Когда человек смеется от счастья и стенает от горя, над ним витает некая таинственная улыбка, согревающая, но не обжигающая.

Улыбка эта совершенно не похожа на презрительную, леденящую усмешку циника.
Улыбка матери над играющимся младенцем и улыбка святого над могущественным, но слабым, напоминает эту таинственную, возвышенную улыбку. Что означает улыбка эта, как не соучастие в радости радующихся и в печали печалующихся?
О чем говорит улыбка эта, как не о том, что излишняя земная радость вскоре умерится печалью, а излишняя земная печаль вскоре умерится радостью?
Неприятно, что из земных животных эти две крайности в психическом состоянии человека олицетворяют обезьяна и гиена. Старайся, как можешь, воздерживаться от гримас безумной радости, которая свойственна обезьяне, и безумной ипохондрии, которая свойственна гиене.
Всегда помни о таинственной, ласковой улыбке матери и святого — улыбке, отражающей нормальность, здоровье, мудрость, милость и вечность. Да, вечность, ибо смех и плач временны, а такая улыбка непреходяща.
Святитель Николай Сербский