ЖИЗНЬ СИБИРСКИХ СТАРОЖИЛОВ.

ЧАСТЬ X.
ХОЗЯЙСТВЕННОЕ БЫТИЕ СИБИРСКИХ КРЕСТЬЯН (продолжение).
ОСЕНЬ.
Во многих районах в конце лета - начале осени шёл интен¬сивный сбор черники и брусники. На общественные брусничники выезжали согласно общей договоренности, так же, как и на клюквенные болота.
Несомненно, сибиряк, не мог представить зиму и без кедрового ореха. Кедровники защищались традициями и общинным правом, - в них запрещалась рубка деревьев, запрещалась заготовка ореха посторонними. День выезда в кедровники определялся заранее, оговаривалось количество сборщиков от семьи, количество заготавливаемого ореха.
Продолжалась жатва хлебов. Одновременно копали картофель и убирали овощи. Ещё до окончания жатвы во многих местах наступал сезон рыбной ловли. На реке старики и молодежь устраивали перемёты и самоловы. Жили здесь же, в шалашах. «Лучили» тёмными ночами острогой рыбу. Массовый лов шёл в «ямах» на Ангаре, примерно в десяти местах. Здесь собирались рыбаки из разных деревень, иногда по 700 лодок в одну «яму».
В промысловых районах со дня Покрова начиналась пора охоты. Селения пустели после праздника, почти все мужчины уходили в лес. У крестьян были в лесу свои «ухожья» (угодья), все они были за 40-150 верст от селения. Переходили «ухожья» в семьях из поколения в поколение. Охотиться на чужом участке не позволялось. Припасы для охоты брали в лавках в кредит. Порох, дробь и иные припасы, продукты везли в лес на лошадях. Груз достигал веса в 5-7 пудов. На промысел провожали торжественно: пили чай, затем, помолчав, вставали, молились с поклонами, старшие в семье благословляли охотника. С поцелуями и плачем провожали за деревню, ведь охотник мог и не вернуться живым.
На охотничьем участке ("ухожье") стояла избушка с нарами и «каменкой» (печью), топившейся по-чёрному. В избушке жили от 2 до 5 человек. Варили чай, готовили ужин по очереди. Питались вместе, «артельно». Одевались в теплую, удобную, приспособленную для охоты одежду. Например, к шапке сзади пришивали холщовую тряпку - «лузан», чтобы снег не попадал за воротник.
В конце XIX в. порох стоил примерно 60-70 копеек за фунт, свинец - 15 копеек за фунт, пистоны - 15 копеек за сотню, винтовка стоила 6-9 рублей, дробовое ружье 5-9 рублей.
Сибиряки добывали различную дичь: соболей, белок, медведей, хорьков, горностаев, росомах, волков, лисиц, лосей, оленей, маралов. Кроме ружейной охоты, они ис¬пользовали ловушки, петли, ловчие ямы и пр.
Возвращались охотники в ноябре, уставшие и «закопченные», но с добычей. Пушнину сдавали как в лавку, так и приезжему скупщику, очень часто себе в убыток. По нескольку дней в честь возвращения с охоты в деревнях продолжались «гулянки».
С началом первых серьёзных заморозков рубили капусту совместно всей семьей, или, устраивали помочи - «капустники»: женщины совместно чистили, шинковали, солили. Заканчивали вспашку зяби. Поднимали на просушку и вывозили коноплю и лен. Далее лен сушили, трепали, мяли и чесали; затем из «поскони» пряли пряжу на «вечерках» и «беседах.
Необходимо отметить, что в начале XX в. все большее распространение начинает приобретать удобрение пашни навозом. Связано это с «утеснением» земельного владения и резким ограничением в «перелоге» пашни. Несмотря на унавоживание земли, урожаи стали стремительно падать.. На десятину пашни необходимо было вывезти не менее 200 телег-двуколок. Для получения навоза на одну десятину требовалось, чтобы в хозяйстве было две лошади, три коровы, три овцы. За день на поле, расположенное за 3-4 версты делали, в среднем, по восемь ездок. Отсюда, для удобрения одной десятины требовалось до 20 человеко-дней.
Заканчивалась осень, и после дня Покрова начинался период осенне-зимних праздников; спадало трудовое напряжение. Поэтому сибиряк с особым удовольствием ждал приближения зимы…
ЗИМА. Зима начиналась с выпадения первого постоянного снега. Обычно, после дня Покрова погода становилась неустойчивой. «Покров землю кроет» - говорили сибиряки. Это и начало зимы, и начало расчёта пастухов, сезонных работников, начало молодёжных «вечёрок», и, конечно, череды свадеб.
Сибирские реки быстро покрывались сплошным месивом мелкого льда и снега – «шугой» (в ряде мест по-сибирски – «салом»). С замерзанием льда и поверхности земли начиналась пора молотьбы. В Сибири хлеб молотили даже в лютые морозы, часто на выровненном льду. Обмолоченный хлеб сдавали в счет податей, засыпали в общественный «магазин», заполняли сусеки своих амбаров, везли на продажу в город или продавали скупщикам для вывоза на прииски.
С первыми морозами и снегом крестьяне начинали повсеместно вывозить с заимок и займищ снопы из хлебных кладей, высохшие за лето в лесных делянах дрова, сено из «зародов». В среднем, за один раз на санях вывозилось по три копны (три копны – один «воз»).
В конце октября, с устойчивыми морозами, начинали резать скот. Однако никогда в Сибири не осуждали человека за неумение «резать скотину»; в каждом селении были свои «профессионалы» этого дела, которые, по приглашению, помогали хозяину.
В это же время «общества» начинали отряжать крестьян с лошадьми на «гоньбу» – отработку ямщицкой повинности на тракт. Крестьянин основательно собирался на 3-4 недели: брал с собой «доху», медвежью или волчью «полость» в кошеву, смену тёплой одежды, маленькую дорожную икону святого Николая, тёплую попону-накидку для лошади, мешок овса, и, конечно, мешок замороженных пельменей.
Долгими зимними днями и вечерами крестьянин столярничал, занимался посильным ремеслом, ремонтировал орудия труда и инвернтарь, выполнял текущие работы на подворье. После напряжённого летнего труда продолжительный отдых был необходим как человеку, так и лошадям.
Зима – время праздников, «гулеваний» и «гулянок», молодёжных «вечерок» и «посидёнок» взрослых людей, учёбы крестьянских детей в школе. В это время повсеместно устраивались съезжие праздники, ярмарки («ярманки»); по деревням ездили мелкие торговцы, устраивая меновую торговлю. Крестьяне запасались всем необходимым: от гвоздей до модной праздничной одежды и обуви.
ЖЕНСКИЙ ТРУД И ЖЕНСКАЯ СУДЬБА
Совместный общеполезный труд членов старожильческой семьи был основой благополучия крестьянского хозяйства. Глава семьи, мужчина, прежде всего, обеспечивал экономическое благополучие и «крепость» подворья, полные закрома хлеба в амбаре, корма и уход за домашней живностью. Мужской труд считался издревле основным и наиболее трудоёмким.
Но для благополучия семьи нужно было постоянно готовить пищу, стирать одежду, ткать холсты и шить, прясть и вязать «носильные» вещи, домовничать и доить коров, ухаживать за посадками в огороде и обихаживать ребятишек, выполнять десятки иных дел.
В старой деревне только вдовый мужчина мог выйти с подойником к корове, а женщина брала топор и рубила «стаюшку» только от безысходности положения.
Судьба сибирячки, её жизненный путь определялись, главным образом, функцией работницы. Не зря традиционно считалось: жениться - значит взять в дом новую пару рабочих рук. Высокая самоценность работницы и вклад в «достаточность» хозяйства, наделяли женщину высоким экономическим статусом.
Подчеркнём, что нигде женщина не пользовалась таким высоким положением в «миру», как сибирячка в сообществе своих общинников-старожилов. Хотя в целом, от природы, женщина занимала ведомое за мужчиной место, однако её положение компенсировалось социальными правами: правом выбора, традициями обычного права, определённой свободой. Сибирячки обладали правом собственности: женщины имели право содержать на подворье личный мелкий скот или птицу для последующей продажи. Сами расходовали деньги, заработанные на подённых работах.
Женский труд и трудовые взаимоотношения были основаны на системе иерархии. В «женской половине» дома главой была жена главы дома: старшая женщина, бабушка. Однако, по мере обзаведения сыновей своими семьями, функции главы женской половины - «большухи» переходили к жене старшего сына. В случае продолжительной отлучки хозяина дома «большуха» имела полную дееспособность на продаваемый скот, на распределение доходов. Она могла даже участвовать в сходах вместо мужа.
Все, без исключения, женщины в доме имели неприкосновенное личное имущество, деньги на мелкие повседневные расходы (на покупку украшений, нарядов и пр.). В большинстве сибирских селений было принято делить труд на отдельные составляющие и чередовать тяжёлый и лёгкий труд. Одна из невесток варила и стряпала, другая - варила мыло и изготавливала сальные свечи или выделывала спички-«серянки», третья могла в это время печь хлебы, четвертая - ухаживала за скотом и т. д.
В неразделённых семьях из 8-16 человек практичнее и сподручнее было варить пищу в одной из изб на общем подворье в больших котлах, а питаться вместе или разносить пищу по домам. Занятия менялись по договоренности, чаще всего через неделю. Так, в с. Тасеево, по описаниям, чередование лёгкого и тяжёлого труда было следующим: выпечка хлеба - уход за скотом - «домовничание» - варка пищи - доение коров и т. д. Заметим, что «домовничание», т. е. мелкие повседневные заботы по содержанию чистоты и порядка в доме, считалось отдыхом от других работ. Свекровь-бабушка при этом обычно ухаживала за детьми. Если она уже была в годах, то этим занималась одна из невесток.
Обычным явлением в Приенисейском крае было «примачество», когда за неимением сыновей в дом принимали зятьев, мужей дочерей. При разделе хозяйства в Енисейской губернии было принято, что не только сыновья, но и вдовы и даже бездетные вдовы имели право на определённый пай, зависевший от того, сколько лет женщина прожила в семье мужа.
Суровые условия сибирской жизни предусматривали и совместные работы, когда не было деления труда на мужской и женский. Это, прежде всего, относилось к полевым работам, покосу. Женщина-сибирячка не хуже мужчины могла косить косой и работать вилами или управляться с лошадью. Но истинно женскими и традиционными занятиями были выращивание и обработка льна или конопли («поскони»). Эти технические культуры требовали не менее 15 отдельных операций прежде, чем будет выткано полотно. Причём, большинство их были не только трудоёмкими, но и выполнялись в летнюю жару.
С наступлением зимы женщины трудились не меньше, чем летом. С наступлением осени начиналась пора заготовки овощей впрок. Долгими осенне-зимними вечерами на «вечерках» или «посиденках» девушки и женщины пряли пряжу. С началом Великого поста наступало «ткацкое» время. Ручное тканье было сопряжено и с художественным мастерством. Тонкая пряжа шла на холсты для белья, рубашек, полтенец. Из более грубой пряжи ткали «рядна» на рукавицы, портянки, мешки. Ткали не просто полотно, но каждая женщина демонстрировала свое мастерство: при необходимости любая из них могла выткать «узорницу», «строчи» или «продольницу», т.е. ткани со сложным узором.
Каждая женщина не только должна была «обрядить» себя, мужа и членов семьи, но и наткать определённое количество холста на общие нужды. Холст шёл на мешки для зерна и муки, для оплаты труда кузнеца или мельника, для покупки посуды у гончара, купли-обмена в деревенской лавке. Самым несерьёзным видом ткачества считалось тканье половиков и «дорожек» для горницы. Необходимо отметить, что сибирячки любили ткать цветное полотно. Для этого предварительно окрашивали пряжу природными красителями. Ткали в «клеточку», в «полосочку», в «узор». Особого творчества требовало тканье цветных украшений для мужских и женских рубах, поясов и кушаков. На свадьбу девушка готовила для жениха узорчатый пояс с выткаными словами-пожеланиями и именем «суженого».
Сибирячки отличались и умениями вышивать полотенца, рубахи, платки, кисеты, накидки, холщовые штаны-«чембары» и др. С малых лет девочку обучали умению шить, вязать, ткать и вышивать. Многие сибирские мастерицы умели крючком вязать кружева для украшения скатертей, полотенец, накидок. Из овечьей, собачьей и коровьей шерсти вязались на спицах рукавицы, носки, чулки, шали, платки. Многие вещи в Сибири вязали и из конского волоса.
С самого раннего возраста девочке внушалось, что женская судьба неразрывно связана с естественными для любой женщины умениями и работами. Все эти работы воспринимались не как безысходность и «каторга», а как естественное течение жизни.
Особенно примечательно - несмотря на то, что девочку в семье учили всем премудростям женского труда: ткать, прясть, доить корову, шить, выполнять иную работу «по-хозяйству», но мать никогда не учила дочь приготовлению пищи, выпечки хлеба, не допускала её до замужества для работы «в кути» (на кухне). Специфика выпечки хлебов, приготовления пищи, варки различных блюд, выпечки пирогов считались основными традициями данного дома. Поэтому, будущая невеста не должна была «традициёв своего дома нести в дом мужа».
После свадьбы «молодуху» в первый год её жизни в доме мужа, не «обряжали» на общие работы. Свекровь ставила ее рядом с собой в «кути» и учила всем премудростям-традициям дома. Спустя 20 лет, бывшая «молодуха», теперь уже свекровь, сама была хранительницей традиций своего дома и учила всему жену своего сына…
В преддверии старости, готовясь к «смертному часу», сибирячки сами выполняли последнюю, наиважнейшую работу – ткали и шили себе «смертное» - одежду в последний путь.
МАСТЕРА СВОЕГО ДЕЛА
Сибирская деревня славилась землепашцами. Именно их свободный, заинтересованный труд был основой благополучия и достатка, обустроенной жизни. Однако, крестьянин одновременно выполнял в своем доме, на подворье, на заимке и на пашне десятки других дел.
Построить избу, огородить усадьбу, смастерить стол, согнуть дугу для полозьев, починить сбрую, подшить валенки, свить веревки, сплести из тальника рыболовную «морду» мог практически каждый хозяйственный крестьянин. Этим умениям учились с детства, непринужденно перенимая их от отца и деда, от мастерового родственника или соседа: ведь жить в деревне и постоянно обращаться по пустякам за помощью к друзьям и соседям, не только не было принято, но и вызывало насмешки и неуважение односельчан.
В той или иной мере все владели различными ремеслами, но в любой деревне, в любом селе были истинные мастера своего дела, соединившие ремесло с искусством, постигнувшие все тонкости и секреты. Данный талант шёл от природы, от умения постичь душу дерева, металла, глины, от трудолюбия и увлечённости. Многие из этих людей, оставив за собой не большую запашку, огород, немного скота, добывали «хлеб насущный» ремеслом.
КУЗНЕЦЫ были практически в каждой старожильческой деревне или селе; во многих крупных селах встречались 2-3 кузницы. Кузница располагалась чаще всего за деревней. Это было довольно просторное рубленое здание с чёрными от копоти стенами. В кузнице размещались - сложенный из кирпича или камня горн, толстый чурбан с наковальней, чан с водой для закалки поковок, кожаные мехи для нагнетания воздуха, ёмкость для древесного угля, небольшой столик и топчан. Здесь же аккуратно развешивались-раскладывались инструменты: клещи, ручники, кувалды, зубилья, молотки разных размеров, кочерга, железная лопатка и др.
Главное для кузнеца -это чтобы было, из чего ковать: в те далекие времена абсолютно невозможно было встретить валяющийся на дороге гвоздь или «железку» - все подбиралось и шло в дело. Кузнечное ремесло было окружено многими тайными секретами и, чаще всего, передавалось от отца к сыну. Впрочем, исследователи отмечали, что во многих селениях кузнецами были ссыльные поселенцы, и чаще всего - переселенцы из-за Урала.
Получая за свой труд чаще всего натуральные продукты крестьянского хозяйства, кузнецы чинили оружие, наваривали сошники, делали к боронам зубья, ковали ножи, серпы, ухваты, светцы, дверные пробои, гвозди и многое другое. Хороший кузнец мог выковать топор, долото, деталь для ружья не хуже заводского.
Однако у кузнеца было и более существенное дело - он подковывал лошадей. Для этого около кузницы обязательно делали станок: четыре столба с боковыми перекладинами и засовами.
Кузнец также «надевал» на колеса телег железные шины, «насекал» серпы (нарезал насечку). Круглый год не прекращался стук-перестук молота в кузнице, но особенно горячая пора наступила весной: задолго до сева и сенокоса крестьянин приводил в порядок орудия труда и инвентарь. По данным Н. М. Ядринцева, в среднем крестьянская семья расходовала на оплату тех или иных кузнечных работ до 10 руб. в год в денежном выражении.
ПЕЧНИК был одним из самых нужных и уважаемых мастеров старой деревни, ибо без печи нет избы, без печи нет жизни в доме. Если переставала, вдруг, у кого из крестьян топиться печь, не видно было утром дыма из трубы, соседи тут же спешили к человеку - что случилось? Вдруг несчастье?
Если икона была духовным центром дома, «матица» (потолочная балка) связывала семью, и под ней решались важнейшие вопросы и заключались сделки, то печь была источником тепла и жизни.
Первоначально печи «били», т. е. на деревянный опечек устанавливали короб по периметру (современное слово - «опалубка»), частично плотно набивали густой, хорошо промешанной глиной, а затем устанавливали деревянный разборный свод - «свинью», вокруг и поверх которого также утрамбовывали глину: для прочности в неё добавляли при замеске соль. Затем выводили трубу-короб на чердаке. Вынимали по частям «свинью», затем, просушив печь, её слегка начинали подтапливать слабым огнем, чтобы она не потрескалась. Печи получались монолитными, очень прочными. Бывало, даже, что в старину разбирали ветхий дом, а затем строили новый, вокруг печи.
В XIX в. печи начали класть из кирпича. Тогда и появились настоящие, творчески работающие печники, потому что в каждой избе они по-своему складывали печь. Печь должна была соответствовать площади дома, ее высота зависела от роста хозяйки, вход в избу и планировка определяли её местоположение и т. д. Хорошая печь не дымила в избу, «тяга» должна быть такой, чтобы выходил дым и в то же время не выдувало все тепло. Печь не должна быть угарной, но должна быть жаркой и, в то же время, «экономной» в отношении дров. Кроме того, на печи делалась достаточно обширная лежанка для стариков. И, конечно, хороший мастер клал именно красивую печь: чтобы была аккуратна, украшена «печурками», карнизами, с гладкой обмазкой. Сибирские печи повсеместно, дважды в неделю подбеливали, иногда расписывали узорами и орнаментом.
Хороший печник работал неторопливо, степенно, аккуратно. Основными инструментами были мастерок и кельма. У такого мастера руки во время работы были чистыми. Хозяин от души кормил печника, оплату производил по договоренности. Конечно, в каждой деревне мог быть не один печник, но хороший мастер обычно славился на всю волость.
ГОНЧАР обычно снабжал своей посудой волость или даже целую округу. Для работы ему требовалась хорошая глина, печь для обжига посуды. Технология изготовления глиняных изделий хорошо знакома, но каждый мастер по-особому лепил горшок или кринку. Посуда могла быть «обливной» или «необливной», с узорами или без них. Изготовив достаточно большую партию товара, гончар развозил его по деревням. Оплата производилась зерном или деньгами.
Из глины делали «корчаги» - большие сосуды с узким горлышком, кринки, горшки разных размеров для варки пищи, кубышки, ставцы, поставцы, рыльники, ладки. Гончары лепили из глины также игрушки и свистульки.
СКОРНЯКИ И САПОЖНИКИ жили практически в каждой деревне. Десятки изделий из кожи были необходимы крестьянской семье в повседневной жизни: обувь повседневная, рабочая и праздничная, сбруя для лошади, зимняя, тёплая одежда из выделанных и обработанных кож и шкур. Скорняжное, кожевенное дело - очень сложное и трудоёмкое. Ему сопутствуют тяжёлый неприятный запах, грязные условия работы, разлагающиеся отходы. Многое в этом ремесле - качество выделки кожи, внешний вид, прочность и долговечность будущего изделия зависело от секретов мастерства.
Если кожа плохо выделана, то и сапоги из нее будут ссыхаться, тереть ноги, поэтому хороший сапожник, прежде чем взять у заказчика материал, придирчиво изучал качество работы скорняка. Как и многие другие ремёсла, сапожное - очень сложное, кропотливое. Спешка в работе могла испортить кожу, внешний вид изделия или доставлять постоянный дискомфорт человеку: небрежно выполненный шов или складка будут источниками потертостей и мозолей.
Для шитья обуви требовалось 2-3 вида кожи, специальные инструменты: шилья, шпандырь, набор сапожных ножей, клещи, сапожные плоскогубцы, молотки, разгонки, рашпили. Заранее готовилась дратва - для этого через крюк в стене протягивались четыре или шесть нитей, попарно сучились, а затем скручивались вместе. Нить натиралась «варом» и с усилием заглаживалась куском кожи. Сапожники в старину не пользовались металлическими иглами, а всегда в концы нити вкручивали свиные щетинки. Низкий складной стул и кожаный передник дополняли оснащение рабочего места сапожника
Конечно, сапоги шили в основном долгими зимними вечерами, но в Сибири встречались и профессиональные сапожники, ходившие из деревни в деревню и шившие обувь прямо на дому заказчика. Деревенская молодежь считала особым шиком сапоги «со скрипом» - для этого в подошву между слоями кожи сапожник вшивал пару пластинок бересты.
В конце XIX в. деревенские мастера оценивали сапоги в 3 рубля; выделка одной овчины стоила 10 копеек, кожи крупного рогатого скота - от 50 копеек до 1 рубля. Шитье полушубка портными обходилось в 2-3 рубля.
ШОРНИКИ по характеру своего ремесла были сродни скорнякам и сапожникам, но изготавливали они конскую упряжь: хомуты, седелки, уздечки, шлеи, вожжи. Шорник должен был обладать художественными способностями, так как упряжь часто отличалась тиснением, кожаными кистями, медными бляшками и прочими «атрибутами».
МЕЛЬНИКИ в сибирских деревнях были одними из самых зажиточных людей. Их мастерство и общественная необходимость оплачивались соответственно. Мельницы на реках строились водяные, а в степной и лесостепной зонах - и ветряные. Последних было значительно меньше.
Водяные мельницы, в свою очередь подразделялись на верхнебойные («наливные») и нижнебойные («пихающие»), а таже на «колёсные» и «мутовчатые». К началу XX в. на речках у больших деревень стояло по 10-20 мельниц! Наряду с частными много было артельных, коллективных мельниц.
Под постоянное, мерное шуршание жерновов, мельник вёл такие же неторопливые беседы с хозяином зерна. Но одновременно и внимательно следил за процессом помола. Одного его взгляда или ощущения ладони, подставленной под теплую мучную струю, было достаточно, чтобы определить качество муки. Мельники, философы по натуре, люди, тесно связанные с природой, были, по воспоминаниям стариков, предсказателями погоды и знатоками народных примет.
В конце XIX в. за помол 500 пудов зерна в год крестьянская семья платила мельнику от 8 до 10 руб. деньгами, или зерном.
ПОВИТУХИ и ЗНАХАРИ, КОЛЕСНИКИ и ЛОЖКАРИ, БОНДАРИ и ПИМОКАТЫ, ОХОТНИКИ и ДЕГТЯРИ, СМОЛОКУРЫ и УГЛЕЖОГИ, КОНОВАЛЫ и СТОЛЯРЫ, ЛОДОЧНИКИ и ПОРТНЫЕ - это далеко не полный перечень профессий деревенских мастеров и умельцев. Они могли заниматься своим ремеслом как одновременно с земледелием, так и специализируясь на определённом занятии. Главное, чтобы мастерство приносило пользу и удовлетворение от работы, как самому мастеру, так и людям.
Весенняя рубка дров - «Дроворуб» - та же страда. «Не нарубишь до пахоты - так зиму-то сырником и будешь топить» - говаривали сибиряки.
Те, кто постарше да посильнее, отправлялись рубить дрова подальше от слободы, на «начеву», т.е. ночи на три - четыре, а то и на неделю. Ребята помоложе порубят дровишек где-нибудь недалеко: «всё же хоть на осень истопить пригодятся».
Дрова рубить весело! В лесу, даром что ни зеленой травы, ни цветков ещё нет, а полакомиться можно: «берёзовка» (березовый сок) побежала! Возьмёшь туясок, подставишь под берёзку - в день-то, глядишь, полон туяс накаплет. Из маленьких берёзок берёзовка не сладкая, да и мало её; надо берёзовку цедить из больших берёз.
На посеве льна. Посев льна самый для нас интересный. Кормить семью - дело мужичье, а одевать мужиков - дело бабье. Поэтому при посеве льна вошло в обычай задабривать мужиков тем, что в льняные семена кладут вареные яйца. Поэтому и любили сеять лен. Отец высыпает в лукошко семена, а с семенами яйцо за яйцом вылетают: «Робята, берите». Прямо взять да и съесть яичко нельзя, нужно его сначала подбросить кверху да сказать: «Вырасти лен выше лесу стоячего».
«Говорят ещё - чтобы лён хорошо родился, нужно сеять его нагишом, но мы это никогда не пробовали: стыдно! Говорить-то все говорят, а разденься, так на смех поднимут.(Зобнин Ф.К. Из года в год: (Описание круговорота крестьянской жизни в с. Усть-Ницинском) Живая старина. - 1894. Вып. 1. - С. 40—54.)
Зобнин Ф.К. (Западная Сибирь): «Рано утром после завтрака или чаю стали собираться на пашню. Всякое дело надо начинать с молитвой. С этого же начинается и пахота. Когда лошади уже бывают запряжены, вся семья собирается в горницу, затворяют двери и перед иконами затепливают свечки. Перед началом молитвы, по обычаю, все должны присесть, а потом уж вставать и молиться. После молитвы в хороших семьях сыновья, отправляющиеся на пашню, кланяются родителям в пояс и просят благословения. Прежде чем выехать за ворота, часто посылают посмотреть, нет ли где бабы на улице. Дурною приметою считается, когда при таком важном выезде баба пересечёт дорогу. После такой беды хоть назад воротиться…»
Кривошапкин М.Ф. (Енисейская губерния): «Пришло время сеять. Задумали завтра отправиться в поле. Начинаются приготовления. Прежде всего идут непременно в баню и надевают чистое белье; да мало того, что чистое - более нравственные мужчины надевают белье даже совершенно новое, с иголочки, потому что «сев хлеба не простое дело, а об нём вся и молитва Богу!» С утра приглашается священник и служится молебствие. Потом расстилают на столе белую скатерть и кладут ковригу с солонкою, что припрятаны с Пасхи; затепливают перед образом свечи, молятся Богу; прощаются с домашними; а если отец не сам едет, то благословляет детей, поклонившихся ему в ноги.
По приезду в поле закладывают лошадей; а старший хозяин насыпает зерно в торбу и оставляет её у крыльца зимовья. Потом, как обыкновенно, все приседают рядом; встают; молятся на все 4 стороны; старший отправляется разбрасывать жито, а другие вспахивают. Сделав этот, по их выражению, начин (начало), возвращаются все домой, где приготовлен уже обед и собраны все родные. Остается, если близко, послать за священником, который должен благословить и хлеб, и вино и выпить с хозяином по первой рюмке. Обед кончен. Младшие члены семьи или работники отправляются пахать уже как следует; а старейший провожает гостей, насыпает в мешки зерно и выезжает сеять. (Кривошапкин М.Ф. Енисейский округ и его жизнь. - СПб., 1865. Т. 1. - С. 38.)
Старинный способ уборки сена в сибирских условиях:
Скошенную траву в условиях постоянного ненастья или непостоянства погоды можно эффективно высушить следующим способом. Всю скошенную за день траву вечером складывают в небольшие «копицы». За ночь они согреваются, сено в них распаривается. Днем сено необходимо разбросать для просушки. Даже если день выдался пасмурным, то при небольшом ветерке влага выпаривается. К ночи подсушенное сено опять складывают в «копички», но уже побольше. В которых сено может выстаиваться два-три дня без подпревания. Затем достаточно еще раз взрыхлить на ветру или в промежуток солнечной погоды. Напоследок высушенное таким способом сено складывается в стога со «стожаром» - толстым вертикальным шестом.
Считалось, что при данном способе сушки парообразная вода быстро испаряется всего за несколько часов. Стебли сена в «волглом» состоянии размягчались, и после суточного согревания в «копице» вода быстро улетучивалась, а сами стебли сохранялись мягкими, За два-три дня высушенное сено оставалось ссовершенно зеленым по цвету, не крошилось, не прело до зимы, и полностью поедалось скотом.
(По воспоминаниям старожилов из сохранившихся описаний в журнале «Русское сельское хозяйство», за 1895 г.)
Сбор сведений, составленных Казачинским волостным правлением Енисейской губернии (1897 г.)
…7. При заключении браков имеются соображения - недостаток работниц, дородство невесты, её здоровье, способность к работе. А в женихе преимущественно - трудолюбие, имущественный достаток, трезвость и состав его семьи…
21. Приданного в Сибири за невестой никакого не бывает, кроме употребляемого платья, а иногда… отец невесты награждает лошадью или коровой. Скотом и платьем заведывает жена…иногда скот продаётся с общего согласия жены и мужа…
23. По имуществу супругов, в Сибири вообще нераздельному и общему, доходом с хозяйственных произведений пользуется жена… вырученные деньги употребляет на покупку носимого платья; ведется обычай, что мужчины для жён и сестёр запахивают пары по ½ десятины, засевая хлебом, и отдают в полную их собственность…
24. Обязанности между мужем и женой по народной пословице: «Муж за гуж, жена за другой». Богатства в крестьянском быту между мужем и женой бывают одинаковы, работы для жены следующие: напоить и подоить коров, приготовить пищу и белье, в страдное время жена с мужем косит траву и кладет в кладь хлеб, иногда производит умолот, производит домашний обиход… в стряпне, мытье полов, прядении льна. На девушке же все обязанности, кроме стряпни…