АВТОБУС НЕСЛУЧАЙНЫХ ЛЮДЕЙ.

«Не, сестра, я не поеду. Судьба мне здесь. Я лучше на свободе сдохну. Спасибо, братаны! Никому я не нужен. И вам не нужен. Моя песня спета. Я на пороге смерти. Хочу умереть под звездами Москвы». Об одном дне поста, проведенном с людьми милосердия, рассказывает священник Константин Камышанов.
СТЫДНО ОТ ТОГО, ЧТО БОГ ЩЕДР, А ТЫ СКУП.
«Пост-то твой не настоящий», – скажет Христос на Страшном Суде. Что толку от твоей колбасы и чтения мантр? Скажет такие слова Бог, и что ответишь? Молитва от мантры отличается тем, что настоящая молитва – это слияние с Богом и уподобление Богу в мыслях и чувствах. А пост от голодовки отличается уподоблением Богу в делах.
Всегда скажешь себе на Пасху: «Недопостился». Радость Пасхи всегда как-то избыточна своей щедростью по отношению к твоей малой жертве поста.
Стыдно от того, что Бог щедр, а ты скуп.
Постом всегда думаешь о том, какой же подарок принести Богу на праздник? Какое бы доброе дело сделать? А дело и не находится. Все по мелочи – еда да чтение правила.
ПРАВОСЛАВНАЯ ЖИЗНЬ СОЛИДНЫХ ЛЮДЕЙ.
На Масляную неделю попал в поместье к миллионерам на заговенье. Миллионеры все бородатые и православные. На Афон на своих самолетах летают. Постятся заморскими морскими гадами, все пророчества знают, и старец у них самый главный – афонский старец Ефрем. Солидным людям – солидная православная жизнь. Тут им слушать некого. Они все сами знают.
Сели богатые братья и стали про афонские и про банковские дела толковать. Мне не интересно. Что мне до православных капиталов? Взял бокал вина и сел рядом с одиноким бородатым бизнесменом. Он вышел из беседы, молчит и смотрит в огромное ночное окно огромного дома.
Он молчит, и я молчу. Тихо пьем красное вино и смотрим в черноту мартовской ночи.
Вдруг бородачи расшумелись и стали песню петь про то, что «не для меня придет Пасха», и про казаков, что выгнали на Терек 40 тысяч лошадей. И показалось мне это фальшивым.
Какой Терек? Придет война, сами первые убегут за границу.
Вот и говорю моему созерцателю:
– Мы, русские христиане, думали, что вот, возьмемся все вместе и изменим эту страну. Вы деньгами. Мы работой. Вы волей, мы умом. Нас много. Ни одна зловредная диаспора нам не помешает. «Разом нас богато». А вышло, что православные миллионеры – жулики. Живете в одно лицо, а Афон и кресты вам просто легализуют ваш бизнес в собственных глазах.
Он кивнул и согласился:
– Да. Есть такое.
А сзади подошел друг и говорит:
– У Сереги есть извинение. Он купил реанимобиль и подарил православной больнице. Он помогает автобусу «Милосердие».
– Что это за автобус?
– Обычная развалюха – ЛиАЗ. Он выезжает вечером и всю ночь собирает народ по вокзалам Москвы. Под утро братву кормят. Потом на санобработку. А кто хочет, тому билет домой покупают. Но из Москвы они уезжать не хотят. И Серега сам, бывает, катается с ними.
– Да, я, чтобы не сидеть дома на 8 марта, езжу с ними, – говорит Серега.
– А они знают, что ты их содержишь?
– Нет. Я как все. Молчу и помогаю. Никто меня там не знает.
– А ты возьми меня с собой!
– А поехали.
И испанское красное вино сразу показалось более терпким и ароматным.