и) Различие убеждений, мнений Люди, часто общающиеся или живущие вместе, имеют много общего, и мнения их по самым разным вопросам часто совпадают, потому что обсуждаются и вырабатываются совместно, возникая и упрочиваясь в едином микроклимате. И мы очень любим получать от других подтверждение наших собственных мыслей. Но вот несогласие или возражение переносим плохо: нервничаем, раздражаемся, возмущаемся – в общем, обижаемся. Особенно если получаем такое от близкого, родного человека. Все мы прекрасно понимаем, что каждый человек своеобразен. Нет на земле двух одинаковых людей. Как говорится, каждый из нас – это неповторимый мир, «микрокосм». Но мы не изолированы, мы общаемся, привязываемся к кому-то, дружим, любим, зависим от кого-то, а кто-то зависит от нас – мы нужны друг другу. И при общении обмениваемся мыслями и чувствами, познавая друг друга и самих себя. Господь потому и творит наши души разными, чтобы все мы нуждались друг в друге. Конечно, каждый вступает в общение, уже имея кое-какой жизненный багаж, поэтому каждая новая информация воспринимается нами по-своему, в сопоставлении с тем, что уже имеется в «библиотеке» нашей души по данному вопросу. Система ценностей у каждого своя – а это тот «библиограф», который и пополняет «фонды» по своему усмотрению. И часто так получается, особенно в последнее время, с приходом диктата рыночной психологии и конкуренции, что в нашей душе-«библиотеке» лучшие полки и стеллажи отданы на откуп нашему эгоизму и потребительству. И индивидуальность наша расцветает «махровым цветом», нам дико слышать чужую мысль, не согласную с нашими воззрениями. Неприятие иного мнения тут же персонифицируется – в неприязнь к человеку, высказавшему его. Тебе не понравился мой суп? Ничего не смыслишь в кулинарии. Ты не в восторге от моего костюма? У тебя дурной вкус. Ты не одобрил мою статью? Все ясно – завистник и бездарь! А то, что и человек, может быть, неплохой, и к нам относится хорошо – но у него просто другое мнение, нам как-то невдомёк. Наше-то мнение кажется нам единственно верным, а «кто не с нами, тот против нас». Вот уже и обида, а там – и вражда. Крайне редко поднимаемся мы до вопроса: а надо ли, чтобы все, всегда, во всём с нами соглашались? И ответ на этот вопрос дан очень давно апостолом Павлом: «Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (1Кор. 11:19). Разномыслие допускалось у проповедников, и уж тем паче среди паствы. С другой стороны, когда с нами всегда соглашаются, нас развращают гордыней, верой в собственную нашу непогрешимость – обычная болезнь начальников. Истина одна – а путей к ней множество. Одному лишь Богу ведомо, чей путь лучше, а помогает в пути Он каждому. И нам лучше сверить компасы, а не спорить о маршрутах. То же самое можно сказать и о разнообразии мнений. Желание настаивать на своем мнении — это проявление гордости, а вовсе не признак сильного и твёрдого характера. Отстаивать нужно не свое мнение, отстаивать нужно истину. А истина слишком редко совпадает с нашим мнением, особенно если мы на нём настаиваем. к) Непризнание авторитета, старшинства, лидерства. Своенравные натуры очень любят видеть действие своей власти, результаты проявления своей воли, это утверждает их в самих себе, поддерживает тонус. Не важно, что чаще всего лидерство их самозваное, а авторитет дутый. Иные привыкли быть центром внимания и поклонения с детства благодаря издержкам воспитания, другие выработали в себе качества лидера в борьбе с трудностями, третьи сочетают эти стороны или ещё как-то ухитрились подчинять себе волю других, – но все переживают, когда ставится под угрозу их влияние, власть, авторитет. Ведь им кажется, что от них исходит порядок, что они знают, как надо и что надо, что они даже отвечают за других – и вдруг эти «другие» (вот дерзость, вот глупость!) осмеливаются не подчиняться, усомниться в «благом» руководстве!.. Обидно? Конечно. Вспомним, как необузданно, до морального садизма, упивался властью в своем провинциальном мирке Фома Фомич Опискин (Ф.М. Достоевский «Село Степанчиково и его обитатели»), как переживала, теряя лидерство, Марья Александровна Москалёва в «Дядюшкином сне». И какой дикой ненавистью загорались они против того, в ком угадывали угрозу своему первенству и авторитету! Все эти вещи: и старшинство, и лидерство, и авторитет – суть не что иное, как атрибуты власти, власти одного человека над другим или другими. Бесспорно, удерживать такое первенство необходимо некоторой моральной или психологической силой, поэтому лидеры, как правило, натуры волевые. Где не хватает таланта, они берут упорством, если нет особого интеллекта, в ход идет бойкий и едкий язык, колкая насмешка, ходовые речевые штампы, на которые и возражать-то не хочется. И пока человек идёт вверх, во всё влезая и проявляя хоть какую-то ответственность, ему охотно уступают. Но вот авторитет завоёван и тут часто начинается подмена авторитета самовластием, диктатом. Вообще власть, как и слава, страшное дело, немногие выходили с честью из искушения «медными трубами»!.. И Фома Фомич Опискин, и Марья Александровна Москалёва – это случаи крайние, а литературные образы – яркие и гротескные. В жизни всё бывает обыденнее, пошлее, примитивнее. Отвергнутый авторитет глубоко страдает, обида его укореняется, перерастает в замкнутость, холодность, неприязнь, порой в ненависть, он отвергает всякие попытки примирения, естественно, нисколько не считая себя виноватым. Более того – он укрепляется в мыслях о человеческой «неблагодарности», «нечуткости», эгоизме, чёрствости, и т.п. Как видим, этот тяжкий сорт обид может совмещать в себе все вышеперечисленные. Вот где требуется воля и вера, чтобы всею силою сердца воззвать: «Господи, помоги одолеть мою демонскую гордыню!» – «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:26,27), – таков ответ Господа. л) Отказ от помощи, выход из-под опеки Лидерство может быть или не быть, но когда бывший подопечный проявляет самостоятельность и смеет отказываться от помощи, – это тоже больно бьёт по нашему самолюбию. Часто нам невдомёк, что надобность в опеке объективно отпала, а наша помощь стала ненужной и даже назойливой и обременительной. Но мы желали бы сохранить статус-кво несмотря ни на что, ибо это втайне льстит нам – вот, мол, какие мы бескорыстные опекуны-добродетели! Этот вопрос часто бывает связан с непризнанием старшинства (опекуна или помогающего), но важен и самостоятелен сам факт отказа от помощи или пренебрежения помощью. Конечно, пренебрегать или отказываться, когда помощь нужна и предлагается своевременно и бескорыстно, – грешно. В этом усматривается и глупость, и гордыня. Но и обижаться на это тоже грешно: не хотят – не надо, отойди в сторону. Мало ли почему не хотят! Причин масса, а в чужом сердце разобраться трудно. На всё своё время. Перефразируя Екклезиаста, можно сказать: время помогать – и время прекращать помощь, время опекать – и время дать свободу. Процесс становится лавинообразным и необратимым по мере роста навязчивости: чем назойливее помощь, тем интенсивнее отказ – и тем больнее обида. Но не скрывается ли за обидой на отказ от помощи тонкая рвущаяся надежда привязать к себе человека этой самой помощью и жить в вечной его признательности и зависимости, теша свое самолюбие? Тоже ведь известный из жизни аргумент. Неслучайно же, получив отказ в помощи, часто восклицаем: «Ишь, какие мы гордые!» — и это буквальная правда, потому что именно мы этой помощью часто питаем свою собственную гордость. Нет, «пусть левая твоя рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6:3,4). м) Обида на обижаемого Мирская гордость, среди многообразных проявлений, иногда доказывается и обнаруживается гневом на того, кому сделана несправедливость, и ожиданием, чтобы он сам умолял о прощении — сравнительно редкий, но вернейший признак гордости, т.е. мы обижаемся на реакцию обиженного нами же человека, причём совсем не обязательно эта реакция бывает агрессивная или неприязненная по отношению к нам – но мы всё равно недовольны, считая эту реакцию «неправильной», «неадекватной». Например, мать грубо выговорила сыну за малую провинность, он обиделся и замкнулся, а она, усматривая в этом неповиновение и враждебность, распалилась в гневе и обиде ещё больше: «Ишь! Обиделся! На кого обижаешься? На мать обижаешься?!». Это и обида на обиженного, и пример взаимной обиды. Довольно распространена и другая, более тонкая, ситуация: обидчик ждёт от своей жертвы обычного ответного раздражения, злобы, и готов вести войну далее – и вдруг в ответ ни слова, смирение и доброта! В одном ироническом стихотворении А.К. Толстого по этому поводу есть очень верное замечание: «Добра за зло испорченное сердце – ах! не простит». Слова Дмитрия Карамазова также могут быть в какой-то мере пояснением: «Она мне простить не может, что я её благородством превзошёл». Очень показателен в этом отношении рассказ А. Платонова «Юшка», герой которого своей кротостью вызывал злобу у обывателей. Обида на обижаемого – признак сильной, развитой гордости и одновременно – указание на то, что сама гордость — явление сложное, подчас очень изощрённое. Если, например, в обиде на нечуткость видна «гордость-превозношение», то поводом обиды на обижаемого может быть своеобразная «гордость-зависть», пожалуй, наиболее страшная и саморазрушительная для личности. Можно с большой долей вероятности предположить: в таких случаях чувство зависти обижающего происходит от интуитивного или явного осознания того, что обижаемый не такой как он, что обижаемый морально выше него. Казалось бы, надо радоваться, что Господь посылает обидчику такого человека – но нет, гордость не позволяет! Прояснить ситуацию может честный ответ на вопрос самому себе: так что же конкретно он мне сделал такого, на что я обиделся? Однако надо признать, что часто человек, находящийся в состоянии обиды на обижаемого, просто не способен задать сам себе такой вопрос или, находясь в сильном раздражении и считая себя правым, не считает нужным задумываться об этом. В упоминавшемся уже рассказе А. Платонова «Юшка» подобная ситуация развивалась таким образом: «У взрослых людей бывало злое горе или обида; или они были пьяными, тогда сердце их наполнялось лютой яростью. Увидев Юшку, шедшего в кузницу или по двору на ночлег, взрослый человек говорил ему: «Да что ты такой блажной, непохожий ходишь тут? Чего ты думаешь такое особенное?» И после разговора, во время которого Юшка молчал, взрослый человек убеждался, что Юшка во всем виноват, и тут же бил его». ПУТИ К ПРЕОДОЛЕНИЮ ОБИДЫ Можно и дальше продолжать многочисленные примеры причин всевозможных обид, но надеемся, что указаны всё же основные – по «степени тяжести». Учтём и то, что, как правило, в «чистом» виде чётко определённых причин обид не бывает, чаще всего какой-либо повод вызывает целый комплекс обид, каждая из которых отталкивается от своей конкретной причины, усматриваемой в первичном поводе обиженной стороной (причины, о которой, кстати, обидчик может и не догадываться). Возьмем, к примеру, ссору бывших друзей и сослуживцев: Троекурова и старого Дубровского (А.С.Пушкин «Дубровский»). На первый взгляд, в нашей классификации этому случаю нет прямого соответствия. Однако не трудно усмотреть здесь и оскорбление (случай на псарне), и непризнание авторитета, и пренебрежение, и даже измену (старой дружбе). Как видим, настолько многообразны, изощрённы и коварны причины обид человеческих, что воистину мощным всеоружием Божиим надо обладать, чтобы противостоять всем хитросплетенным поводам для обиды. Тут нужны и «пояс истины, и броня праведности, и щит веры, и шлем спасения, и меч духовный» (Еф. 6:14-17). Между тем, к сожалению, существует целый слой людей, которые просто живут обидами, они иначе не могут, потому что привыкли оперировать завышенными требованиями к другим и очень заниженными – к себе. И поскольку требования всё растут, а реализация их не наступает – возникает патологический фон обиды эгоистической натуры на всё и вся. «В ход идут известные принципы: «весь мир во зле лежит», «человек человеку – волк», «каждый умирает в одиночку» и другие подобные самооправдания. Так и хочется сказать по-простому: ну и не лежи во зле! не будь волком! не умирай в одиночку! Не послушает. Привык. Закоснел. Более того – удобно. Когда такой «обиженный» заводится в семье или коллективе, то все окружающие как-то смущаются, тушуются, чувствуют перед ним некую «вину» и неловкость, заискивают порой, в чём-то стесняют себя, уважая его «ранимость». А он-то и рад втайне, получая моральное преимущество, принимая все это как должное и укрепляясь в своей «обиженности». Часто приходится слышать мнение: «Ах, она такая ранимая!», «Он такой ранимый!», – иными словами, при этом молчаливо предполагается, что с нами можно и грубить, и хамить – мы, примитивные, выдержим, а вот он (или она) – структура тонкая, хрупкая, чуть что – обижается. Однако, по многочисленным наблюдениям, «ранимость» – это не что иное, как хорошо развитая обидчивость, не более того. Задумаемся: святые были «ранимыми»? Вопрос абсурдный. Прежде всего, они не были обидчивыми, они вообще не знали, что такое обида, они умели прощать – и вопрос «ранимости» даже не возникал: «Не смутихся и не возглаголах!». Можно сказать: в той или иной степени ранимы все, а вот быть необидчивыми умеют немногие. Вообще, необидчивость – поистине дар Божий, большая редкость среди людей (мы, конечно, не говорим о патологической невосприимчивости, «толстокожести»). Например, Ф.М. Достоевский писал об Алёше Карамазове: «Обиды никогда не помнил. Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. И не то чтоб он при этом имел вид, что случайно забыл или намеренно простил обиду, а просто не считал ее за обиду (курсив мой – Н.П.), и это решительно пленяло и покоряло детей». Вопрос прощения обиды и обидчика очень непростой. Часто мы говорим: «Я всё простил, но забыть не могу» или «Простить-то я простила, но забыть – сверх моих сил». Но представим себе: а что, если нам самим Господь на Страшном Суде скажет: «Прощаю, но не забуду» – будет ли это прощением? И может ли Господь так сказать? В земной жизни Иисуса Христа люди слышали только: «Прощаются тебе грехи твои», «Вера твоя спасла тебя», «И Я не осуждаю тебя», – и ни разу — что простил, но не забудет. Св. Амвросий Медиоланский сказал: «Когда нам делают добро, признательность требует помнить его; а когда делают зло, любовь побуждает забывать его». Следовательно, если чужой грех не забывается, надо задать себе вопрос: а есть ли у меня любовь? И не злопамятство ли это в чистом виде, прикрываемое кажущейся нам большой мерой нашей обиды? Многие придерживаются такого принципа: на словах мирятся с обидчиком, но на деле впредь стараются держаться от него подальше. На всякий случай. И что удивительно: случай такой, как правило, приходит, а может быть, даже не раз и не два. И обиженный с горьким торжеством провозглашает: «Ну вот!.. Я же говорил!», не понимая, что он сам своим фальшивым прощением спровоцировал новую обиду. Что можно сказать на это? Нет в этом сердце прощения, а есть злопамятство и показное благочестие, т.е. ханжество. Такой человек не испытал всей благодати искреннего прощения, не прикоснулся горних высот. У Ф.М.Достоевского в «Дневнике писателя» есть даже такая потрясающая, парадоксальная мысль: наказать прощением. Только большая христианская душа, водимая Богом, способна на это. И уж совсем жестоко (прежде всего, по отношению к самим себе, своей душе) поступают те, которые не прощают обиды даже покаявшемуся (словесно, а ещё лучше – поступками) обидчику — мол, слишком уж сильна была обида. Но святые отцы на это говорили: значит, Промыслом и попущением достоин ты был такой скорби. Да и не испытывает Господь нас сверх наших сил, Он, простивший даже распинающих Его. Ведь «Он ко всем вопиет: «Призови Мя в день скорби твоея, и изму тя» (Пс. 49:15). Бог обращается к каждому из нас, чтобы мы, когда скорбно, когда тяжело на душе, обращались к Нему, и Он нам поможет. И это реальный опыт всех подвижников благочестия, всех святых». С духовной точки зрения обиды и оскорбления нам полезны. И не стоит каждый раз искать виновников наших неприятностей – «виновники, естественно, мы сами, наш грех, который побуждает Бога устраивать наши обстоятельства, направлять действия людей или бесов таким образом, чтобы они нас смиряли». И Феофан Новоезерский по этому поводу говорил: «Меня обидел какой-то человек, и я должен осознать свою вину перед ним, потому что из-за моей греховности Бог попустил ему оскорбить меня, возможно и несправедливо, но к моей пользе». Древний ветхозаветный закон «око за око и зуб за зуб» только ограничивал размер мести, не позволялось наносить обидчику вред больший, чем причинил он. Но ведь мы – дети Нового Завета, Христос же отменил месть совершенно. Он запретил восставать на человека с ответной злобой, ибо в таком случае зло это проникает в самое сердце. «Будем кроткими к нашим врагам. Не будем ни говорить, ни делать худого врагам, но будем даже благодетельствовать им по силам; через это мы сделаем больше добра себе, нежели им», – говорит Иоанн Златоуст, а в другой своей беседе продолжает, – «ибо оскорбивший тебя не причинит тебе зла столько, сколько ты сам себе причинишь, питая в себе гнев и подвергаясь за то осуждению от Бога». В работах К.Хорни содержится ряд полезных мыслей по преодолению обид: «Сознательное переживание конфликтов, хотя оно, возможно, и заставит нас почувствовать себя несчастными, может дать бесценное преимущество. Чем более осознанно и прямо мы смотрим в суть наших конфликтов и ищем собственных решений, тем большей внутренней свободы и силы мы достигаем». На что должна быть направлена эта сила? На «подрыв системы гордости», переоценку своих ценностей, сомнение в своей правоте. А каким образом достигнуть этого? «Конфликты могут быть разрешены только посредством изменения тех условий внутри личности, которые привели к их возникновению».

Однако какой бы «свободы и силы» мы ни достигли, одних наших возможностей для внутреннего изменения личности недостаточно. «Всякое дело вообще, а нравственное преимущественно, осуществляется лишь в синергетическом взаимодействии Бога и человека. «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15:5) … Несмиряющийся как бы говорит: «Всё могу сам». Предлагаемый Иисусом алгоритм («Без Меня не можете…») означает, кроме молитвенного взывания к Божественному содействию, внимательное присматривание к тому, как Бог выстраивает различные обстоятельства, и прежде всего – смиряющие душу: скорби, обиды, житейские тяготы и прочее … Это присматривание необходимо для того, чтобы собственные действия предпринимались в соответствии с Божественными. Одно из таких действий: почаще вспоминать свои собственные подлости и низости. Другое: не забывать слово «прости» — «оно сразу смиряет нас перед Богом и ближними, говорит о сознании своей вины, сожалении, раскаянии в ней. При этом очень важно то чувство, с которым говорится слово «прости». Не случайно о. Константин (Островский), как бы продолжая эти мысли Н.Е. Пестова, предостерегает: «Чаще всего мы и прощение просим формально, лишь бы отделаться, и прощаем только на словах, а не в сердце. А иногда доходит до того, что мы имя Божье используем как ругательство. «Спаси, Господи» в наших устах иногда звучит проклятием». О. Александр Ельчанинов дает такие советы: «Самое радикальное средство от гордости – быть в послушании (родителям, друзьям, отцу духовному). Принуждать себя выслушивать и быть внимательным к чужому мнению. Не торопиться верить в истинность открытых тобою мыслей. Неумеющим видеть свои грехи рекомендуется обращать внимание – какие грехи видят в них близкие люди, в чём упрекают. Почти всегда это будет верное указание на наши действительные недостатки. Для получения дара смирения необходимо прежде всего терпеливое несение укоризны и обличений, и что ещё лучше – перенесение досаждений, поношений, насмешек и брани. Тех людей, кто так относится к нам, будем считать нашими благодетелями». Пестов также приводит слова архиепископа Варлаама (Ряшенцева): «Терпи обиды, неприятности, несправедливости, не дерзай по гордости винить в них твоего ближнего. Вина лежит в тебе, а не в нём: Господь желает очистить твои грехи, вот и посылает тебе как бы незаслуженную обиду и скорбь, но она заслужена тобою, твоими разными грехами, другими, прежними. И прими скорбь с радостью, как лекарство очистительное от Самого Господа, а обидчика считай небесным другом, целителем твоей души». Преподобный Марк Подвижник говорил: «Когда придёт искушение, не ищи, как и от кого оно пришло, а ищи того, чтобы перенести его с благодарением». Как перенести? «Если нас кто-то оскорбил и мы при этом не предаёмся злым помышлениям, а начинаем молиться и за себя, и за обидчика, то Бог нам дарует мир сердечный». Как видим, мысль эта многократно повторяется у многих подвижников, подтверждена она и многовековой духовной практикой. Поэтому даже наивно и нелепо стараться справиться с обидами своими собственными силами, ведь и обиды посылаются Богом, и силы даются Им же – как же можно пытаться преодолеть обиды без Божьей помощи? – «Не обращайте внимания на то, кто обидел вас и за что обидел, а только помните, что никто не осмелился бы нанести вам оскорбление, если бы не Господь хотел допустить это, и поэтому благодарите лучше Господа, что постигающими вас скорбями Он ясно показывает, что вы Ему не чужие, и ведёт вас в Царство Небесное». Поистине великий пример преодоления в себе обиды с помощью глубокой веры и неотступного обращения к Богу дан в Евангелии в эпизоде с хананеянкой, матерью беснующейся дочери. «Помилуй меня, Господи, Сын Давидов!» – кричала она, и в этих её словах от сердца заключалась вся её вера. Однако Он не отвечал ей ни слова, — первая обида, ведь неприятно, когда на твой отчаянный призыв не реагируют. Ситуация, видимо, была необычная, потому что даже «ученики Его приступивши просили Его» (Мф. 15:23), «Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (15:24) – вторая обида (хотя эти слова нельзя понимать буквально, так как Сам Иисус много раз говорил, что Царство Его вместит все народы земли). Наконец, хананеянка подошла близко и говорила, кланяясь: «Господи! помоги мне» – «Он же сказал в ответ: не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам» (15:26) — третья, самая, казалось бы, жестокая обида! Но какова реакция женщины? — «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему» (15:27,28). Своим кажущимся «странным» поведением Христос желал троекратно проверить глубину веры хананеянки и явно продемонстрировать её всем окружающим, – и вера эта превозмогла все обиды и сделала возможным чудо исцеления больной дочери. Помощь Божия – дело великое. Но все же первый импульс правильного сердечного преодоления обиды, первое покаянное побуждение – наш нравственный долг, и здесь требуются только наши личные силы: «для того, чтобы сознаться, что раз я на кого-то обижен, на кого-то зол, значит я нахожусь в греховном состоянии, а другим людям Бог судья, – для этого ничего, кроме доброй воли, не нужно». Представляет интерес и вопрос о том, когда человек не обижается на обиды. Авва Дорофей находит следующие причины этого: во-первых, когда человек находится в добром расположении духа и поэтому снисходит к брату своему и не смущается его словами; во-вторых, когда имеет пристрастие к кому-нибудь и потому без огорчения переносит всё, от него наносимое; в-третьих, если презирает желающего оскорбить его и потому не обращает внимания на его обиды, не считает его за человека и потому не вменяет ни во что всё, что тот говорит или делает — а это явная погибель. Ясно, что и первые два пути отнюдь не подвижнические, потому что и доброе расположение духа может пройти, и вместо приятного нам человека может появиться далеко не симпатичный. Авва Дорофей называет основную причину безблагодатности этих причин отсутствия обиды: в них нет самоукорения – мы не укоряем самих себя. Он же называет и другие пути преодоления обид: «Иной радуется, когда его оскорбляют, но потому, что имеет в виду награду. Сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам он подал повод к тому: сей разумно искореняет страсть. … Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введёт нас в таковое устроение». ВЫВОДЫ С учётом вышеизложенного можно предложить следующий путь преодоления обиды: 1. молитвенно обратиться к Богу за помощью; 2. обратить усиленное внимание на свои грехи и недостатки; 3. быть доброжелательным к своему обидчику; 4. осуществлять добром активное противодействие злу; 5. узнать острую нужду обидчика и помочь её устранить; 6. оказывать другие благодеяния и молиться Богу за телесное и духовное здравие обидчика и его успехи в богоугодных делах. Что касается домашней атмосферы, можно порекомендовать следующее. Прежде всего, желательно не доводить ситуацию до возникновения обиды. И конечно, бороться с обидами в себе самом. И самое главное – не поощрять самолюбия, тщеславия, гордости, самолюбования. Больше заботиться о других, чем о своем «Я». И глагол «обидел» произносить о себе, покаянно, и никогда не пользоваться его возвратной формой «обиделся». Очень важной формой борьбы с обидчивостью является почти полностью утраченная сейчас атмосфера домашних бесед, семейного устного чтения, когда нравственные вопросы и коллизии прочитанного переплетаются с жизнью, обсуждаются и разбираются сообща. Не менее важна в семейном укладе привычка просить друг у друга прощение и даже такая, казалось бы, мелочь, как пожелание друг другу доброго утра и спокойной ночи. ЗАКЛЮЧЕНИЕ 1. Состояние обиды в психическом смысле аномально, в духовном смысле – греховно. 2. Греховность обиды – сложная, комплексная, обязательно содержащая гордость. 3. Преодоление состояния обиды (и обидчивости вообще) – необходимость нравственной жизни христианина. 4. Преодоление обиды возможно только с помощью Божией. Главный вывод можно сформулировать таким образом: обида – ропот на Господа, поругание образа Божия в человеке: и в самом себе, и в обидчике. Это страшная нравственная тяжесть, суровое искушение – поэтому долг христианина – не доводить отношения до обид, прежде всего не обижать человека, а свою личную обидчивость вырывать с корнем. Для этого необходимо ориентироваться в основных причинах обид, выявлять механизм действия каждой причины в себе самом и широко использовать святоотеческую духовную практику по преодолению обид, их последствий и самой обидчивости. Первый признак гордости – это обида. Когда человек обижается - это говорит о его скрытой глубокой гордости. Обидчивые люди – это очень гордые, самолюбивые люди. И когда мы себя ловим на мысли, что мы обиделись, это только свидетельствует о том, что в нас живет гордыня – эта страшная разрушающая зараза, страшная болезнь, которая поедает нашу душу, как ржа поедает железо... Когда в нашем сердце живет обида, у нас не может быть ни любви, ни смирения, ни кротости, ни мудрости – ничего не может быть... Так все просто в этой жизни: избавиться от гордыни – уйдет обидчивость, уйдет обидчивость – придет сострадание и любовь к ближнему. Архиепископ Феогност, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Н.И. Поздняков Азбука Веры