Русская православная церковь напрямую связана с деятельностью ряда коммерческих банков. Во все времена участие церкви в банковском бизнесе считалось делом греховным. Хорошо известно, что практически все мировые религии осуждают выдачу денег в долг под проценты, ростовщичество. Библия прямо предписывает: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост». Однако, как показывает опыт, священные тексты — это одно, а реальная жизнь — совсем другое. Сегодня Русская православная церковь напрямую связана с рядом коммерческих банков, причем эта сторона жизни РПЦ совершенно неизвестна широкой публике. Деньги любят тишину, а церковные деньги и подавно. Наверное, поэтому все финансовые операции РПЦ проходят через банки очень закрытые. Церковь имеет в них долю, либо их владельцы являются одновременно и церковными подрядчиками. Опрошенные «Профилем» аналитики утверждают, что информации об этих структурах крайне мало, и это вызывает вопросы даже у Центробанка. Сама РПЦ никогда ничего не сообщает о деятельности близких к ней финансовых учреждений. Тем не менее кое-какую информацию о «церковных» банках получить все же можно. Любопытно, что РПЦ подчас предпочитает иметь дело с небольшими и не слишком известными фининститутами. Самый крупный и известный церковный банк — «Пересвет» — занимает 84-е место в рейтинге «Профиля» по размеру капитала и 64-е место по активам. В конце апреля, в то самое время, когда разразился громкий скандал вокруг квартиры патриарха, Финансово-хозяйственное управление РПЦ без лишнего шума выкупило 19,9% акций «Пересвета» у московского нефтетрейдера Виталия Саввина. По оценке замруководителя аналитического департамента ИК «Совлинк» Ольги Беленькой, РПЦ могла заплатить за этот пакет около 700 млн рублей. Теперь РПЦ является крупнейшим акционером «Пересвета», владея 39,98% акций. Среди других акционеров «Пересвета» — московский «Экспоцентр» (24,5%), владелица Центра содействия жилищной реформе Людмила Мочалова (14,5%), основатель банка Виктор Литвяков (9,53%), один из топ-менеджеров девелоперской компании «Первый капитал» (строит элитное жилье в Москве и олимпийские объекты в Сочи) Амир Альмухаметов (7,8%) и некая Светлана Братченко (2,09%). Инициатором создания ЗАО «Банк содействия благотворительности и духовному развитию Отечества «Пересвет» в 1992 году стал Виктор Литвяков, бывший работник «Мосводоканала», который тогда возглавлял структуру мэрии Москвы по содействию в приватизации — «Мосприватизация». Первоначально учредителями «Пересвета» стали организации, близкие к правительству Москвы, и две епархии РПЦ — Костромская и Калужская. В совет директоров банка в разное время входили митрополит Сергий (Фомин), епископ Егорьевский Марк (Сергей Головков) и… нынешний патриарх Кирилл (Гундяев), правда, тогда он был еще главой отдела внешних церковных сношений Московской патриархии. «Пересвет» обслуживал счета епархий и курируемых ими организаций — завода по производству воды «Святой источник» и др. Нельзя не отметить и еще один любопытный факт. Банк «Пересвет» регулярно жертвовал деньги на разные благие дела. Среди получателей средств от него была и… партия «Единая Россия». По данным ЦИК РФ, в 2005—2009 годах «Пересвет» перечислил на партийные нужды более 30 млн рублей, став одним из крупнейших жертвователей. Сейчас все пожертвования «Единой России» проходят через фонд поддержки партии, а в последних отчетах банка расходы на благотворительность не указываются вовсе. С избранием Кирилла патриархом в феврале 2009 года дела «Пересвета» резко пошли в гору. За несколько прошедших лет небольшой банк вошел в сотню крупнейших финорганизаций страны: активы за этот период увеличились на 143,2% — до 67,8 млрд рублей. Еще стремительнее увеличились депозиты предприятий: почти на 330% — с 8,7 млрд рублей до 37,4 млрд рублей (40-е место по России). И что интересно, свои временно свободные средства доверили банку почти все крупные госмонополии: «Транснефть», «дочка» РЖД — Федеральная пассажирская компания, «дочка» «Газпрома» — Восточная межрегиональная газовая компания, ОАО «ОГК-1», Фонд содействия реформированию ЖКХ, Агентство кредитного обеспечения, «Роснано», аэропорт «Пулково». В 2010 году «Пересвет» стал одним из уполномоченных банков правительства Москвы, и часть столичных предприятий — ГУП «Дирекция гаражного строительства», ГУП «Москоллектор», МГУП «Мослифт» и другие — перевели в банк свои счета. Почему «Пересвет» стал пользоваться благосклонностью госкомпаний? Руководство банка отказалось комментировать это, равно как отвечать и на другие вопросы «Профиля». В пресс-службе РПЦ заявили, что «не видят необходимости делать достоянием общественности вопросы хозяйственной деятельности». Однако банку, ведущему активную коммерческую деятельность, иногда приходится получать рейтинги, а следовательно, раскрывать некоторую информацию о себе. Сегодня «Пересвет» рейтингуется агентством «Эксперт РА», которое не так давно присвоило банку рейтинг кредитоспособности на уровне «А+». В своем заключении агентство отметило, что положительное влияние на оценку оказывает высокая вероятность поддержки банка со стороны органов власти. «РПЦ, которая является основным собственником «Пересвета» и давно планировала формализовать свой контроль над банком, имеет огромные возможности лоббирования своих интересов в органах власти, — пояснил «Профилю» руководитель отдела рейтингов кредитных институтов агентства «Эксперт РА» Станислав Волков. — Возможно, этим объясняется, что в последние годы многие госкомпании стали размещать депозиты в «Пересвете». Однако информацию, которой делится банк с агентством, нельзя назвать обширной — как сообщили знакомые с ситуацией источники, «Пересвет» предоставляет аудиторам и оценщикам «лишь минимально необходимые данные, а на острые вопросы банк отмалчивается». Еще меньше известно о деятельности мелких банков, через которые проходят средства РПЦ. Например, Эргобанк (628-е место по активам) обслуживает счета более шестидесяти организаций Русской православной церкви из восемнадцати епархий. Забавно, но еще недавно одним из акционеров Эргобанка был издательский дом «С-Инфо», выпускающий газету «Спид-инфо», а между тем свои деньги банку доверили такие уважаемые церковные организации, как Троице-Сергиева лавра и Данилов монастырь. Сейчас основным акционером банка является Валерий Мешалкин, которого в СМИ именуют «бизнесменом и православным деятелем». Он же является совладельцем крупного строительного подрядчика РПЦ — ЗАО «Корпорация «Дмитровская» (другой партнер — совладелец банка «Пушкино» Алексей Алякин). Компания занимается реконструкцией соборов Троице-Сергиевой лавры, Ниловой пустыни, Свято-Тихоновского гуманитарного университета и других объектов православной церкви. Как видно, строительные компании, которые получают крупные государственные средства, тесно связаны с банками, через которые эти деньги проходят. Так, уполномоченной кредитной организацией в рамках проведения ремонтно-реставрационных работ на объектах РПЦ является небольшой подмосковный банк «Софрино» (363-е место по активам). В последние годы банк «Софрино» активно развивает классический банковский бизнес, в том числе предлагает и потребительские кредиты под довольно высокие проценты. Сегодня потребкредиты без залога выдаются банком под 22% годовых в рублях (для сравнения: сходный кредит от одного из лидеров потребкредитования Хоум Кредит Банка обойдется в 19% годовых). Можно спорить о том, где проходит граница между хищническим» и «нормальным» процентом. Но главное все-таки не в этом. Нет ничего удивительного в том, что церковь в современном мире оперирует денежными средствами и является клиентом, а в некоторых случаях, как мы видим, и владельцем банков. Такое встречается и в других странах. Вспомним хотя бы могущественный Банк Ватикана! Но излишняя закрытость и непрозрачность порождают подозрения и толки, иногда небезосновательные. Подобные истории, пусть и не такие громкие, случались и в России. В начале 90-х годов РПЦ охотно становилась акционером коммерческих банков (по подсчетам «Профиля», структуры церкви некогда входили в капитал как минимум шести банков). В том числе одно время церковь являлась акционером Александр-Банка, членом совета директоров которого был заведующий финансово-экономическим сектором Отдела внешних церковных связей протоиерей Владимир Верига. Но в 1997 году ЦБ РФ отозвал у этого банка лицензию за неоднократное нарушение банковского законодательства. Более скандальной оказалась история Международного банка храма Христа Спасителя (МБХХС), чьим совладельцем тоже были структуры РПЦ. Банк упоминался в одном из писем банкира Алексея Френкеля, обвиняемого в организации убийства зампреда ЦБ Андрея Козлова. Френкель сообщал об обналичивании МБХХС миллиардов рублей через азербайджанский АМИ-банк, что позже было списано на «ошибку в отчетности». В отношении бывшего руководства МБХХС было возбуждено уголовное дело по обвинению в хищении средств, выделенных из госбюджета, и в преднамеренном банкротстве ряда предприятий. Позднее основные владельцы банка — семья бывшего члена Политбюро ЦК КПСС Георгия Романова — выкупили долю РПЦ и сменили название на банк-бутик «Банкхаус Эрбе», который стал специализироваться на предоставлении услуг рrivate banking (обслуживание состоятельных частных клиентов). Возможно, нежелание церковных иерархов рассказывать о своих финансовых делах связано еще и с тем, что РПЦ получает и тратит значительные средства из государственного бюджета. Как это согласуется с конституционным принципом разделения государства и церкви? Почему налогоплательщики, среди которых немало приверженцев других религий и атеистов, должны оплачивать восстановление православных храмов? Нет ответов. Как в свое время заявил бывший управделами Московской патриархии митрополит Климент (сейчас — глава издательского отдела Московского патриархата): «Мы не должны давать в государственные органы отчеты». Бог им судья! Но все-таки надо понимать, что церковь — это не совсем обычный «хозяйствующий субъект». Организация, которая претендует на то, чтобы быть «учителем жизни» и задавать моральные стандарты в обществе. *** Представление о монастырях как банкирах Древней Руси сложилось в русской исторической науке еще в конце XIX в., несмотря на то что на Руси кредиторами были также купцы, зажиточные горожане и знать. В настоящее время мы располагаем многочисленными свидетельствами того, что именно ссудные операции монастырей получили в России XIV-XVII вв. широкое распространение. Богатая подборка подобных документов содержится, например, в фонде Иосифо-Волоколамского монастыря одного из крупных русских средневековых монастырей Российского государственного архива древних актов. Фонд грамот Коллегии экономии этого архива также располагает большим количеством документов, свидетельствующих о ссудных операциях русских монастырей, включая Троице-Сергиев монастырь, являвшийся крупнейшим вотчинником средневековой России. Акты, касающиеся его деятельности, хранятся также в фонде монастыря в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки. Часть этих документов опубликована. Из-за того что многие документы были утеряны, сейчас не представляется возможным определить общие объемы монастырского кредитования в XIV-XVII вв., однако по сохранившимся актам можно проследить его развитие и особенности на примере отдельных монастырей. Так, благодаря уникальной подборке документов по ссудным операциям Иосифо-Волоколамского монастыря он стал для исследователей этой проблемы (например, А.А. Зимина, К.Н. Щепетова, Г.А. Победимовой) излюбленным объектом изучения. Несмотря на то что ростовщичество осуждалось Священным Писанием и Правилами св. Апостолов, случаи, когда священнослужители прибегали к росту, не были редкостью на Руси. Еще в 1274 г. церковный собор, созванный во Владимире, вынес постановление о тщательной проверке священников и дьяконов, принимающих сан, не грешны ли они блудом, убийством, насилием, а также ростовщичеством. Вместе с тем видные представители духовенства осуждали не столько сам факт дачи денег в рост, сколько грабительские проценты по ссудам. По уставу Владимира Мономаха процент не должен был превышать 50% одолженной суммы. Эта норма сохранялась в XIV-XV веках. Со временем законный процент понижался, и в XVII в. обычным ростом считался уже на пять шестой (то есть 20%). Однако и в XVI в., по свидетельству германского дипломата Сигизмунда Герберштейна, крупные монастыри ссужали под 10% В долг давались как деньги, так и натуральные продукты пшеница, рожь, овес и т.д. В последнем случае проценты нередко взимались натуральной доплатой в насып, если речь шла о зерне. В XV-XVI вв. практиковались выплаты деньгами и доходами с имений, а также погашение долга службой у кредитора. Известно, что в счет роста нанимались служить и мелкие феодалы. Судебник 1550 г. ограничил размер таких ссуд 15 рублями. Обычно ссуда давалась на срок до одного года, а ее возвращение приурочивалось к какому-либо религиозному празднику. Займы документально оформлялись с помощью заемной кабалы или ее сокращенного варианта заемной памяти. Эту функцию могли выполнять также закладная и служилая кабала. Закладная оформляла залог земель, угодий, другой собственности на время погашения долга и процентов по нему, а в служилой кабале фиксировалась отработка долга службой у кредитора. В отличие от них, заемная кабала и заемная память фиксировали сделку по ссуде и оговаривали выплаты по ней процентов деньгами или продуктами.