К "празднику" 12 июня

#политика

Стайерский тип идиотии существует в пассивном и активном вариантах. Яркой иллюстрацией первого варианта идиотии является митинг, проведённый 24 августа 1991 года на Манежной площади в Москве, когда огромная толпа пассивных идиотов в течении десятка минут бессмысленно скандировала одно и то же слово: «Ельцин! Ельцин!». Показательно, что в этой толпе обливались слезами умиления мамы и папы, отдавшие впоследствии своих детей на растерзание в Чечню. Поднимали в растопырку два победных пальца будущие вкладчики МММ. Накачивал себя впечатлениями людовед С.Говорухин, будущие безработные «учёные» из академпогостов, зеленоградцы, троицкисты и т.п. Все они радовались тихими и только им понятными радостями, не ведая, что через несколько месяцев их накопления в сберкассах Гайдар превратит в пыль. С гордостью взирали на дело языков своих шестёрки психологической войны против собственного будущего ещё очень живые Д.Холодов и В.Листьев. Большая часть жителей Москвы в этот день пассивно сидели дома или трудились у себя на огородах, стараясь запастись хотя бы картофелем в преддверии холодной зимы, для многих голодной и уже нешутейно демократической.

На трибуне, наоборот, преобладали активные идиоты. Усиленно лезли в кадры и тёрлись о Ельцина ещё живые политические трупы: Хасбулатов, Руцкой, Бурбулис, Коржаков, Гайдар, Полторанин, Козырев, Шапошников и т.д. Не обладая способностью к адекватному отражению сложной общественной действительности, они руководствовались лишь своими развитыми пороками, которые, при полной атрофии совести и логики, толкали их из кресел партократов и служак в кресла демократов.

Активные идиоты — это слой индивидов, насадивших в России такую систему общественных отношений, которая вынудила их самих ходить в бронежилетах, с пистолетами в карманах, окружать своих дочерей и жен выводком породистых жеребцов-телохранителей, проверять каждый день свой автомобиль на предмет наличия взрывных устройств. Каждый день «Московский комсомолец» с ухмылкой сообщает об убийстве бизнесменов мелкой, средней и мохнатой руки. Естественно, что такие крупные фигуры, как Квантришвили, Скорочкин, Кивилиди, Бирюков, Сыч, Нечаева погибают реже, чем какие-нибудь листьевы, но это только потому, что их безумно мало в общей массе предпринимателей. Сапёров, подорвавшихся на мине, взятых в процентном отношении ко всем сапёрам, гораздо меньше, чем уже «перфорированных» крупных предпринимателей, взятых в процентном отношении к ещё живым.

Как известно, рабовладельческая знать всего мира никогда не полагалась на производство, как на основной источник своего обогащения. Предпочтительной формой обогащения являлось ограбление рабовладельцами друг друга. Однако для осуществления грабежа требовались силы. Поэтому необходимо было изыскивать приемы, которые позволяли бы привлечь на свою сторону как можно больше «пушечного мяса» и натравить его на другого рабовладельца. Для этого пускались в ход религиозные и родоплеменные спекуляции, поскольку национального вопроса тогда ещё не существовало. Некоторое распространение имело платное наёмничество, но оно было и ненадёжно, и расточительно. Поэтому в процессе борьбы за богатство, рабовладельцы пришли к выводу о преимуществе добровольного раболепия над насильственно прививаемым. Оказалось, что гораздо полезнее убедить «плебс» и «охлос» самим выбирать себе господ, чем сталкивать массы на поле боя, приучать их к победам, а потом пытаться эксплуатировать народ-победитель. Известно, что фалангисты, ветераны-легионеры, принимавшие участие в переворотах, в период между гражданскими войнами доставляли немало хлопот базилевсам и императорам потому, что познали вкус победы и сознавали себя силой.

Иначе говоря, когда наконец стало ясно, что в гражданской войне один из вождей всегда побеждает, то у рабовладельцев возникла мысль о решении проблемы власти методом голосования. Оказалось, что народ сравнительно легко поддаётся на иллюзию «свободного выбора». Достаточно ему предложить кандидатуры двух негодяев, как избиратели начинают с энтузиазмом выбирать «меньшее зло» и даже умудряются найти его.

Более того, если по итогам гражданской войны у части населения страны возникало логически верное представление о том, что иноплеменный господин навязан им силой, то выборы формируют у электората идиотскую иллюзию справедливости существующего порядка и, в случае ухудшения положения, обыватели бичуют... самих себя за плохо сделанный выбор. А неизбежность новых выборов порождает у идиотов иллюзию, что уж на следующий раз их никто не обведёт вокруг пальца. Иными словами, между психотипом заядлого картёжника и заядлого избирателя есть та лишь разница, что картёжник имеет теоретический шанс на выигрыш и играет, а избиратель не имеет шанса и не видит практического многовекового факта отсутствия возможности усовершенствовать общество методом выборов, но упорно продолжает выбирать.

Становление демократии возможно там и тогда, где и когда население характеризуется низким уровнем культуры мышления, т.е. отсутствием логики. Победа демократии означает становление алогизма, как основного метода мышления большинства населения. Демократия, под видом свободы, провозглашает анархию мысли и люди начинают упиваться «своим мнением», т.е. правом идиота считать, что дважды два равно... стеариновой свече.

Идиотия современного сторонника демократии заключается в том, что он не способен отразить в своём сознании взаимоисключения, антагонизма демократии и капиталистической частной собственности.

Там где есть капиталистическая частная собственность, там нет и не может быть демократии. Там где есть народовластие, там, по определению, не может быть капиталистической частной собственности.

Из статьи "Идиотизм как движущая сила демократизма" - http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?idionizm_dem_1997