Византийская икона Божией Матери «Владимирская», первая треть ΧΙΙ в.

(иконография, символика, стиль)
Дву­сто­рон­няя чу­до­твор­ная ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская» (Рис. 1), с Рас­пя­ти­ем и Пре­сто­лом на обо­рот­ной сто­ро­не. Од­на из са­мых из­вест­ных икон яв­ля­ю­щая со­бой при­мер вы­со­ко­ху­до­же­ствен­но­го­ви­зан­тийско­го сти­ля. Со­глас­но мне­нию ис­сле­до­ва­те­лей, пред­по­ла­га­ет­ся, что ико­на бы­ла со­з­да­на в го­ро­де Кон­стан­ти­но­по­ле, в пер­вой тре­ти ΧΙΙ ве­ка[1]. На Русь она бы­ла при­ве­зе­на око­ло 1131-1132 гг. и по­став­ле­на в Де­ви­чьем мо­на­сты­ре в Вы­ш­го­ро­де под Ки­е­вом. В 1155 г. по ини­ци­а­ти­ве св. благ кн. Ан­дрея Бо­го­люб­ско­го, пе­ре­ве­зе­на во Вла­ди­мир и по­ме­ще­на воз­двиг­ну­тым им зна­ме­ни­том Успен­ском со­бо­ре[2]. Там она про­бы­ла бо­лее двух­сот лет, бла­го­да­ря че­му за ней укре­пи­лось на­зва­ние «Вла­ди­мир­ская». На Ру­си она ста­ла про­слав­лен­ной свя­ты­ней, бла­го­да­ря мо­лит­вен­но­му об­ра­ще­нию к ко­то­рой Москва не раз бы­ла спа­се­на от на­ше­ствия вра­гов. Со вре­ме­нем в честь «Вла­ди­мир­ской» ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри Цер­ко­вью бы­ли уста­нов­ле­ны дни празд­не­ства: 21 мая, 23 июня, 26 ав­гу­ста (по стар. ст.). В на­сто­я­щее вре­мя она хра­нит­ся в хра­ме-му­зее Свя­ти­те­ля Ни­ко­лая в Тол­ма­чах при Тре­тья­ков­ской га­ле­рее в спе­ци­аль­ном ки­о­те-кап­су­ле, ко­то­рый со­хра­ня­ет ее от внеш­них вред­ных воз­действий.
Ико­но­гра­фия об­ра­за Бо­жи­ей Ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская» от­но­сит­ся к ти­пу Еле­ус (с греч. ᾿Ελεοῦσα — Ми­лу­ю­щая, со­стра­да­ние, ми­ло­сер­дие). В Ви­зан­тии этот тип име­но­ва­ли«Гли­ко­фи­лу­са» (с греч. Γλυκοφιλοῦσα — Слад­кое лоб­за­ние). Исто­рия по­яв­ле­ния ее пер­во­на­чаль­но­го об­ра­за, по­дроб­но за­фик­си­ро­ва­на в ле­то­пи­сях и ска­за­ни­ях. На­при­мер, со­глас­но ска­за­нию XV ве­ка, она бы­ла на­пи­са­на Еван­ге­ли­стом Лу­кой на дос­ке от сто­ла, где при­ни­ма­ли тра­пе­зу Спа­си­тель с Пре­чи­стой Ма­те­рью и пра­вед­ным Ио­си­фом. Сто­ит от­ме­тить, что об­раз Бо­жи­ей Ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская» воз­во­дит­ся к ав­тор­ству ап. Лу­ки, го­во­ря сло­ва­ми Л. А. Успен­ско­го, «в том смыс­ле, что ико­ны эти яв­ля­ют­ся спис­ка­ми (вер­нее, спис­ка­ми со спис­ков) с икон, пи­сан­ных ко­г­да-то еван­ге­ли­стом (…)». По­это­му здесь сле­ду­ет по­ни­мать имен­но ико­но­гра­фи­че­скую ос­но­ву ико­ны, ко­то­рая бы­ла за­ло­же­на в ос­но­ву по­сле­ду­ю­щих спис­ков Бо­жи­ей Ма­те­ри. На Ру­си эта ико­но­гра­фия при­об­ре­ла на­зва­ние «Уми­ле­ние», что от­ра­жа­ет суть ма­те­рин­ских чувств изоб­ра­жен­ных на ико­не.
В по­яс­ном изоб­ра­же­нии ико­ны, Бо­го­ма­терь на пра­вом пред­пле­чье дер­жит Мла­ден­ца Хри­ста, ко­то­рый неж­но об­ни­ма­ет Ее шею сво­и­ми руч­ка­ми. Ее ле­вая ру­ка в мо­ле­нии под­ня­та к Мла­ден­цу и как бы при­дер­жи­ва­ет Его. Мла­де­нец одет в длин­ный до пят охри­стый хи­тон, укра­шен­ный тон­ки­ми мно­го­чис­лен­ны­ми ли­ня­ми ас­си­ста. Его пра­вая нож­ка слег­ка со­г­ну­та в ко­ле­не, а ле­вая под­жа­та под пра­вую. Та­ким об­ра­зом, они скре­ще­ны так, что пра­вая ступ­ня изоб­ра­жа­ет­ся в про­филь, а ле­вая де­мон­стри­ру­ет по­дош­ву ступ­ни. Дан­ная ико­но­гра­фи­че­ская осо­бен­ность от­ли­ча­ет ико­ну Бо­го­ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская» от Ее осталь­ных икон ти­па «Уми­ле­ние»
В свя­зи с утра­та­ми и ре­став­ра­ци­он­ны­ми ра­бо­та­ми жи­во­пись всей по­верх­но­сти ико­ны при­об­ре­ла мно­го­чис­лен­ные из­ме­не­ния. Од­на­ко ли­ки Бо­го­ма­те­ри и Мла­ден­ца до­ста­точ­но хо­ро­шо со­хра­ни­лись, что да­ет пред­став­ле­ние о ма­не­ре их пись­ма и внут­рен­нем со­дер­жа­нии об­ра­зов. Пись­мо ли­ка Бо­го­ма­те­ри, вы­пол­нен­ное не­скольки­ми про­зрач­ны­ми сло­я­ми охр раз­ных от­тен­ков плав­но пе­ре­хо­дя­щих друг в дру­га и свет­ло-ро­зо­вой под­ру­мян­кой по­верх зе­ле­но­ва­то-олив­ко­во­го сан­ки­ря, ка­жет­ся све­тя­щим­ся из­нут­ри. Освя­щен­ные ча­сти ли­ка обо­зна­че­ны тон­ки­ми маз­ка­ми бе­лил, те­не­вая мо­де­ли­ров­ка по кон­ту­рам обо­зна­че­на крас­ны­ми и ко­рич­не­вы­ми опи­ся­ми. Лик Мла­ден­ца Хри­ста вы­пол­нен в той же ма­не­ре, од­на­ко в бо­лее сво­бод­ных маз­ках охр при­сут­ству­ет оби­лие бе­лил, сан­кирь бо­лее свет­лый. Та­кой то­но­вый кон­траст с ли­ком Бо­го­ма­те­ри в со­че­та­нии с мяг­кой жи­во­пис­но­стью ли­ков де­ла­ют об­раз еще бо­лее ду­шев­ным, че­ло­веч­ным и од­но­вре­мен­но про­ни­зан­ным тон­кой оду­хо­тво­рен­но­стью. Лик Бо­жи­ей Ма­те­ри, из­лу­ча­ет ма­те­рин­скую лю­бовь и неж­ность,ко­то­рые выра­же­ны в тон­ких очер­та­ни­ях Ее ли­ка и плав­ных то­но­вых пе­ре­хо­дах. В про­дол­го­ва­том ова­ле ли­ца и изящ­ной ли­нии но­са с не­боль­шой гор­бин­кой пе­ре­да­но бла­го­род­ство не зем­ной кра­со­ты. В мяг­ких ли­ни­ях Ее си­лу­эта пе­ре­да­но спо­койствие и сми­ре­ние. В выра­же­нии Ее вз­гля­да мин­да­ле­вид­ных глаз, по­гру­жен­ных в тень от верх­них и ниж­них век от­ра­же­на глу­бо­кая пе­чаль. Ли­нии длин­ных пря­мых бро­вей, при­под­ня­тых бли­же к пе­ре­но­си­це,ки­но­вар­ные со­мк­ну­тые не­боль­шие уста, так­же пе­ре­да­ют скорб­ные чув­ства Бо­го­ма­те­ри. В ли­ке Мла­ден­ца выра­же­но со­стра­да­ние к внут­рен­ней скор­би Сво­ей Ма­те­ри. Пыта­ясь Ее уте­шить, Он при­жи­ма­ет­ся сво­ей ма­ленькой ще­кой к Ее ще­ке. Столь ли­рич­ный и тро­га­тель­ный об­раз свя­зан с те­мой пред­сто­я­щих стра­да­ний Сы­на, не­из­беж­ность ко­то­рых пред­чув­ству­ет Бо­жия Ма­терь. «…Те­бе Са­мой ору­жие прой­дет ду­шу…» (Лк. 2:35),— го­во­рит пра­вед­ный Си­ме­он Де­ве Ма­рии.
Про­дол­же­ние те­мы крест­ных стра­да­ний выра­же­но на обо­ро­те ико­ны (Рис. 2), где пред­став­лен Пре­стол с ору­ди­я­ми стра­стей, по­крытый крас­ной тка­нью, с зо­ло­тым ор­на­мен­том, об­рам­лен­ной си­ней кай­мой с зо­ло­тым ас­си­стом. На Пре­сто­ле,воз­ло­же­ны за­крытое в зо­ло­том окла­де Еван­ге­лие с си­ним об­ре­зом, че­ты­ре гвоз­дя си­не­го цве­та и тер­но­вый ве­нец охри­сто­го цве­та. На Еван­ге­лии изоб­ра­жен бе­лый го­лубь с крас­ны­ми лап­ка­ми и зо­ло­тым ним­бом. В со­о­т­вет­ствии с тек­ста­ми Свя­щен­но­го пи­са­ния и ком­мен­та­ри­я­ми свя­тых От­цов, Пре­стол сим­во­ли­зи­ру­ет Гроб Гос­по­день; кро­ме то­го изоб­ра­же­ние Пре­сто­ла мо­жет ука­зы­вать на Вос­кре­се­ние Хри­ста и слу­жить сим­во­лом Его вто­ро­го При­ше­ствия. Так­же изоб­ра­же­ния Пре­сто­ла, Еван­ге­лия ору­дия стра­стей и го­лубь мо­гут сим­во­ли­че­ски пред­став­лять Тро­и­цу. Хо­тя в ком­по­зи­ции нет изоб­ра­же­ния Ча­ши, но са­мо при­сут­ствие Пре­сто­ла уже го­во­рит нам еще и о Та­ин­стве Ев­ха­ри­стии. По­доб­ное изоб­ра­же­ние Пре­сто­ла (ри­су­нок, ко­ло­рит, ор­на­мен­та­ция) пред­став­ле­но на ико­не «Пре­по­да­ние хле­ба» (Рис. 3) из празд­нич­но­го ря­да ико­но­ста­са Тро­иц­ко­го со­бо­ра Тро­и­це-Сер­ги­е­вой лав­ры, где­ха­рак­тер­ным яв­ля­ет­ся жест апо­сто­ла Пет­ра, бе­реж­но при­ни­ма­ю­ще­го свя­тые Да­ры из дес­ни­цы Гос­по­да.
За Пре­сто­лом изоб­ра­жен крест, по сто­ро­нам от ко­то­ро­го, пред­став­ле­ны ко­пье с ле­вой сто­ро­ны и трость с губ­кой с пра­вой. Это на­по­ми­на­ет нам о еван­гельских со­быти­ях опи­сан­ных св. ев. Ио­ан­ном Бо­го­сло­вом: «(…) не­ся крест Свой, Он вы­шел на ме­сто, на­зы­ва­е­мое Лоб­ное, по-ев­рейски Гол­го­фа», где во­и­ны рас­пя­ли его» (Ин. 19. 18). По­сле всех му­че­ний, ко­г­да Гос­подь взал­кал, то во­и­ны, «(…) на­по­ив, губ­ку ук­су­сом под­нес­ли ее к Его устам, по­сле че­го Он умер, (…) «а один из во­и­нов ко­пьем прон­зил Ему реб­ра» (Ин. 19:28-34).
Та­ким об­ра­зом, мно­го­знач­ность сим­во­лов, за­клю­чен­ных в ком­по­зи­ци­он­ный строй двух­сто­рон­ней ико­ны Бо­го­ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская», име­ют смыс­ло­вую связь меж­ду со­бой. По сред­ствам кра­сок в ико­не от­ра­же­ны но­во­за­вет­ные со­бытия, о ко­то­рых пред­ре­ка­ли еще вет­хо­за­вет­ные пра­вед­ни­ки: рож­де­ние Сы­на Бо­жия (Ис. 7, 14), Его ис­ку­пи­тель­ная жерт­ва (Ис. 53:2-7). Кро­ме то­го пред­став­лен­ные сим­во­ла­ми те­мы:Крест­ная жерт­ва, сми­ре­ние, заступ­ни­че­ство Бо­го­ма­те­ри за весь че­ло­ве­че­ский род, уче­ние о Тро­и­це, Та­ин­ство Ев­ха­ри­стии, в со­во­куп­но­сти объеди­ня­ют­ся од­нойоб­щей те­мой— выс­шей со­вер­шен­ной Бо­же­ствен­ной Люб­ви. О ко­то­рой, в пер­вом по­сла­нии к Ко­рин­фя­нам св. па. Па­вел го­во­рит: «Лю­бовь (…) все по­кры­ва­ет, все­му ве­рит, все­го на­де­ет­ся, все пе­ре­но­сит»(Корн. 13:7). Имен­но эту лю­бовь Бо­жия Ма­терь вме­сти­ла в сво­ем об­ра­зе став тем са­мым вы­ше не только вся­ко­го че­ло­ве­ка, но и ан­ге­лов: «Чест­ней­шую хе­ру­вим и слав­ней­шую без срав­не­ния се­ра­фим», — чи­та­ем мы в хва­леб­ной пес­ни Бо­го­ро­ди­це. Важ­ней­шей це­лью этой люб­ви яв­ля­ет­ся До­мо­стро­и­тельство и спа­се­ние че­рез Цер­ковь – сим­во­лом, ко­то­рой пред­ста­ет Бо­жия Ма­терь. «Бу­дем же мы (…) с тре­пе­том по­кло­нять­ся Не­раз­дель­ной Тро­и­це, вос­пе­вая Прис­но­де­ву Ма­рию, а в Ней со всей оче­вид­но­стью Свя­тую Цер­ковь» (свт. Ки­рилл Алек­сан­дрийский). Сим­во­ли­че­ски Крест­ное зна­мя­на обо­ро­те Бо­го­ро­дич­ной ико­ны «Вла­ди­мир­ская» выра­жа­ет и дру­гие те­мы из но­во­за­вет­ной исто­рии: «за­бо­та Сы­на о Ма­те­ри», «усы­нов­ле­ния Сво­е­го лю­би­мо­го уче­ни­ка». Яв­ным об­ра­зом они про­сле­жи­ва­ет­ся в жи­во­пис­ных изоб­ра­же­ни­ях на обо­ро­тах дру­гих Ви­зан­тийских икон Бо­го­ма­те­ри и Ее Сы­на. При­ме­ром мо­жет слу­жить дву­сто­рон­няя ико­на «Хри­стос-Ду­ше­с­па­си­тель» пер. четв. XIV в. (Рис. 4). На обо­рот­ной сто­ро­не,ко­то­рой, в ком­по­зи­ции Рас­пя­тия, пред­став­ле­ны жи­во­пис­ные фи­гу­ры в пра­виль­ных про­пор­ци­ях, ха­рак­тер­ных для ис­кус­ства па­лео­ло­гов­ско­го ре­нес­сан­са: рас­пя­тый Хри­стос, с ле­ва от Не­го скло­нив­ша­я­ся в скор­би Бо­го­ма­терь, спра­ва лю­би­мый уче­ник Гос­по­да ев. Ио­анн Бо­го­слов. Этот об­раз на­по­ми­на­ет нам о сло­вах Гос­по­да Сво­ей Ма­те­ри и уче­ни­ку во вре­мя сво­их стра­да­ний:« (…)Ии­сус, уви­дев Ма­терь и уче­ни­ка тут сто­я­ще­го, ко­то­ро­го лю­бил, го­во­рит Ма­те­ри Сво­ей: Же­но! се, сын Твой» (от Ин. 19, 26-27). Со­глас­но свя­то­о­те­че­ско­му уче­нию «на­учая нас тем са­мым за­бо­тить­ся о на­ших ро­ди­те­лях до по­след­не­го из­ды­ха­ния». Свт. Ди­мит­рий Ро­стов­ский в сво­их нра­во­у­че­ни­ях, при­зы­ва­ет каж­до­го быть по­доб­но­му по чи­сто­те и свя­то­сти Ио­ан­ну Бо­го­сло­ву – лю­би­мо­му уче­ни­ку Гос­по­да, что­бы быть до­стой­ным ма­те­рин­ства и пред­ста­тельства Бо­жи­ей Ма­те­рии,: «…За­пом­ни, хо­тя­щий быть сы­ном Бо­го­ро­дич­ным, эти три усло­вия: чи­сто­та, уче­ни­че­ство и сто­я­ние под Кре­стом. Не мо­жет ина­че кто до­стой­ным на­име­но­вать­ся сы­ном Ее, ес­ли не по­ста­ра­ет­ся быть чи­стым, ес­ли не ста­нет уче­ни­ком Хри­сто­вым, ес­ли не вста­нет под Кре­стом. И да бу­дем лю­би­мы, хо­тя и не­до­стой­ные сы­ны Ма­те­ри на­шей Пре­ми­ло­серд­ной».
Под­во­дя крат­кий итог, сле­ду­ет от­ме­тить, что ико­на Бо­жи­ей Ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская» пер. трет. XII в. — это од­но из луч­ших твор­че­ских выра­же­ний пло­да всей Церк­ви свя­зан­ное с Ли­тур­ги­ей, хра­мом, та­ин­ства­ми, в ви­зан­тийском ис­кус­стве XI-XII вв. О ней на­пи­са­но не­ма­ло ста­тей и книг из­вест­ны­ми уче­ны­ми в об­ла­сти бо­го­сло­вия, исто­рии Ви­зан­тии, ис­кус­ство­ве­де­ния. На­при­мер, По­по­ва О. С., на­пи­са­ла об ико­не Бо­жи­ей Ма­те­ри «Вла­ди­мир­ская», как о са­мом из­вест­ном при­ме­ре ви­зан­тийско­го клас­си­че­ско­го ис­кус­ства, ха­рак­тер­ны­ми чер­та­ми, ко­то­ро­го яв­ля­ют­ся по­сте­пен­ное по­сти­же­ние и осо­зна­ние сим­во­ли­ки об­ра­зо­вв клас­си­че­ски урав­но­ве­шен­ной, жи­во­пис­ной ком­по­зи­ции ико­ны в со­че­та­нии с тон­кой оду­хо­тво­рен­но­стью,рас­кры­ва­ю­щая от­дель­ные бо­го­слов­ские те­мы и углуб­лен­ные ли­тур­ги­че­ские смыс­лы.
Е. В. Кузь­ми­на (ма­гистр тео­ло­гии)