Предыдущая публикация
Трудно быть женщиной.
…Смотреть на воду было страшно. Она была темной, тяжелой, зловещей. Луна, запутавшаяся в коконе белесой дымки рассеянных облаков, тускло отсвечивала в ней. Холодный ветер размеренно перекатывал эту чернильную, холодную толщь воды, попутно пронизывая и меня с ног до головы. Хорошо, хоть захватила с собой шарф. Я затянула им плечи, перекрутив концы так, чтобы спрятать в нем ладони.
Напрасно я сюда пришла. Здесь не лучше, чем дома: недобрая, враждебная река с сомкнувшимися по периметру деревьями будто взяла меня в плен. Листья, оцепеневшие от холода, стучат друг о друга, выбивая барабанную дробь пленения. Холодно, промозгло и страшно.
- Ты что здесь делаешь, дочка? – по-деревенски, с твердым «Ч», спросила старуха, появившаяся на мостках, и заставившая меня вздрогнуть.
- Вы кто? - вопросом на вопрос ответила я, тщетно пытаясь потуже затянуться в шарф, дабы согреться.
- Ты не местная, что ли? – вглядываясь, спросила старуха.
- Нет. Дом на отпуск сняли.
- Понятно. А мой дом тут с краю. Смотрю: стоит и стоит…, не задумала ли чего нехорошего…
- Да нет, - попыталась рассмеяться я (получилось кисловато), - просто вышла воздухом подышать…
- Ну и иди себе с богом, - строго скомандовала старуха, явно не поверившая моему ответу.
Я повернулась и сделала несколько шагов к дому. Ох, как не хотелось идти домой…
- А то, пойдем ко мне, скоротаем вечерок. Чай у меня знатный, на травах, да и наливочка сладенькая есть.
- Пожалуй, пойду. Не сильно вас побеспокою? Вы, наверное, спать собираетесь?
- Чем же побеспокоишь? У меня бессонница. Опять же – живу одна, любому гостю рада, а то язык уже забыл, как разговаривать…
Я в последний раз глянула на жутковатую воду и отправилась вслед за моей неожиданной знакомой.
В доме было тепло и по-деревенски уютно. Пахло ладаном и травами, в большом количестве сушившимися то там, то тут. И еще – очень много книг, слегка пожелтевших и зачитанных, что меня немало удивило.
- На-ка, кофту одень, согрейся, - кинула мне тяжелую самовязку хозяйка, - мы с тобой сейчас наливки выпьем для «сугреву», а там и самовар поспеет.
Мы выпили по рюмочке самодельной наливки, и впрямь приятной на вкус и приятно же обогревшей внутренность.
- С мужем, что ли, поругалась? Откуда ссадина на щеке? Он что, бил тебя?
- Толкнул. Пьяный. Скандалил. Только не муж он мне. Так… живем, - развивать тему не хотелось. Мы выпили еще по рюмочке, а потом принялись пить закипевший в самоваре чай. Стало жарко, даже душно, и кофту, заботливо предложенную хозяйкой, я сняла.
- А ведь ты его из семьи увела? – прищурила глаза старуха.
- Откуда вы знаете? – изумилась я (ведьма, что ли?).
- Я многое знаю, чувствую вернее, есть у меня такой дар. А скандалил-то из-за чего? Надоела? – старуха вроде задала вопрос, хотя звучал он утвердительно. Я передернула плечами. Сознаваться в том, что, скорее всего – да, надоела, было унизительно. Хотя, старуха попала в самую точку – отношения подошли к финалу. …Почему-то захотелось выговориться.
- Работали с ним вместе. Служебный роман. Мужик красивый, умный, импозантный. Я первая на него глаз положила. Мне плевать было: женат – не женат…. Молодая, только после института. Эффектная, привыкшая к повышенному вниманию противоположного пола, на работе я сразу же стала местной звездочкой. И холостые подкатывали, и женатики, но я выбрала его!
… Однажды, на корпоративном «междусобойчике», когда все выплясывали «половецкие» пляски, а он остался за столом в одиночестве, я подсела напротив и взяла в руки бокал с соком. Потом сделала нехитрую манипуляцию « В угол, на нос, на предмет», которая сработала безотказно (спасибо бабушке, когда-то научившей этому). Он заинтересованно принялся меня разглядывать, я ответила ему откровенно-дерзким взглядом, после чего встала и пошла к выходу. Как я и ожидала, он вышел следом.
- Белый лексус, три семерки, - сказал он, проходя мимо меня, - через пять минут.
Я спокойно докурила сигарету, попутно уяснив, где припаркована искомая машина, и не спеша проследовала к ней. Села на заднее сиденье, машина рванула с места. Уехали мы недалеко, до ближайшего тупика, где он, едва успев затормозить, накинулся на меня, словно не был с женщиной года два. Это было потрясающе: бурно, жгуче, страстно. Мы «кувыркались» с неугасаемой силой до первых лучей восхода, а когда немного успокоились, …познакомились (контора у нас большая, и мы до сей поры не пересекались по рабочим вопросам).
…Когда он подвез меня к дому, я не удержалась и спросила:
- А что дома скажешь?
- Мне не о чем беспокоиться – жена сегодня ночует у родителей. Я сказал, что приду поздно, и она отпросилась к родителям – жена их очень любит. Так что: всем хорошо! – он рассмеялся. Я - тоже, хотя циничная подоплека ответа слегка обескуражила. Впрочем, глобальных выводов я не делала – было не до этого.
…И началось! Наши встречи были частыми, обрывистыми и обжигающе – страстными. Инкогнито. На работе никто не знал о нашей связи. Всё происходило примерно так - СМС: «Через десять минут на углу той-то улицы и той-то». Я удаляла СМС (такой был уговор), брала папку с документами и говорила, что иду в бухгалтерию, либо куда-то ещё. Сама же спускалась вниз, проходила сто – сто пятьдесят метров до искомого места, садилась на заднее сиденье и….
После этого я ходила расслабленной походкой сытой самки, тело сладко ныло от недавних прикосновений, и эти блаженные ощущения послевкусия оставались со мной надолго – до следующей встречи.
…Машина, придорожные мотели, квартиры друзей. Полянка в лесу, ночной пляж – всё это было нашим ложем, ложем упоительного и сладострастного слияния тел. Так продолжалось почти год, и огонь не угас ни йоту. И тут я, вселенская дура, совершила непростительную глупость: решила, что пора покончить с нелегальными отношениями и вывести их на другой уровень. Поскольку разговоров на эту тему у нас не было (а, если честно, и вообще никаких бесед мы не вели – не до этого было), я решила пойти на хитрость.
Выследив однажды его жену с дочкой, я очутилась в том же месте, где и они. Дочка занималась фигурным катанием, а мама наблюдала за ней с трибуны. Я подсела к ней и завела разговор на эту тему, якобы моя племянница тоже хочет заниматься фигурным катанием.
Мы разговорились. По окончанию тренировки зашли в детское кафе, где дочка, выпив коктейль, отправилась развлекаться в детский уголок, а я, глядя ей вслед, сказала мечтательно:
- Какая славная у вас девочка. Я тоже очень хочу ребенка!
- Так в чем же дело? – засмеялась моя визави, - муж не хочет?
- Дело в том, что я не замужем. Правда мужчина у меня есть, но вот замуж пока не зовет, - я грустно пожала плечами, взяла телефон, нашла его фото (специально заготовила: сняла его спящим в неглиже) и протянула жене любовника:
- Вот он, мой ненаглядный! Такой славный!
Жена посерела, едва глянув на фото, вскочила, и чуть ли не волоком потащила сопротивляющуюся, явно не наигравшуюся дочку, на выход.
…Был жуткий скандал. На всех уровнях. Любовника моего выгнали из дома. Он долго мыкался, игнорируя меня. Потом мне удалось все-таки убедить его, что наша встреча с его семьей была случайностью, фатальным совпадением.
Мы съехались…, и оказалось, что легальная жизнь разительно, диаметрально противоположно отличается от той – спонтанной и ни к чему не обязывающей. В жизни мой « фанфан – тюльпан» оказался занудой, неумехой и эгоистом. Он искренне считал, что все должно крутиться вокруг него, он же может соизволять давать на это милостивое разрешение. Очень часто он был раздражительным, много и долго, не обращая внимания на меня, ругался с бывшей женой по телефону, что заставило меня предположить, что точка в их отношениях еще не поставлена. Бурный и жаркий секс, на котором и строились наши отношения, почти сразу перешел в разряд скучного выполнения супружеского долга.
…Сначала я не понимала, что это – крах иллюзорного счастья. Какое-то время горделиво ходила на работе, испытывая эйфорию от легализации отношений, так тщательно скрываемых ранее. Пыталась создать уютное гнездышко, где нам было бы хорошо. Не получилось. Не получилось потому, что этого ему оказалось не надо. Моему мужчине нравилось жить так, как он жил раньше: семья, тестостероновые вылазки налево. Когда же тайное стало явным, он утратил интерес ко мне. Начались отлучки (я догадывалась – куда), пьянки, скандалы.
Нынешний скандал был связан с тем, что его бывшая жена вышла замуж, и уехала из города. Он, видимо, надеялся на восстановление отношений, а когда узнал о замужестве – «съехал с гайки». Несколько дней пил, в деревню, где мы сняли дом на отпуск (надеялась, дура, что на природе, вдали от суеты, отношения наладятся), не приезжал. А сегодня явился пьяный (за рулем!), наговорил гадостей и даже ударил.
Финита ля комедия! Полное разочарование и отрезвление. Взросление, если хотите. Впервые за всю свою недолгую (мне всего-то двадцать три!) жизнь, я делаю какие-то выводы, подвожу предварительные итоги…
- Дурилка ты картонная! Верхоглядка непутевая! - прибауткой, необидно укорила меня старуха, - молодая, глупая, самовлюбленная! Ты что же думаешь, вся жизнь в мужские трусы вмещается? Для тех, кто так думает, жизнь с переднего места начинается, а задницей заканчивается!
Старуха помолчала, разлила еще по рюмочке, хотя мы уже и перешли на чай, и сказала:
- Такая вот пустобреха как ты, мне жизнь в свое время сломала.… Жили мы с мужем, не тужили. Я – в животноводстве, он – тракторист. Дом, дети – двое; огород – 10 соток; корова Красуля, свиньи, куры.… Сама понимаешь вся жизнь в движении, ни минутки свободной. И тут… смотрю, мой-то, галстук где-то прикупил, и в библиотеку – шасть да шасть…
- С чего это вдруг? – подумала я и насторожилась. Не зря. Очень скоро досужие языки сообщили мне, что в библиотеку он шастает не для поднятия культурного уровня. Сходила, посмотрела. Успокоилась сначала. Нет! Не может того быть, чтобы мой мужик позарился на такое пугало. Волосенки жиденькие, правда выкрашенные в белый цвет и лаком обильно залитые. Глазки маленькие, правда, накрашены сильно. А уж фигура – суповой набор! Кожа да кости! Зацепиться не за что! Хотя – нарядная, на каблуках, это в нашей-то грязи!
Начала я при каждом удобном случае смеяться при муже над «суповым набором»- так, на всякий случай. Смотрю, молчит, но не нравятся ему мои «подколки».
Дай-ка, думаю, прослежу за ним, когда он в галстуке. Проследила и застукала. Накинулась на разлучницу с кулаками, волосенки и без того жидкие, подергала. Он же, паразит, её грудью закрыл, а меня, жену законную, как толканет, что я до косяка дверного долетела. Схватил за шиворот, и волоком оттащил домой. Стыдобушка! Вся деревня видела и потешалась.
Дома он собрал вещи под мои вопли и плач испуганных детей, и ушёл к разлучнице. Всю ночь я волком выла, а утром собрала детей и отвезла их к родителям, в соседнюю деревню. Туда же, за пятнадцать километров, уже пешком, отвела и корову Красулю. Это, чтобы молоко детям было, значит. Свиней под нож пустила, а кур – да ну их, пусть бегают….
Сама же, распустила косы – и в загул! Ну, думаю, покажу тебе, что не последняя я баба в деревне.
…Веселье и пьянки теперь стали в моем доме постоянными. Ненавидела меня вся деревня. «Черная дыра» - так прозвали мою избу, потому как мужики в ней пропадали надолго. Отец несколько раз приходил с матерью, увещевали меня, просили взяться за голову и детей растить. Только я настолько втянулась в питье и сопутствующую ему мерзость, что стала равнодушной к тому, что так недавно было главенствующим в жизни. Отец меня даже пару раз вожжами отходил – ничего не помогло. Муж тем временем из деревни съехал, сгинул, так сказать, будто и не было его никогда в моей жизни. Так и спилась бы я, если бы в одной пьяной разборке два ухажера – ханурика не устроили резню из-за меня, да и меня не резанули бы чуть выше сердца. Еле выжила. В больницах провалялась месяца два, а когда вышла – мать умерла. Детей забрала, сама слабая здоровьем стала, так что про недавнюю бурную жизнь как-то забылось: столько дел, столько забот…
Замуж я больше не вышла. Как-то разом утеряла интерес к противоположному полу, да и, по правде сказать, кроме первого моего – мужа то есть – ни с кем мне и не было так хорошо. Работать на ферме я не смогла больше, устроилась полы мыть в школе и библиотеке. Стала списанные книги домой таскать, да к чтению пристрастилась. Это теперь моя единственная радость в жизни. Дети выросли, да видно не забыли моих выкрутасов, да житья с бабушкой и дедушкой при живых-то родителях. Разъехались кто куда, и в лучшем случае позвонят раз в году.
…Если честно, на жизнь свою оглядываюсь, и понимаю: а ведь женщиной я и не была никогда. Сначала была девочкой. Потом – бабой, работой замотанной. Потом – бл…ю. Сейчас – старуха. А быть женщиной – ой, как непросто! Вот, гляжу я на тебя: а ведь ты тоже не женщина! Вывеска красивая у тебя есть, а больше пока – ничего. И тебе и мне чего-то не хватает, не дотягиваем мы до этого понятия. Хотя мне-то уже все равно, а ты подумай, ты же молодая! Красивой, конечно же, оставайся, только подумай и о других составляющих. И ещё – никогда не строй счастья на чужом горе.
Я ничего не ответила. Всё правда! Так мне и надо!
- Пойду, пожалуй, – я встала и направилась к двери.
- Не побоишься? Темень-то несусветная!
- Не побоюсь! – успокоила я старуху и вышла в ночь.
Утром собрала вещи и уехала. Даже по среднестатистическому подсчету у меня еще лет пятьдесят есть на то, чтобы стать женщиной…
#рассказыолюбвииоколо
Напрасно я сюда пришла. Здесь не лучше, чем дома: недобрая, враждебная река с сомкнувшимися по периметру деревьями будто взяла меня в плен. Листья, оцепеневшие от холода, стучат друг о друга, выбивая барабанную дробь пленения. Холодно, промозгло и страшно.
- Ты что здесь делаешь, дочка? – по-деревенски, с твердым «Ч», спросила старуха, появившаяся на мостках, и заставившая меня вздрогнуть.
- Вы кто? - вопросом на вопрос ответила я, тщетно пытаясь потуже затянуться в шарф, дабы согреться.
- Ты не местная, что ли? – вглядываясь, спросила старуха.
- Нет. Дом на отпуск сняли.
- Понятно. А мой дом тут с краю. Смотрю: стоит и стоит…, не задумала ли чего нехорошего…
- Да нет, - попыталась рассмеяться я (получилось кисловато), - просто вышла воздухом подышать…
- Ну и иди себе с богом, - строго скомандовала старуха, явно не поверившая моему ответу.
Я повернулась и сделала несколько шагов к дому. Ох, как не хотелось идти домой…
- А то, пойдем ко мне, скоротаем вечерок. Чай у меня знатный, на травах, да и наливочка сладенькая есть.
- Пожалуй, пойду. Не сильно вас побеспокою? Вы, наверное, спать собираетесь?
- Чем же побеспокоишь? У меня бессонница. Опять же – живу одна, любому гостю рада, а то язык уже забыл, как разговаривать…
Я в последний раз глянула на жутковатую воду и отправилась вслед за моей неожиданной знакомой.
В доме было тепло и по-деревенски уютно. Пахло ладаном и травами, в большом количестве сушившимися то там, то тут. И еще – очень много книг, слегка пожелтевших и зачитанных, что меня немало удивило.
- На-ка, кофту одень, согрейся, - кинула мне тяжелую самовязку хозяйка, - мы с тобой сейчас наливки выпьем для «сугреву», а там и самовар поспеет.
Мы выпили по рюмочке самодельной наливки, и впрямь приятной на вкус и приятно же обогревшей внутренность.
- С мужем, что ли, поругалась? Откуда ссадина на щеке? Он что, бил тебя?
- Толкнул. Пьяный. Скандалил. Только не муж он мне. Так… живем, - развивать тему не хотелось. Мы выпили еще по рюмочке, а потом принялись пить закипевший в самоваре чай. Стало жарко, даже душно, и кофту, заботливо предложенную хозяйкой, я сняла.
- А ведь ты его из семьи увела? – прищурила глаза старуха.
- Откуда вы знаете? – изумилась я (ведьма, что ли?).
- Я многое знаю, чувствую вернее, есть у меня такой дар. А скандалил-то из-за чего? Надоела? – старуха вроде задала вопрос, хотя звучал он утвердительно. Я передернула плечами. Сознаваться в том, что, скорее всего – да, надоела, было унизительно. Хотя, старуха попала в самую точку – отношения подошли к финалу. …Почему-то захотелось выговориться.
- Работали с ним вместе. Служебный роман. Мужик красивый, умный, импозантный. Я первая на него глаз положила. Мне плевать было: женат – не женат…. Молодая, только после института. Эффектная, привыкшая к повышенному вниманию противоположного пола, на работе я сразу же стала местной звездочкой. И холостые подкатывали, и женатики, но я выбрала его!
… Однажды, на корпоративном «междусобойчике», когда все выплясывали «половецкие» пляски, а он остался за столом в одиночестве, я подсела напротив и взяла в руки бокал с соком. Потом сделала нехитрую манипуляцию « В угол, на нос, на предмет», которая сработала безотказно (спасибо бабушке, когда-то научившей этому). Он заинтересованно принялся меня разглядывать, я ответила ему откровенно-дерзким взглядом, после чего встала и пошла к выходу. Как я и ожидала, он вышел следом.
- Белый лексус, три семерки, - сказал он, проходя мимо меня, - через пять минут.
Я спокойно докурила сигарету, попутно уяснив, где припаркована искомая машина, и не спеша проследовала к ней. Села на заднее сиденье, машина рванула с места. Уехали мы недалеко, до ближайшего тупика, где он, едва успев затормозить, накинулся на меня, словно не был с женщиной года два. Это было потрясающе: бурно, жгуче, страстно. Мы «кувыркались» с неугасаемой силой до первых лучей восхода, а когда немного успокоились, …познакомились (контора у нас большая, и мы до сей поры не пересекались по рабочим вопросам).
…Когда он подвез меня к дому, я не удержалась и спросила:
- А что дома скажешь?
- Мне не о чем беспокоиться – жена сегодня ночует у родителей. Я сказал, что приду поздно, и она отпросилась к родителям – жена их очень любит. Так что: всем хорошо! – он рассмеялся. Я - тоже, хотя циничная подоплека ответа слегка обескуражила. Впрочем, глобальных выводов я не делала – было не до этого.
…И началось! Наши встречи были частыми, обрывистыми и обжигающе – страстными. Инкогнито. На работе никто не знал о нашей связи. Всё происходило примерно так - СМС: «Через десять минут на углу той-то улицы и той-то». Я удаляла СМС (такой был уговор), брала папку с документами и говорила, что иду в бухгалтерию, либо куда-то ещё. Сама же спускалась вниз, проходила сто – сто пятьдесят метров до искомого места, садилась на заднее сиденье и….
После этого я ходила расслабленной походкой сытой самки, тело сладко ныло от недавних прикосновений, и эти блаженные ощущения послевкусия оставались со мной надолго – до следующей встречи.
…Машина, придорожные мотели, квартиры друзей. Полянка в лесу, ночной пляж – всё это было нашим ложем, ложем упоительного и сладострастного слияния тел. Так продолжалось почти год, и огонь не угас ни йоту. И тут я, вселенская дура, совершила непростительную глупость: решила, что пора покончить с нелегальными отношениями и вывести их на другой уровень. Поскольку разговоров на эту тему у нас не было (а, если честно, и вообще никаких бесед мы не вели – не до этого было), я решила пойти на хитрость.
Выследив однажды его жену с дочкой, я очутилась в том же месте, где и они. Дочка занималась фигурным катанием, а мама наблюдала за ней с трибуны. Я подсела к ней и завела разговор на эту тему, якобы моя племянница тоже хочет заниматься фигурным катанием.
Мы разговорились. По окончанию тренировки зашли в детское кафе, где дочка, выпив коктейль, отправилась развлекаться в детский уголок, а я, глядя ей вслед, сказала мечтательно:
- Какая славная у вас девочка. Я тоже очень хочу ребенка!
- Так в чем же дело? – засмеялась моя визави, - муж не хочет?
- Дело в том, что я не замужем. Правда мужчина у меня есть, но вот замуж пока не зовет, - я грустно пожала плечами, взяла телефон, нашла его фото (специально заготовила: сняла его спящим в неглиже) и протянула жене любовника:
- Вот он, мой ненаглядный! Такой славный!
Жена посерела, едва глянув на фото, вскочила, и чуть ли не волоком потащила сопротивляющуюся, явно не наигравшуюся дочку, на выход.
…Был жуткий скандал. На всех уровнях. Любовника моего выгнали из дома. Он долго мыкался, игнорируя меня. Потом мне удалось все-таки убедить его, что наша встреча с его семьей была случайностью, фатальным совпадением.
Мы съехались…, и оказалось, что легальная жизнь разительно, диаметрально противоположно отличается от той – спонтанной и ни к чему не обязывающей. В жизни мой « фанфан – тюльпан» оказался занудой, неумехой и эгоистом. Он искренне считал, что все должно крутиться вокруг него, он же может соизволять давать на это милостивое разрешение. Очень часто он был раздражительным, много и долго, не обращая внимания на меня, ругался с бывшей женой по телефону, что заставило меня предположить, что точка в их отношениях еще не поставлена. Бурный и жаркий секс, на котором и строились наши отношения, почти сразу перешел в разряд скучного выполнения супружеского долга.
…Сначала я не понимала, что это – крах иллюзорного счастья. Какое-то время горделиво ходила на работе, испытывая эйфорию от легализации отношений, так тщательно скрываемых ранее. Пыталась создать уютное гнездышко, где нам было бы хорошо. Не получилось. Не получилось потому, что этого ему оказалось не надо. Моему мужчине нравилось жить так, как он жил раньше: семья, тестостероновые вылазки налево. Когда же тайное стало явным, он утратил интерес ко мне. Начались отлучки (я догадывалась – куда), пьянки, скандалы.
Нынешний скандал был связан с тем, что его бывшая жена вышла замуж, и уехала из города. Он, видимо, надеялся на восстановление отношений, а когда узнал о замужестве – «съехал с гайки». Несколько дней пил, в деревню, где мы сняли дом на отпуск (надеялась, дура, что на природе, вдали от суеты, отношения наладятся), не приезжал. А сегодня явился пьяный (за рулем!), наговорил гадостей и даже ударил.
Финита ля комедия! Полное разочарование и отрезвление. Взросление, если хотите. Впервые за всю свою недолгую (мне всего-то двадцать три!) жизнь, я делаю какие-то выводы, подвожу предварительные итоги…
- Дурилка ты картонная! Верхоглядка непутевая! - прибауткой, необидно укорила меня старуха, - молодая, глупая, самовлюбленная! Ты что же думаешь, вся жизнь в мужские трусы вмещается? Для тех, кто так думает, жизнь с переднего места начинается, а задницей заканчивается!
Старуха помолчала, разлила еще по рюмочке, хотя мы уже и перешли на чай, и сказала:
- Такая вот пустобреха как ты, мне жизнь в свое время сломала.… Жили мы с мужем, не тужили. Я – в животноводстве, он – тракторист. Дом, дети – двое; огород – 10 соток; корова Красуля, свиньи, куры.… Сама понимаешь вся жизнь в движении, ни минутки свободной. И тут… смотрю, мой-то, галстук где-то прикупил, и в библиотеку – шасть да шасть…
- С чего это вдруг? – подумала я и насторожилась. Не зря. Очень скоро досужие языки сообщили мне, что в библиотеку он шастает не для поднятия культурного уровня. Сходила, посмотрела. Успокоилась сначала. Нет! Не может того быть, чтобы мой мужик позарился на такое пугало. Волосенки жиденькие, правда выкрашенные в белый цвет и лаком обильно залитые. Глазки маленькие, правда, накрашены сильно. А уж фигура – суповой набор! Кожа да кости! Зацепиться не за что! Хотя – нарядная, на каблуках, это в нашей-то грязи!
Начала я при каждом удобном случае смеяться при муже над «суповым набором»- так, на всякий случай. Смотрю, молчит, но не нравятся ему мои «подколки».
Дай-ка, думаю, прослежу за ним, когда он в галстуке. Проследила и застукала. Накинулась на разлучницу с кулаками, волосенки и без того жидкие, подергала. Он же, паразит, её грудью закрыл, а меня, жену законную, как толканет, что я до косяка дверного долетела. Схватил за шиворот, и волоком оттащил домой. Стыдобушка! Вся деревня видела и потешалась.
Дома он собрал вещи под мои вопли и плач испуганных детей, и ушёл к разлучнице. Всю ночь я волком выла, а утром собрала детей и отвезла их к родителям, в соседнюю деревню. Туда же, за пятнадцать километров, уже пешком, отвела и корову Красулю. Это, чтобы молоко детям было, значит. Свиней под нож пустила, а кур – да ну их, пусть бегают….
Сама же, распустила косы – и в загул! Ну, думаю, покажу тебе, что не последняя я баба в деревне.
…Веселье и пьянки теперь стали в моем доме постоянными. Ненавидела меня вся деревня. «Черная дыра» - так прозвали мою избу, потому как мужики в ней пропадали надолго. Отец несколько раз приходил с матерью, увещевали меня, просили взяться за голову и детей растить. Только я настолько втянулась в питье и сопутствующую ему мерзость, что стала равнодушной к тому, что так недавно было главенствующим в жизни. Отец меня даже пару раз вожжами отходил – ничего не помогло. Муж тем временем из деревни съехал, сгинул, так сказать, будто и не было его никогда в моей жизни. Так и спилась бы я, если бы в одной пьяной разборке два ухажера – ханурика не устроили резню из-за меня, да и меня не резанули бы чуть выше сердца. Еле выжила. В больницах провалялась месяца два, а когда вышла – мать умерла. Детей забрала, сама слабая здоровьем стала, так что про недавнюю бурную жизнь как-то забылось: столько дел, столько забот…
Замуж я больше не вышла. Как-то разом утеряла интерес к противоположному полу, да и, по правде сказать, кроме первого моего – мужа то есть – ни с кем мне и не было так хорошо. Работать на ферме я не смогла больше, устроилась полы мыть в школе и библиотеке. Стала списанные книги домой таскать, да к чтению пристрастилась. Это теперь моя единственная радость в жизни. Дети выросли, да видно не забыли моих выкрутасов, да житья с бабушкой и дедушкой при живых-то родителях. Разъехались кто куда, и в лучшем случае позвонят раз в году.
…Если честно, на жизнь свою оглядываюсь, и понимаю: а ведь женщиной я и не была никогда. Сначала была девочкой. Потом – бабой, работой замотанной. Потом – бл…ю. Сейчас – старуха. А быть женщиной – ой, как непросто! Вот, гляжу я на тебя: а ведь ты тоже не женщина! Вывеска красивая у тебя есть, а больше пока – ничего. И тебе и мне чего-то не хватает, не дотягиваем мы до этого понятия. Хотя мне-то уже все равно, а ты подумай, ты же молодая! Красивой, конечно же, оставайся, только подумай и о других составляющих. И ещё – никогда не строй счастья на чужом горе.
Я ничего не ответила. Всё правда! Так мне и надо!
- Пойду, пожалуй, – я встала и направилась к двери.
- Не побоишься? Темень-то несусветная!
- Не побоюсь! – успокоила я старуху и вышла в ночь.
Утром собрала вещи и уехала. Даже по среднестатистическому подсчету у меня еще лет пятьдесят есть на то, чтобы стать женщиной…
#рассказыолюбвииоколо
Следующая публикация
Комментарии 21