Романтика и суровые будни стройотряда.

Когда я еще училась в школе, у нас в городе тоже была комсомольская стройка – строили новую грандиозную шахту. Пионерский галстук мне повязывал кто-то из ударников этой стройки. Телепередачи и кино тоже внесли свою лепту. Так что, когда я поступила в университет, заявление в стройотряд было само собой разумеющимся. На ПММ было 3 строительных отряда, но в "Кристалл" и "Союз" в тот год девушек брали только поварами, так что выбор был очевиден и однозначен – ССО "Планета". Осталось, что б и меня тоже выбрали. Да, тогда в стройотряды был конкурс. Мне повезло.
В период учебы стройотрядовская жизнь не замирала. Собрания отряда проводились регулярно, готовились агитбригады и, конечно же, субботники. Вообще бойцы нашего отряда работали на строительстве театра кукол, дворца пионеров (детей и юношества), нового драмтеатра (концертный зал)… А сколько времени мы провели в старом драмтеатре (за что имели возможность присутствовать на всех генеральных прогонах спектаклей)!
Но наступило лето. Все новички, в принципе, понимают, что стройотряд это не только романтика, но и, в первую очередь, работа. Но не понимают – насколько. Подъем в 5 утра, в 6 ты на объекте, с 12 до 14 – перерыв и снова на объект до… пока не стемнеет (это если нет освещения). Девчонки в идеале работали парами – одна набрасывает, вторая – стягивает, но иногда и по одной. Ребята носили раствор ведрами (по 2 ведра) или носилками, бегом. Ковш с раствором весил до 4-х кг – наклонился к носилкам, зачерпнул, набросил на стену на высоту 1,5 – 2 метра, полутером все это стянуть-разровнять. И все это быстро… Джейн Фонда с ее аэробикой нервно курит в сторонке. В первый мой год (1986) мы штукатурили здание новой школы в Липовке (Бобровский р-он), со всеми бесконечными оконными и дверными откосами, пилястрами, арками... Внутренние работы, раствор известковый – он, конечно, пластичнее цементного, но и кожу разъедает быстро и неумолимо. На работу собирались, как водолазы – футболка/трико, а сверху рубашка с длинным рукавом, наглухо застегнутая, рабочие брюки (лучше полукомбинезон), перчатки х/б, сверху – резиновые (которые сейчас в любом хозяйственном отделе, а тогда были в страшном дефиците), обувь кожаная и на толстой подошве (кеды ссыхались моментально, ходить в них было невозможно – проверено лично). А в обед происходил своеобразный ритуал, т.к. называемый "стриптиз по-нанайски – раздевание до третьей фуфайки", когда верхняя часть одежд снималась и ставилась на просушку на солнышко.
Непростая работа, но хорошо помню то непередаваемое чувство в конце одного рабочего дня, когда закончила штукатурить жилую комнату. Утром мы с Сашей Полищуком вошли в какой-то недострой, а вечером он превратился в комнату, в которой можно было побелить стены и жить. Это чувство сделанного твоими руками полезного осязаемого предмета запомнилось навсегда. Вообще, стройотряд учил жить – каждый день нужно было оценить предстоящий фронт работ, распланировать действия минимум своей пары, принять решение, исполнить его и принять ответственность за исполнение. Это тоже осталось на всю жизнь.
А еще учились выстраивать взаимоотношения. Отряд – это люди, разные, со своими характерами, мнениями, взглядами. Женский коллектив – это вообще отдельная история. Но мы учились компромиссам (может, не всегда и сразу получалось, но ошибки – это тоже школа), учились дружить. ПММ в те годы был женским факультетом, ребят было мало и все они разбирались дружественными и любимыми, но другими - мужскими отрядами. В "Планету" во второй половине 80-х ездили ребята из монтажного техникума, из художественного училища, и, конечно, "трудные" подростки. Так вот удивительно, но эти трудные работали как все, без скидок на возраст и на следующий год ехали в отряд уже по собственной инициативе, без вмешательства инспектора по делам несовершеннолетних. Был еще показательный эпизод. Однажды наша бригада девочек штукатурила ведомственные домики для работников Бобровской колонии для несовершеннолетних. В качестве подсобников нам выделили ребят из этой колонии – приводили их с конвойным на объект, потом забирали. Ну, нам не привыкать к трудным подросткам – работали и эти, без поблажек, скидок и разборок. Мы на объект приходили раньше, уходили позже, а у них свой режим – подъем, построение, развод… Так вот через несколько дней ребята уговорили как-то свое начальство и выпросили себе отдельный график, приближенный к нашему. Я до сих пор помню выражение лиц их начальства, которые пришли с неожиданной проверкой и увидели, что все при деле, работают, все тихо-мирно, разве что на затирке слышен дружный хор наших девочек и их хулиганов, распевающих все подряд (в том числе и лагерный фольклор), но не забывающих активно работать терками.
Сейчас удивляюсь – как у нас на все это хватало сил и упорства (о здоровье в юности не задумываешься). Но ведь хватало, и каждый год мы ехали на новую целину… И находили силы, время и желание и у костра посидеть, и агитбригаду местным дать, и к фестивалю подготовиться. И никто не мог точно сказать, что нас гонит "на эти галеры". Но жизнь без отряда уже не представлялась. Это была не просто важная часть студенчества. Это была часть жизни, одна из лучших.
#СсоПланета