В на­ча­ле ХХ ве­ка быст­ры­ми тем­па­ми ста­ло раз­ви­вать­ся об­ни­ща­ние рус­ской де­рев­ни.

В ре­зуль­та­те это­го мно­гие кре­стьяне на­прав­ля­ли сво­их ма­ло­лет­них де­тей в Санкт-Пе­тер­бург, где они по­па­да­ли в ру­ки ма­сте­ров, ко­то­рые вме­сте с обу­че­ни­ем ре­мес­лам обу­ча­ли их по­ро­кам, и в ре­зуль­та­те гу­би­ли их и как бу­ду­щих ма­сте­ров, и как здо­ро­вых лю­дей. Пьян­ство и по­ро­ки ста­ли при­об­ре­тать сре­ди на­ро­да все боль­ший мас­штаб; по­яв­ля­лось все боль­ше де­тей, ли­шен­ных ро­ди­те­лей или чьи ро­ди­те­ли без­на­деж­но по­гряз­ли в по­ро­ках. Столк­нув­шись с мас­сой без­дом­ных де­тей, отец Ни­ко­лай не мог прой­ти ми­мо них; хри­сти­ан­ский пас­тырь, он не мог не про­тя­нуть им ру­ку по­мо­щи, и в 1907 го­ду он при­нял ре­ше­ние ор­га­ни­зо­вать дет­ский при­ют. С этой це­лью он со­ста­вил воз­зва­ние, ко­то­рое пред­ста­вил ар­хи­епи­ско­пу Твер­ско­му Алек­сию (Опоц­ко­му). 12 ок­тяб­ря 1907 го­да вла­ды­ка на­пи­сал: «С сер­деч­ным удо­воль­стви­ем раз­де­ляю доб­рую мысль и же­лан­ное для го­ро­да Тве­ри де­ло при­зре­ния ни­щих де­тей. Усерд­ней­ше про­шу все при­ход­ские со­ве­ты, со­сто­я­щие при церк­вах го­ро­да Тве­ри, при­нять уча­стие в сем свя­том де­ле... Воз­зва­ние это на­пе­ча­тать и в Епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях, и в осо­бой бро­шю­ре...»[6]
В этом воз­зва­нии отец Ни­ко­лай пи­сал: «Вы, ко­неч­но, ви­да­ли, чи­та­тель, на ули­цах на­ше­го го­ро­да ни­щих де­тей; вы слы­ха­ли их обыч­ную го­лод­ную пес­ню, ко­то­рой они неиз­мен­но встре­ча­ют и про­во­жа­ют всех про­хо­дя­щих по ули­цам: «ба­рин, по­дай­те ко­пе­еч­ку... Хри­ста ра­ди... ко­пе­еч­ку на хлеб...» И в тем­ный дожд­ли­вый осен­ний ве­чер, ко­гда рез­кий хо­лод­ный ве­тер про­ни­зы­ва­ет вас до ко­стей и в теп­лой одеж­де, и в зим­нюю сту­де­ную по­ру вы мо­же­те ви­деть ма­лень­кие фигур­ки этих несчаст­ных, или роб­ко при­жав­ших­ся к стене ка­ко­го-ни­будь до­ма или подъ­ез­да и тщет­но пы­та­ю­щих­ся за­щи­тить от про­ни­зы­ва­ю­ще­го вет­ра и хо­ло­да свое ху­день­кое те­ло, пло­хо при­кры­тое ка­ки­ми-то жал­ки­ми лох­мо­тья­ми, или роб­ко про­тя­ги­ва­ю­щих к вам свои око­сте­нев­шие от хо­ло­да ру­ки и про­во­жа­ю­щих вас сво­ей обыч­ной моль­бой о по­мо­щи. Что же это за де­ти? Кто и что вы­гна­ло их из теп­лых до­мов на хо­лод и дождь, на ули­цу, к без­участ­ным ино­гда лю­дям?.. Это – несчаст­ные де­ти – си­ро­ты, у ко­то­рых нет ни тять­ки, ни мам­ки род­ной, нет ни теп­ло­го род­но­го уг­ла, нет ни­ко­го, кто бы их обул, одел, на­кор­мил, при­лас­кал, по­при­смот­рел за ни­ми; бес­по­щад­ный го­лод и нуж­да вы­гна­ли их на ули­цу ис­кать се­бе там уча­стия сре­ди чу­жой им тол­пы...
Это – де­ти, у ко­то­рых и тять­ка и мам­ка есть, но пьют они, не ра­бо­та­ют, ко­то­рые все, что бы­ло в до­му, про­ме­ня­ли на вод­ку, про­пи­ли все и те­перь вы­гна­ли сво­их де­тей на ули­цу со­би­рать ко­пе­еч­ки с тем, чтобы ве­че­ром про­пить все, что на­со­би­ра­ют те за день. Бед­ные несчаст­ные де­ти!.. Чем вспо­мя­не­те вы свое дет­ство? И есть ли оно у вас – то счаст­ли­вое, зо­ло­тое дет­ство, вос­по­ми­на­ния о ко­то­ром да­ют нам от­ра­ду в ми­ну­ты жи­тей­ских невзгод?.. На ули­це – го­лод и хо­лод, на­смеш­ки и брань, а до­ма тот же го­лод и хо­лод, и вдо­ба­вок ко­ло­туш­ки пья­но­го, озве­ре­ло­го от­ца и ноч­ной раз­гул и раз­врат... Веч­но го­лод­ных, веч­но хо­лод­ных, веч­но без­дом­ных, веч­но го­ни­мых те­перь, что же ждет вас, бед­ные, по­том, ко­гда вы под­рас­те­те?.. Уга­дать не труд­но. Или преж­девре­мен­ная тем­ная, сы­рая мо­ги­ла, или та же без­от­рад­ная жизнь с неми­ну­е­мым го­ло­дом и хо­ло­дом, пьян­ством, раз­вра­том, бо­лез­ня­ми... Улич­ные де­ти – это бу­ду­щие бро­дя­ги, бо­ся­ки, несчаст­ные ал­ко­го­ли­ки, бу­ду­щие во­ры, оби­та­те­ли страш­ных ноч­леж­ных до­мов, до­мов тер­пи­мо­сти и тю­рем. Ули­ца вы­тра­вит, вы­ест в них все, что до­ро­го и свя­то че­ло­ве­че­ско­му серд­цу. Прий­ти на по­мощь хоть ма­лой гор­сти этих несчаст­ных де­тей, на­кор­мить, обо­греть их, при­лас­кать и при­смот­реть за ни­ми и тем спа­сти их от неми­ну­е­мой страш­ной про­па­сти и ста­вит сво­ею за­да­чей от­кры­ва­е­мый Об­ще­ством дет­ский при­ют.
Мы не за­да­ем­ся по­ка слиш­ком ши­ро­ки­ми це­ля­ми, и за­да­ча на­ша очень скром­на. Да­дим по­ка на пер­вых по­рах при­ют 10 та­ким обез­до­лен­ных де­тям; поз­во­лят сред­ства Об­ще­ства, от­клик­нут­ся на наш зов доб­рые лю­ди, при­дут на по­мощь доб­ро­му де­лу, – де­ло рас­ши­рим, и де­сят­ки но­вых де­тей най­дут се­бе при­ста­ни­ще в сте­нах на­ше­го при­ю­та. При­ют бу­дет сме­шан­ным, то есть для маль­чи­ков и для де­во­чек, так как и улич­ные де­воч­ки, по на­ше­му убеж­де­нию, нуж­да­ют­ся не мень­ше, ес­ли еще не боль­ше маль­чи­ков, в при­зо­ре. На пер­вых по­рах в при­ют бу­дут при­ни­мать­ся де­ти школь­но­го воз­рас­та, то есть от 7 до 12 лет. Мы не от­ри­ца­ем пра­ва на при­ют за детьми и млад­ше­го воз­рас­та, но при­ме­нять это­го пра­ва сей­час не хо­те­лось бы из той про­стой бо­яз­ни, что при­сут­ствие ма­ло­лет­них мо­жет за­труд­нить нас в пра­виль­ной ор­га­ни­за­ции это­го со­вер­шен­но для нас но­во­го де­ла; при­ни­мать же де­тей стар­ше 12 лет мы не ре­ша­ем­ся уже по­то­му, что опа­са­ем­ся, что де­ти, при­ня­тые в та­ком воз­расте, мо­гут иметь те или иные бо­лее или ме­нее устой­чи­вые дур­ные на­вы­ки и при­выч­ки, бо­роть­ся с ко­то­ры­ми не так-то лег­ко, и мо­гут ока­зы­вать вред­ное вли­я­ние на осталь­ных де­тей при­ю­та. Со­сло­вие и ме­сто жи­тель­ства при­з­ре­ва­е­мых при при­е­ме не мо­гут иметь зна­че­ния. При­ня­тые в при­ют де­ти мо­гут оста­вать­ся в нем до та­ко­го воз­рас­та, ко­гда бу­дут в со­сто­я­нии на­чать са­мо­сто­я­тель­ную жизнь. За все вре­мя сво­е­го пре­бы­ва­ния в при­юте де­ти поль­зу­ют­ся бес­плат­но сто­лом, обу­вью и одеж­дой, при­чем в одеж­де и обу­ви со­блю­да­ет­ся од­но­об­ра­зие.
Во гла­ве при­ю­та, кро­ме прав­ле­ния Об­ще­ства, долж­на на­хо­дить­ся жен­щи­на, по­лу­чив­шая об­ра­зо­ва­ние и опыт­ная в вос­пи­та­тель­ном де­ле, ко­то­рая и долж­на за­ме­нить этим за­бро­шен­ным, несчаст­ным де­тям их род­ную мать.
Под ру­ко­вод­ством за­ве­ду­ю­щей де­ти и на­хо­дят­ся все сво­бод­ное от за­ня­тий вре­мя. Чем же бу­дут за­ни­мать­ся де­ти в при­юте?
Де­ти школь­но­го воз­рас­та в учеб­ное вре­мя бу­дут хо­дить в мест­ную шко­лу, а по ве­че­рам под ру­ко­вод­ством за­ве­ду­ю­щей бу­дут го­то­вить уро­ки, сво­бод­ное же вре­мя бу­дут по­свя­щать чте­нию и бе­се­дам. Де­ти вне­школь­но­го воз­рас­та в зим­нее вре­мя бу­дут за­ни­мать­ся – маль­чи­ки ре­мес­ла­ми: сто­ляр­ным, пе­ре­плет­ным, кор­зи­ноч­ным и то­му по­доб­ным, де­воч­ки же бу­дут учить­ся крой­ке, ши­тью и ру­ко­де­лию. А в лет­нее вре­мя пусть все ра­бо­та­ют в по­ле, ого­ро­де, са­ду, на пчель­ни­ке, пусть раз­во­дят пи­том­ни­ки, уха­жи­ва­ют за яб­ло­ня­ми, раз­во­дят ягод­ные ку­сты, клуб­ни­ку, цве­ты, пусть учат­ся уха­жи­вать за ско­том... пусть за­па­са­ют­ся зна­ни­я­ми, в ко­то­рых так нуж­да­ет­ся на­ша бед­ная ро­ди­на, ко­то­рые долж­ны скра­сить буд­нич­ную, се­рую жизнь на­шей род­ной де­рев­ни. Де­ти при­ю­та не долж­ны бо­ять­ся ни­ка­кой ра­бо­ты, пусть по­боль­ше при­вы­ка­ют к са­мо­де­я­тель­но­сти, пусть се­бя и об­ши­ва­ют и об­мы­ва­ют, са­ми се­бе го­то­вят пи­щу и са­ми се­бе слу­жат. Все ра­бо­ты в са­ду и ого­ро­де бу­дут про­из­во­дить­ся под ру­ко­вод­ством опыт­но­го са­дов­ни­ка, а ра­бо­ты на пчель­ни­ке – под ру­ко­вод­ством пче­ло­во­да. В сво­бод­ное от за­ня­тий вре­мя для бо­лее взрос­лых, с це­лью по­пол­не­ния их зна­ний, бу­дут устра­и­вать­ся лек­ции по сель­ско­му хо­зяй­ству, пче­ло­вод­ству, са­до­вод­ству и дру­гим пред­ме­там об­ще­об­ра­зо­ва­тель­но­го ха­рак­те­ра.
В вос­крес­ные и празд­нич­ные дни все де­ти обя­за­тель­но хо­дят к бо­го­слу­же­нию, при­ни­ма­ют уча­стие в цер­ков­ном чте­нии и пе­нии.
В ча­сы до­су­га и от­ды­ха бу­дут устра­и­вать­ся для де­тей иг­ры, про­гул­ки, ка­та­нья на лод­ках и дру­гие ра­зум­ные раз­вле­че­ния.
При вы­хо­де при­з­ре­ва­е­мых из при­ю­та прав­ле­ние Об­ще­ства за­бо­тит­ся о при­ис­ка­нии им под­хо­дя­ще­го ме­ста и за­ня­тий, снаб­жа­ет их необ­хо­ди­мой обу­вью, одеж­дой и пла­тьем, а ес­ли поз­во­лят сред­ства, то, по сво­е­му усмот­ре­нию, ока­зы­ва­ет и де­неж­ное по­со­бие для пер­во­на­чаль­но­го устрой­ства и во­об­ще не остав­ля­ет без сво­ей ма­те­ри­аль­ной и нрав­ствен­ной под­держ­ки. По­ду­май­те, чи­та­тель, ка­ким ве­ли­ким бла­го­де­я­ни­ем бу­дет для несчаст­ных за­бро­шен­ных де­тей этот при­ют. Уда­лить их из тру­щоб и при­то­нов, вы­рвать их из гря­зи ни­ще­ты, лжи и раз­вра­та, пе­ре­не­сти их с гряз­ных, мрач­ных улиц душ­но­го го­ро­да в де­рев­ню, на чи­стый воз­дух, на ло­но при­ро­ды, с ее осве­жа­ю­щим про­сто­ром, окру­жить их по­ля­ми и зе­ле­нью, обо­греть, по­при­лас­кать их, при­учить к чест­но­му, ра­зум­но­му тру­ду и во­об­ще по­ста­вить этих де­тей в усло­вия, бла­го­при­ят­ству­ю­щие физи­че­ско­му и ду­хов­но­му ро­сту – раз­ве это не ве­ли­кое, не свя­тое де­ло, раз­ве это несбы­точ­ная меч­та? Ес­ли мно­гие ду­ма­ют, что спа­сти взрос­лых немыс­ли­мо, то в воз­мож­но­сти спа­сти де­тей ни­кто не от­ча­и­ва­ет­ся. Ес­ли ста­рое, кри­вое де­ре­во немыс­ли­мо ис­пра­вить, то не дать ис­кри­вить­ся мо­ло­до­му по­са­жен­но­му де­рев­цу вполне за­ви­сит от то­го, кто за де­рев­цем уха­жи­ва­ет. Ес­ли гор­ба­то­го, как го­во­рят, толь­ко мо­ги­ла ис­пра­вит, то не дать вы­рас­ти страш­но­му гор­бу у ре­бен­ка, за­ви­сит от то­го, кто при­став­лен к ре­бен­ку. Ведь в де­тях на­ше бу­ду­щее, бу­ду­щее на­шей бед­ной до­ро­гой ро­ди­ны. Доб­рые, от­зыв­чи­вые лю­ди, бра­тья и сест­ры! Сжаль­тесь над эти­ми бед­ны­ми, за­бро­шен­ны­ми, ни­ко­му не нуж­ны­ми те­перь детьми: сжаль­тесь над их воп­лем о по­мо­щи и во имя хри­сти­ан­ской люб­ви и ми­ло­сер­дия к бед­ным и обез­до­лен­ным, во имя За­ве­та на­ше­го Спа­си­те­ля, лю­бив­ше­го де­тей и их бла­го­слов­ляв­ше­го, во имя, на­ко­нец, люб­ви ва­шей к бед­ной ро­дине, по­мо­ги­те нам хоть ма­лую часть этих де­тей вы­та­щить из той гря­зи и по­ро­ка, сре­ди ко­то­рой они жи­вут, по­мо­ги­те спа­сти их от этой неми­ну­е­мой ги­бе­ли, ко­то­рая ждет этих де­тей, ес­ли толь­ко мы рав­но­душ­но прой­дем ми­мо них и предо­ста­вим их са­мим се­бе; под­дер­жи­те, обод­ри­те нас в этом свя­том де­ле; чем вы ско­рее от­клик­ни­тесь на наш зов, тем боль­шее ко­ли­че­ство де­тей бу­дет спа­се­но. За вся­кую по­силь­ную жерт­ву, иду­щую от серд­ца, мы бу­дем бла­го­дар­ны, за вся­кую ва­шу леп­ту бу­дут бла­го­слов­лять вас эти де­ти, бу­дут бла­го­слов­лять вас наш Спа­си­тель и Ца­ри­ца Небес­ная, за­ступ­ни­ца всех скор­бя­щих и обез­до­лен­ных...»[7]
22 ок­тяб­ря 1907 го­да, в день празд­но­ва­ния Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, по­кро­ви­тель­ни­цы Вла­сьев­ско­го Ка­зан­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти, в се­ле Вла­сье­во со­сто­я­лось тор­же­ствен­ное освя­ще­ние и от­кры­тие при­ю­та. Ли­тур­гию со­вер­шил епи­скоп Ста­риц­кий Алек­сандр (Го­ло­вин) с ду­хо­вен­ством бла­го­чи­ния. Один из свя­щен­ни­ков, при­сут­ство­вав­ших на тор­же­стве освя­ще­ния при­ю­та, пи­сал: «...Тор­же­ствен­ное ар­хи­ерей­ское слу­же­ние при строй­ном и уме­лом вы­пол­не­нии пес­но­пе­ний ли­тур­гии хо­ром уче­ни­ков ду­хов­но­го учи­ли­ща под управ­ле­ни­ем учи­те­ля Квин­ти­ли­а­на Квин­ти­ли­а­но­ви­ча Вер­шин­ско­го, мно­же­ство мо­ля­щих­ся – все это про­из­во­ди­ло на всех чуд­ное тро­га­тель­ное впе­чат­ле­ние... Об­щий вопль мо­лит­вы – мо­лит­вы го­ря­чей и пла­мен­ной бы­ли есте­ствен­ным вы­ра­же­ни­ем об­ще­го ре­ли­ги­оз­но­го на­стро­е­ния. Ка­за­лось и серд­цем чув­ство­ва­лось, что дей­стви­тель­но в этот час как бы Са­ма Ца­ри­ца Неба, при­з­рев­шая на мо­ле­ние греш­ных ра­бов зем­ли, очи­ща­ла, воз­вы­ша­ла, уси­ли­ва­ла мо­лит­ву к Ца­рю Сла­вы и, со­еди­няя с мо­лит­вою греш­ной юдо­ли зем­ной и Свою, сде­ла­ла ее внут­рен­нею жи­вою си­лою, ко­то­рая за­став­ля­ет стру­ны серд­ца греш­ни­ка в та­кие мо­мен­ты зву­чать чи­сты­ми вы­со­ки­ми зву­ка­ми люб­ви к Бо­гу и ближ­не­му, пре­об­ра­жа­ет че­ло­ве­ка ду­хов­но и, со­еди­няя всех в од­ну брат­скую се­мью, со­юз люб­ви и ми­ра, храм зем­ной де­ла­ет Небом, а со­юз люд­ской Цар­ством Бо­жи­им. В кон­це ли­тур­гии бы­ло про­из­не­се­но на­сто­я­те­лем хра­ма, от­цом Ни­ко­ла­ем, тро­га­тель­ное, силь­ное по мыс­ли и чув­ству по­уче­ние, в ко­то­ром про­по­вед­ник яр­ки­ми по­тря­са­ю­щи­ми ду­шу кар­ти­на­ми изо­бра­зил ис­то­рию ро­ста и про­цве­та­ния Об­ще­ства трез­во­сти под по­кро­вом и за­ступ­ни­че­ством Ца­ри­цы Небес­ной, его неимо­вер­ную борь­бу за отрезв­ле­ние на­ро­да и с те­ми тем­ны­ми си­ла­ми, ко­то­рые все­гда бы­ли тор­мо­зом на пу­ти осу­ществ­ле­ния за­вет­ной идеи – отрезв­ле­ния на­ро­да и ко­то­рые мо­мен­та­ми – в де­ся­ти­лет­нее су­ще­ство­ва­ние Об­ще­ства трез­во­сти – го­то­вы бы­ли сте­реть с ли­ца зем­ли это по­лез­ное и бо­го­угод­ное де­ло. В кон­це по­уче­ния отец Ни­ко­лай с чув­ством жи­вой ве­ры в Про­ви­де­ние Бо­жие, с глу­бо­кою бла­го­дар­но­стью и жи­вей­шим упо­ва­ни­ем на по­мощь Ца­ри­цы Небес­ной го­во­рил об устрой­стве при­ю­та и брат­ски, лю­бов­но при­зы­вал всех под­дер­жать его во свя­том и труд­ном де­ле со­чув­стви­ем, до­ве­ри­ем, мо­лит­вою об успе­хе де­ла и воз­мож­ною ма­те­ри­аль­ною по­мо­щью. По­уче­ние на­столь­ко бы­ло сер­деч­но, силь­но ду­хов­но, мо­лит­вен­но, что мно­гих за­ста­ви­ло пла­кать... По­сле мо­леб­на в хра­ме со­вер­шен был крест­ный ход в зда­ние, пред­на­зна­чен­ное для при­ю­та, при уча­стии слу­жив­ше­го ду­хо­вен­ства во гла­ве с прео­свя­щен­ным Алек­сан­дром и всех мо­ля­щих­ся. Здесь в за­ле при­ю­та... со­вер­ше­но бы­ло во­до­освя­ще­ние. За­тем все ком­на­ты при­ю­та прео­свя­щен­ным Алек­сан­дром бы­ли окроп­ле­ны свя­тою во­дою. Тут же при­сут­ство­ва­ла и та горст­ка бес­при­ют­ных де­тей (7 че­ло­век), для ко­то­рой пред­на­зна­че­но на­сто­я­щее зда­ние...
Небезын­те­рес­но от­ме­тить здесь, что де­ти все до­ста­точ­но ис­ко­вер­ка­ны и из­ло­ма­ны сре­дою; вид­но, что жизнь – су­ро­вая и бес­по­щад­ная – на­ло­жи­ла на их ду­хов­ный об­лик са­мый тя­же­лый и гне­ту­щий от­пе­ча­ток гру­бо­сти, нрав­ствен­ной гря­зи и по­роч­но­сти. Один из пи­том­цев был взят в при­ют при сле­ду­ю­щей об­ста­нов­ке: на окра­ине го­ро­да на чер­да­ке до­ма про­жи­ва­ла его мать с несколь­ки­ми детьми; отец – пья­ни­ца и вне се­мьи; мать – то­же; де­ти бо­лее взрос­лые за­ни­ма­лись улич­ным по­про­шай­ни­ча­ньем. Ко­гда яви­лись ли­ца по ука­за­нию знав­ших эту се­мью в это несчаст­ное ме­сто для то­го, чтобы вы­рвать из него ко­го-ли­бо из де­тей, гла­зам их пред­ста­ви­лась сле­ду­ю­щая кар­ти­на: на по­лу чер­да­ка ва­ля­лась пья­ная мать; на ста­рой про­тверне раз­ве­ден ого­нек, око­ло ко­то­ро­го гре­лись по­лу­за­мерз­шие от хо­ло­да де­ти; при­чем мать, узнав о це­ли при­хо­да незва­ных го­стей, ста­ла ру­гать­ся. Но, несмот­ря ни на что, ре­бе­нок был взят и те­перь в при­юте. В на­сто­я­щий год пред­по­ло­же­но при­нять их не бо­лее 13 че­ло­век. Труд­но и очень труд­но бу­дет справ­лять­ся с этой жал­кой во всех от­но­ше­ни­ях де­тво­рой, но ве­рим и на­де­ем­ся, уси­ли­я­ми, са­мо­от­вер­жен­ной ра­бо­той от­ца Ни­ко­лая, всех его по­мощ­ни­ков и несо­мнен­ною по­мо­щию Ца­ри­цы Небес­ной, успех де­ла в той или иной сте­пе­ни бу­дет на сто­роне го­ря­щих лю­бо­вью к бед­ным, ни­щим и по­гиб­шим...»[8]
26 де­каб­ря 1908 го­да со­сто­я­лось за­се­да­ние епар­хи­аль­но­го съез­да, на ко­то­ром один из де­пу­та­тов пред­ло­жил прий­ти на по­мощь дет­ско­му при­юту Вла­сьев­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти, ко­то­рый по­стра­дал от по­жа­ра. По бла­го­сло­ве­нию ар­хи­епи­ско­па в «Твер­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях» в экс­трен­ном по­ряд­ке бы­ло от­пе­ча­та­но воз­зва­ние о по­мо­щи с при­ло­же­ни­ем под­пис­ных ли­стов для сбо­ра по­жерт­во­ва­ний как сре­ди ду­хо­вен­ства, так и при­хо­жан. Воз­зва­ние бы­ло со­став­ле­но свя­щен­ни­ком Ни­ко­ла­ем Ле­бе­де­вым.
«Год то­му на­зад, – пи­сал он, – 22 ок­тяб­ря 1907 го­да, в день празд­но­ва­ния иконе Ка­зан­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, Усерд­ной За­ступ­ни­цы всех скор­бя­щих и обез­до­лен­ных, в се­ле Вла­сье­ве бы­ло по­ло­же­но на­ча­ло доб­ро­му и свя­то­му де­лу – Вла­сьев­ским Об­ще­ством трез­во­сти был от­крыт дет­ский при­ют. Устрой­ством это­го при­ю­та хо­те­лось прий­ти на по­мощь несчаст­ным де­тям – си­ро­там, де­тям, за­бро­шен­ным сво­и­ми ро­ди­те­ля­ми, де­тям ули­цы. Спа­сти хоть ма­лую горст­ку та­ких несчаст­ных де­тей от го­ло­да и хо­ло­да, вы­рвать их из тех страш­ных тру­щоб и при­то­нов, в ко­то­рых де­ти эти ино­гда ютят­ся, вы­рвать их из ни­щей, ча­сто раз­вра­щен­ной род­ной се­мьи, взять их с гряз­ных, мрач­ных улиц душ­но­го го­ро­да в де­рев­ню, на ло­но при­ро­ды, обо­греть, при­лас­кать, про­све­тить их Све­том Хри­сто­ва уче­ния, при­учить к чест­но­му, ра­зум­но­му тру­ду – вот те це­ли, ка­кие пре­сле­до­вал от­кры­ва­е­мый при­ют. При­ют от­кры­вал­ся без вся­ких средств, толь­ко с ве­рой в по­мощь Ца­ри­цы Небес­ной и доб­рых, от­зыв­чи­вых лю­дей. Пер­вое вре­мя ду­ма­ли дать при­ют толь­ко 10–13 де­тям. Но лишь толь­ко от­кры­лись две­ри при­ю­та, как при­шлось столк­нуть­ся с та­ким бес­про­свет­ным го­рем, с та­кой страш­ной нуж­дой и та­ким без­вы­ход­ным по­ло­же­ни­ем неко­то­рых про­си­те­лей, что не хва­та­ло си­лы от­ка­зать им в по­мо­щи, и чис­ло де­тей в при­юте ско­ро воз­рос­ло до 32 че­ло­век (21 маль­чик и 11 де­во­чек), в воз­расте от 4 до 11 лет. Со­сло­вие и ме­сто жи­тель­ства де­тей в при­е­ме не име­ли зна­че­ние. Не лег­ко, ко­неч­но, бы­ло справ­лять­ся с та­ким ко­ли­че­ством де­тей, ко­гда сред­ства, ко­то­ры­ми рас­по­ла­гал при­ют, бы­ли так ни­чтож­ны и неопре­де­лен­ны; но Бог – Отец си­рот и ни­щих и За­ступ­ни­ца ро­да че­ло­ве­че­ско­го по­мо­га­ли со­дер­жать при­ют, и сред­ства­ми к со­дер­жа­нию бы­ли то член­ские взно­сы всту­па­ю­щих в Об­ще­ство трез­во­сти, то доб­ро­воль­ные по­жерт­во­ва­ния част­ных бла­го­тво­ри­те­лей.
Зи­ма бы­ла про­жи­та. С на­ступ­ле­ни­ем вес­ны ре­ше­но бы­ло рас­ши­рить су­ще­ство­вав­шее сель­ское хо­зяй­ство; хо­те­лось, чтобы де­ти при­вы­ка­ли к кре­стьян­ским ра­бо­там и кор­ми­лись по­том тру­да­ми рук сво­их. Ве­де­ние сель­ско­го хо­зяй­ства пер­вые го­ды, при на­ем­ных ра­бо­чих ру­ках, мо­жет быть, и не да­ло бы боль­ших ре­зуль­та­тов, но по­том, ко­гда де­ти при­ю­та под­рос­ли бы и пред­ста­ви­ли из се­бя друж­ную, хри­сти­ан­скую тру­до­вую се­мью, при­ют мог бы окреп­нуть и рас­крыть свои две­ри для но­вых при­шель­цев – де­тей. Был снят в арен­ду ого­род око­ло 4,5 де­ся­ти­ны, за­са­жен огур­ца­ми, ка­пу­стой; устро­е­ны неболь­шие пар­ни­ки, за­ло­жен пло­до­вый пи­том­ник, за­арен­до­ва­ны лу­га, уве­ли­че­на за­паш­ка на по­лях. На все это за­тра­че­ны бы­ли боль­шие сред­ства; на­де­я­лись по­том вер­нуть эти за­тра­ты, но на­деж­дам этим не суж­де­но бы­ло сбыть­ся. Вслед­ствие небла­го­при­ят­ной по­го­ды вес­ной и ле­том ого­род и по­ля при­нес­ли боль­шие убыт­ки. В до­вер­ше­ние всех зол 9 сен­тяб­ря се­го го­да при­ют по­стиг­ло но­вое и страш­ное бед­ствие. От неосто­рож­но­го об­ра­ще­ния с ог­нем од­но­го из ра­бо­чих в при­юте про­изо­шел по­жар, ко­то­рым уни­что­же­но бы­ло два боль­ших са­рая с се­ном и хле­бом; сго­ре­ло свы­ше 5 000 пу­дов кле­ве­ра и луч­ше­го лу­го­во­го се­на, весь ржа­ной необ­мо­ло­чен­ный хлеб от по­се­ва 54 мер и неко­то­рые сель­ско­хо­зяй­ствен­ные ма­ши­ны (кон­ная мо­ло­тил­ка, ве­ял­ка и то­му по­доб­ное), все­го на сум­му 3 500 руб­лей. Иму­ще­ство за­стра­хо­ва­но не бы­ло. Несча­стье слиш­ком боль­шое, убыт­ки слиш­ком гро­мад­ны и ни­чем не воз­на­гра­ди­мы при на­сто­я­щем тя­же­лом по­ло­же­нии при­ю­та. На­де­я­лись с на­ступ­ле­ни­ем осе­ни от­крыть при при­юте свою шко­лу, за­ве­сти неко­то­рые ма­стер­ства, но по­стиг­шие при­ют бед­ствия раз­ру­ши­ли все эти пла­ны, и те­перь воз­ни­ка­ет страш­ный во­прос: быть или не быть при­юту? Нет хле­ба, нет кор­ма для ско­та и свы­ше 2 200 руб­лей дол­гу, на­ко­пив­ше­го­ся по со­дер­жа­нию при­ю­та в те­че­ние го­да.
Что же те­перь де­лать? За­крыть при­ют? Но как тя­же­ло, как му­чи­тель­но боль­но бу­дет учре­ди­те­лям и ру­ко­во­ди­те­лям и всем, кто так или ина­че за­ин­те­ре­со­ван был в де­ле про­цве­та­ния при­ю­та, ви­деть ги­бель и раз­ру­ше­ние толь­ко что на­ча­то­го до­ро­го­го для них и свя­то­го де­ла, в ко­то­рое вло­же­на бы­ла вся ду­ша, ко­то­ро­му от­да­ны бы­ли все за­бо­ты и нрав­ствен­ная энер­гия. А по­том воз­ни­ка­ет во­прос: ку­да же де­вать этих несчаст­ных 32 че­ло­ве­ка – де­тей, что в при­юте те­перь на­шли се­бе при­ста­ни­ще и лас­ку? Ко­му они нуж­ны? Неуже­ли вы­гнать их опять на хо­лод, на ули­цу, вер­нуть их в преж­ние ме­ста страш­ной бед­но­сти, по­ро­ка и нрав­ствен­но­го рас­тле­ния? Но это­го и пред­ста­вить нель­зя без сер­деч­но­го со­дро­га­ния, глу­бо­ко­го со­жа­ле­ния и слез. Что же ска­жет нам то­гда Хри­стос Спа­си­тель и Его Пре­чи­стая Ма­терь, во имя Ко­то­рых и со­здан был при­ют, во имя Ко­то­рых отер­ты и осу­ше­ны бы­ли дет­ские сле­зы и пред­при­ня­та бы­ла столь тя­же­лая и се­рьез­ная борь­ба с дет­скою по­роч­но­стью. Не ля­жет ли на всех нас, хри­сти­ан, ве­ли­кая нрав­ствен­ная от­вет­ствен­ность за небре­же­ние, пре­ступ­ную хо­лод­ность и по­стыд­ное рав­но­ду­шие к это­му ве­ли­ко­му и свя­то­му де­лу при­зре­ния бед­ных де­тей.
Доб­рые, от­зыв­чи­вые лю­ди, бра­тья и сест­ры! К вам мы ре­ша­ем­ся об­ра­тить­ся со слез­ной моль­бой: не дай­те по­гиб­нуть на­ча­то­му ве­ли­ко­му и свя­то­му де­лу при­зре­ния бед­ных, за­бро­шен­ных де­тей; спа­си­те, спа­си­те ра­ди Хри­ста наш дет­ский при­ют; сжаль­тесь над эти­ми несчаст­ны­ми детьми, по­мо­ги­те их ве­ли­ко­му го­рю, по­мо­ги­те на­шей ве­ли­кой бе­де и сво­и­ми по­силь­ны­ми леп­та­ми дай­те нам воз­мож­ность про­дол­жать свя­тое де­ло при­ю­та, де­ло при­зре­ния и вос­пи­та­ния бед­ных ни­щих де­тей. С ок­тяб­ря ме­ся­ца при при­юте от­кры­та цер­ков­но­при­ход­ская шко­ла. Под­дер­жи­те, обод­ри­те нас!
Ва­ша по­мощь те­перь так необ­хо­ди­ма нам, так до­ро­га; без нее де­ло при­ю­та по­гибнет. Не сму­щай­тесь тем, что вы не мо­же­те мно­го дать; помни­те, что и скуд­ная леп­та бед­ной вдо­ви­цы бы­ла вы­со­ко оце­не­на Гос­по­дом. «С ми­ру по нит­ке – го­ло­му ру­баш­ка», – го­во­рит на­род­ная муд­рость. Вся­кую по­мощь, как бы она ма­ла ни бы­ла, мы встре­тим с ве­ли­кою бла­го­дар­но­стью; за вся­кую по­силь­ную жерт­ву, иду­щую от чи­сто­го серд­ца, бу­дут бла­го­слов­лять вас эти несчаст­ные де­ти, бла­го­сло­вит вас и Сам Хри­стос Спа­си­тель и Ца­ри­ца Небес­ная, За­ступ­ни­ца всех скор­бя­щих и обез­до­лен­ных, и воз­да­дут вам сто­ри­цею за ва­ше ве­ли­кое де­ло люб­ви к си­ро­там и несчаст­ным де­тям...»[
«14 де­каб­ря 1908 го­да в чай­ной Вла­сьев­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти, что в го­ро­де Тве­ри на Мил­ли­он­ной ули­це, со­сто­я­лось об­щее со­бра­ние чле­нов озна­чен­но­го Об­ще­ства, на ко­то­рое бы­ли при­гла­ше­ны и ли­ца, так или ина­че вы­ра­зив­шие со­чув­ствие воз­ник­ше­му 22 ок­тяб­ря 1907 го­да при Вла­сьев­ском Об­ще­стве трез­во­сти дет­ско­му при­юту. Пред­се­да­тель Об­ще­ства трез­во­сти свя­щен­ник се­ла Вла­сье­ва отец Ни­ко­лай Ле­бе­дев сде­лал до­клад об­ще­му со­бра­нию, в ко­то­ром из­ло­жил ис­то­рию и мо­ти­вы от­кры­тия дет­ско­го при­ю­та при Об­ще­стве трез­во­сти, а так­же со­об­щил о по­стиг­ших при­ют несча­сти­ях (неуро­жае и по­жа­ре) и про­ис­шед­шем от­сю­да за­труд­ни­тель­ном его по­ло­же­нии в смыс­ле ма­те­ри­аль­но­го обес­пе­че­ния. Был пред­став­лен в со­бра­ние и про­ект из­ме­не­ния уста­ва Вла­сьев­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти, по ко­то­ро­му пред­по­ла­га­лось ор­га­ни­зо­вать осо­бый По­пе­чи­тель­ный Со­вет для изыс­ка­ния средств на со­дер­жа­ние дет­ско­го при­ю­та и для за­ве­до­ва­ния им сов­мест­но с Об­ще­ством трез­во­сти. Пред­се­да­тель со­бра­ния свя­щен­ник твер­ской Ми­ро­но­сиц­кой церк­ви Ми­ха­ил Люб­ский внес сле­ду­ю­щее пред­ло­же­ние: «Преж­де чем при­сту­пить к об­суж­де­нию пред­ло­жен­но­го про­ек­та и из­брать чле­нов По­пе­чи­тель­но­го Со­ве­та, не бла­го­угод­но ли бу­дет со­бра­нию со­ста­вить ко­мис­сию из чле­нов Об­ще­ства трез­во­сти и сто­рон­них лиц, при­сут­ству­ю­щих на со­бра­нии, и по­ру­чить ей на ме­сте осмот­реть при­ют, вы­яс­нить сред­ства его со­дер­жа­ния, а за­тем ос­но­ва­тель­но об­су­дить во­прос об об­ра­зо­ва­нии По­пе­чи­тель­но­го Со­ве­та и свое за­клю­че­ние пред­ста­вить сле­ду­ю­ще­му об­ще­му со­бра­нию». Со­бра­ние еди­но­глас­но при­ня­ло это пред­ло­же­ние от­ца пред­се­да­те­ля и из­бра­ло ко­мис­сию...
2 фев­ра­ля 1909 го­да ко­мис­сия в со­ста­ве пя­ти лиц... по­се­ти­ла Вла­сьев­ский дет­ский при­ют...
Дет­ский при­ют по­ме­ща­ет­ся в до­воль­но об­шир­ном де­ре­вян­ном зда­нии, по­стро­ен­ном ра­нее для при­ю­та ал­ко­го­ли­ков. Зда­ние это сто­ит в по­ле, на от­кры­том ме­сте, в вер­сте от се­ла, на цер­ков­ной зем­ле. Внут­ри зда­ние раз­де­ля­ет­ся на две по­ло­ви­ны (вдоль) до­воль­но ши­ро­ким ко­ри­до­ром, по сто­ро­нам ко­то­ро­го рас­по­ло­же­ны ком­на­ты: класс­ная, кор­зи­ноч­ная ма­стер­ская, ру­ко­дель­ная для де­во­чек, квар­ти­ры за­ве­ду­ю­щей, ее по­мощ­ни­цы, пса­лом­щи­ка-учи­те­ля, две спаль­ные, сто­ло­вая и кух­ня. Де­ти бы­ли со­бра­ны в класс­ной ком­на­те, до­воль­но про­стор­ной, свет­лой и чи­стой. Всех де­тей 35: 24 маль­чи­ка и 11 де­во­чек, в воз­расте от 4 до 15 лет. Вы­гля­дят они как и во­об­ще де­ре­вен­ские школь­ни­ки. На неко­то­рых, прав­да, силь­но и за­мет­но вы­ра­жен от­пе­ча­ток по­роч­но­сти ро­ди­те­лей: непра­виль­ное стро­е­ние го­ло­вы, блед­ность ли­ца, боль­ные гла­за, сле­ды пар­ши. Дер­жат они се­бя непри­нуж­ден­но, но не гру­бо. Под ру­ко­вод­ством пса­лом­щи­ка они все про­пе­ли... несколь­ко цер­ков­ных пес­но­пе­ний и мо­литв. В вос­крес­ные и празд­нич­ные дни они по­ют в церк­ви на ле­вом кли­ро­се. На­ла­жи­ва­ет­ся цер­ков­но­при­ход­ская шко­ла, в ко­то­рой по­ка учит пса­лом­щик. Вос­пи­та­тель­ная часть, на­сколь­ко мож­но бы­ло за­ме­тить, по­став­ле­на до­воль­но хо­ро­шо... Мы сви­де­те­ли то­го, как де­ти при нас лас­ка­лись к от­цу Ни­ко­лаю... Яс­но, что они при­вя­за­ны к нему и по­ни­ма­ют, что он их при­ютил. Мы и в от­сут­ствии от­ца Ни­ко­лая опра­ши­ва­ли де­тей, хо­ро­шо ли им в при­юте, и по­лу­ча­ли один от­вет, что хо­ро­шо. И слу­жа­щие в при­юте ли­ца, как вид­но, пре­да­ны сво­е­му де­лу и лю­би­мы детьми. Нас де­ти встре­ти­ли с ра­до­стью и охот­но с на­ми раз­го­ва­ри­ва­ли. Кро­ме школь­ных за­ня­тий, маль­чи­ки за­ни­ма­ют­ся пле­те­ни­ем кор­зин из пру­тьев под ру­ко­вод­ством осо­бо­го ма­сте­ра, а де­воч­ки ши­тьем ру­ба­шек и пла­тьев для при­ю­та под ру­ко­вод­ством по­мощ­ни­цы за­ве­ду­ю­щей. Мы ви­де­ли ра­бо­ты маль­чи­ков и де­во­чек и на­шли их удо­вле­тво­ри­тель­ны­ми.
Спят де­ти на от­дель­ных кой­ках. По­сте­лью слу­жат ста­рые тю­фя­ки, по­кры­тые бе­лы­ми ко­лен­ко­ро­вы­ми про­сты­ня­ми. У каж­до­го по по­душ­ке. Оде­я­ла и шер­стя­ные и ват­ные. Ко­неч­но, по сред­ствам и об­ста­нов­ка. Хо­те­лось бы ви­деть все по­но­вее и по­чи­ще, но мож­но ми­рить­ся и с тем, что есть. Во вся­ком слу­чае, и эта об­ста­нов­ка луч­ше обык­но­вен­ной кре­стьян­ской, где де­тям при­хо­дит­ся ва­лять­ся чуть не на го­лом по­лу и оде­вать­ся лох­мо­тья­ми.
В сто­ло­вой до­воль­но чи­сто. Де­ти два ра­за в день пьют чай с хле­бом, ко­то­ро­го да­ет­ся вдо­воль. Едят щи со снет­ка­ми и ка­шу с пост­ным мас­лом, а в ско­ром­ные дни – щи с мя­сом, ка­шу и кар­то­фель. К чаю да­ет­ся бе­лый хлеб и ба­ран­ки.
По осмот­ре при­ю­та про­шли на скот­ный двор. Ско­та ока­за­лось – круп­но­го и мел­ко­го – 21 шту­ка. Скот обык­но­вен­ный, кре­стьян­ский. За недо­стат­ком кор­ма он несколь­ко за­мо­рен. При нас да­ва­ли ско­ту уже по­куп­ное се­но. А еще три ме­ся­ца пред­сто­ит кор­мить его. Рас­ход по этой ста­тье пред­ви­дит­ся весь­ма зна­чи­тель­ный.
При раз­го­во­ре с от­цом Ни­ко­ла­ем о сред­ствах со­дер­жа­ния при­ю­та вы­яс­ни­лось, что при­ют жи­вет в долг, ко­то­ро­го на­ко­пи­лось до 3 000 руб­лей и ко­то­рый с каж­дым днем на­рас­та­ет все боль­ше и боль­ше.
Ко­мис­сия, вполне со­чув­ствуя под­дер­жа­нию дет­ско­го при­ю­та, и от се­бя об­ра­ща­ет­ся к об­ще­ству с го­ря­чим при­зы­вом: под­дер­жи­те дет­ский при­ют в труд­ную для него ми­ну­ту сво­и­ми по­жерт­во­ва­ни­я­ми и не дай­те по­гиб­нуть доб­ро­му и по­лез­но­му на­чи­на­нию от­ца Ни­ко­лая!..»[10]
В 1909 го­ду прав­ле­ние Вла­сьев­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти опуб­ли­ко­ва­ло в «Твер­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях» от­чет о по­сту­пив­ших по­жерт­во­ва­ни­ях. Чле­ны прав­ле­ния пи­са­ли: «Прав­ле­ние Вла­сьев­ско­го Об­ще­ства трез­во­сти счи­та­ет дол­гом до­ве­сти до све­де­ния епар­хи­аль­но­го ду­хо­вен­ства и дру­гих доб­ро­воль­ных жерт­во­ва­те­лей, что дет­ский при­ют Об­ще­ства с Бо­жи­ею по­мо­щью, при со­дей­ствии доб­рых, от­зыв­чи­вых лю­дей про­дол­жа­ет пе­ре­жи­вать тя­же­лые ис­пы­та­ния, нис­по­слан­ные ему Про­ви­де­ни­ем. В на­сто­я­щее вре­мя в при­юте при­з­ре­ва­ет­ся 35 че­ло­век де­тей... В те­че­ние вре­ме­ни с 1 ок­тяб­ря 1908 го­да по 1 фев­ра­ля 1909 го­да на со­дер­жа­ние при­ю­та из­рас­хо­до­ва­но 1634 руб­ля 25 ко­пе­ек... на при­ход в те­че­ние озна­чен­но­го вре­ме­ни по­сту­пи­ло 891 рубль 39 ко­пе­ек; в чис­ле ко­их доб­ро­воль­ных по­жерт­во­ва­ний от при­чтов и церк­вей епар­хии, а так­же дру­гих част­ных лиц 549 руб­лей 32 ко­пей­ки. Ни­ка­ких по­со­бий ни­от­ку­да, кро­ме доб­ро­воль­ных по­жерт­во­ва­ний, при­ют за это вре­мя не по­лу­чал. Не имея воз­мож­но­сти, во из­бе­жа­ние рас­хо­дов, лич­но уве­дом­лять от­цов на­сто­я­те­лей церк­вей епар­хии и дру­гих част­ных бла­го­тво­ри­те­лей, при­слав­ших свои по­жерт­во­ва­ния на при­ют, каж­до­го в от­дель­но­сти, прав­ле­ние Об­ще­ства пе­ча­та­ет спи­сок жерт­во­ва­те­лей в «Твер­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях». – Как от­рад­но ви­деть и со­зна­вать, что неко­то­рые от­цы на­сто­я­те­ли церк­вей и дру­гие ли­ца с долж­ным хри­сти­ан­ским вни­ма­ни­ем и се­рьез­но­стью от­нес­лись к ве­ли­ко­му и свя­то­му де­лу при­зре­ния несчаст­ных бес­при­зор­ных де­тей, близ­ко при­ня­ли к серд­цу ве­ли­кое го­ре при­ю­та и де­тей его и ока­за­ли свое го­ря­чее со­дей­ствие в де­ле брат­ской ему по­мо­щи.
При­но­сим свою са­мую сер­деч­ную бла­го­дар­ность всем, от­клик­нув­шим­ся на наш при­зыв и при­слав­шим свои по­силь­ные леп­ты на де­ло при­ю­та, а так­же всем, по­тру­див­шим­ся в де­ле сбо­ра по­жерт­во­ва­ний на него, и при­зы­ва­ем на всех Бо­жие бла­го­сло­ве­ние и по­кров Ца­ри­цы Небес­ной за их от­зыв­чи­вость по­стиг­ше­му нас го­рю, за их хри­сти­ан­скую лю­бовь к этим несчаст­ным, ни­ко­му не нуж­ным де­тям; пусть зна­ют, что эти по­силь­ные леп­ты по­мо­га­ют нам спа­сать де­ло при­ю­та, и мы ве­рим, что оно не по­гибнет и мы с по­мо­щью доб­рых лю­дей пе­ре­жи­вем по­стиг­шее нас го­ре»[11].
Од­на­ко, несмот­ря на ак­тив­ную де­я­тель­ность от­ца Ни­ко­лая по сбо­ру по­жерт­во­ва­ний, несмот­ря на по­сту­пив­шие по­жерт­во­ва­ния, ущерб от по­жа­ра был на­столь­ко су­ще­стве­нен, что его не уда­лось ком­пен­си­ро­вать, и впо­след­ствии при­ют при­шлось за­крыть.
Од­ним из глав­ных недо­стат­ков то­гдаш­не­го об­ще­ства бы­ла его ма­ло­про­све­щен­ность. Все про­све­ще­ние на­ро­да бы­ло со­сре­до­то­че­но толь­ко в Церк­ви и око­ло Церк­ви. Но как толь­ко кре­стья­нин от­хо­дил от Церк­ви, пе­ре­ста­вал по­се­щать храм, ин­те­ре­со­вать­ся ду­хов­ным, он тут же ока­зы­вал­ся окру­жен­ным бес­про­свет­ной тьмой. Ес­ли он был гра­мо­тен, то ока­зы­вал­ся пе­ред мо­рем ли­те­ра­ту­ры, обу­ча­ю­щей стра­стям и име­ю­щей раз­ру­ши­тель­ный ха­рак­тер как по от­но­ше­нию к че­ло­ве­че­ской лич­но­сти, так по от­но­ше­нию к го­су­дар­ству и со­ци­аль­ным ин­сти­ту­там. Чтобы хоть как-то со­дей­ство­вать про­све­ще­нию на­ро­да, и в осо­бен­но­сти кре­стьян, отец Ни­ко­лай ос­но­вал в 1909 го­ду жур­нал «К Све­ту», ко­то­рый из­да­вал­ся им до ре­во­лю­ции 1917 го­да, пре­кра­тив­шей вся­кую цер­ков­ную и куль­тур­ную де­я­тель­ность в из­да­тель­ском де­ле.