МОРОЖЕНОЕ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Во времена СССР среди иностранных туристов ходила поговорка – Советский Союз нужно посетить по трём причинам: посмотреть балет, сходить в цирк и попробовать мороженое. Это лакомство любили не только гости страны, но и все её жители. Аналоги советского пломбира бывшие жители СССР до сих пор пытаются найти на прилавках современных магазинов. Пробуют на вкус и качают головами: не то…

Бытует мнение, что в СССР вплоть до 4 ноября 1937 года мороженое не производилось, а стало быть, советские граждане не имели возможности понять, какое оно на вкус. Но это далеко не так: даже в первые постреволюционные годы мороженое вполне себе можно было купить, вот только стоило оно тогда немалых денег. И.Э. Бабель писал в «Конармейском дневнике», что в 1920 году мороженое (в Ковеле Волынской губернии) стоило 500 рублей. В Петрограде и Москве деньги тоже обесценились, но мороженое в этих городах покупали, да, наверное, и не так дорого, хотя мемуаристы почему-то практически не вспоминают, сколько оно тогда стоило. Д.А. Гранин писал о 1920-х годах: «Летом появлялись тележки с мороженым. В тележках, среди битого льда, стояли бидоны с розовым, зелёным и кофейным мороженым. Его намазывали на формочку и зажимали в две круглые вафельки. На вафельках красовались имена: Коля, Зина, Женя... Летом в тележке мороженщика я видел осколки этого льда, в нём крутился, скользил бачок с розовой пастью земляничного мороженого».

По воспоминаниям петербургского искусствоведа М.Ю. Германа, до войны в Ленинграде «мороженое продавали с лотков или из больших синих ящиков. Два вафельных кружка, между ними ложкой клалось мороженое. На кружках иногда были вытеснены имена: "Таня", "Вася", "Шура"... Удачей было встретить своё. Плохо было носителям модных советских имен – Ремира (революция всего мира) или Стален (Сталин-Ленин) на вафлях не было. Эскимо на палочке ещё почиталось редкостью».

Кому какое имя достанется, никто не знал, и покупатели мороженого, преимущественно молодые люди, полагали, что таким образом они узнают имя будущего избранника. Такое же мороженое, по воспоминаниям москвички Ю.В. Пореш, продавалось в 1930-е годы и в Москве: «Когда гуляли, то, конечно, покупали и сладости. На улицах стояли продавцы с лотками. У них копейку стоила сосулька в блёклой обертке, были и леденцы на палочке, а вот мороженое стоило дорого для нас, детей, – целых пятнадцать копеек! Но мы иногда всё равно покупали. Там была такая вафелька кругленькая, потом мороженое, потом вторая вафелька. И на вафельках были имена написаны. Для нас это было самым интересным – какое имя попадётся».

Мемуаристка С.В. Оболенская помнит, что такое мороженое продавалось не только в Москве: «Конец 30-х годов. Карточек давно уже нет, в магазинах можно уже кое-что купить. На углу площади Ленина продают мороженое. В Москве давно уже брикеты, и даже двухслойные. А у нас в Шуе мороженщица в белом фартуке около ящика на колесах, окрашенного в синий цвет, кладёт в формочку круглую вафлю, черпает из высокого бидона, окружённого колотым льдом, мороженое, кладёт его в форму, прикрывает другой круглой вафлей и ловким движением нехитрой машинки выбивает из формочки аппетитный кругляшок, и ты смотришь прежде всего, какие имена написаны на вафле: Саша или Петя, и начинаешь облизывать мороженое, вертя в руках кругляшок, пока не добираешься до вафель».

Этот «кругляшок» для многих остался светлым воспоминанием на всю жизнь. Да и на вкус это мороженое превосходило то, которое продавалось десятилетия спустя, – как всегда и бывает: в детстве всё вкуснее. Ю.К. Олеша писал в 1950-х годах: «Только что ел пломбир, замороженный, как это теперь делается, сжатым воздухом. Этот способ присоединяет к мороженому прямо-таки вонь. То мороженое, которое мы ели в детстве, было вкусней. Как ухитрялся обыкновенный мороженщик, вкатывавший во двор свою зелёную тележку – "чудесного холода полный сундук", – как назвал её Осип Мандельштам, – продавать сразу сортов шесть? Он зачерпывал мороженое из жестяной трубы ложкой – зачерпывал так умело, что на ложке оказывалось не больше лепестка. Он стряхивал лепесток в вафельную формочку – один, другой, третий. Как лепестки, эти маленькие порции и не приставали друг к другу, так что и в самом деле несколько мгновений перед нами была роза... Потом он закрывал формочку другим кружком вафли, парным к тому, который лежал на дне формочки, и подавал. И тогда оно въезжало в рот, это розовое колесо! Да, да, въезжало в рот!»

Наиболее подробные сведения о том, как же тогдашние мороженщики «лепили» формочки, можно найти в воспоминаниях безвестной мемуаристки из Томска: «Мороженое продавали вдоль Ленина. На углу у музея и у нижнего гастронома обязательно стояли тележки мороженщиц. Они представляли собой ящики на колёсах, наполненные льдом. Сверху была крышка с двумя отверстиями, в которые вставлялись высокие алюминиевые цилиндры-сосуды с мороженым. На сосудах были алюминиевые же крышки. Как монтировалась ёмкость для вафельных кружков и формочек, не помню, кажется, сбоку. Формочка – жестяной цилиндрик высотой в два сантиметра, с приваренной по центру трубкой. В донышке цилиндра отверстие. Через него пропущен штырёк, на конце которого укреплён кружочек, как раз перекрывающий основание цилиндра. Передвигая штырёк, можно передвигать и кружок, как поршенек шприца. Формочки отличались диаметром кружка, чем диаметр больше, тем порция дороже. Градацию цен я не помню. Кажется 20, 40 и 60 копеек. Мороженщик доставал формочку заказанного размера, закладывал в неё вафельный кружок, открывал сосуд с мороженым и ложкой вмазывал в формочку мороженое. Наполнив формочку, накрывал её вторым вафельным кружком. Затем выдвигал штырёк. Раз – и в руке покупателя заказанный кружочек – сэндвич. Его очень удобно лизать с боков, зажав вафли пальцами. И уж когда почти все слизано-вылизано, откусывать подмокшие вафельки. С мороженым в брикетах я познакомилась только в сороковом в Москве».

Согласно воспоминаниям очевидцев, даже в далёком заволжском посёлке, только-только отстроенном, можно было в 1930-е годы попробовать такое мороженое, притом гораздо дешевле, чем в городе: «Пред тем, как пойти в кино, выпрашивал у родителей ещё 7 копеек на мороженое. Продавщица возле клуба взвешивала на весах в круглой алюминиевой чашечке маленькую порцию, выталкивала её внутренним стержнем на вафельный кружочек и сверху прикрывала вторым кружочком (кроме молочного и сливочного было ещё клубничное и клюквенное мороженое). Эту сладкую лепёшечку надо было лизать по окружности, чтобы не капало и дольше хватало. После мороженого – кино».

Нам-то, живущим в другом тысячелетии, понятно, что мороженое тогда готовилось примитивным способом, и при отсутствии холодильников покупать его было рискованно. В 1924 году в Ленинграде появилось постановление о правилах приготовления мороженого и торговле им. В этом постановлении оговаривались требования к посуде (только медная), льду (чистый, обмытый) и киоску, в котором продавалось мороженое. Он должен был находиться не ближе чем в двадцати метрах от выгребных ям и извозчичьих стоянок. По-видимому, не напрасное указание: значит, были случаи, когда мороженым торговали и возле выгребных ям.

В 1926 году в Ленинграде было более 500 мороженщиков-лотошников. Многие из них приезжали на заработки из Москвы, где аренда «парковки» одной тележки превышала тысячу рублей в месяц. В среднем каждый мороженщик торговал в Ленинграде на 50 рублей в день. Любопытно, что почти все мороженщики в послереволюционном Петрограде были тверскими крестьянами. Они занимались этим непростым и недоходным промыслом по сложившейся ещё до 1917 года традиции.

Павильон "Главхладпром" на ВСНХ, 1939 г.