Русь моя родная!

Когда речь заходит о древнерусском языке, в воображении возникает некий монолит, единый и могучий язык, на котором говорили от Киева до Ладоги. Однако лингвистическая реальность, открывшаяся ученым благодаря новгородским берестяным грамотам, оказалась куда сложнее и интереснее. Язык, на котором писали и говорили жители Господина Великого Новгорода и его обширных земель, был настолько самобытным, что заставил лингвистов пересмотреть всю историю восточнославянских языков. Это был не просто один из говоров. Древненовгородский диалект представлял собой отдельную, архаичную ветвь славянства, которая по многим параметрам была ближе к праславянскому состоянию, чем диалекты Киева или Суздаля. Долгое время в науке господствовала теория академика Алексея Шахматова, согласно которой все восточные славяне говорили на едином праязыке, который позже распался на диалекты. Находки берестяных грамот, начавшиеся в 1951 году, нанесли этой стройной картине сокрушительный удар. Тексты, нацарапанные на бере

Издревле на Руси боярство считалось главным сословием, опорой правящего князя и особо это проявилось в годы раздробленности, когда авторитет княжеской власти упал ниже некуда, а авторитет боярства напротив, вырос, во многом благодаря наличию у бояр собственных дружин, готовых по приказу хозяина разорвать любого, на кого он не так посмотрит. Боярские дружины на Руси возникли вместе с самим боярским сословием, другое дело, что пока Русь была единой, великие князья киевские не давали своим подданным разгуляться, поэтому даже самые знатные бояре были вынуждены довольствоваться несколькими вооружёнными слугами, но после того, как в 1054 году Ярослав Мудрый разделил Русь между своими сыновьями, положение коренным образом изменилось, авторитет и мощь княжеской власти упали, в то время как ближайшие слуги князя укрепляли свои позиции, что позволило им создать собственные вооружённые отряды, оснащённые не хуже, чем собственно княжеская дружина. Единой системы формирования и комплектования бояр

Большинству историков считают, что Рюрик «Повести временных лет» реальный персонаж. Тем более, в европейских хрониках есть упоминания об ютландском хёвдинге Рёрике (Hrørek). Основания для идентификации Рёрика Ютландского с Рюриком Новгородским: Рёрик родился около 800 г., был пиратом: грабил германцев, англов и франков, заслужив прозвище Jel Christianitatis («Язва христианства»). В 850 году Рёрик разорил побережье Англии на 350 ладьях. В 855 году возможно, полностью перебрался на восток - на Русь. Согласно "Повести временных лет" Рюрик прибыл на Русь в 862 году вместе с братьями Синеусом и Трувором. По мнению некоторых исследователей это не имена братьев, а просто титулование хёдвинга: Signjotr (Победоносный) и Thruwar (Верный). Последующая славянская традиция утраивать (вспоминаем братьев Кия, Щека и Хорива) сделала из них троицу. Как бы там не было, троица стала управлять Русью. Попутно подавили мятеж недовольных под руководством некоего Вадима (возможно, это не имя, а производное о

Начало Древнерусского государства обычно связывается с неким варяжским вождем Рюриком, призвание которого в 862 году и ознаменовало начало государственности восточных славян. В то же время, сейчас вокруг этнической принадлежности Рюрика столько споров, что это создает мешанину в головах читателей. Спор "норманистов" и "антинорманистов" — один из самых значимых и продолжительных в истории российской исторической науки, который начался в XVIII веке и продолжался на протяжении нескольких столетий. Этот спор касался вопроса о происхождении Руси и роли скандинавских народов в её формировании. В центре спора стояли две ключевые группы: норманисты, которые утверждали, что Русь была основана норманнами (викингами), и антинорманисты, которые считали, что русское государство возникло независимо от скандинавского влияния. Норманисты опирались на "Повесть временных лет", в которой упоминается о призыве варягов для правления над восточными славянами. Антинорманисты же настаивали на том, что Русь и

Славянское расселение в Приальпийском регионе - верхнее течение Дравы (с Муром), верховья Савы со смежными землями бассейна Энса и левобережья Тальяменто, осуществлялось по двумя направлениям. Основная часть славян прибыла в эти места во второй половине VI века с лангобардами, уходившим от авар. Здесь уже обитали романизированные кельто-иллирийцы, с которыми славяне вступили в мирные контакты. А лангобарды ушли дальше в Северную Италию. Но славяне были мирными только с автохтонами земель, где они заселились. Из приальпийского региона славяне совершают набеги на города Истрии и Северной Италии в 592, 600 и 602 гг. В 595 и 596 гг. нападали и на баварцев. Хищническая деятельность этих славянских групп привела к раннему образованию государственности. В первой половине VII в. альпийские славяне создают Карантанское княжество. Его центр - область в округе античного Виринума, откуда князь из града Карантана (в районе нынешнего Карнбурга близ Клангенфурта) распространил власть на пространств

Русь. Земля бескрайних лесов, полноводных рек и суровых зим. Земля, где языческие верования переплетались с христианскими, порождая уникальную культуру, полную тайн и загадок. И одним из самых ярких отражений этой культуры были древние орнаменты, которыми украшали одежду, предметы быта и даже стены домов. Это были не просто узоры, а настоящие зашифрованные послания, рассказывающие о мировоззрении, надеждах и страхах наших предков. Погрузимся в этот волшебный мир и разгадаем тайны трех самых популярных орнаментов Древней Руси, что до сих пор хранят в себе мощную энергетику прошлого. 1. Ромб с точками: Символ плодородия и жизни Этот орнамент – один из самых древних и распространенных на Руси. Его можно встретить на вышивке, керамике, деревянной резьбе и даже в росписи печей. Ромб символизировал землю, поле, а точки внутри него – засеянные семена. Это был мощный оберег, призывающий плодородие на поля и в семьи. Женщины, вышивая ромбы с точками на своей одежде, надеялись на легкую бер

История любого государства любит начинаться с красивой легенды. С чего-то большого, чистого и желательно героического. Русская история не исключение. В самом ее начале, как былинный богатырь, стоит фигура Рюрика. «Повесть временных лет», написанная столетия спустя, рисует нам идиллическую картину: славянские и финно-угорские племена, измученные междоусобицами, решают пойти на беспрецедентный шаг. Они отправляют послов за море, к неким варягам-руси, и говорят: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Звучит как сказка про доброго царя, и, скорее всего, ей и является. Эта история о «призвании варягов» — идеальный пиар-ход, легитимизирующий целую династию. Мол, мы не захватчики, нас самих позвали. Но если отбросить этот глянцевый фасад, кто же такой этот Рюрик на самом деле? Самая популярная и одновременно самая скандальная версия гласит: Рюрик — скандинав. Викинг. Норманн. Эта теория, выдвинутая еще в XVIII веке немецкими учеными в Российской

На фоне бурного, изобиловавшего событиями, правления князя Олега Вещего правление Игоря Старого является просто образцом мира и благополучия, ни один внешний враг не смел напасть на Древнерусское государство, русичи сами активно воевали на стороне Византии в Италии и Хазарии, причём последняя война стала причиной для очередного похода русичей на Царьград, причём этот поход в отличие от предыдущих ознаменовался полноценными боевыми действиями. Прологом к походу князя Игоря на Византию стала война русичей с хазарами, начавшаяся в 917 году, в ходе которой он при активной поддержке со стороны Византии выбил хазар с Таманского полуострова и разорил Черноморское побережье Кавказа, но потом хазары собрались с силами, выбили русичей с Таманского полуострова и перед угрозой потери Крыма византийцы разорвали все союзные отношения с русичами, князю Игорю стоило больших усилий предотвратить нашествие хазар и печенегов на русские земли. Справившись с кочевниками, князь Игорь решил наказать Византию

В начале XII столетия, когда в Европе крестоносцы отвоевывали у сарацин Святую землю, а на Руси потомки Ярослава Мудрого рвали на части единое наследство, далеко на востоке, в персидском городе Мерв, ученый муж по имени Шараф аз-Заман Тахир аль-Марвази склонился над своими рукописями. Будучи придворным врачом у могущественных султанов Сельджукской империи, он имел доступ к огромному пласту знаний, включая донесения купцов, послов и путешественников. В своем труде «Природа (естество) животных» он, среди прочего, оставил бесценное для нас описание нравов и обычаев далеких северных народов. И вот, говоря о русах, он делает мимоходом поразительное замечание: «У них есть самовластный царь, который титулуется буладмир, так же, как царь тюрков зовётся каган». Для современного уха это звучит почти как опечатка. Историки, впрочем, единодушны: «буладмир» — это не что иное, как искаженная передача имени Владимир. Но самое любопытное здесь не фонетическое несоответствие, а суть утверждения аль-Мар

Сегодня приходится признать, что так называемые «славяне» это разнородная группа людей, объединённая отношением к общей лингвистической группе. Разнородная – значит, имеющая отношение к разным древними и не самым древним родам. О них и пойдет речь ниже. Впрочем, по летописям каждый может судить, кто, как себя в этой группе разных племён изначально называл. Одно можно сказать с уверенностью – на основе изначального праязыка, одни раньше, другие позже, зачастую на базе не всегда индоевропейского (ИЕ) субстрата, формировали свои собственные «славянские» языки. Изменению со временем родового языка наиболее способствовала мобильность населения. У маломобильного же рода оснований сохранять длительное время изначальный язык было значительно больше. Так, например, маломобильное земледельческое население центральной и северной части России очень долго, видимо, являлось хранителем языка, который, скорее всего, бытовал на этой территории как минимум 5000 лет. Об этом позволяет судить архаичный г

В середине XVII века земли будущей Украины представляли собой кипящий котел, в котором смешались вера, политика и отчаянная борьба за самосохранение. Запорожское казачество, веками бывшее вольной и грозной силой на рубежах Речи Посполитой, поднялось на невиданное по своему размаху восстание под предводительством гетмана Богдана Хмельницкого. Это была не просто очередная казацкая смута, а полномасштабная освободительная война. И главным ее нервом был вопрос веры. Польская шляхта, утверждая свое господство, несла с собой не только экономическое угнетение, но и католическую экспансию, которая угрожала самому существованию православия на этих землях. Шесть долгих лет земля не знала покоя. Казаки, зажатые между тремя могучими силами — католической Польшей, мусульманской Османской империей с ее вассалом Крымским ханством и православной Россией, — искали союзника. Выбор был мучительным, но предопределенным. Турки и татары были давними врагами, чьи набеги приносили разорение. Поляки, несмотря