Из воспоминаний Вацлава Яновича Дворжецкого «Пути больших этапов : Записки актёра».

Из «признательных показаний» о кружке «ГОЛ»:
«Да — личность! Масса безлика. Человек! Его талант, способность, призвание, его ум, красота, все — индивидуально! Нельзя всех стричь под «одну гребенку». Долой «прокрустово ложе»! Только свобода личности — путь к максимальному раскрытию человеческих способностей с наибольшей пользой для общества! Вот идея «ГОЛ». Интеллигенция — передовая часть общества! И не следует «разрушать до основанья» веками созданную культуру и искусство. Да, читали Спенсера, Гегеля, Достоевского и социалистов-утопистов. И монархистов. Все читали, что удавалось доставать, и считаю, что это не вредно, а наоборот, полезно для каждого. И несправедливо ограничивать личность человека и навязывать ей «твердые установки поведения», запрещать анализировать события, запрещать думать. Это против природы Человека».
— То, что ты тут нацарапал, уже на «десять лет» хватит, но если честно расскажешь все о вашей контрреволюционной организации, будет тебе облегчение. Обещаю. Сколько народу было? Кто именно? Где собирались? С кем связаны? Давай все выкладывай!
— Я свои показания больше ничем дополнить не могу — все написал, как было. Я за все отвечаю. А товарищей своих называть не буду.
Помощник следователя подошел и прикрепил меня к стулу, на котором я сидел, двумя ремнями, — к спинке и к сиденью. Я не мог понять, зачем. Бить будут? И не привязывая можно бы.
И вдруг я почувствовал какую-то помеху на сиденье, прямо против копчика... Через час страшная, жгучая, ноющая боль пронизывала позвоночник до самого затылка. Онемели руки и ноги, потемнело в глазах, из носу пошла кровь. Я уже даже не слышал вопросов, но не мог не кричать, помню... Развязали меня. Двое надзирателей на лифте спустили меня в подвал, в карцер. Я там отдохнул... на бетонном полу.
Прошел год...
Я уже передачи получал от мамы, книги мне приносили, стихи писал. Не стригся ни разу — волосы на плечах... Ничего не подписывал. Били. Иногда держали на допросе сутками.
Сознание терял. Есть не давали. Следователи менялись, ели при мне жаркое, пили пиво.
Однажды, в мае уже, после длительного моего молчания следователь приказал увести меня, передав конвоиру какую-то бумажку. В лифте спустились в подвал. Я думал — опять карцер. Нет. Поворот направо. Железная дверь. Часовой.
— Забери, — сказал конвоир и передал бумажку часовому. Часовой открыл дверь и велел идти вперед. Длинный каменный низкий коридор, маленькие лампочки под потолком, под ногами лужи. За мной — шаги часового. Впереди — стена. Тупик.
— Стой! Руки на затылок! Не поворачиваться! — Щелкнул замок пистолета...
Кирпичная стена... следы от пуль... Стоял, ждал...
Почему-то смешно показалось вдруг.
Ну!
Ни о чем не думал. Тошнило только.
Часовой повел меня обратно.
Не помню, как я оказался в «черном вороне».
Жизнь продолжалась. Май... Июнь... Июль... Август... Сентябрь... — это не месяцы, это — века.
...
Вацлав Янович Дворжецкий сыграл 122 роли в 111 спектаклях, 92 роли в кино и на телевидении.
Сегодня 115 лет со дня его рождения.
-----------
Видео из программы Леонида Филатова «Чтобы помнили»