Предыдущая публикация
Патриарх Смутного времени
25 мая Церковь чтит память священномученика Ермоге́на, патриарха Московского и всея России, чудотворца (прославление 1913).Священномученика патриарха Гермогена, современника Ивана Грозного православные христиане почитают наравне с Александром Невским, считая спасителем Отечества.
Гермоген начал "карьеру" клириком в Казани, был приходским священником, овдовев, принял постриг и очень быстро поднялся до митрополита Казанского и Астраханского.
Он духовно окормлял громадную территорию, включающую Поволжье, Приуралье и освоенную на тот момент Сибирь. Много сделал для распространения православия в местностях, населённых преимущественно язычниками и мусульманами, строил храмы и монастыри, восстанавливал древние службы. Патриархом стал на восьмом десятке.
Духовный пастырь в смутные времена
Настоял на назначении Гермогена Василий Шуйский, свергший Лжедмитрия I.
В «Русском Хронографе» 1617 года о Патриархе Гермогене написано:
Поляки не оставляли стараний посадить на российский престол своего ставленника, и были очень сильны и влиятельны. Лжедмитрий II был убит, но Сигизмунд, осадивший Москву, настаивал на том, чтобы царём стал его сын, королевич Владислав. Пропольская партия московской знати (Семибоярщина) это поддерживала.
Летопись доносит известие, позволяющее услышать строгий голос патриарха, обращённый к боярам:
«Если Владислав… будет в православной вере, я вас благословлю, а если нет… то разрушение будет всему Московскому государству и православной христианской вере, да не будет на вас нашего благословения».
Слабодушными боярами подготавливалась присяга на имя польского короля. Это означало: русская столица признает над собой власть монарха-католика, нимало не ожидая, что он переменит вероисповедание.
Патриарх знал, что ему всеми силами будут затыкать рот, но, как видно, сильна в нём была иноческая наука. Дряхлый, больной человек, коротающий последние месяцы жизни, вдруг оказался сильнее бояр и воевод – молодых, энергичных мужчин, поддавшихся робости и корыстолюбию. Дух его воспарил над ничтожными страстями политических интриг. Слов его теперь жадно ждали по городам и землям всего Московского государства: пока патриарх стоит, наше дело ещё не проиграно!
Священномученик Гермоген
Пренебречь позицией Патриарха было невозможно – церковь играла основополагающую роль в общественной жизни. К Гермогену послали боярина Салтыкова, потребовавшего написания новых воззваний, отзывающих ополчение. Гермоген ответил:
Он духовно окормлял громадную территорию, включающую Поволжье, Приуралье и освоенную на тот момент Сибирь. Много сделал для распространения православия в местностях, населённых преимущественно язычниками и мусульманами, строил храмы и монастыри, восстанавливал древние службы. Патриархом стал на восьмом десятке.
Духовный пастырь в смутные времена
Настоял на назначении Гермогена Василий Шуйский, свергший Лжедмитрия I.
В «Русском Хронографе» 1617 года о Патриархе Гермогене написано:
Словесен, но не сладкоречив, нравом груб, в снятии запрещений косен, к благим и злым не скоро прозрителен.
Более понятными словами – строг, склонен накладывать суровые епитимьи, не спешит смягчать наказания, даже не очень заслуженные. Более мягкая линия поведения духовного лидера в Смутное время была неприемлема.Поляки не оставляли стараний посадить на российский престол своего ставленника, и были очень сильны и влиятельны. Лжедмитрий II был убит, но Сигизмунд, осадивший Москву, настаивал на том, чтобы царём стал его сын, королевич Владислав. Пропольская партия московской знати (Семибоярщина) это поддерживала.
Летопись доносит известие, позволяющее услышать строгий голос патриарха, обращённый к боярам:
«Если Владислав… будет в православной вере, я вас благословлю, а если нет… то разрушение будет всему Московскому государству и православной христианской вере, да не будет на вас нашего благословения».
Слабодушными боярами подготавливалась присяга на имя польского короля. Это означало: русская столица признает над собой власть монарха-католика, нимало не ожидая, что он переменит вероисповедание.
Патриарх знал, что ему всеми силами будут затыкать рот, но, как видно, сильна в нём была иноческая наука. Дряхлый, больной человек, коротающий последние месяцы жизни, вдруг оказался сильнее бояр и воевод – молодых, энергичных мужчин, поддавшихся робости и корыстолюбию. Дух его воспарил над ничтожными страстями политических интриг. Слов его теперь жадно ждали по городам и землям всего Московского государства: пока патриарх стоит, наше дело ещё не проиграно!
Священномученик Гермоген
Пренебречь позицией Патриарха было невозможно – церковь играла основополагающую роль в общественной жизни. К Гермогену послали боярина Салтыкова, потребовавшего написания новых воззваний, отзывающих ополчение. Гермоген ответил:
Сей же час напишу, как вы, изменники вместе с людьми короля покинете Москву. Не стану больше терпеть поругание истиной веры изменниками и еретиками, разорение Божьих церквей, латинское пение в православной столице.
Гермогена заключили в монастырской темнице, откуда он отправил последнее воззвание, благословляя освободителей идти на борьбу с польскими захватчиками.
Из глубины подземелья великий священномученик за отечество не мог телесными очами видеть движение собранных по его призыву народных ополчений и девяти месяцев не дожил до совершенного освобождения Москвы и России. Но он имел утешение узнать, хотя от врагов своих, что эти ополчения идут.
Удивительна была слепота врагов святителя Божия и России! Изменники всё ещё думали, что под влиянием тяжкого заточения можно сломить мужество Гермогена. Они опять спускаются в подземелье его, опять требуют, чтобы он своим проклятием остановил Пожарского, Минина и их сподвижников и заставил их возвратиться назад.
Враги не могли быть спокойными, пока был жив святитель Божий. Они порешили освободиться от него насильственной смертью. Современники согласно между собою говорят, что он скончался мученически. Большинство из них утверждают, что его, "по многом страдании и тесноте, уморили голодною смертью", а поляки говорят, что он был удавлен... Он преставился к Богу 17 февраля (2 марта по н.с.) 1612 года.
Понятно, что когда русские люди узнали о мученической кончине своего великого первосвятителя, то в глубокой скорби своей ещё более вдохновились к исполнению его завета – в святом деле освобождения Руси от нашествия поляков и очищения её от своих же изменников.
22 октября того же года Москва была очищена, а 13 февраля следующего 1613 года на царский престол был избран тот благословенный родоначальник Дома Романовых, на которого указывал святейший Гермоген.
Если Россия не была разделена между поляками и шведами, если не истреблено в ней Православие, если самый народ Русский не потерял своего духовного облика, не обратился в поляков и шведов, а частию и немцев, то всем этим мы обязаны великому подвигу Святителя Гермогена больше, чем кому-либо из защитников Руси того времени. Все они и руководимы были, и одушевляемы – никем другим, как Патриархом Гермогеном: он был их вождем, их душою... Вот почему его святое имя записывалось в святцы наряду с прославленными угодниками Божиими.
Святейший Патриарх был первоначально погребён в Чудове. Царь Алексей Михайлович повелел перенести гроб его в Успенский собор (в 1653 году), причём тело его оказалось нетленным. Поэтому оно и не было положено в землю, а поверх земли, в особой гробнице, обитой бархатом.
В 1812 году французы, отыскивая сокровища и в гробах, кощунственно выбросили его мощи из гроба, но по уходе их они были найдены целыми и опять положены в ту же гробницу. Чрез 270 лет по кончине, в 1883 году, когда пред коронованием Императора Александра III производились работы в Успенском соборе, упавший со стены камень пробил каменное надгробие и самый гроб Патриарха, и при этом его святые останки оказались нетленными.
В 1913 году, в год 300-летия мученической кончины, Святейший Патриарх Гермоген был причислен к лику святых.
25 мая 2013 года, в день 100-летия прославления святителя Ермогена, состоялось открытие памятника в Александровском саду у стен Московского Кремля.
"Радуйся, святителю Ермогене, добрый пастырю и великий заступниче Российския земли".
Из глубины подземелья великий священномученик за отечество не мог телесными очами видеть движение собранных по его призыву народных ополчений и девяти месяцев не дожил до совершенного освобождения Москвы и России. Но он имел утешение узнать, хотя от врагов своих, что эти ополчения идут.
Удивительна была слепота врагов святителя Божия и России! Изменники всё ещё думали, что под влиянием тяжкого заточения можно сломить мужество Гермогена. Они опять спускаются в подземелье его, опять требуют, чтобы он своим проклятием остановил Пожарского, Минина и их сподвижников и заставил их возвратиться назад.
"Он же, великий государь-исповедник, – говорит летописец, – рече им: да будет над теми, кто идут на очищение Московского государства милость от Господа Бога, а от нашего смирения благословение; а на окаянных изменников да излиется гнев от Бога, а от нашего смирения да будут прокляты они в сем веке и в будущем".
Это – последние слова, которые дошли до нас от несокрушимого духом первосвятителя. Они должны отзываться в сердцах русских людей и чрез триста лет – в наше время: в сердцах верных сынов отечества – отрадою благословения, а в сердцах изменников родине – грозным проклятием...Враги не могли быть спокойными, пока был жив святитель Божий. Они порешили освободиться от него насильственной смертью. Современники согласно между собою говорят, что он скончался мученически. Большинство из них утверждают, что его, "по многом страдании и тесноте, уморили голодною смертью", а поляки говорят, что он был удавлен... Он преставился к Богу 17 февраля (2 марта по н.с.) 1612 года.
Понятно, что когда русские люди узнали о мученической кончине своего великого первосвятителя, то в глубокой скорби своей ещё более вдохновились к исполнению его завета – в святом деле освобождения Руси от нашествия поляков и очищения её от своих же изменников.
22 октября того же года Москва была очищена, а 13 февраля следующего 1613 года на царский престол был избран тот благословенный родоначальник Дома Романовых, на которого указывал святейший Гермоген.
Если Россия не была разделена между поляками и шведами, если не истреблено в ней Православие, если самый народ Русский не потерял своего духовного облика, не обратился в поляков и шведов, а частию и немцев, то всем этим мы обязаны великому подвигу Святителя Гермогена больше, чем кому-либо из защитников Руси того времени. Все они и руководимы были, и одушевляемы – никем другим, как Патриархом Гермогеном: он был их вождем, их душою... Вот почему его святое имя записывалось в святцы наряду с прославленными угодниками Божиими.
Святейший Патриарх был первоначально погребён в Чудове. Царь Алексей Михайлович повелел перенести гроб его в Успенский собор (в 1653 году), причём тело его оказалось нетленным. Поэтому оно и не было положено в землю, а поверх земли, в особой гробнице, обитой бархатом.
В 1812 году французы, отыскивая сокровища и в гробах, кощунственно выбросили его мощи из гроба, но по уходе их они были найдены целыми и опять положены в ту же гробницу. Чрез 270 лет по кончине, в 1883 году, когда пред коронованием Императора Александра III производились работы в Успенском соборе, упавший со стены камень пробил каменное надгробие и самый гроб Патриарха, и при этом его святые останки оказались нетленными.
В 1913 году, в год 300-летия мученической кончины, Святейший Патриарх Гермоген был причислен к лику святых.
25 мая 2013 года, в день 100-летия прославления святителя Ермогена, состоялось открытие памятника в Александровском саду у стен Московского Кремля.
"Радуйся, святителю Ермогене, добрый пастырю и великий заступниче Российския земли".
Следующая публикация
Нет комментариев