в гостях как дома. — Тебе не тесно в этой квартирке? — говорил он, — у меня побольше квадратных метров. Переезжай? Марина тогда не сразу поняла, что шутка Олега — вполне себе не шутка. Она что-то ответила ему, но это лишь раззадорило мужчину.© Стелла Кьярри С тех пор он начал откровенно лезть к жене брата. Но делал он это так, чтобы никто ничего не заподозрил. А получая отказ, злился. В итоге Марине надоело это. Но мудрая жена никогда не рассказывала мужу о поведении брата — боялась стать причиной раздора между родственниками. Все-таки семья. Да и вряд ли его родственники встали бы на ее сторону. Скорее молодую женщину обвинили бы в двойной игре. — Не приезжай больше, — сказала она Олегу, в один момент, не открыв ему дверь. — Я не к тебе, а к брату, — нашелся он. — Феди нет. Будет поздно. — Вот и хорошо. Я не тороплюсь. Ты меня пусти, а чем заняться мы придумаем, — слащаво улыбнулся Олег. — Олег, иди домой! Найди себе женщину... Что ты прицепился? Я... беременна, понимаешь? Дай нам с Федей жить спокойно! — Марина сболтнула тогда это, даже не подумав. Она еще не делала тест, просто хотела любой ценой избавиться от Олега. В ответ брат мужа рассмеялся. — Интересно, кто отец? Ты же Федьку не любишь, за нос водишь! — Убирайся! Я долго терпела, но сегодня все расскажу мужу! Пусть он теперь с тобой разбирается! — рявкнула Марина и отключила домофон, чтобы навязчивый гость больше не мог дозвониться. Мужу она ничего в тот вечер не сказала. Просто встретила, накормила ужином, но была более молчаливой, чем обычно. Да и Федя был каким-то хмурым. А через две недели случилось чудо: Марина увидела две полоски. Она и правда была беременна! — Всё будет хорошо. Правда, придется отложить покупку квартиры побольше, но в тесноте, да не в обиде. — сказал Федя, узнав про беременность жены. Сын родился раньше срока. И снова надежный муж проявил себя как надо: помогал с ребенком, вставал к нему среди ночи, даже больничные брал на работе, чтобы подменить жену. Казалось, все идеально! Мелочи жизни и проблемы ушли на второй план. И только Олег все никак не успокаивался. Когда сыну исполнился месяц, Олег вдруг как бы между делом бросил: — Ты уверена, что ребёнок твой, Федя? Какой-то он… непохожий на тебя. Да и крупный для недоношенного. Не обижайся, просто я в этом немного разбираюсь — поискал в интернете, почитал... — расхохотался Олег, глядя на младенца. — Отстань, Олег. Ребенок мой — это очевидно! — Что же ты, брат, не слушаешь меня? Говорил я тебе, что жена твоя беременна была уже на свадьбе. Ты мне не верил. Фёдор тогда отмахнулся: — Не говори ерунды. Займись своей жизнью! Феде было неприятно слышать такое. Но портить отношения с братом не хотелось. Да и вообще, Олег все это говорил, как будто бы шутя. А чувство юмора у всех разное. Тогда Фёдор просто проигнорировал слова брата, а чтобы ему было чем заняться, он познакомил его с сестрой друга. На какое-то время Олег и правда отстал от семьи брата. Но как оказалось, он затаился. Все это время он думал, как отомстить Марине за ее отказ. И у него получилось это спустя 4 года. На юбилее Федора. С этим глупым ДНК-тестом. Марина буквально сбежала с праздника мужа. Гостям сказали, что она поехала домой к сыну, что мальчику стало плохо и мать рванула к ребенку. Настоящую причину ухода жены понял только Федя. Вернувшись домой, он застал Марину в слезах. — Слушай... Я... — Ты собираешься делать тест?! — спросила она Фёдор помедлил: — Марин, ну... это же просто шутка. Бестактная, да. Но у Олега такой специфический юмор. Ты же знаешь. — Я знаю, какой у него юмор. Он подкатывал ко мне, прямым текстом говорил, что лучше с ним, чем с тобой. А может... Может, и правда, я ошиблась? Может, он бы в отличие от тебя заступился за жену и вмазал бы брату хоть раз? А? Или ты слеп и не видел, что твой брат ежедневно приходил на обед, завтрак и ужин не ради котлет? Он поморщился: — Ну хватит! Это было сто лет назад. Сейчас он женится. У него невеста. То что было по молодости... Да ты просто не так все поняла. — Я — твоя жена! Мать твоего сына. И сегодня ты позволил ему публично усомниться в этом. На глазах у всех. Ты не сказал ни слова. Ты взял эту коробку и начал разыгрывать эту клоунаду, как будто это нормально! Если тебе нужны доказательства, ты их получишь. Но получив результат теста, ты потеряешь мое доверие. — Жена демонстративно сняла кольцо. — Марин... — Ты предал меня, Федя. Не потому, что поверил в его бред, а потому что даже не встал на мою защиту. А я-то думала, что живу с мужиком! В тот вечер Марина спала в детской, с сыном. А Федя вообще не спал. Следующие дни были трудными. Она не знала, как поступить. Стоит ли пойти на принцип и развестись? Или это не причина лишать ребенка отца... Марина так много думала, что ей даже снилась эта проблема. И однажды под утро во сне ей пришло решение. Точнее, план. Жестокий, но справедливый. *** На свадьбу к Олегу и его пассии Марина шла с гордо поднятой головой. С Федором она до сих пор не наладила отношения: у них было все сложно, но от поздравления молодых отказаться не смогли. Когда пришел черед вручать подарки, Марина подошла к микрофону и потрясла конвертом. — Дорогие гости, каков привет — таков и ответ. Недавно любезный жених решил подарить моему мужу ДНК тест, и я решила, что будет справедливо подарить ему подарок не менее ценный. Итак... Тест ДНК для Олега. — Марина, смеясь, разорвала конверт, который заказала в местной типографии, и объявила результат: — Олег Иванович Родин и Иван Евгеньевич Родин. Родство 0%. В зале повисла тишина. Олег побелел. Мать Олега схватилась за сердце. — Что за бред? Это подделка?! Ведущий включил веселую музыку, решив, что это шутка, но... Слово взял отец Олега. — Это не подделка. Олег — наш приемный сын. Мы просто это скрывали. Марина раскрыла рот от удивления. Ее «ответ», придуманный во сне и сляпанный на коленке дизайнером в типографии, оказался более настоящим, чем она могла подумать. — Мы забрали сына в роддоме. Наш ребенок не выжил... — Он откашлялся, сделав печальное лицо. — Предложили отказника, Олега. — Но пап! Почему я не знал? — Олег был в ступоре. Его невеста сидела ни жива, ни мертва. — Потому что мы не хотели осуждения со стороны родни и знакомых. — Но я считал вас родными... — Так и есть. Мы тебя вырастили. Олег бросил бумажку на стол и отмахнулся от невесты, которая хотела его утешить. Казалось, что весь этот фарс он затеял лишь для того, чтобы показать, что он, растоптав семью брата своей выходкой, счастлив. Но нет. Теперь ему самому пришлось переживать позор и шок. Марина была удивлена не меньше. Но она не собиралась участвовать в этом цирке и дальше. Взяв сумку, она направилась к двери, но там ее перехватила какая-то дальняя родственница. — Что? Из зависти решила свадьбу испортить? Совести у тебя нет, змея! — накинулась тетка. Ответить Марина не успела. Около нее появился Федор. — Это моя идея. Марина ни при чем, — сказал он, закрывая жену собой. На это у тетки аргументов не нашлось. Федор вывел Марину из зала и вызвал такси. Домой они ехали в молчании. Следующим утром их домашний телефон разрывался от входящих звонков. Федор просто вырвал его из розетки. Мобильные устройства они тоже отключили. — Прости меня, Марин. Теперь я понял, как тебе было больно. — Наконец, сказал он. В ответ она протянула мужу конверт. — Что это? — Результаты теста, которого ты ждал. Не волнуйся, он настоящий, не из типографии. Федор не открыл конверт. Поджег его и тот быстро сгорел. — Я и так все знаю. Нужно было сделать это там же, в кафе. Как фокус. — Знаешь, фокусов хватает в жизни, — сказала Марина, глядя на пепел, разлетающийся по комнате. — Ты простишь меня? — А ты? — Я бы сделал так же. Иногда нужно ставить на место тех, кто слишком навязчиво выпрыгивает из штанов. Кстати, моя мать тоже не знала, что Олег приемный. И она на нашей стороне. А с Олегом я перестал общаться еще после юбилея. Так что невелика потеря. Марина вздохнула. Кольцо она снова надела на палец через несколько дней, давая шанс их семье начать с чистого листа. Про Олега она больше ничего не слышала. Надеялась, что он все-таки остепенился и стал примерным семьянином. А если нет? Это не ее проблемы.

Дочь важнее сына Когда Лариса вышла замуж во второй раз, её сыну, Антону, было десять. Новый муж, Виктор, оказался человеком спокойным и доброжелательным. Он не придирался к чужому ребёнку, наоборот, пытался относиться ровно. Но мальчик быстро понял: его место в этой семье будет второстепенным. Через два года у Ларисы родилась дочь, Вероника. И всё вокруг неё закрутилось, словно Антон перестал существовать. — Мам, почему мне опять сапоги «на вырост»? — спросил Антон в шестом классе. — Они же болтаются. — Ничего страшного, до осени доносишь, — спокойно ответила Лариса. — Ты же парень, нога растет быстро. — Но ребята смеются… — Не обращай внимания. Зато у Вероники скоро утренник, я ей платье заказала. Красивое, будет принцессой! Антон промолчал. Уже тогда он понял: сестре всё лучшее, ему «что подешевле». Он старался радовать мать успехами в школе, но и это ее не особо впечатляло. — Мам, я занял первое место на олимпиаде по истории! — гордо сказал Антон, показывая грамоту. — Молодец, — коротко ответила Лариса. — Давай сюда, я положу в папку. И больше ни слова. Ни радости, ни улыбки. Зато вечером она полчаса восхищалась тем, что Вероника «красиво раскрасила цветочек». Антон сестру не любил, может, ревновал, может, просто не было между ними того тепла, как бывает. Виктор иногда заступался. — Ларис, не перегибай. Сыну тоже нужно внимание. А ты всё в дочку вкладываешь. — У него и так всё есть, — отрезала Лариса. — А вот девочке нужно больше заботы и нежности. На этом разговоры заканчивались. Антон рос самостоятельным. В старших классах подрабатывал в столовой у школы. На свои деньги купил первые нормальные кроссовки и оплатил онлайн курсы. После школы сам собрал документы, сам уехал в областной центр. Лариса в тот день спешила собирать Веронику в лагерь и сказала только: — Ну, удачи тебе. Звони, если что. И всё. Учился Антон на инженера, работал параллельно, уставал. Но упорство и труд дали плоды: к двадцати трём у него был диплом и мини-бизнес по ремонту техники. Однажды он позвонил матери: — Мам, я открыл бизнес! Представляешь? Сервисный центр, уже первые клиенты есть! — Хорошо, Антон, — сухо ответила Лариса. — Вот бы Вероника тоже определилась… Мы в нее столько вложили, а она... — Она любимая дочь, — сказал Антон. Больше ему нечего было добавить. *** Прошли годы. Вероника уехала в Москву «учиться», но быстро увлеклась тусовками. Деньги уходили куда-то мимо кассы, Лариса отправляла всё, что могла. Когда кончились свои, стала занимать. Антон узнал случайно, был звонок из банка. — Мам, это что за поручительство? — спросил он, приехав домой. — Вероничке нужна помощь, — тихо сказала Лариса. — Мам! Ей двадцать два! Она должна начать работать! — Антон говорил жёстко. — Ты губишь себя ради её прихотей. Лариса молчала. А вскоре случилось неприятное. Муж Ларисы заболел. Узнав об этом, Антон приезжал. Он возил лекарства, продукты, оплачивал обследования. Лариса всё это время думала о Веронике. — А как же ей там в Москве без поддержки? — вздыхала она. — Мам, а мне кажется, что именно ты осталась без поддержки, — ответил Антон. — Думай о Викторе, и о том, как дальше будешь жить. Виктор умер летом. Все расходы взял на себя Антон. Устроил шикарные поминки и оплатил очень хорошее надгробие. — Сынок, зачем ты столько потратил? — ахнула Лариса, узнав цены. — Потому что он относился ко мне как к родному сыну. Она опустила глаза. Слов не нашлось. *** Через полгода Вероника вернулась. Ни диплома, ни чего за душой. Ночами она сидела в телефоне, днём спала. Деньги брала из материнского кошелька, даже не спрашивая. — Мам, дай десять тысяч, срочно надо! — требовала она. — У меня нет… — Тогда займи у кого нибудь. Антон в тот момент был рядом и услышал этот разговор. Он посмотрел на сестру и впервые сорвался: — Хватит! Мам, если ты не остановишь её сейчас, завтра у тебя не останется ничего. — Но она же моя дочь… — прошептала Лариса. — И что? Что в ней такого, что ради нее ты готова отдать последние штаны?! Мать не ответила, а сестра фыркнула и заперлась у себя. *** Однажды вечером Лариса позвонила Антону. Было слышно, что она в слезах. — Антон… Вероника ушла. Сказала, что я ей мешаю. Я дала ей последние деньги на дорогу… Она даже не сказала, куда поедет! Через час Антон был у матери. Она сидела на кухне, перед ней — пустая коробка с успокоительным, но руки все равно тряслись. — Мам, всё. Хватит. Ты сделала всё, что могла. Теперь твоя жизнь со мной. Он налил ей воды и обнял. Она разрыдалась. — Сынок… я столько лет слепая была. Всё отдала туда, где не было благодарности. А тебя… я потеряла. Антон покачал головой. — Не потеряла. Я всё это время был рядом. Просто тебе надо понять, что Веронику не удалось воспитать так, как нужно. Она вернется, но ты должна жить с тем, что с ней по хорошему нельзя. Лариса понимала это... Но разве материнское сердце способно на строгость? Вряд ли Вероника изменится. Да и Ларису уже тоже не изменить. Когда нибудь Антон это поймет и займется своей жизнью. А пока он все же верит, что мать осознает свои ошибки и все станет иначе.

#крикдуши письма от читателей, которым нужен совет. Что делать в такой ситуации?

#крикдуши письма от читателей, которым нужен совет. Что делать в такой ситуации?

Откажись от ребенка и получишь деньги Алине было восемнадцать, но в зеркале она по-прежнему видела школьницу — с чуть детским лицом и наивными глазами. Вот только в голове у нее были далеко не детские переживания и мысли... Родители называли её «гордость семьи». Учителя — «наша звездочка». Она училась в 11 классе и готовилась к олимпиаде по математике и поступлению в престижный институт. Казалось, ее жизнь была распланирована до мелочей: золотая медаль, лучший вуз, учеба, карьера... Так и шло по плану, пока однажды всё не вышло из-под контроля. Это произошло после вечеринки к 18-летию одноклассницы. Клуб, дым, смех, и... Никита. Белозубый парень, по которому сохли все девчонки. Он не был её парнем — скорее, был вызовом. Алина знала, что он из другого слоя. Богатый, самодовольный, популярный. Он не обращал внимания на нее, а ей хотелось стать кем-то другим. Хотя бы на одну ночь. Правда, до самого утра гулять не вышло. Как примерная девушка, она вернулась домой около полуночи, но все успело произойти. Через две недели у Алины случилась задержка. Реакция родителей была ожидаемой: удивление и злость на глупость дочери. — Как ты могла?! Ты же примерная девочка! — возмутился отец. — Что же теперь будет?! Как ты поступишь в институт?! Что люди скажут?! — кричала мать. — Я рожу. И точка. — Ты хочешь угробить себе жизнь и нам заодно? — прохрипел отец. — Я все просчитала. У него богатая семья. Пусть содержат кровиночку от своего сыночки! — Холодно бросила Алина. *** С Никитой разговор был коротким. Он даже не пришел на встречу. Написал СМС: — Ты прикалываешься? Мне что теперь, свадьбу с тобой играть? Мне восемнадцать лет, ты понимаешь? Я вообще не помню, кто ты такая. У меня за вечеринку знаешь, сколько было девиц? И что? Каждой теперь денег на а б о рт давать?! — Ты знал, что делал. Тебе и отвечать. — Ну да. И ты тоже знала. Могла бы и подумать о защите. Я подумал, но ты, видно, все подстроила, значит, это твоя проблема, не моя. — Ты — просто трус. Он сбросил вызов. Не перезвонил. А вечером выложил фотографии с новой вечеринки сразу с тремя девушками. Алина же, подумав, решила, что не отступит и пошла к его родителям. — Это что? — спросила Надежда, мать Никиты. — Это справка о том, что у вас будет внук. — Я бы не была так уверена в отцовстве, — сказала мать, но губы дрогнули. Она все знала про сына. Никита был ее бедой. Проблемный, избалованный, копия своего отца, с которым Надежда не жила уже 5 лет. — Я готова к тесту. Прерывать не буду. — А на что ты собираешься растить ребенка? У тебя же еще школа не окончена? — Вы поможете. Так ведь? Вам же не нужно пятно на репутации? — Алине было страшно, но она строила из себя хищницу, выдерживая взгляд и расплываясь в улыбке. — Посмотрим по результатам теста ДНК... Кто кому поможет. — Рассмеялась Надежда. Она была опытнее и умнее, чем Алина. Во всяком случае, она так думала. Тем же вечером они собрались за столом: Никита, отчим и Надежда. — Что ты наделал? Неужели не мог быть осторожнее?! — набросился отчим. — Да мне... вообще плевать. — Тогда выкручивайся сам. Тебе уже 18, с этого момента мы прекращаем финансирование твоей жизни. — У меня папа есть, — бросил Никита. — С ним я уже разговаривала. — Ты не посмеешь... я твой единственный сын! — Уже "посмела". — Надежда показала уведомление из банка. Счет сына был заблокирован. — Но я еще школьник! Вы обязаны... — Нет. Не обязаны. До выпускных и вступительных вот, хватит на еду и проезд на автобусе. А дальше — иди работай или подрабатывай. Мне все равно. С сентября эта квартира будет сдана, а мы уезжаем. В твоих интересах поступить на бюджет с общагой, — сказал отчим, протягивая небольшую сумму налички. Никита посмотрел на родителей как на врагов и, хлопнув дверью, ушел. — И что теперь? — Надежда устало закрыла лицо руками. — Будем воспитывать нового сына. — А если родится девочка? — Значит, воспитаем дочь. — А если она не... — Зависит от цены. Все можно купить. Я уверен. *** Алина стояла на пороге. Живот уже был виден, и она не скрывала беременность. — Мы предлагаем тебе решить всё по-взрослому. У нас будут все документы. Мы забираем ребёнка. Ты получаешь квартиру и поддержку на счет. Но ты подписываешь отказ. И исчезаешь из жизни ребёнка без разговоров. — Сказала Надежда. Алина смотрела на неё молча. — Почему вы думаете, что я продамся? — Потому что ты умная. И знаешь, что лучше жить, а не выживать. Да и такой у тебя план был изначально, верно? — А ваш сын? Он тоже хочет такой судьбы своему ребенку? — Никита и его мысли нам больше неинтересны. — Хорошая у вас семья... — Да и твоя не лучше, раз такую кукушку вырастили... Алина не ответила. Ушла и закрыла дверь перед носом у Надежды. *** Роды были сложными. Ребенок родился раньше срока. Когда Алина начала потихоньку вставать, ей сообщили о посетителе: пришла мать Никиты. Она держалась холодно, официально. — Мы готовы. Здесь документы на ознакомление. Она положила папку на тумбочку. — Подпишешь — ключи от квартиры получишь сегодня же. Двушка возле университета, куда твои родители хотят тебя устроить. Всё уже почти оформлено. Деньги будут на счету после формальностей. И с поступлением мы поможем: я знаю, что ты не потянешь такую специальность, кишка тонка. — А если не подпишу? — спросила Алина. — Тогда ты возвращаешься к своим родителям в однушку. Без нашей поддержки. С грудным ребёнком и без будущего. Подумай. Только не слишком долго. До вечера. — Я добьюсь алиментов. — Алименты от вчерашнего школьника без "царя в голове"? — Надежда рассмеялась. — Ну, подай. Посмотрим, что скажет Никита и суд. Алина осталась одна. Новорожденный мальчик лежал в кювезе. Маленький... Беззащитный. Руки тряслись. Состояние было как во сне: сильный страх и мысль, что зря она все это затеяла. Наутро мать Никиты снова вошла в ее палату. — Ты приняла правильное решение? — спросила она. — Сначала я хочу знать, где вы будете жить. — Это неважно. — Для меня — важно. — Ты отказываешься от прав и не видишь ребенка. Никогда. Всё. — Он будет знать, что я его мать? — Нет. — Вы никогда не скажете ему?! — Нет. — И никогда не позволите мне увидеть его? — Нет. Он будет думать, что я его мать. Таковы условия. Пауза. Алина посмотрела на папку, подумала и сказала: — Нет. Женщина замерла. — Что ты сказала? — Нет. Не подпишу. Он — мой. Я его выносила и родила. — Подумай. У тебя ничего нет. — У меня есть сын. Надежда была шокирована. — Ты совершаешь ошибку. — Может быть. — И ты об этом пожалеешь. — Возможно. Но я хотя бы буду знать, что не продалась. Надежда вышла. Просто встала и ушла. Через два часа кто-то из больничного персонала передал Алине сумку с одеждой, подгузниками и записку: Удачи. Тебе не повредит. Домой после выписки, Алина вернулась сама. Родители встретили без восторга. Отец не вышел из комнаты. Мать вздохнула, но кроватку для внука всё же заказала. Через две недели Алина снова села за учебу. Ребенок требовал много сил, и ее не зачислили на бюджет. Она получила отказ из вуза: не хватило баллов. Подумав, Алина подала документы в педагогический колледж недалеко от дома. Жизни «в красивой квартире и с богатым мужем» не случилось. Никита вообще больше не выходил на связь. Какие там алименты? Были ссоры с родителями, усталость, учеба. Но был и он — ребёнок. Она назвала его Алексей. Казалось, этот малыш вдруг стал для нее смыслом жизни. Когда ночью он просыпался — плакал, Алина плакала вместе с ним. И всё-таки не жалела. Никогда.