"...

Подошедшая Яна сказала, что люди остаются на ночлег в Казанском - может, среди ночи уже не надо и искать лучшего. Пенополиуретановые коврики, спальные мешки у узюмцев с собою были, как всегда, - про всякий случай. Но в храме имелись и свои карематы, с накатанными на них трафаретными изображениями ангела, венчающего надвратную Западную башню, с надписью "Оптина Пустынь". По наличию карематов в храме Влад сделал вывод, что постриг принял кто-то из бывших туристов, применивший походный опыт здесь. Развёрнутые коврики - штук до пятидесяти - хранились в специальном шкафчике возле свечной лавки... Вообще здесь многое излучало радость. Не первый раз Влад обращал внимание на задор здешней братии. И старец Ириней лучился, и батюшка Анатолий сквозь серьёзность исповеди был улыбчив, даже шутил... характер здешней улыбчивости был каким-то особенным, непривычным, совсем уж не светским. Каким же? Помнилась картинка прошлой Пасхи, как быстро шедший инок с веселием протянул конфету девушке, вприпрыжку поскакал дальше; да и сегодня отец Исидор чуть ли не восторженно отреагировал на упавшую водосточную трубу. И во всём этом был такой детский наив, отрада узнавания мира, счастья бытия, сорадования Господней радости от красоты сотворённого Им... Будто этим людям виделись дали, сокрытые от прочих слепцов, приходящих сюда на недолгое время молитвы, исповеди, покаяния. О, это был "уже оптимизм" - "земных ангелов, небесных человеков", отрекшихся мирской жизни. В светском понимании эти люди, одетые в чёрное... должны были пребывать в непроходящей скорби. Ничуть!..
Как это верно! И как можно было думать иначе?
... положил подстилку на мраморный пол, в непосредственной близи от надгробий преподобных Моисея и Антония - почти не разлучавшихся при жизни, соединённых и после смерти родных братьев, Тимофея и Александра Путиловых... В юности испытал бы от такого соседства страх, а сейчас душа радовалась. Не сразу пристроил очки, но потом нашёл мраморную ступенечку и для них. Забрался в спальник, положив под голову свёрнутый плащ. Прав был поэт-воронежец Алексей Прасолов: "Смерть живая - не ужас. Ужас - мёртвая жизнь... ".
Отрывок из рассказа Станислава Минакова
" Да отверзу двери" о паломнической поездке в Оптину Пустынь и ночёвке в Казанском соборе.
Из книги автора "Уверение Фомы". - СПб. : Алетейя, 2023.