«Бесконечная дистанция...

»
Глава 45.
Дина поспешным движением закрыла кран, заставляя поток воды мгновенно стихнуть. Несколько секунд неподвижности — девушка напряженно вслушивалась в абсолютную тишину, заполнившую пространство квартиры за пределами ванной комнаты. Капли, словно миниатюрные сверкающие кристаллики, стекали по влажной коже. Она выскользнула из душевой кабины, чувствуя лёгкий озноб от прохлады помещения и быстро обернулась пушистым махровым полотенцем. Включив фен, девушка торопливо принялась укрощать непослушные рыжие пряди, понимая, что каждая секунда промедления могла стоить ей спокойствия.
Серёжу нельзя было оставлять надолго одного даже со стопроцентно надёжным Артёмом. Несмотря на доверие, сердце девушки сжималось от тревожных воспоминаний: уже дважды малыш умудрялся незаметно улизнуть из дома, словно растворившись в воздухе. Каждый раз Дина задавала одни и те же вопросы, но ребёнок лишь молча смотрел на неё своими большими глазёнками, не в силах объяснить, каким чудом он умудряется открывать сложный замок.
Она поспешно набросила на плечи длинный синий шёлковый халат и выскочила из ванной. Артём дремал в кресле, его рука безвольно свесилась вниз, выпуская из пальцев пульт от телевизора. Сердце пропустило удар — мальчик исчез! Девушка, спотыкаясь о разбросанные по полу игрушки, выскочила в коридор — дверь была распахнута настежь. Всего пару дней назад она поменяла старый замок на новый, современный механизм, открывающийся исключительно двумя ключами. Но мальчишка снова сумел обойти защиту, оставив её в бессильном недоумении.
Дина вернулась в комнату и подошла к креслу, в котором мирно посапывал Артем. Ярость мгновенно захлестнула девушку. Схватив мужчину за плечи, встряхнула его что было дури, едва не обрушив на бедолагу шквал ругательств.
— Артем! Просыпайся немедленно! — Голос Динки почти сорвался на крик, наполненный смесью гнева и отчаянья.
Мужчина вздрогнул, открыл глаза и, сонно моргая, попытался сориентироваться в пространстве. Его взгляд медленно фокусировался на разъярённом лице подруги.
— Что… что случилось? — пробормотал он, проводя по лицу ладонью.
— Где Серёжа?! — прорычала Динка, вновь потрясая его за плечи. — Ты спишь тут, как младенец, а мальчишка опять куда-то свалил! Опять эта чёртова дверь открыта!
Артем окончательно проснулся, осознавая всю серьёзность ситуации.
— Я же следил за ним… Он играл себе... Вон, — Артём кивнул в сторону игрушек, — машинки гонял по коридору.
— Следил?! — Девушка буквально кипела от возмущения. — Пока ты следил, он опять успел уйти неизвестно куда! Найти его надо!
Динка ухватила Артёма за рукав рубашки и потащила к выходу, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. Паника бушевала в груди огненным шаром, лишая возможности мыслить рационально. Каждую секунду промедления она воспринимала как катастрофу, представляя самые страшные сценарии развития событий.
— Стой! — произнёс Артём, крепко перехватывая руку девушки и разворачивая Динку лицом к себе. — Так и пойдешь в халате посреди улицы? Может, успокоишься уже немного?
Его голос звучал твердо, отрезвляюще, словно ледяной душ, моментально остужая накатившую горячку. Динка замерла, глубоко вдохнув, осознавая правоту мужчины. Мозг начал постепенно возвращаться в нормальное состояние, позволяя оценить реальность происходящего без излишней нервотрёпки.
Резким движением стянув с себя шелковый халат, бросила его на кресло и поспешила в спальню. Натягивая узкие джинсы и плотную серую водолазку, с надеждой смотрела в глаза Артёма. Её пальцы слегка дрожали, застежки предательски не слушались, но необходимость спешки придавала сил, помогая справиться с нервозностью.
Тем временем Артем стоял неподвижно в проёме двери, наблюдая за подругой взглядом, полным удивительной смеси нежности и восхищения. Они знали друг друга много лет, ещё со школьной скамьи. Пережили невероятный спектр эмоций — от первой влюбленности до горьких обид, от страстных примирений до холодных расставаний, — но каждый раз, видя ее обнаженной, он испытывал это чувство первозданного открытия. Словно перед ним каждый раз стояла совершенно новая Динка, загадочная и притягательная одновременно.
Этот взгляд, исполненный трепетного изумления, не остался незамеченным. Девушка поймала его краешком глаза, мельком улыбнувшись, но не позволила себе задерживаться на эмоциях дольше секунды. Сейчас важнее всего было найти пропавшего ребенка, а все остальное могло подождать. Быстро поправив растрепавшиеся рыжие пряди, она решительно направилась к выходу.
Артём первым покинул квартиру, тихо прикрыв за собой дверь. Динка задержалась ненадолго, чтобы убедиться, что все замки надёжно защёлкнулись. Пальцы скользнули по прохладному металлу ключа, повернув его дважды в замочной скважине. Девушка поднялась на два пролёта вверх. Ноги ступали уверенно, шаги были лёгкими, почти неслышными. Остановившись посреди лестничной клетки, громко крикнула в пустоту подъезда.
— Серёжа! — она старалась придать своему голосу уверенность и спокойствие. Эхо слегка отразило её обращение, добавив ему чуть заметную нотку тревоги.
Она постояла ещё мгновение, вслушиваясь в окружающую тишину, прежде чем вернуться обратно к Артёму.
Спустившись вниз быстрыми шагами, Дина и Артем вышли на городскую улицу. День уже давно перевалил за середину, когда стрелки часов едва коснулись отметки трёх пополудни. Лето дышало последними тёплыми денёчками августа. Солнце всё ещё ярко освещало пространство, но уже не пекло так беспощадно, как месяц назад. Легкий теплый ветерок шевелил листья деревьев, даря приятную прохладу и разбавляя густоватую августовскую духоту.
Автомобиль Артёма стоял недалеко, аккуратно припаркованный у самого края тротуара. Молодые люди поспешно уселись в машину. Двери мягко и уверенно захлопнулись, отсекая шум внешнего мира. Внутри автомобиля установилась короткая, напряжённая тишина.
Через мгновение Артем нарушил затянувшуюся паузу, повернувшись к своей спутнице:
— Куда едем?
Динка задумчиво смотрела перед собой, устремив взор на открывающийся ей вид двора.
— Едем прямо, — сказала она неуверенно, чуть пожимая плечами. — Дальше по ситуации...
Мужчина коротко кивнул, завёл двигатель, и автомобиль тронулся с места, легко вписываясь в оживленный городской поток, который струился артериями широких проспектов, ветвился жилами уютных улочек, пульсировал перекрёстками и площадями, утопая в зелени бульваров и парков, словно огромный живой организм, неустанно движущийся вперёд сквозь пространство и время.
Дина сидела рядом с Артёмом в прохладном салоне автомобиля, машинально глядя в боковое окно. Городской пейзаж мелькал мимо, сливаясь в однообразную ленту фасадов, рекламных щитов и редких зелёных насаждений.
Она пыталась сосредоточиться, мысленно представляя себе пятилетнего Серёжу. Где он мог находиться? Какие чувства испытывал маленький ребёнок, оказавшись один посреди огромного города? Сердце сжималось от тревоги и бессилия. Казалось, мозг отказывался выстраивать чёткую картину происходящего, мысли путались, кружились хаотичными клубками, грозя окончательно сбить с толку.
Но постепенно нервный озноб отступал, позволяя разуму обрести ясность. Дина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ей было глубоко знакомо подобное состояние. Вспоминая собственный опыт, она попыталась поставить себя на место мальчика. Чем руководствовалась тогда она сама? Почему отправилась именно на старую киностудию?
Перед глазами всплыли образы прошлого: ясные видения, тревожные предчувствия, навязчивые картины заброшенного здания. Тогда ей казалось, будто кто-то настойчиво зовёт её туда, подсказывая путь. Старый блокнот с адресом появился словно сам собой, неожиданно материализовавшись в памяти. А потом — долгий путь, совершённый почти вслепую, подчиняясь внутреннему голосу, ведущему её неизвестно откуда.
Серёжа наверняка чувствовал то же самое. Та же необъяснимая тяга, та же уверенность, что его ждёт что-то важное там, куда он направляется. Ведь симптомы облучения одинаковы для всех, значит, и мальчика вела та же невидимая сила.
Резкое понимание пришло мгновенно, ударив острой болью в виски. Динка резко обернулась к Артёму, схватив того за плечо:
— Разворачивай обратно!
Голос едва не сорвался на крик, прозвучав громче, чем хотелось бы. Водитель удивлённо посмотрел на неё, брови его взлетели вверх, но возражать не стал. Мгновенно перестроившись в соседний ряд, он крутанул руль, свернув в узкий переулок. Шины громко зашуршали по асфальту, нарушая тишину спального района.
Артём остановил машину прямо напротив подъезда. Как только автомобиль полностью замер, девушка распахнула дверцу и стремительно выбралась наружу, громко хлопнув ею. Не дожидаясь спутника, она метнулась к входной двери, торопливо вбегая в тёмный коридор подъезда. Артём едва успевал за ней.
Заметно взволнованная, Динка открыла дверь своей квартиры и, не снимая обувь, решительно бросилась в комнату. Опустившись на корточки перед большим пластиковым контейнером, полным игрушек, она начала судорожно перебирать фигурки солдатиков и машинки всевозможных цветов и размеров, надеясь обнаружить какой-нибудь знак или подсказку.
Артём молча остановился позади подруги, внимательно наблюдая за её лихорадочными движениями. Спустя некоторое время он подошёл ближе и негромко спросил:
— Ты хотя бы объяснишь, что ищешь? Могу помочь.
Девушка подняла лицо, в её глазах отражалась смесь надежды и растерянности.
— Сама не знаю точно, но чувствую, что здесь должно быть что-то важное.
Мужчина раздражённо провёл рукой по волосам.
— Послушай, позвони Васильченко. Сами мы можем неделями искать мальчишку, а он ведь сотрудник ФСБ, у него связи и ресурсы.
Дина тяжело выдохнула, выпрямляясь и садясь в ближайшее кресло.
— Товарищ капитан появится здесь не раньше, чем я проверю все возможные варианты самостоятельно.
— Вот ведь упрямая, — спокойно заметил Артём. — Только время уходит. Хотя бы примерно скажи, что искать?
— Помнишь, я рассказывала, как нашла дорогу к старой киностудии? Всё началось с блокнота. Мне кажется, что-то похожее должно указывать направление, куда ушёл Серёжа.
— Надо было сразу сказать, — проворчал Артём. — Ты совсем не там ищешь.
— Почему? — искренне удивилась Дина.
— Потому, — передразнил её Артём. — Где его альбомы, краски, карандаши? Мальчик ещё мал, ему всего пять лет, он вряд ли способен внятно записать свои мысли словами. Скорее всего он выразил своё внутреннее состояние рисунком.
Дина вытащила из выдвижного ящика письменного стола небольшой альбом с рисунками Серёжи и принялась внимательно перелистывать страницы. Обычные каракули пятилетнего малыша мелькали перед глазами: неуклюже нарисованные машинки, яркие пятна красок, схематичные человечки и забавные зверушки. Ничего необычного, никаких подсказок. Девушка разочарованно пожала плечами и уже собиралась вернуть альбом на место, когда её взгляд зацепился за невзрачную двенадцатилистовую тетрадь, лежащую чуть в стороне.
Любопытство пересилило, и Динка осторожно раскрыла её. То, что предстало перед её глазами, вызвало лёгкий шок. Простые клетчатые страницы были испещрены детскими, но невероятно точными и подробными рисунками, выполненными обычной синей шариковой ручкой. Такие рисунки никак не вязались с возрастом художника.
На первом же развороте она увидела огромный бескрайний океан, над которым величественно парили гигантские острова, покрытые причудливыми городами. Архитектурные сооружения поражали воображение: высокие башни, шпили, купола, многие из которых практически растворялись в пушистых белых облаках. Между воздушными островами перемещались объекты, напоминающие одновременно и самолёты, и огромных птиц с длинными острыми клювами и массивными округлыми задами.
Перелистывая страницу за страницей, Дина заметила, что рисунок повторяется, но каждый раз показан с нового ракурса, словно маленький художник старался запечатлеть каждую деталь воображаемого мира, рассмотреть его со всех сторон.
Ошеломлённая увиденным, девушка молча протянула тетрадь Артёму. Тот взял её, бегло взглянул и поднял удивлённые глаза:
— Тебе ничего это не напоминает?
Дина почувствовала, как сердце пропустило удар. Голос дрогнул, когда она прошептала:
— Так пилот описывал свою планету...
Артём решительно кивнул:
— Мальчик пытается добраться до того места, где находился корабль Анта. Звони Васильченко. Нужно прочесать лесополосу.
Динка коротко кивнула и взяла в руки мобильный телефон.
—————————
Ева и Ант расположились за маленьким круглым столиком, выполненном из загадочного черного материала, который переливался глубокими бархатными оттенками. Стулья идеально сочетались с поверхностью стола — упругие, приятные на ощупь, они напоминали древесину, но обладали каким-то необычным внутренним свечением.
На столе перед ними лежали аппетитные золотисто-румяные куропатки, источавшие тонкий пряный аромат, смешанный с запахом свежеприготовленного крепкого кофе, наполняющим воздух уютным теплом. Кружки были большими, массивными, почти ритуально торжественными, словно подчёркивая значимость момента.
Огромный квадратный зал погружался в полутьму, создавая атмосферу таинственности. Свечи в массивных бронзовых канделябрах, выполненных в виде устрашающих звериных голов, отбрасывали пляшущие тени на высокие матово-серые стены. Однако внезапно потолок осветился теплым янтарным светом, словно огромное окно распахнулось навстречу заходящему солнцу. Этот внезапный контраст между мрачной обстановкой и яркой подсветкой создавал впечатление сюрреалистической картины, заставляя Еву затаить дыхание от восхищения.
Неожиданно зазвучала музыка — легкая, воздушная мелодия, словно ветер, дующий сквозь листья древних деревьев. Она напоминала звуки, которые сопровождали полет над бескрайними просторами океана и величественными летающими островами, но была гораздо тоньше и мелодичнее, вызывая чувство покоя и гармонии.
Перед ними на круглом стеклянном блюде красовались аппетитные жареные куропатки, источавшие тонкий пряный аромат, а большие фарфоровые чашки были наполнены горячим черным кофе, поднимающим соблазнительные клубы пара.
— Почему ты не попросил что-нибудь со своей планеты? — полюбопытствовала Ева, с интересом разглядывая румяную птицу.
Ант тепло улыбнулся, слегка наклонившись вперёд и внимательно посмотрев ей в глаза.
— Мне очень понравилось это ваше земное лакомство — стрепня на поляне, — произнося незнакомое слово, он сделал забавный акцент, вызвавший короткий смешок у Евы. — А этот ваш напиток, — добавил он, мечтательно поглаживая свою кружку с дымящимся кофе, — честно признаюсь, лучшего я нигде не пробовал.
Ева снова засмеялась, на этот раз громче и звонче:
— Что тебя развеселило? — спросил Ант, слегка нахмурившись от непонимания.
— Ты помнишь, как поначалу возмущался пищей животного происхождения на Земле? — напомнила она и ловко отрезала сочную ножку от куропатки.
Ант смущенно пожал плечами:
— Ну знаешь, иногда приходится пересматривать свои принципы, особенно когда сталкиваешься с таким великолепием, — признался он, делая глоток горячего напитка.
Откусив кусочек сочной жареной куропатки, Ева блаженно зажмурилась и удовлетворенно промурлыкала с полным ртом:
— Мммм... Как вкусно. Совсем не так, как я делала.
Ант, заметив её реакцию, поспешил польстить:
— Ты делала вкуснее.
Его слова вызвали у Евы лёгкую улыбку, но она решила сменить тему разговора, задав вопрос, который давно вертелся в голове:
— А это всё для чего вообще? — как бы между делом спросила она, отпивая обжигающе горячий кофе.
Ант замешкался, не сразу поняв суть вопроса, и машинально ответил:
— Хочу запомнить тебя такой... Какой ты... — замялся он, осознавая, насколько нелепо прозвучали его слова, и торопливо добавил: — Восхитительной.
Это признание вызвало у Евы смятение. Внутри шевельнулось неясное беспокойство, заставившее сердце забиться чуть быстрее. Она наблюдала, как Ант спокойно потягивает горячий кофе, и внутренний голос настойчиво шептал, что разговор требует немедленного завершения. Но усталость после насыщенного событиями дня и завораживающая атмосфера создавали почти гипнотический эффект умиротворённости. Девушка колебалась, сомневаясь, стоит ли углубляться дальше в эту странную зону откровений.
Вздохнув, Ева обратилась к пространству вокруг:
— А можно мне попросить?
Тотчас зал заполнили легкие голубовато-синие искорки, закружившиеся над столом сверкающей метелью. Закрыв глаза, Ева сосредоточилась, как можно точнее представляя желаемое. Вскоре искры рассеялись, и на противоположной стене развернулся огромный экран.
Открыв глаза и откинувшись на спинку удобного стула, Ева предложила:
— Давай посмотрим комедии?
Ант одобрительно кивнул, отложив недоеденную куропатку и допивая последний глоток кофе.
Едва началась вторая половина вечера, как стало очевидно — даже самые удобные стулья быстро превращаются в орудие пытки, особенно если сидеть на них дольше часа. Поэтому, едва почувствовав дискомфорт, девушка решила исправить ситуацию и обратилась к владельцу удивительной планеты.
Пришла идея мгновенно, но вот воплотить её оказалось сложнее. Девушка была увлечена просмотром того, что с переменным успехом, но всё же транслировалось на экране, и совершенно не удосужилась подробно объяснить, какой именно объект им необходим. К сожалению, представитель иной цивилизации обладал крайне своеобразным пониманием о человеческой мебели, и вскоре выяснилось, насколько кардинально разнятся их взгляды на привычные вещи.
Спустя некоторое время перед ними возник диванный шедевр совершенно фантастического дизайна. Появившееся в зале изделие имело абсолютно круглую форму, диаметром около двух метров. Оно парило над полом, слегка пульсируя, подобно гигантскому светящемуся шару. Поверхность дивана состояла из множества тонких волокон, похожих на нити паутины, сплетённых в замысловатый узор. Эти волокна были прозрачными и переливались разными оттенками белого и голубого цветов, придавая изделию воздушность и невесомость.
Внешне оно походило на клубящийся утренний туман, застывший в воздухе. Волокна дивана постоянно колыхались, словно волны морского прибоя, создавая воистину гипнотический эффект. Они мягко мерцали, отражая окружающий свет и притягивая взгляд. Цветовая гамма менялась от жемчужного до светло-голубого, плавно переходя от одного оттенка к другому, вызывая ассоциации с морским горизонтом на рассвете.
Дизайн дивана подчеркивал его уникальность и оригинальность. Каждый элемент конструкции был продуман до мелочей, начиная от формы и заканчивая цветом. Диван казался Еве живым существом, способным менять свой внешний вид в зависимости от освещения и настроения окружающих. Это создавало впечатление, что изделие обладает собственной индивидуальностью и характером.
Сначала Ева серьёзно засомневалась, можно ли вообще сесть на подобное сооружение. Столь эфемерная конструкция казалась ненадежной и неприспособленной для человеческого тела. Девушка внимательно осмотрела диван, пытаясь разглядеть хотя бы малейшие признаки прочности. Видимая легкость и прозрачность материала лишь усиливали сомнения.
Однако любопытство взяло верх. Осторожно приблизившись, девушка протянула руку и с опаской коснулась поверхности. Сначала она ощущала лишь легкое сопротивление, затем неожиданно обнаружила, что материал оказался гораздо прочнее, нежели выглядел внешне. Эфемерный на первый взгляд диван обладал отличной плотностью и упругостью.
Прикасаясь к нему, девушка испытывала необычные ощущения. Поверхность дивана была одновременно мягкой, прохладной и слегка вибрирующей, словно живой организм. Волокна ткани откликались на каждое прикосновение, передавая приятные импульсы через кожу. Казалось, что диван сам наслаждается вниманием своей новой хозяйки, демонстрируя невиданные ранее качества комфорта и удобства.
Просмотр фильма также не был лишён своей изюминки. По сути это был фильм, созданный специально для Евы — сцены из разных эпох и жанров плавно перетекали одна в другую, создавая иллюзию живого воспоминания. Каждая деталь была подобрана с ювелирной точностью, отражая любимые моменты девушки, бережно извлечённые из глубин её памяти. Эффект присутствия ощущался настолько остро, что казалось, будто сама жизнь переместилась на экран.
— Почему фильм такой хаотичный? — спросила она пилота в самом начале просмотра, слегка нахмурившись. — Все эти сцены совершенно разные и никак не связаны между собой…
— Дело в том, что он... Или оно, не знаю. Оно не знает что такое кино вообще, — объяснил Ант, лукаво улыбаясь. — Поэтому и создал фильм, основываясь на твоих воспоминаниях и ассоциациях.
Оставшуюся часть сеанса они провели в полном восторге, наслаждаясь каждым мгновением этого необыкновенного кинополотна, сплетённого из нитей её собственной памяти.
Эти два дня были великолепны. И были они сотканы из двух миров, таких похожих и таких разных одновременно. Это было хитросплетение двух планет — её и пилота. И каждое мгновение, что Ева находилась здесь, останется в её памяти навечно. Два дня с любимым мужчиной, и в их распоряжении целая планета, принадлежащая только им двоим. И можно на этой планете всё, что хранит память. Планета жила в ритме их желаний, исполняя любые капризы и мечты. Ева жадно впитывала всё новое, пробуя экзотические блюда, как с Земли так и с планеты пилота. Один вкус сменял другой, оставляя сладкое послевкусие счастья и удовлетворения. Девушке хотелось объять необъятное и испытать максимум удовольствий. Воспоминания о местах, ранее виденных лишь на страницах журналов или экрана телевизора, оживали, перенося девушку и Анта туда буквально за считанные минуты. Стоило вспомнить прекрасный пейзаж из журнала или телепередачи, как через считанные минуты они оказывались именно там — будь то песчаные пляжи тропиков или снежные вершины гор. Пространство подчинялось силе мысли, даря свободу и ощущение абсолютного контроля над временем и расстоянием. Комната, в которую они возвращались ночевать, была завалена дорогущими брендовыми шмотками, которые девушка даже не успевала померить. На вопрос Анта, зачем она всё это сюда притащила, Ева обиженно надула губки и ответила, что на её планете она могла только смотреть на такие вещи, потому что, несмотря на то, что зарабатывала она нормально, позволить себе купить что-то подобное не могла. Так хоть здесь вдосталь намериться. Ант всё равно ничего толком из сказанного не понял, пожал плечами и уселся любоваться тем, как Ева перемеряет весь этот ворох шмотья.
Тем не менее, с пилотом определённо творилось что-то неладное, и Ева отчётливо это ощущала. Конкретизировать проблему она не могла — это было нечто неуловимо-тонкое, едва различимое глазу. Изменения проявлялись в мелочах: в глубине взгляда, в осторожных прикосновениях, в коротких паузах между словами.
Иногда ей казалось, что Ант держал её крепче обычного, словно боялся выпустить из объятий. Целуя, он становился более страстным, будто старался оставить на губах девушки неизгладимый отпечаток. Ночами он практически не отпускал её, крепко прижимая к груди, будто стремился прирости к ней душой и телом.
Особенно тревожили долгие взгляды, которыми он одаривал Еву в течение дня. Взгляд этот был особенным — внимательным, немного отстранённым, словно фотографирующим. Ант смотрел не на черты лица девушки, а внутрь неё, фиксируя мельчайшие нюансы эмоций: радость, тревогу, восторг, разочарование. Словно собирал коллекцию чувств, стараясь запомнить каждую мелочь, каждую подробность...
Ещё были моменты близости, когда Ева доверчиво прижималась к любимому человеку, смотрела на него влюблёнными глазами. Тогда лицо Анта становилось странным, невыразительным, а в глазах появлялось нечто похожее на глубокое сожаление. Или боль? Или страх потери? Ева не могла понять наверняка, и спросить напрямую не решалась — не находила нужных слов, не знала, как подобрать формулировку, чтобы не показаться излишне требовательной и навязчивой.
Эти неясные подозрения висели в воздухе незримой тенью, несколько отравляя беззаботность их пребывания на чужой планете. И чем ближе был срок возвращения на корабль, тем сильнее нарастало у неё это странное беспокойство, временами грозящее перерасти в панику.
Когда Ева открыла глаза, она увидела сквозь прозрачный потолок купола, как на небе всё ещё сверкают золотисто-лиловые сполохи. Значит, сейчас всё ещё ночь. Тихо вздохнув, девушка повернулась на бок, оперлась на локоть и долго смотрела на мирно спящего пилота. Приглушённый свет мягко очерчивал контуры его лица, придавая ему выражение детской безмятежности и уязвимости.
В голове проносились беспокойные мысли о том, что сегодня им предстоит возвращаться на корабль. Воспоминания о вчерашнем разговоре с Антом всплывали вновь и вновь, порождая смутное предчувствие тревоги. Мужчина говорил, что обратно они пойдут так же, как и пришли — через пещеру. И что самое неприятное, так это то, что вверх придётся карабкаться по той же самой отвесной скале...
Ещё некоторое время Ева любовалась мужчиной, стараясь запомнить каждую черточку, каждую морщинку на лбу, каждый изгиб губ. Потом, тяжело вздохнув, решила вставать — сон всё равно покинул её окончательно. Осторожно, стараясь не потревожить пилота, девушка бесшумно сползла с постели и выскользнула из комнаты, направляясь в чудесную душевую кабину, заполненную лёгким утренним туманом и летающими вокруг тёплыми снежинками...
Выходить из обворожительного плена душевой кабины не хотелось категорически. Она понимала, что подобных моментов теперь в её жизни будет ещё немало. И различных планет она увидит множество, и чудес технологических... Но вот никак не могла заставить себя коснуться ладонью панели напротив её лица и остановить поток тёплых снежинок.
В конце концов девушка тронула ползунок и понизила температуру в помещении до минимума. Она словно оказалась в конце октября. Снежинок стало меньше, и те, которые касались сейчас её тела, казались обжигающими. Вытерпеть такого контраста дольше трёх минут девушка не смогла и, положив ладонь на панель управления, остановила процедуру.
Вернувшись в комнату, первым делом глянула вверх, на небо. Сполохов не было. Значит, наступило утро. Анта на кровати не было тоже. С сожалением взглянув на разложенные повсюду в комнате брендовые вещи, тяжело вздохнула, достала свой защитный костюм, нижнее бельё из мягкой терморегулирующей ткани и не торопясь оделась. Протёрла шлем, проверила крепления и фильтры. Вроде как всё в порядке.
Присев на край кровати, она стала ждать Анта. Мыслей в голове не было, просто тишина и некоторое сожаление, что приходится покидать такое чудесное место.
—————————
Анна стояла на старом каменном мосту, возвышавшемся над широкой тёмной гладью озера. Тусклый закат медленно угасал за горизонтом, окрашивая небосвод в багрово-фиолетовые тона. Воздух наполнялся прохладой наступающей ночи, легкий бриз касался её щёк холодными порывами ветра, заставляя девушку плотнее закутаться в тонкий вельветовый пиджак.
Всего полчаса назад она завершила рисунок молодого человека и девушки, обнимающихся именно на этом мосту. Теперь же, оказавшись здесь лично, Анна ощущала странную смесь восторга и тревоги. Каждый шаг вверх по крутой лестнице давался ей тяжело, сердце готово было выскочить из груди, дыхание сбивалось. Наконец добравшись до вершины, она почувствовала головокружение и слабость в ногах, словно силы внезапно покинули её тело.
Девушка осторожно опустила художественный альбом рядом с собой и принялась рыться в маленькой кожаной сумочке, ища спасительные таблетки. Руки дрожали, пальцы путались среди мелочей, пока, наконец, не наткнулись на знакомый пластиковый блистер. Сердце болезненно сжалось, когда она поняла, что упаковка пуста. Таблетки закончились в самый неподходящий момент.
Анна устало оперлась спиной о прохладные металлические перила, тихо сползла вниз и устроилась на корточках, пытаясь отдышаться. Сумрак сгущался стремительно, тени становились гуще, окутывая город таинственной пеленой. Городские огни мерцали в чёрной глади озера, создавая причудливую мозаику отражений, будто само небо упало вниз и разбилось на миллионы осколков.
Она закрыла глаза, чувствуя, как пульсирующая боль нарастает в голове, отдаваясь тяжёлым шумом в ушах. Время словно остановилось, растворившись в бесконечной борьбе между светом уходящего дня и неумолимой темнотой ночи. Где-то вдали раздался одинокий крик ночной птицы, усиливая чувство тревожного одиночества.
— Ничего… Просто отдохну чуть-чуть, пройдёт… — еле слышно прошептала Анна, борясь с волнами дурноты, накрывавшими её.
Но отдых не принёс облегчения. Напротив, мир вокруг начал расплываться, терять чёткость контуров. Озеро превратилось в огромную чернильную лужу, поглощающую последние лучи умирающего солнца. Ноги подкосились окончательно. Девушка попыталась подняться, ухватившись за шероховатую поверхность перил. Однако движение лишь усугубило ситуацию — земля резко ушла из-под ног, горизонт завертелся безумной каруселью, и Анна потеряла равновесие.
Последним, что она увидела перед тем, как провалиться в беспамятство, были звёзды, неожиданно ярко вспыхнувшие в небе, словно кто-то невидимый зажёг их специально для неё. Затем всё исчезло в кромешной темноте, оставив лишь тишину и покой забвения.
Егор прошел всю набережную вдоль и поперек, тщетно высматривая знакомые черты среди множества прохожих. Сумрак густел, укрывая городские улочки серовато-фиолетовой дымкой, и каждое мгновение увеличивало тревогу. Он методично подходил к встречным людям, задавал одни и те же вопросы, показывая фотографию Анны на экране смартфона. Ответы неизменно оставались отрицательными, равнодушные взгляды скользили мимо, оставляя горькое послевкусие отчаяния.
Минуты складывались в часы, и вот уже стрелки показали полтора часа бесплодных поисков. Наступившие сумерки делали ситуацию еще более пугающей и безнадежной. Холодок страха полз по позвоночнику, сдавливал грудь тяжелым грузом неизвестности. Еще раз пройдя по мостовой, Егор остановился, тяжело вздохнул и бессильно опустил руки. Больше некуда было идти, нечего искать. Надежда таяла, подобно последнему лучику уходящего дня.
Приняв тяжелое решение прекратить поиски, он медленно двинулся к ближайшей трамвайной остановке, думая о машине, брошенной накануне возле бара. Ноги сами несли его вперед, а разум метался между страхом и надеждой. В глубине души теплела крошечная искорка надежды, что Анна уже благополучно добралась домой и ждёт его сейчас в теплых стенах родного жилища. Но холодный рассудок подсказывал обратное: если бы она действительно пришла, то обязательно связалась бы с ним, сообщила о своем возвращении.
Продолжение следует...