ЗАЗЕРКАЛЬНЫЕ НАСЕКОМЫЕ Прежде всего, конечно, нужно было оглядеться и познакомиться со страной, по которой ей предстояло путешествовать. — Совсем как на уроке географии, — подумала Алиса, поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть подальше. — Главные реки? Никаких. Главные горы? Всего одна — и я на ней стою. Как она называется? По-моему, никак. Главные города?.. Ой, кто это там? Вьются, словно пчелиный рой… Только, конечно, пчел на таком расстоянии не увидишь…

Она замолчала и стала смотреть на загадочных насекомых, которые кружили над цветами, погружая в них хоботки. — Совсем как настоящие пчелы, — подумала Алиса.

Конечно, это были совсем не пчелы; по правде говоря, это были слоны, в чем Алиса очень скоро убедилась. У нее прямо дух захватило от этого открытия. — А какие там огромные, должно быть, цветы! — размышляла Алиса. Словно дом, только без крыши и на стебле! А сколько меду! Подойду-ка я поближе… Нет, лучше подожду… Она начала было спускаться с холма, но вдруг оробела и остановилась. — Прежде чем туда идти, нужно запастись хорошей веткой, чтобы отмахиваться от слонов, — оправдывалась она перед собой. — А как будет смешно, когда меня спросят дома, как мне здесь понравилось, и я скажу: «Очень приятная была прогулка, только… — тут она тряхнула головой (такая уж у нее была привычка!), — только было жарко и пыльно, и слоны докучали!» — Спущусь-ка я в другую сторону, — проговорила она, помолчав, — а к слонам пойду попозже. Мне ведь нужно поскорее попасть на третью линию! С этими словами она сбежала с холма и перепрыгнула через первый из шести ручейков* (а*). ______________________________________________ ______________________________________________ ______________________________________________ ______________________________________________ ______________________________________________ ______________________________________________ * (а*). - /Шесть ручейков — это шесть горизонталей, отделяющих Алису от восьмой, куда она стремится попасть, чтобы стать Королевой. Всякий раз, как она пересекает поле, это отмечается в тексте звездочками. Первым ходом, который распадается в тексте на прыжок Алисы через ручеек и прыжок поезда, она переходит с d2 на d4. Это единственный «длинный прыжок», дозволенный пешке. Перепрыгнув сейчас через ручеек, она оказалась на третьей горизонтали. Поезд довезет ее до четвертой.

/В 1814 году английский изобретатель Дж. Стефенсон (1781-1848) построил свой первый паровоз. В 1825 году была открыта сооруженная Стефенсоном Стоктон-Дарлингтонская рельсовая линия, проходившая в четырех милях от дома Доджсонов. «Железная дорога» была любимой игрой детей/. — Ваши билеты! — сказал Контролер, всовывая голову в окошко. Все тут же предъявили билеты; размером билеты были не меньше пассажиров, и в вагоне поэтому сразу стало очень тесно. — Та-ак* (b*), — протянул Контролер и сердито взглянул на Алису. — А где твой билет, девочка? * (*b*). - /Now then! — возглас, который должен привлечь внимание: Ну-ка! Послушайте! В устах контролера он часто значит: Предъявите билеты!/ И все хором закричали («Словно припев в песне», — промелькнуло у Алисы в голове): — Не задерживай его, девочка! Ты знаешь, сколько стоит время? Тысячу фунтов — одна минута! — К сожалению, у меня нет билета, — испуганно сказала Алиса. — Там, где я села, не было кассы… И хор голосов подхватил: — Там не было места для кассы! Знаешь, сколько стоит там земля? Тысячу фунтов — один дюйм! — Не оправдывайся, девочка! — сказал Контролер. — Надо было купить билет у машиниста. И снова хор голосов подхватил: — У человека, который ведет паровоз! Знаешь, сколько стоит дым от паровоза? Тысячу фунтов — одно колечко! — Лучше мне промолчать, — подумала Алиса. На этот раз, так как она не произнесла ни слова, никто нечего не сказал, но, к величайшему ее удивлению, все хором подумали (надеюсь, ты понимаешь, что значит «думать хором», потому что мне, по правде говоря, это неясно): — Лучше промолчи! Знаешь, сколько стоит разговор? Тысячу фунтов — одно слово! — Сегодня мне всю ночь будет сниться тысяча фунтов! — подумала Алиса.

Рисунок выше - /Кадр из мультипликационного фильма, 1982 г/. А Контролер все это время внимательно ее разглядывал — сначала в телескоп, потом в микроскоп и, наконец, в театральный бинокль. Наконец, он сказал: — И вообще ты едешь не в ту сторону! Опустил окно и ушел.

Господин, сидевший напротив (одет он был в белую бумагу*(с*), произнес: — Такая маленькая девочка должна знать, в какую сторону она едет, даже если она не знает, как ее зовут! * (с*). - /Лицо «господина в белой бумаге» напоминает Дизраэли в политических карикатурах Тенниела в «Панче». Возможно, что «белая бумага» — намек на официальные документы (называемые по-английски white papers), с которыми имеют дело эти деятели/. Козел, сидевший рядом с господином в белом, закрыл глаза и громко сказал: — Она должна знать, как пройти в кассу, даже если она не умеет читать! Рядом с Козлом сидел Жук (это был очень странный вагон, битком набитый пассажирами), и, так как говорить здесь, судя по всему, полагалось по очереди, он сказал: — Придется отправить ее обратно с багажом. Алисе не видно было, кто сидит за Жуком, она только услышала хриплый голос*(d*): — Пусть пересядет на другой… Тут голос закашлялся и замолк. * (d*) - /Игра слов, основанная на одинаковом звучании слов «hoarse» — хриплый и «horse» — лошадь/. — Что это у него? Грипп? — подумала Алиса. И тотчас же тоненький голосок прошептал ей прямо в ухо: — Из этого вышла бы неплохая шутка: «Коль хрип — так грипп…» или еще что-нибудь в таком же духе… В самом конце вагона кто-то ласково пропел: — На ней надо написать: «Хрупкая девочка! Не кантовать!»* (е*). * (е*). - /Lass, with care. — Игра слов, основанная на сходстве «glass» (стекло) и «lass» (девушка, молодая женщина). Обычная во многих странах маркировка хрупкого груза «Glass, with care» (Осторожно, стекло)/. А голоса продолжали выкрикивать («Сколько их здесь!» — подумала Алиса): — Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!*(f*). — Нет, лучше телеграфом! — Пусть тянет поезд вместо паровоза! * (f*). - /She must go by post, as she’s got a head on her. — Имеется в виду почтовая марка с изображением головного портрета королевы. Игра слов основана на различных значениях слова «head»: почтовая марка и голова. Раз на Алисе имеется «почтовая марка» — ее можно отправить по почте/. Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал: — Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету!

Рисунок выше - /Карикатура Д. Тенниела на Дизпаэля в журнале «Панч»/. /Из примечаний к интерактивной образовательной программе «Зазеркалье» (Изд-во «Комтех», 1998): Первый иллюстратор «Алисы», Дж. Тенниел, был известным карикатуристом, и его работы часто помещались в популярном в то время журнале «Панч». Внешность джентльмена в белом на рисунке Тенниела сильно напоминает его же работы карикатурные портреты Бенджамина Дизраэли из «Панч». Б. Дизраэли, лорд Биконсфилд (1804-1881), был лидером консервативной партии Великобритании во второй половине XIX века; дважды (в 1868 и 1874-80 гг.) он возглавлял правительство, несколько раз был министром финансов. Белая бумага, в которую одет персонаж Кэрролла — более чем прозрачный намек на «Белую книгу». Так назывались (и часто называются сейчас) сборники официальных документов, издававшиеся правительством Великобритании и правительствами ряда других стран/. — И не подумаю! — воскликнула, потеряв терпение, Алиса. — Эта поездка мне совсем не нужна! Хочу в лес! В чащу! — И из этого вышла бы неплохая шуточка, — проговорил тоненький голосок прямо у нее над ухом. — «Хочу почаще бродить по чаще»… Или еще что-нибудь в этом же духе…* (g*). * (g*). - /Игра слов, основанная на одинаковом звучании слов «would» — вспомогательный или модальный глагол и «wood» — лес/. — Ах, оставьте меня, наконец, в покое! — сказала Алиса, оглядываясь. (Она никак не могла понять, кто это с ней говорит тоненьким голоском.) Если вам так хочется шутить, шутите, пожалуйста, сами! Тоненький голосок в ответ глубоко вздохнул. Он был, видно,очень несчастлив. — Надо бы его утешить, — подумала Алиса. — Но только почему он не вздыхает, как люди! Понимаешь, вздох был такой легонький, что она бы его ни за что не услышала, если бы он не раздался у нее прямо над ухом. От этого в ухе у нее защекотало, и она перестала думать о горестях своего невидимого собеседника.

— Я знаю, что ты мне друг, — продолжал голосок. — Старый друг… верный друг… Ты меня не обидишь, даром, что я насекомое… — Какое насекомое? — забеспокоилась Алиса. На самом деле она хотела узнать, кусается ее собеседник или нет, но задать такой вопрос прямо было бы, конечно, невежливо. — Неужели ты не догада… — начал тоненький голосок, но его заглушил пронзительный свисток паровоза. Алиса и все остальные в тревоге повскакали со своих мест. Лошадь, высунувшая голову в окно, оглянулась и спокойно сказала: — Ничего страшного! Здесь ручеек, который нам надо перепрыгнуть. Все тут же успокоились, только Алисе было как-то не по себе при мысли о том, что поезда здесь прыгают. — Зато я сразу попаду на четвертую линию, — подумала она. — А это уже неплохо! В тот же миг она почувствовала, как поезд поднялся в воздух. От страха она вцепилась во что-то, оказавшееся у нее под рукой. Это была козлиная борода*(h*). *(h*). - /Прыжок поезда переносит Алису на d4. В первоначальном варианте сказки Алиса хваталась не за козлиную бороду, а за волосы старой дамы, которая также сидела в вагоне. Однако 1 июня 1870 г. Тенниел послал Кэрроллу следующее письмо:         - «Мой дорогой Доджсон, Мне кажется, что во время прыжка (сцена в поезде) Вы могли бы заставить Алису вцепиться в козлиную бороду, а не в волосы старой дамы, которая также находилась в вагоне. Ведь в результате прыжка просто швыряет в этом направлении. Не считайте меня бестактным, но я вынужден сказать, что глава о «шмеле» меня совершенно не устраивает. Я не вижу в ней ничего для иллюстраций. Думаю — при всей готовности согласиться с Вашим решением, — что, если Вы хотите сократить книжку, этой возможности упускать не следует. Мучительно спешу Искренне Ваш, Дж.Тенниел». Кэрролл принял  оба предложения Тенниела. Старая дама и глава о "шмеле исчезли. К сожалению, из этой главы не сохранилось ничего. Так называемая глава о шмеле была куплена в 1898 г. после смерти Кэрролла неким «неизвестным джентльменом». Долгое время ее считали безвозвратно потерянной, однако в 1974 г. на известном лондонском аукционе Сотби были проданы (за 1700 фунтов) исключенные Кэрроллом уже в верстке страницы этой главы. Английское общество Льюиса Кэрролла, желая приобрести эту главу для Национальной библиотеки, начало разыскивать человека, купившего эти страницы. Недавно их поиски увенчались успехом. Этим человеком оказался Норман Армор-младший из Манхаттана, позволивший Обществу Льюиса Кэрролла издать главу о шмеле (750 экземпляров в твердых обложках: по подписке для членов Общества). Возглавил комиссию по публикации Эдвард Гилиано; комментарий и вступление написал Мартин Гарднер. В августе 1977 г. книга увидела свет/.

Рисунок выше - /Исследователи считают, что в своей иллюстрации Тенниел отталкивался от картины Аугуста Эгга «Путешествующие компаньонки» 1860 г./

Не успела Алиса схватиться за нее, как борода словно растаяла в воздухе. Алиса оказалась под деревом, а над головой у нее на сучке устроился Комар (так вот кто был её невидимым собеседником!) и обмахивал Алису крылышками.

Это был огромный Комар. — Не меньше гуся! — подумала Алиса. Но она ничуть не испугалась: чего ей было бояться после столь долгой и дружественной беседы? — Значит, ты не всех насекомых любишь? — продолжал как ни в чем не бывало Комар. — Я люблю тех, которые умеют говорить, — отвечала Алиса. — У нас насекомые не разговаривают. — А каким насекомым у вас радуются? — спросил Комар. — Я никаким насекомым не радуюсь, потому что я их боюсь, — призналась Алиса. — По крайней мере, больших. Но я могу вам сказать, как их зовут. — А они, конечно, идут, когда их зовут? — небрежно заметил Комар. — Нет, кажется, не идут. — Тогда зачем же их звать, если они не идут?* (1*) * (1*)/ - /Но я могу вам сказать, как их зовут. — А они, конечно, идут, когда их зовут? — небрежно заметил Комар. — Нет, по-моему, не идут. — Тогда зачем же их звать, если они не идут? — В этом диалоге отголоском звучат шекспировские строки («Генрих IV», часть 1, III, 1): Г л е н д а у р: - "Я духов вызывать могу из бездны". X о т с п е р: - "И я могу, и каждый это может. Вопрос лишь, явятся ль они на зов. (Пер Е. Бируковой)/. — Им это ни к чему, а нам все-таки нужно. Иначе зачем вообще знать, как что называется? — Незачем, по-моему, — сказал Комар. — Если ты зайдешь поглубже вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас насекомые? — Ну, вот, к примеру, есть у нас Бабочка, — сказала Алиса и загнула на руке один палец.

— А-а, — протянул Комар. — Взгляни-ка на тот куст! Там на ветке сидит… Знаешь кто? Баобабочка! Она вся деревянная, а усики у нее зеленые и нежные, как молодые побеги! — А что она ест? — спросила Алиса с любопытством. — Стружки и опилки, — отвечал Комар. — А еще кто у вас есть? Алиса жадно разглядывала Баобабочку. Она была такая толстенькая и такая веселая, что Алиса решила: она только что хорошо пообедала! — А еще у нас есть Стрекоза, — сказала она и загнула второй палец. — Подними-ка голову, — сказал Комар. — Вон на той ветке прямо у тебя над головой сидит Стрекозел. Бородатый, рогатый, и то и дело лезет бодаться! — А он что ест? — снова спросила Алиса. — Траву и отруби, — ответил Комар. — А гнездо он себе вьет в хлеву. Алиса долго задумчиво смотрела на Стрекозла и, наконец, сказала: — А еще у нас есть всякие мошки. — Взгляни-ка на то облачко, — заметил Комар. — Это вьются Бегемошки. Подумать только — такие толстые и неповоротливые, а как хорошо летают! — А что они едят? — снова спросила Алиса. — Мелкую рыбешку и лягушек! Алису одолели сомнения. — А если рыбешки не будет? — спросила она. — Тогда они, конечно, умрут, — отвечал Комар. — И часто так бывает? — Всегда, — сказал Комар.

/Из статьи Н. Демуровой «Голос и скрипка (К переводу эксцентрических сказок Льюиса Кэрролла)». (Мастерство перевода. Сборник седьмой. 1970. Советский писатель. Москва. 1970):        - "Вздохнув, я взяла в руки перевод “Алисы в Зазеркальи” В. А. Азова.— Ты так не любишь всех насекомых? — спросил комар таким спокойным тоном, словно ничего не случилось. — Я люблю их, когда они умеют говорить. В моей стране ни одно из них не говорит. — А какие насекомые радуют тебя там, в твоей стране? — осведомился комар. — Насекомые меня совсем не радуют, — объяснила Алиса, — потому что я их боюсь, в особенности больших насекомых. Но я могу назвать вам некоторых насекомых. — Они, конечно, откликаются у вас, когда их называют по имени? — мельком заметил комар. — Я никогда этого не видела. — Так на что им имена тогда, если они не откликаются? — Им, может быть, и ни на что, — ответила Алиса. — Но эти имена нужны тем, которые их этими именами обозначили. Я так думаю. Почему вообще всем вещам дали названия? — Не могу объяснить, — сказал комар. — Дальше, там, в лесу, у них нет никаких имен. Попробуй отправиться в лес с твоим списком и сделать им перекличку. Потеряешь даром время. — Есть, например, Конская Муха, — начала Алиса и загнула один палец. — Совершенно верно, — сказал комар. — Вон там в кустах можешь увидеть Конскую Муху-качалку. Она вся деревянная и перекачивается с ветки на ветку на круглых полозьях. — А чем она питается? — спросила с любопытством Алиса. — Заболонью*(2*)  и опилками, — сказал комар. — Ну-ка, вали дальше перекличку. Алиса с большим интересом посмотрела на Конскую Муху-качалку и решила в душе, что ее, верно, совсем недавно выкрасили: такая она была блестящая и липкая. Потом она продолжала: — Еще есть Драконова Муха. — Посмотри на ветке над твоей головой, — сказал комар, — и ты увидишь Драконову Муху. Ее тело сделано из плум-пудинга, крылья из листьев мальвы, а голова из пьяной вишни. — А она чем питается? — спросила Алиса, как раньше. — Кашей и пирожками с мясом, — ответил комар. — И она свивает себе гнездо в ящике с рождественскими подарками. — Еще есть Бабочка, — продолжала Алиса, наглядевшись на насекомое с пьяной головой. — Ползает сейчас у твоих ног, — сказал комар (Алиса быстро поджала под себя ноги). — Это сдобная бабка. Ее крылышки из жженого сахара, тело из куличного теста, а голова — марципановая. — А чем она питается? — Слабым чаем со сливками. * (2*). - /У Кэрролла — sap (древесный сок), а «заболонь», которую мне пришлось искать у Даля, объяснена так: «Заболонь (не путать с болоною, блоною) наружные, молодые, не отвердевшие еще слои древесины под корой, или вернее под блонью, мезгою. Заболонь образует двойной слой, вешнего и осеннего нароста, и оба до следующей весны деревенеют; а если, в хилом дереве, или от ранних морозов, выйдет в этом застой, то бывает двойная заболонь, толстый, дряблый слой древесинный». Стоило ли вводить в детскую книгу такой малоизвестный термин?/ Я сравнила этот перевод с оригиналом. Текст Кэрролла здесь сильно искажен. “Further on, in the wood down there, they’ve got no names — however, go on with your list of insects: you’re wasting time” — означает другое: “Если ты зайдешь подальше вон в тот лес, ты увидишь, что там нет никаких имен и названий. Впрочем, мы зря теряем время… Значит, какие у вас есть насекомые?” В. А. Азов, по-видимому, не понял простого глагола go on (“продолжай!”), приняв его за предложение пройти подальше в лес — да еще с каким-то несуществующим списком насекомых в руках! Весь этот отрывок: “Попробуй отправиться в лес с твоим списком и сделать им (насекомым?!) перекличку. Потеряешь даром время!” — не имеет ничего общего с английским текстом.Дальнейший диалог у автора построен на остроумной игре названиями различных насекомых. Кэрролл изобретает “зазеркальные параллели” для трех знакомых всем, обыденных насекомых. Под его магическим пером “проявляются” забытые, стершиеся первоначальные значения, для которых он придумывает забавные пары. Horse-fly превращается в Rocking-horse-fly; Dragon-fly — в Snapdragon-fly; Butterfly — в Bread-and-butter-fly.Как всегда, Кэрролл последователен и логичен в своих бессмыслицах.  Зазеркальные насекомые — это результат “наложения”, склейки посредине двух “биномов” с одним общим членом. Вот как это происходит: А—В “накладывается”, “склеивается” с В—С общим, средним звеном В, образуя своеобразную “цепочку” А—В—С. Horse-fly (слепень) при “склейке” с Rocking-horse (“качалка”) дает “цепочку” Rocking-horse-fly. Butterfly при “склейке” с Bread-and-butter дает “цепочку” Bread-and-butter-fly. Dragon-fly и Snap-dragon дает Snap-dragon-fly. Случай со Snap-dragon, пожалуй, требует некоторого пояснения. Snap-dragon (или flap-dragon) — название веселой забавы, которую в прошлом веке устраивали обычно на рождество. В большое мелкое блюдо или миску наливали брэнди, бросали туда изюминки, а потом зажигали. Нужно было выхватить из голубого огня изюминки и сунуть их горящими в рот. Эти-то изюминки и назывались snapdragons. Вот почему у зазеркального насекомого Snap-dragon-fly все признаки связаны с рождеством: тело у него из сливового пудинга; крылышки — из листьев остролистника; голова — из горящей изюминки. И ест он всякие вкусные вещи: пудинг и сладкий пирог, и гнездо вьет в коробке с рождественскими подарками.Точно так же и признаки двух других зазеркальных насекомых связаны с новым, “наложенным” компонентом. Rocking-horse-fly вся деревянная, а перелетает с ветки на ветку, только если как следует раскачается. Ест она опилки, запивая их древесным соком, и сверкает и липнет к рукам, словно только что выкрашенная лошадка-качалка. Так и рисует их Джон Тенниел, первый иллюстратор “Алисы” и друг Кэрролла. Rocking-horse-fly — это маленькая лошадка-качалка с прозрачными крылышками слепня, a Snap-dragon-fly — это круглый высокий пудинг, в который воткнуты два листика остролистника, горящая изюминка — головка и тоненькая веточка — хвостик. Bread-and-butter-fly в рисунках Тенниела отсутствует. Но и тут принцип остается прежним. Все ее признаки связаны с чаепитием. Тут и тонкие ломти хлеба с маслом, и корочки, и кусочек сахара, и слабый чай со сливками. Все это пропадает в переводе В. А. Азова. Конская Муха и Конская Муха-качалка, Бабочка и Сдобная бабка — как далеко это от “цепочек” Кэрролла! Horse-fly переведена дословно, по компонентам (Конская Муха); точно так же переведена и Dragon-fly (Драконова Муха). Тут утрачены даже отправные точки для “игры”. А для Драконовой Мухи и вовсе нет зазеркальной параллели. Повисают в воздухе и все признаки новых насекомых. Откуда взялись каша и пирожки с мясом? Почему у Драконовой Мухи тело из пудинга, а голова из изюминки? Почему Конская Муха-качалка питается заболонью? Что за насекомое с пьяной головой? На эти и многие другие вопросы не сыскать ответа. […..] Выше уже говорилось о “зазеркальных насекомых” и о том, как строго строит Кэрролл их новые имена. Я постаралась сохранить в переводе эту “математическую” схему — биномы А—В и В—С, дающие новое имя-“цепочку” А—В—С. Схема эта по-русски, правда, осложняется — ведь английские слова, компоненты цепочки А—В—С, не отяжелены никакой грамматикой. По-русски это недостижимый идеал. Там, где Кэрролл строит “цепочку” из слов, нам приходится строить “цепочку” из морфем. …Схема Кэрролла здесь несколько осложняется суффиксом и окончанием. “Склейка”, однако, идет по тому же принципу А—В и В—С = А—В—С: “баобаб” и “бабочка” дают в результате “наложения” “баобабочку”. Нечего и говорить, что “атрибуты” бабочки подвергаются изменению. Для русской баобабочки пригодились некоторые из примет английской Rocking-horse-fly. Зато игру, основанную на двух значениях “answer to their names” (“соответствовать имени” и “идти на зов”), удалось передать практически адекватно. Случай не частый в переводческой практике, где в основном придумываешь “замены”. ………………………… Алиса задумалась, между тем как Комар развлекался, кружа вокруг ее головы. Наконец, он уселся на ветку и пропищал: — Хочешь потерять свое имя? — Нет, — испугалась Алиса. — Конечно, не хочу! — И зря, — сказал Комар небрежно. — Подумай, как это было бы удобно! Скажем, возвращаешься ты домой, а никто не знает, как тебя зовут. Захочет гувернантка позвать тебя на урок, крикнет: «Идите сюда…» — и остановится. Имя-то она забыла. А ты, конечно, не пойдешь — ведь неизвестно, кого она звала! — Это мне не поможет, — возразила Алиса. — Даже если она забудет мое имя, она всегда может сказать: «Послушайте, милочка…». — Но ведь ты не Милочка*(3*), — перебил ее Комар. — Ты и не будешь слушать! Хорошенькая вышла шутка, правда? Жаль, что не ты ее придумала! * (3*). - /Из примечаний к интерактивной образовательной программе «Зазеркалье» (Изд-во «Комтех», 1998): Miss — игра слов, основанная на разных значениях слова «miss» — обращение к девочке или девушке и глагол «пропускать»/. — Что это вы все время предлагаете мне свои шутки? — спросила Алиса. — Эта, например, вам совсем не удалась! Комар только глубоко вздохнул; по щекам у него покатились две крупные слезы. — Не нужно шутить, — сказала Алиса, — если шутки вас так огорчают. В ответ он снова грустно вздохнул, а когда Алиса подняла глаза, бедного Комара на ветке уже не было — должно быть, его унесло собственным вздохом. Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед.

Алиса так долго сидела без движения, что ей стало холодно; она поднялась и пошла вперед. Вскоре она вышла на полянку, за которой чернел лес. Он был гораздо мрачнее того, откуда она вышла, и Алиса немножко струсила. Все же, поразмыслив, она решила идти вперед. — Не возвращаться же мне назад! — сказала она про себя. — Другого пути на восьмую линию нет. — Это, верно, тот самый лес, — размышляла она, — где нет никаких имен и названий* (i*). Интересно, неужели я тоже потеряю свое имя? Мне бы этого не хотелось! Если я останусь без имени, мне тотчас дадут другое, и наверняка какое-нибудь ужасное! А я примусь разыскивать того, кто подобрал мое старое имя. Вот будет смешно! Дам объявление в газету, будто я потеряла собаку: «Потеряно имя по кличке…», тут, конечно, будет пропуск… «На шее медный ошейник». И всех, кого ни встречу, буду окликать: «Алиса!» — вдруг кто-нибудь отзовется. Только вряд ли… Разве что по глупости… * (i*). - /Таким лесом является на деле Вселенная, если рассматривать её как существующую саму по себе, независимо от существ, манипулирующих символами и наклеивающих ярлычки на те или иные ее части, поскольку, как заметила ранее с прагматической прозорливостью Алиса, это полезно для тех, кто этим занимается. Мысль о том, что мир сам по себе не помечен знаками, что между предметами и их названиями нет никакой связи, помимо той, которую придает им интеллект, находящий эти пометки полезными, — совсем не тривиальная философская истина. Радость Лани, вспомнившей свое имя, вызывает в памяти старую шутку о том, что Адам назвал тигра тигром, потому что тот был похож на тигра/. Так, беседуя сама с собой, она незаметно дошла до леса; там было сумрачно и прохладно. — По крайней мере, — подумала Алиса, ступив под деревья, — приятно немножко освежиться в этом… как его? Ну, как же он называется?.. — Она с удивлением заметила, что никак не может вспомнить нужного слова. — Когда спрячешься под… ну, как же их?.. под… этими… — Она погладила дерево по стволу. — Интересно, как они называются? А может, никак? Да, конечно, никак не называются!

Рисунок выше - /Олений парк колледжа Магдален, где любил гулять доктор Доджсон с девочками Лидделл/. С минуту она стояла в глубокой задумчивости, а потом вдруг сказала: — Значит, все-таки это случилось! Кто же я теперь? Я должна вспомнить! Во что бы то ни стало должна! Но как она ни старалась, ничего у нее не выходило. Она всячески ломала себе голову, но вспомнить свое имя не могла. — Помню только, что там есть Л… — сказала она, наконец. — Ну, конечно, оно начинается с Л…*(j*)/  * (j*). - /Здесь Алиса пытается вспомнить свою фамилию Лидделл. С буквы Л начинается также «Лили», имя белой пешки, чье место на доске заняла Алиса/. Тут из-за дерева вышла Лань. Она взглянула на Алису огромными грустными глазами, но ничуть не испугалась. — Тпрушеньки! Тпрушеньки! — сказала Алиса и протянула руку, чтобы ее погладить. Лань прянула в сторону, но не убежала, а остановилась, глядя на Алису. — Как тебя зовут? — спросила Лань. У нее был мягкий и нежный голос. — Если б я только знала! — подумала бедная Алиса. Вслух она грустно промолвила: — Пока никак… — Постарайся вспомнить, — сказала Лань. — Так нельзя… Алиса постаралась, но все было бесполезно. — Скажите, а как вас зовут? — робко спросила она. — Вдруг это мне поможет… — Отойдем немного, — сказала Лань. — Здесь мне не вспомнить… Алиса нежно обняла Лань за мягкую шею, и они вместе пошли через лес. Наконец, они вышли на другую поляну; Лань взвилась в воздух и сбросила с себя руку Алисы. — Я Лань! — закричала она радостно. — А ты — человечий детеныш! Тут в ее прекрасных карих глазах мелькнула тревога, и она умчалась прочь. Алиса долго смотрела ей вслед; слезы навертывались ей на глаза при мысли, что она так внезапно потеряла свою милую спутницу. — Ну, что ж, — сказала она, наконец. — Зато теперь я знаю, как меня зовут. И то хорошо… Алиса… Алиса… Больше уж ни за что не забуду… Посмотрю-ка я на эти указатели. Интересно, куда мне теперь идти? На этот вопрос ответить было нетрудно: через лес вела только одна дорога, и обе стрелки указывали на нее. — Дойду до развилки, — подумала Алиса, — тогда и решу. Ведь там им придется указывать в разные стороны. Напрасно она на это надеялась! Она все шла и шла по дороге, но и на развилках стрелки неизменно указывали в одну сторону. На одной из них было написано:

А на другой:

— Судя по всему, — размышляла Алиса, — они живут вместе. Как это я раньше не догадалась… Впрочем, я все равно задерживаться у них не буду. Забегу на минутку, поздороваюсь и спрошу, как выйти из лесу. Только бы мне добраться до восьмой линии, пока не стемнеет! Так она шла и шла, разговаривая сама с собой, как вдруг дорожка круто повернула, и она увидела двух человечков, толстых, как набитые шерстью кули. Это было так неожиданно, что Алиса вздрогнула и остановилась. Впрочем, она тут же успокоилась, сообразив, что перед ней не два куля, а -4*(k*). * (k*). - /Впрочем, она тут же успокоилась, сообразив, что перед ней не два куля а… — Конец этой главы в оригинале — feeling sure that they must be… — явно рифмуется с названием следующей главы—Tweedledum and Tweedledee. Мы постарались это передать: «не два куля, а — Траляля и Труляля». Тот же прием использован в заглавиях заключительных главок: Shaking u Waking. Мы передали их следующим образом. «Превращение» (речь здесь идет о том, как Черная Королева превращается в котенка) — «Пробуждение»/.