Шеин или Скопин-Шуйский.

Как-то зашел спор, кто «круче» из двух Михаилов, Шеин или Скопин-Шуйский??? Оба, яркие неординарные личности, знаковые фигуры Смутного времени. И стало интересно сравнить их как военачальников, так и реальную значимость их дел в тяжелые для России времена.
Скопин-Шуйский, не состоявшаяся «надежда» России, славен прежде всего тем, что деблокировал Москву и нанес литовским войскам ряд чувствительных поражений. Об его умении как полководца очень хорошо написал С. Жолкевский, так же участник событий, только с другой стороны: «Скопин отражал их, избегая сражения, и стеснял их новыми укреплениями. Укрепления сии были наподобие отдельных укреплений или замков, каковой хитрости Москвитян научил Шум». Он так же вошел в историю как предтеча создания полков нового строя, пытаясь перенимать опыт западных стран в изменившихся реалиях времени.
Стратегия Скопина-Шуйского отличалась определенной новизной. С помощью цепи построенных укреплений, внутри которых находились мобильные воинские отряды, он блокировал крепость или лагерь врага, тем самым перерезая коммуникационные линии обороняющихся. Этот способ ведения боевых действий был им заимствован у голландского полководца Морица Оранского.
В.В. Каргалов отмечает: «Заслуга Скопина-Шуйского состоит в том, что он широко использовал эту «нидерландскую хитрость» в военных действиях и перешел от передвижного гуляй-города к системе постоянных острожков, обеспечивших ему перевес в сражениях. Это также ликвидировало зависимость от условий местности, дало возможность везде создавать «крепкое место», в котором «пешие люди» успешно отбивали атаки польско-литовской кавалерии — главной ударной силы интервентов.»
М.Б.Шеин знаменит прежде всего героической обороной Смоленска от войск польского короля Сигизмунда, которая сковала значительные силы противника и не дала им воспользоваться благоприятной ситуацией, сложившийся после взятия Москвы. Как правило, подчеркивают именно героизм защитников Смоленска и самого Шеина, однако, стоит отметить что без умело руководство обороной города, выдержать почти двухлетнюю осаду на одном упорстве, было бы невозможно.
Сама оборона Смоленска была организована достаточно грамотно. Шеин умело использовал разведывательные данные "короля чают под Смоленск к Спасову дни" и заранее начал подготовку к встрече с противником. С уезда собрал даточных людей «с сохи по 6 человек, с пищальми и с топоры»; выжег деревянный посад Смоленска и «расписал всех осадных людей по башням» (38 отрядов по 50 человек). Всего гарнизон насчитывал 600 дворян и детей боярских из Вязьмы и Дорогобужа, 500 стрельцов и пушкарей, 2 тыс. вооруженных посадских и 600 даточных людей «с пищальми и топорами» (О. Курбатов).
Некоторый критики отмечают то, что Шеин, располагая достаточным количеством времени, не обеспечил город продуктами питания и как следствие этого, осажденные имели проблемы с водой и продовольствием. Стоит отметить то, что Смоленск продержался 20 месяцев и был практически отрезан от остального мира и если бы проблемы с продовольствием были бы изначально, то крепость навряд ли бы выдержала бы столь длительную осаду. В дальнейшем, голод и болезни сделали свое дело, истощив силы защитников крепости.
Стратегия обороны города выбранная Шеиным отличалась большой активностью. Защитники города делали частые и дерзкие вылазки. Польский источник сообщает: «Несколько русских, по научению одного Венгерца, давно поселившегося в России, пробравшись по бревнам моста, где были поделаны скамьи, благодаря неосторожности порутчика и беспечности пехоты старосты Сандецкого, которая поставлена была не допускать русских брать воду у моста с той стороны, где находятся шанцы маршала, украли ее знамя и ушли с ним без вреда, ранив хорунжего, который в пьяном виде один напал на них, отнимая знамя.»
Между поляками и смолянами развернулась настоящая подкопно-миная война и каждый раз сражения этой войны заканчивались в пользу смолян. Шведский источник отмечает: «так как горожане весьма храбро оборонялись при всех нападениях, а все подземные подкопы подрывали своими поперечными ходами (и вели много подземных работ).» Упорная и умелая оборона Смоленска сковала значительные силы польского войска во главе с самим королем.
Сложно сказать, почему Сигизмунд не последовал совету Жолкевского и не двинулся на Москву, оставив Смоленск, но тот факт, что после взятия города польскими войсками, Шеин, вопреки всем традициям ведения войн, был подвергнут пытке и отправлен в Литву, говорит о том, что взятие Смоленска, несмотря на всеобщее ликование в Польше, была все-таки пирровой победой короля.
Сравнивая двух полководцев стоит остановится на нескольких моментах. Во-первых, победы Скопина-Шуйского без помощи Шеина были вряд ли возможны. Ещё до начала осады, смоленский воевода выделил приличный отряд в помощь Скопину, да и сама осада удерживала значительные польско-литовские силы у города.
Во-вторых, к сожалению, деблокация Москвы имела лишь локальный успех и не стала ключевым и переломным моментом русской Смуты. Вины Скопина-Шуйского в этом нет, так как он преждевременно скончался, но факт остается фактом. В 1610 году Москва была оккупирована поляками. Тогда как оборона Смоленска стала началом конца Русской смуты. Измождённое польское войско было не в состоянии продолжить дальнейшее продвижение к Москве. Участник событий польский ротмистр Н. Мархоцкий пишет: «После взятия крепости король пробыл под Смоленском недолго и вернулся в Польшу (вместо того, чтобы идти к столице). Если бы из-под Смоленска войска пришли к столице и поставили свой обоз в тылу у московского войска, то последнему пришлось бы так туго, что москвитяне непременно склонились бы перед королем. Если бы мы и тогда не принудили неприятеля к сдаче, то наверняка сделали бы это после прихода войска Сапеги.»
В-третьих, нельзя сбрасывать и то обстоятельство, что в войсках Скопина-Шуйского присутствовали наемники, боеспособность которых превосходила польско-литовские силы, да и наличие в союзниках такого военачальника как Якоба Делагарди делало это преимущество очень существенным. Как пишет С.Жолкевский: «и хотя наши имели довольно силы, так, что удобно могли бы противустать этому войску, но им недоставало должного устройства» Шеин такими возможностями не обладал.
В-четвертых, называть Скопина-Шуйского реформатором русской армии думается все-таки преждевременно. Времени на осуществление серьезных преобразований у него не было. Фиаско под Клушиным тому подтверждение. Однако стоит отметить его стратегическое видение ситуации, что подтверждают и противники. Тот же Жолкевский пишет: «Сей Шуйский-Скопин хотя был молод, ибо ему было не более двадцати двух лет, но, как говорят люди, которые его знали, был наделен отличными дарованиями души и тела, великим разумом не по летам». Если и говорить о полках нового строя, то это все-таки времена Михаила Романова.
Не был чужд новаторским идеям в военном деле и Шеин. Историк В. Каргалов предполагает, что в битве при Добрыничах смоленский герой уверовал в «чудесную силу огненного боя». Об умелом использовании артиллерии смолянами сообщает и польский источник: «Это первый, погибший от ядра. У одного товарища из роты г. Тенчинского убили двух обозных лошадей и двух гайдуцких. Русские часто, однако стреляют и из порядочных орудий.»
В-пятых, интерес представляет и сама карьера Скопина-Шуйского и Шеина. Скопин происходил из славного рода Шуйских, основателем которого был младший брат Невского Андрей. По сути он являлся одним из «принцев крови» в царствовании своего родственника Василия Ивановича и реальным претендентом на престол, как в силу своего воинского таланта, так и в силу происхождения. Ведущая роль в армии ему была уже обеспечена.
Шеин свое воеводство добился саблей и личным мужеством, о чем неоднократно сообщают источники. Уже в битве при Добрыничах он спас главного воеводу князя Мстиславского. Исаак Масса пишет: «С пленными послали к царю молодого дворянина, с просьбой к царю наградить этого дворянина, ибо в одном сражении он спас от смерти воеводу; и я видел, как все это было привезено в Москву 8 февраля 1605 года»
О личном мужестве смоленского воеводы говорят и его противники. С.Жолкевский отмечает: «Шеин исполнен был мужественным духом и часто воспоминал отважную смерть отца своего, павшего при взятии Сокола в Царствование Короля Стефана; также говаривал часто пред своими, что намерен защищать Смоленск до последнего дыхания.»
Резюмируя вышесказанное, сделаю предположение. Скопин-Шуйский так и остался потенциальной надеждой России, и его ранняя и загадочная смерть только усилили этот потенциал и ожидания современников. Русский Хронограф 1617 года пишет: «Думаю, что и вся земля Русская была бы вызволена из рук супостатов мужеством и храбростью его, если бы темный гроб, всем уготованный, не скрыл бы его прославленную храбрость» Именно слово думаю является здесь ключевой, отражающая надежды людей того беспокойного времени.
Шеин, мужественно и умело обороняя Смоленск, превратил надежду на избавления от «рук супостатов» в реальное действие следствием которого стало освобождение Москвы от врагов. Судьба жестоко посмеялась над смоленским героем. В 1634 году он был казнен по обвинению в измене и поводом послужил неудачный поход под тот же самый Смоленск с целью его
возврата.
М.Фомичев. https://www.facebook.com/profile.php?id=100014734324554