Один дом на двоих хозяев

Когда-то их называли «четвёркой неразлучников». Семёновы и Котовы: две семейные пары, два авто, четыре головы и один общий мозг на всех, как язвительно говорила тёща Котова.

Но вот пришла идея... Родившаяся не где-нибудь, а на даче, между вторым шампуром и седьмым тостом.

— А давай, — сказал тогда Семёнов, указывая вилкой на горизонт, — построим один большой дом. Один на всех!

— Как дуплекс? — уточнил Котов.

— Как виллу на несколько семей! — пафосно ответил Семёнов. — Мы ж всё равно как семья. Только экономия в два раза. Землю пополам, материалы пополам, и потом ещё внуки дружить будут!

Жёны — Таня и Лена, переглянулись. Уж кто-кто, а они знали: мужики в порыве энтузиазма и сами кирпичи в поле начнут класть, если не остановить. Но на следующий день те уже начали искать участок.

Нашли быстро: недалеко от города, участок правильной формы, с подъездом, с электричеством и газом. Поделили его аккуратно: в центре — граница. По левую сторону будет «семёновская территория», по правую — «котовская».

Строительство начиналось как праздник. Семёнов с рулеткой ходил по участку, размахивая руками, будто дирижёр. Котов с телефоном искал бригаду, «но не этих жуликов, что нам в однушке делали ремонт!». Бригада нашлась быстро — мужики приезжие, спокойные, молчаливые и умеющие делать вид, что не понимают русский язык.

Планировку рисовали вместе. Сидели за большим столом, рисовали карандашами на миллиметровке, спорили.

— Котик, нам обязательно две ванны? — спрашивала Лена.

— Лена, мы не на хуторе жить будем. Я не хочу ждать, пока ты выйдешь из душа, — раздражался Котов.

— А у нас будет гардеробная! — выдавала Таня.

— А у нас балкон! — парировал Семёнов.

Когда бетон заливали, ссора была из-за окна.

— Почему у них окно в гостиной два метра, а у нас — метр восемьдесят? — нервно шептала Лена.

— У нас окна дороже.

— Не оправдывайся!

— Делаем такое же.

К моменту сдачи дома с наружной отделкой всё выглядело прилично: фасад один, симметричный, крыша ровная, балконы одинаковые, даже цвет дверей совпадал. Только таблички под дверями выдавали суть: слева — «Семёновы», справа — «Котовы».

Переехали в один день. Машины с вещами приехали одновременно, дети носились по участку, таская коробки, и не разбирая, чьи.

— Это наши вещи! — вопила Таня, выдёргивая из коробки свёрток.

— Это наша сковородка! — вторила Лена.

— Это твоя мама! — удивлялся Котов, увидев тёщу на крыльце.

Сначала всё шло сносно. Утром встречались на задней территории, махали друг другу, улыбались. Дети ходили друг к другу на мультики. Участок старались делить по-честному: клумба у Семёновых, грядки у Котовых. Но всё изменилось в июне, когда Таня посадила розы — ровно по границе. Одна из роз выросла под углом и пролезла на сторону Котовых.

— Ты погляди, она у них цветёт! — возмутилась Лена.

— Цветёт и цветёт.

Спустя неделю Котов вкопал шлакоблок вдоль всей границы — «для поддержки кустов». Семёнов поставил рядом деревянную решётку «для эстетики». Потом появились фонарики. Потом видеокамера. Потом предупреждающая табличка: «Осторожно, злая собака!» — хотя собаки не было ни у кого.

Пиком стал случай с мангалом. Однажды обе семьи решили пожарить шашлык. Вышли на террасу почти одновременно, поставили столики, достали уголь. В центре — один мангал, четыре взгляда и немой вопрос.

— У нас мясо мариновано с утра! — уверенно сказала Таня.

— А у нас уголь из берёзы, он быстрее! — не сдавался Котов.

— Можете сначала жарить вы, мы подождём, — предложил Семёнов.

— Нет-нет, мы вас уважаем. Вы первые.

— Ну вот и договорились.


Предложение «продать свою часть дома» прозвучало впервые через два месяца. Семёнов говорил это шутя, Таня — со слезами, а Котов — пугался. Лена тем временем рыла яму для будущего пруда, и случайно выкопала трубопровод, идущий от септика Семёновых.

— Так. А это у нас что такое?

— Это наша канализация, — устало сказал Семёнов.

— А почему по нашей территории?

— Потому вывод в ту сторону!

— А что ещё у вас на нашей стороне? Выгребная яма и муравейник?

Разговор окончился хлопаньем дверей. Соседи стали общаться через детей.

Развязка наступила неожиданно. Осенью приехала тётя Маша — дальняя родственница Таниной мамы, человек добрейший, шумный и уверенный, что она — любимец всей округи.

— Мои дорогие! — закричала тётя Маша, выходя из такси. — Какие молодцы, построили дворец! А где моя комната?

Комната ей, конечно, не полагалась, но пришлось расстелить диван. А потом приехал однокурсник Котова — Сашка Рыбников, с женой, тремя детьми и бульдогом.

— Мы мимо проезжали! — заявил он. — Думали, заночуем. Только пару дней.

За пару дней в доме случилось всё: сломалась раковина, перегорела проводка, дети играли в прятки под лестницей и нашли коробку с компрометирующими фото молодости. Пропал кот, но выяснилось, что его кто-то запер на чердаке.

Пришлось объединиться. Искать кота. Делать общее барбекю. Воспитывать детей. Даже Лена с Таней стояли у плиты вместе, хихикая, как раньше.

— Помнишь, как в Турции номер не поделили? — сказала Таня.

— Конечно. А как ты на пляже потеряла купальник! — хохотала Лена.

Когда гости уехали, наступила тишина. Приятная, домашняя. Участок дышал. Лужайка снова казалась большой, и в воздух не было напряжения. Вечером Котов вышел на крыльцо с бутылкой вина.

— Игорь, будешь?

— А почему нет, — сказал Семёнов. — У меня тут как раз оливки завалялись.

— Таня! Лена! — крикнул Котов. — Идите сюда, нам надо срочно обсудить забор.

— Какой ещё забор?

— Тот, который мы больше ставить не будем.

На границе двух садов цвела пышная жёлтая роза.

Жизнь вошла в ритм. Семёновы и Котовы жили параллельно — как два соседа в поезде, каждый в своём купе. Иногда пересекались, здоровались, перекидывались короткими фразами. Жёны — чаще всего у калитки. Мужья — реже, обычно по делу: замена лампы, починить ворота, перегорела розетка.

Забор так и не поставили, но граница существовала. Она не была видимой, но ощущалась в каждом шаге. Даже кошка, которую приютила Таня, почему-то обходила участок Котовых стороной.

Всё пошло бы так и дальше, не случись зима — точнее, её начало, внезапное и тяжёлое.

Снег выпал за одну ночь. Сначала лёгкий, как сахарная пудра. Потом тяжёлый, липкий, с дождём. К утру ворота замело, дорогу в посёлке перекрыло упавшее дерево, и все местные чаты кипели от слов «авария», «МЧС», «чей провод на заборе».

Котов встал рано. На улице было темно, холодно и тихо. Он вышел с лопатой, начал чистить дорожку. Через пять минут услышал шаги — вышел Семёнов, тоже с лопатой. Молча кивнули друг другу.

Сначала чистили каждый свою половину. Потом оказалось, что проще — вдвоём. Молча. Ритмично. За час расчистили двор, освободили ворота, прочистили проход к дороге. Вернулись домой, уставшие и промокшие, но спокойные. Эта работа, сделанная вместе, будто согрела воздух между ними.

Через несколько дней произошло то, что уже давно назревало. В одной из комнат у Котовых — в спальне детей — начала появляться влага. Сначала в углу, потом по всей стене. Потемнела штукатурка, вспучились обои.

— Промерзание, — сказал электрик, вызванный Леной.

— А может, у соседей что-то течёт? — предположил другой мастер, стоя в доме Семёновых и глядя на ту же стену, только с их стороны.

Проблема оказалась в неправильной укладке утеплителя. Бригада, нанятая ещё летом, сэкономила. Промерзание пошло строго по стыку. Исправлять нужно было изнутри — с обеих сторон.

Собрались за кухонным столом у Котовых. Без лишних слов. Разговор был короткий, деловой.

— Делать надо, — сказал Семёнов.

— Давай делать, — кивнул Котов.

В течение недели обе семьи жили как на стройке. Мастера ходили туда-сюда, с шумом снимали панели, сверлили, утепляли заново. Приходилось делить коридор, проветривать весь дом. Гостиная стала складом инструментов. Дети переехали на диваны.

Впрочем, ремонт сблизил. За обедом стали обмениваться новостями. Потом — рецептами. Потом — предложениями по общей шумоизоляции.

Старый забор (тот, что планировался в голове у Котовых) окончательно стал ненужным. Вместо него решили посадить живую изгородь. Вечером, сидя на веранде, Таня предложила выбрать кустарники.

— Можно что-то нейтральное, — сказала она. — Без шипов.

— И не хвойное, — добавила Лена. — А то аллергия у Пети.

Кустарники сажали вместе. С перчатками, в грязи, с детьми, которые тащили воду в ведёрках. Кошка, забыв о границах, лежала в ногах у Игоря, и тот по привычке поглаживал её между делом. В какой-то момент даже прозвучала фраза:

— Вот теперь — по-человечески.

Весной всё стало проще. Снег сошёл, земля начала пахнуть сыростью, дети снова бегали между участками. Семёновы поставили качели. Котовы — песочницу. Кошка теперь спала на солнце посередине, как живая запятая между двумя частями одного предложения.

Лето выдалось душным и ветреным.

На первый взгляд, дом жил спокойно. Кустарники вдоль границы прижились. Семёновы поставили садовые фонари, Котовы — скамейку. Дети всё чаще уходили гулять вместе, брали велосипед, мяч, старый рюкзак — и исчезали до вечера. Казалось, всё наладилось.

Но внутри одной из семей зрела трещина.

Лена чувствовала, что что-то происходит с Игорем. Он стал приходить позже, Телефон почти не выпускал из рук, просыпался ночью, уходил на улицу.

— У тебя всё в порядке?

Он кивнул.

— Работа?

Он пожал плечами.

— Проблемы?

Он долго молчал. Потом посмотрел на неё устало, почти спокойно.

— Да. Две недели назад. Меня сократили. Я думал… найдётся что-то быстро. Пока — ничего.

Следующие дни он проводил в интернете. Отправлял резюме, ездил на собеседования, иногда просто сидел, глядя в экран. Появилось напряжение. Дом уже не был для них уютным гнездом. Скорее — тупиком.

Лена старалась держаться. Готовила, ухаживала за садом, делала вид, что всё идёт как обычно. Но взгляд её всё чаще уходил в сторону кухни, где сидел муж с потухшим лицом, и всё чаще она понимала, что не знает, как ему помочь.

Тем временем с другой стороны дома происходила своя драма.

К Тане и Семёнову приехали родственники — троюродная сестра Светлана с мужем и двумя детьми. Светлана — из тех, кто считает, что если родственник, значит, можно всё: еду, ночлег, помощь, машину и «а давай мы пока тут у вас…».

Их приезд не обсуждался. Просто вечером во дворе остановился пыльный внедорожник. Вышли люди с вещами. Светлана сказала: «Привет! У нас на юге жара невозможная. Решили к вам. Надолго не задержимся».

Прошло три дня. Потом неделя.

Семёнов сдерживал раздражение. Таня старалась быть вежливой, но не могла не замечать: дети Светланы не убирали игрушки, муж её постоянно занимал туалет, шумел по ночам, а сама Светлана вела себя так, будто не в гостях, а у себя дома.

Однажды Таня зашла на кухню и увидела, как та есть курицу прямо из кастрюли.

— Это ведь всем, на ужин… — начала Таня, но Светлана уже улыбалась:

— Ну значит, ты еще сваришь!

Таня чувствовала, что дом её, вроде бы новый и красивый, перестаёт быть безопасным. И главное — что Семёнов, её муж, избегает конфликта, боится «обидеть родственников».

На третий выходной июля всё взорвалось.

Утром Котов вышел во двор, увидел, что дети Светланы играют на его стороне — в песочнице, которую он делал сам, с Петей.

— Простите, — сказал он Тане, спокойно. — Я не пускаю чужих сюда. Не обижайтесь.

Таня покраснела, не ответила.

Вечером Лена, выйдя с мусором, столкнулась с мужем Светланы у бака.

— А у вас тут строго, да? — сказал тот. — Даже дышать надо в своей половине?

Она ничего не ответила. Но вечером, сидя с Игорем на кухне, сказала тихо:

— Надо с ними поговорить.

Игорь, к удивлению, кивнул:

— Поговорим. Но не мы.

На следующий день, после обеда, когда жара немного спала, Таня и Лена встретились у клумбы. Постояли молча.

— Твои всё ещё здесь? — спросила Лена.

— Здесь, — коротко ответила Таня. — Я не знаю, как их попросить уехать.

— Хочешь — я скажу?

Таня взглянула на неё удивлённо. Потом, кивнула.

Вечером, во дворе, под видом случайного разговора, Лена подошла к Светлане. Голос у неё был ровный, вежливый.

— Вы у нас уже почти две недели. Я знаю, вам здесь хорошо. Но это не санаторий. И не пансионат. Мы — не обслуживающий персонал. Если вы не уедете в течение суток, я просто вызову полицию!

Светлана смотрела на неё с изумлением. А потом ушла в дом и начала собирать вещи. Ночью внедорожник уехал.

Семёнов долго не разговаривал с Леной. Потом подошёл к ней у калитки.

— Спасибо, — сказал он. — Мы бы сами не справились.

— Зато теперь знаешь, как выглядит жёсткость. Иногда это полезно.

Он кивнул.

— Если что-то понадобится — мы рядом.

— Конечно, — улыбнулась Лена.

Через пару дней Игорь вышел во двор, поставил лестницу, начал чистить водостоки. Семёнов увидел и подошёл.

— Ты нашёл работу?

— Пока нет. Но мне надо делать что-то руками. А то с ума сойду.

— Помочь?

— Помоги.

Так начались утренние работы. Починили сарай. Поставили новую калитку. Проложили ливнёвку.

Потом Лена пригласила Таню на чай. Без причин. Просто так. Они сидели на скамейке между домами, пили, разговаривали, обсуждали детей, рецепты, усталость, безработицу, странных родственников.

— Знаешь, — сказала Таня. — Я в какой-то момент подумала: мы зря всё это начали. Этот дом. Два хозяина — это всегда риск. Я ошиблась.

— Нет, — ответила Лена. — Просто мы привыкли к этому. Но ничего не будем менять.

Осенью, спустя год после переезда, дом выглядел так, будто стоит давно. На фасаде, вьющиеся растения. На участках — клумбы, аккуратные грядки, песочница и качели. Между половинами — живая изгородь. А между людьми — настоящая дружба и уважение.

Вечером, когда солнце садилось, кошка ложилась ровно по центру участка. Дети играли в мяч, взрослые читали на верандах. И если кто-то спрашивал, как это, жить в одном доме с другой семьёй. В ответ слышал, что семья это не родственные связи, а решение, закалённое в ремонте и взаимопомощи не смотря на обиды.


Спасибо за лайки и репосты!
 Новые истории выходят в 19.00 и 7.00. Подпишитесь, чтобы не пропустить!
Бесплатные истории по тегу #семья
#любовь #историиизжизни #опусыирассказы #истории #интересное #психология #чтопочитать #рассказы #жизнь