Малевич начинал свой творческий путь еще со времен романтизма, он сильно увлекался работой на натуре. Не раз Малевич говорил о себе: «Как кончится служба, прямо бегу, не­сёт меня к этюднику, краскам. Схва­тишь – и несешься на этюды. А огром­ной силы, невероятной, может до­стигать это живописное чувство. Прямо взорвать человека может...». Однако Малевич не раз повторял: «Скопировать природу - вот взять и так написать, как она есть - а вот она как хороша! А напишешь - будет неинтересно. Нужно что-то внести своё…» Такие слова на протяжении долгого времени художник говорил своим ученикам. Его первые картины были написаны под влиянием французских импрессионистов и сами, конечно же, были созданы в стиле импрессионизма. Спустя какое-то время, он со страстью увлекся футуризмом. Был чуть ли не самым активным участником всех футуристических выставок, и даже работал над костюмами и декорациями, оформлял футуристическую оперу под названием «Победа над Солнцем» в 1913 году. Этот спектакль, прошедший в Петербурге, стал одним из самых важных этапов в развитии всего русского авангарда. Именно геометризация форм и максимальное упрощение в оформлении и натолкнули Казимира Малевича на мысль о создании нового направления в искусстве – супрематизма (абстрактный геометризм).

К. Малевич – «Супрематизм», 1915 г.

К. Малевич – «Англичанин в Москве», 1914 г., Государственный музей, Амстердам, Нидерланды. Около 1932 г. в живописи Малевича наступил перелом. Не случайно именно этой датой он сам «закрыл» целый этап своей творческой биографии, написав об ощущении пустоты. Малевич, всегда стремившийся к внеличностному в своих отрешенных от всего земного, образах, безликих фигурах и торсах, вдруг вернулся к традиционному портрету, к реалистической живописи...

К. Малевич – «Бульвар»

К. Малевич – «Сёстры»

К. Малевич – «Портрет матери», 1932 г.

К. Малевич – «Портрет Уны», 1932 г. (Портрет дочери художника) Не меньше сил, времени и таланта, чем холсту и кисти, отдал Малевич перу и бумаге. Им написаны многочисленные и разнообразные теоретические и литературные произведения. Он был и философом, занимался еще и научно-преподавательской деятельностью... «Несмотря на широкую известность, Малевич остается пока одним из самых загадочных и малоизученных художников. Слишком поздно его наследие стало доступным для обозрения и исследований. Лишь в 1988 г. состоялась первая монографическая выставка, на которой были объединены его произведения, хранящиеся в разных странах – России, Голландии, США, Германии. Затем последовали другие выставки, популярность его росла. Но Русский музей не торопился показывать своего Малевича. К выставке готовились долго, несколько лет. У этой коллекции, большая часть которой передана музею родственниками Малевича, непростая история. В марте 1936 г., через год после его смерти, мать, вдова и дочери художника передали на хранение в Русский музей 86 живописных произведений и 8 рисунков. А буквально через три месяца после статьи в «Правде», озаглавленной «О формализме в искусстве», из залов музея приказали убрать все, что напоминало бы о Малевиче. Сотрудники попытались оставить в экспозиции хотя бы "безобидную" «Цветочницу", но безуспешно. Лишь в 1977 г. с помощью академика Д. С.Лихачева, который сумел убедить вдову Малевича Наталью Андреевну в необходимости передать коллекции музею, работы Малевича официально перешли сюда на постоянное хранение. Еще через несколько лет в экспозиции снова появилась «Цветочница». Однако полностью это собрание показано только сейчас». (Анастасия Григорьева. «Русская мысль» о Малевиче)

К. Малевич – «Цветочница», 1903 г.

К. Малевич – «На бульваре», 1903 г.

К. Малевич – «Весна» В отличие от таких художников-авангардистов, как Марк Шагал или Василий Кандинский, эмигрировавших после революции и познавших еще при жизни славу и материальное благополучие, Казимир Малевич прожил полную лишений и трудностей жизнь в России. Имя его на многие годы было предано забвению. После небольшого показа работ Малевича на него начались гонения с обвинениями в том, что он мистик и формалист. Все его работы неизменно воспринимались острее, чем просто негативно. Малевича увольняли с работы, закрывали институт, где он был директором, наконец, заставили художника покинуть Москву и вернутся в Киев, где его также не принимали официальные власти. Осенью 1930 художник попал в тюрьму, потому что НКВД увидел в нем «германского шпиона». Социальная изоляция привела Казимира Малевича к бедности и ранней смерти в возрасте 56-ти лет.

«Как в искусстве, так и в жизни Малевич был человеком живым, сильной воли, страстного темперамента...» (Из воспоминаний Ивана Васильевича Клюна, художника и друга Казимира Малевича) ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ «Прирожденный лидер, вечный бессребреник, мастер эпатажа, знаменитость с мировым именем, талантливый лжец и настоящий уличный боец – как ни странно, все это об одном человеке. Малевич обладал энергетикой, мощной харизмой, был прирожденным гипнотизером. Многих он обращал в свою веру одной лишь «тяжестью личности». Ему безоговорочно верили, за ним охотно шли. Малевич обладал недюжинной физической силой. Он вставал засветло, растапливал печь, отправлялся на обязательную утреннюю прогулку. Он, вообще, много ходил пешком, жонглировал пудовыми гирями. Малевич был не робкого десятка. Когда Малевича попросили «объяснить про кубизм» слушателям партшколы, он, не сбиваясь с дыхания, ровным голосом рассказывал им про вращение, единство времени и пространства, взгляд со всех точек зрения одновременно. И, чтобы было понятнее, вертел в процессе огромную тяжеленную деревянную кафедру. А ведь Малевичу было тогда 50 ! Казимир Малевич был мастером эпатажа. Весной 1916 года художник Владимир Татлин устроил в Москве выставку «Магазин». Конструктивист Татлин был непримиримым критиком Малевича и его теорий. Выставлять в «Магазине» супрематические работы он запретил. Казимир Северинович уступать не любил, он решил, что сам станет экспонатом. На выставку он пришел с написанными на лбу числами «0,1», на спине у него был рукописный плакат: «Я Апостол новых понятий в искусстве и ХИРУРГ РАЗУМА сел на троне гордости творчества и АКАДЕМИЮ объявляю конюшней мещан». Впрочем, Татлин за словом в карман тоже не лез. Согласно популярной байке, однажды он выбил из-под Малевича стул, предложив ему посидеть на геометрии и цвете. А на похоронах художника, глядя на Малевича в специально спроектированном супрематическом гробу, Татлин сказал: «Притворяется!». У Малевича, вообще, было много врагов. Яркий, сильный, категоричный в суждениях – некоторых он раздражал, у некоторых вызывал зависть. На протяжении всей жизни Малевич воплощал хрестоматийный образ бедного художника. В первые годы в Москве он, случалось, терял сознание от голода, незадолго до смерти, уже тяжело больной, жаловался в письмах жене, что не может добраться до больницы, так как ботинки дырявые, а калош нет. Когда в 1927 в Варшаве и Берлине проходили его выставки, Малевич по обыкновению остро нуждался. Министерство культуры денег на билет не давало, и Малевич написал в Главнауку письмо, в котором предлагал отпустить его во Францию через Варшаву и Германию пешком: выйти из Ленинграда 15 мая и достичь Парижа 1 ноября. Видимо, оглушенные абсурдностью просьбы, чиновники денег все-таки дали. В Польше и Германии Малевич наслаждался славой. «С мнением моим считаются, как с аксиомой. Одним словом, слава льется, где дворником улица метется, – писал он домой. – Но только один недостаток у них выражается в том, что никто не догадывается между листьев славы всунуть какие-нибудь червонцы. Они обо мне такого мнения, что такой известный художник, конечно, обеспечен всем». (Андрей Зимоглядов)

Казимир Малевич с дочкой Уной. 1920 -е годы.

Казимир Малевич с третьей женой Натальей . Ленинград, 1932 г. «Художник сохраняет свое достоинство гениальной личности и неподвластен неразумным силам исторического времени, выпавшего на его земную долю. Неизлечимая болезнь открылась осенью 1933 года. Предчувствуя безвременный уход, Малевич завещал похоронить себя близ Немчиновки у дуба, под которым любил отдыхать. В мае 1935 года по Невскому проспекту (тогда проспекту 25 Октября) проследовало траурное шествие. На открытой платформе грузовика с Черным квадратом на капоте был установлен супрематический саркофаг. Процессия направлялась к Московскому вокзалу; гроб с телом был перевезен в Москву, и после кремации урну с прахом погребли на поле под дубом. Над захоронением был установлен памятник, спроектированный Николаем Суетиным, – куб с Черным квадратом. Во время войны могила Казимира Малевича была утрачена. Памятный знак был восстановлен на опушке леса, окаймляющего поле, в 1988 году.» ( А. С. Шатских) «Как люблю я Искусство, и как больно мне, как оскорбляют его. Лучше бы распяли на кресте меня, чем оскорблять его. Лучше уши гвоздями забить. Но будет время, когда с Голгофы сойдет оно к ма­лым детям». (К. Малевич) Заметка подготовлена по материалам: А. С. Шатских, «Казимир Малевич», М., Слово, 1996. Н. A. Иoнина, «Сто великих картин», «Вече», 2002. Казимир Малевич, Сайт художника,@

Дочь Уна и жена Наталья Андреевна на могиле художника Малевича в Немчиновке.

К. Малевич – «Яблони в цвету». #ВеликиеЛюди #КазимирМалевич #живопись