Приговор.

История Журналиста.
Фан-фик по мотивам игры Сталкер. Главный герой - сталкер Журналист (тот самый о котором говорится в Диздоках). Его основное занятие поиск не артефактов, а уцелевших документов из Зоны. Причем любых, лишь бы с гербовой печатью. Журналист не склонен разгадывать загадки Зоны - он просто торгует найденными бумагами, сбывая их заинтересованным лицам за приличные деньги. Моральная сторона вопроса, как-то: кто купил и с какой целью - героя тоже не волнуют. Дело идет успешно, но однажды Журналист вынес из Зоны некие бумаги которые привлекли к нему нежелательное внимание. За ним начинается охота как на Большой Земле, так и в Зоне. И, судя по всему, охотятся разные организации - от религиозных фанатиков до спецслужб.
Дальше в Зону – ближе к небу..
Братья Стругацкие. «Пикник на обочине»
ПРОЛОГ
Ноябрь 2000 года. Киев.
- Юрий Алексеевич, они закрывают АЭС. Все решено, протоколы подписаны, последний энергоблок готовят к отключению..
- Значит все-таки конец…
В прокуренном кабинете кафедры информационных технологий Киевского Закрытого Института Дальней Связи находилось двое. Тот который сообщил о закрытии, лет тридцати пяти, худощавый, в очках, одетый в растянутый китайский свитер, потертые джинсы и лабораторный халат стоял у дверей и нервно теребил в руках папку с файлами. Второй, которого звали Юрий Алексеевич, был гораздо старше своего собеседника, волосы блистали благородной сединой, а в осанке чувствовалась офицерская выправка. Было видно, что человек взволнован и только колоссальным усилием воли держит себя в руках. На столе перед ним, рядом с мерцающим монитором компьютера стояла полная пепельница окурков и лежала кипа смятых бумаг.
Пауза затягивалась и очкарик продолжил:
- Профессор, я расчеты принес, согласно последним результатам…
- Какие к черту расчеты, коллега! – Юрий Алексеевич достал из пачки сигарету, закурил – сожгите их в печке. Или как любит говорить наш нынешний папа – «засунь их себе в жопу!» Все! Годы работы, уникальных исследований и результатов, не имеющая аналогов научная школа основанная Вернадским, для этой страны оказались ненужными! Поколению бывших комсоргов, пришедших к власти нужны деньги, а не прорыв в науке! Временщики, вчерашнее колхозное быдло, они не нуждаются в знаниях, которые не могут им обеспечить сиюминутную выгоду!
- Но..
- «Стране невыгодно содержать такое затратное предприятие, Запад настаивает на закрытии экологически опасной атомной станции» - профессор все более горячился – Нет, вы слышите? Папа об экологии задумался! Об экологии, на которую, выражаясь его же терминологией «хрен ложил», когда позволил вести на территории страны утилизацию устаревших запасов химического оружия! Еще бы – это же сулит огромные финансовые потоки, куда этот хапуга и его родня, не то что руки сует – ковши от экскаватора! Мало ему все, теперь на средствах выданных ООН для демонтажа и утилизации топлива решил руки погреть! Ах, какие он песни пел в 1993 г., когда мы, ученые, вынуждены были, ВЫНУЖДЕНЫ, показать всей этой шайке дорвавшейся до власти, НА ЧТО способна передовая наука! По глазам видно было, что те жертвы, которые принесли мы на благо всего человечества, он готов стократно увеличить ради своей выгоды. Проклятые моралисты, псевдоученые, гуманисты недоделанные, ботаники сраные – это из-за них передовой отряд науки, в котором находимся мы с вами, коллега, вынужден искать поддержки у отъявленных негодяев, вроде папы. Ведь, я знал же, предвидел подобный поворот событий… Но, что я мог сделать?
Если бы не этот контракт с папой, проект бы задохнулся без финансирования еще семь лет назад, и вот теперь когда мы так близки к открытию… Еще бы год, два и… Нам нужна энергия, а без атомного реактора такой мощности мы сможем только теорией заниматься. Что неизбежно остановит исследования и загонит их в долгий ящик. Энергия, нам нужна энергия…
Профессор умолк, нервно затолкал окурок в переполненную пепельницу и закурил новую сигарету. Человек в очках молчал, догадываясь, что это еще не конец и профессору нужно выговориться.
- Им достаточно того что они уже имеют. Еще бы – манипулятор, обеспечит лояльность населения и обеспечит пожизненный доступ к корыту. Все! Парадиз! Сыто и тепло. – профессор взглянул на собеседника – А вы знаете, что в этом случае мы становимся им неугодны, так как больше не нужны и слишком много знаем? Вы побледнели, коллега? Прекратите, убивать они нас не станут – наши знания – наша гарантия безопасности, но ведь и ходу не дадут! Из страны не выпустят – наши знания абсолютно засекречены, российские коллеги отстали на 10 лет после распада Союза. У них ведь там, в Комсомольске, только часть оборудования и специалисты далеко не первой категории доступа остались. Запад, согласно моим источникам топчется на месте еще с 60-х годов, опутанный хельсенским протоколом. Мы уникумы, коллега, пионеры – но это и наше проклятие…
Повисло молчание. Юрий Алексеевич, казалось утратил всякий интерес к разговору и погрузился в свои мысли. В окно забарабанил дождь с мокрым снегом.
- Юрий Алексеевич, я знаю где взять энергию. – человек в очках на нарушил молчание.
- А, Сергей? Вы еще здесь? Я думал уж, напугал вас своей несдержанностью… – профессор вяло отмахнулся. – Полно вам, все кончено…
- Профессор, возьмите себя в руки, черт возьми! – Сергей протянул Юрию Алексеевичу папку – нам не нужен больше энергоблок, вернее почти не нужен. Взгляните, я настаиваю!
По мере того как профессор читал отчет о результатах, самообладание все больше и больше возвращалось к нему. Дочитав, профессор упруго встал с кресла, вновь став похожим на офицера, молча подошел к окну, закурил очередную сигарету и, глядя в глаза Сергею, спросил:
- Вы полагаете, нам хватит времени?
- До закрытия АЭС месяц, нужно будет только запустить реактор на полную мощность и продержать ее три дня – потом станция нам больше не понадобиться.
- Но это будет не контакт, это будет прорыв – в голосе профессора зазвенел металл – Вы отдаете себе отчет о возможных последствиях в случае сбоя?
- Расчеты верны – Сергей не опустил взгляда – Сбой исключен. К тому же это наш последний шанс продолжить работу.
- Хорошо. Предположим. Но нам нужно прикрытие. ЧЗО – это не ТЭЦ в депрессивном донбасском городке, где можно купить всех с потрохами от мэра до дворника и устроить бордель с сауной. И папа и МВД, и Совет Европы такую вонь подымут в случае утечки информации… Я подозреваю, что папа наши наработки не продал за доллары только потому, что две трети из них являются запрещенными международными законами! В данном случае мы рискуем не только карьерой, но и головами. – на скулах профессора заиграли желваки.
- Ваш бывший сокурсник по академии, полковник Кравцов, нынешний шеф конторы, кажется в долгу у вас, профессор?
- А вы не такой беспомощный интеллигент, каким кажетесь коллега… К тому же хорошо осведомлены – профессор продолжал сверлить взглядом Сергея – и я рад что свою осведомленность вы используете во благо науки. Решено. Отдайте все необходимые распоряжения. Времени мало.
Когда дверь захлопнулась за Сергеем, профессор выкурил еще одну сигарету, а потом снял трубку телефона, набрал номер и, дождавшись ответа, произнес:
- Полковник Кравцов? Вас беспокоит профессор Кривошеин.