МОЙ БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК

МОЙ ПАПА
Мягков Михаил Васильевич родился 6 ноября 1918 года в селе Бездна на реке Бездна Казанской губернии, с 1925 года Антоновка по имени руководителя крестьянских волнений Антона Петрова. Его отец Василий Степанович Мягков 1888 года рождения работал лавочником до 1931 года. После начала коллективизации и отказа вступить в колхоз обвинен кулаком и приговорен Спасским райисполкомом к высылке. В Магнитогорске проживал с 1931 по 1960 год, реабилитирован 30 сентября 1992 г. Магнитка напрочь перевернула размеренную крестьянскую жизнь Михаила Мягкова. В 1938 году после окончания ФЗУ направлен в цех связи ММК, через год - на центральную телефонную станцию. Грянула война. Когда Верховный Главнокомандующий объявил Отечество в опасности, конечно, сорвался воевать за освобождение страны Советов. Цехи комбината и железнодорожные помещения на глазах пустели и вот уже Мишу в числе первых сотен мобилизованных Магнитогорска отправляют товарным эшелоном в Челябинск. Потом оказался в чудесном городке на Свири – Лодейном поле. Дальше вверх на баржах. На арке ворот лагеря висел аншлаг: «Дадим Волго-Балтийский канал в марте 1943 года!”. Все работы на канале были прекращены и ребят переправили под Ленинград. Красные командиры при комплектовании частей из новобранцев определили Мишу в связисты. Часть приступила к сооружению оборонительных рубежей - противотанковых рвов, дотов, дзотов. Батальон являлся резервом Северно-Западного фронта и потому то и дело перебрасывался с места на место. Приходилось минировать и разминировать, строить мосты, наводить переправы. Особенно много сил было отдано строительству дороги через топкое болото Невий Мох. Дорога состояла из бревенчатых настилов и служила для танков и автомобилей. Это была практически единственная дорога, по которой обеспечивалось материально-техническое снабжение всего фронта. Впереди были бои под Старой Руссой, уже в составе Прибалтийского фронта: форсирование реки Великой, наступательные действия в районе Ново-Ржева. Ох, здесь у Миши был форменный час истины! Приказ был жесток: навести понтонную переправу, а про свои укрытия …забыть. Два часа бойцы лежали на открытом поле под перекрестным обстрелом готовых к наступлению советских войск и обороняющихся гитлеровцев. Поднял Миша голову – вокруг одни воронки и трупы, трупы, трупы.…Понял, что родился в рубашке. Потом батальон был переформирован и введен в состав инженерно-саперной бригады. Прибыли в Лодейное Поле. Боже мой, на месте “чудесного” городка усилиями фашистов остались одни развалины…В составе Карельского фронта под командованием К. Мерецкова бригада подготовила выход к советско-финской границе. В третью годовщину войны началось наступление южного крыла Карельского фронта. Тяжелейшим участком стала быстрая, судоходная Свирь. В жаркий полдень после мощной артподготовки наши войска двинулись вперед, в реку – на двухстах автомашинах-амфибиях, лодках, плотах, любых плавучих подручных средствах. Под вражеским огнем наводились понтонные переправы для пропуска техники. К вечеру были наведены два моста и двадцать паромов. Главные силы, включая танки, устремились на отвоеванный правый берег. За успешное форсирование Свири всем его участникам была объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего товарища Сталина, а Москва салютовала Карельскому фронту, за три дня боев освободившему 200 населенных пунктов. Батальон был удостоен ордена Красного Знамени и стал именоваться Свирским. Было взято направление на Олонец. Многие считали эту местность вовсе непроходимой. Но наши солдаты под вражеским огнем построили дорогу, преодолели болото и буквально на плечах противника ворвались в тыловую зону его укрепленного района. В конце июня Кировская (Мурманская) железная дорога была очищена от неприятеля. Столица нашей Родины вторично за неделю посылала Карельскому фронту приветственные залпы из 224 орудий. Незаметно проскочили государственную границу с Норвегией, с боями дошли по побережью Северного Ледовитого океана до Киркенеса. В сорок пятом в составе гвардейского инженерно-саперного батальона был переброшен на Дальний Восток. Началась война с милитаристской Японией. За успешное выполнение боевых заданий награжден орденами Красной звезды и Отечественной войны, медалями За боевые заслуги и За отвагу.
МОЯ МАМА
Мягкова Анна Захаровна в девичестве Кудряшова вслед за старшей сестрой Таней родилась в Татарии, в Астраханке Лаишевского уезда уже в советской России в октябре 1918 года. Отец Захар Гаврилович 1886 года рождения 5 июля 1931 года по обвинению в кулачестве приговорен Лаишевским райисполкомом к высылке в Челябинскую область. В Магнитогорске жил и работал плотником с 1931 по 1938 год. Реабилитирован 24 сентября 1993 г. Анна кончила 6 классов и, потеряв родителей, пошла работать. Перед войной вышла замуж, родила сына Юру, но не уберегла его и пока муж воевал, работала счетоводом в управлении коммунального хозяйства на металлургическом комбинате. 10 июля 1956 года награждена медалью ”За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”. После войны и демобилизации мужа одного за другим родила сыновей Сашу и меня, Анатолия и дочь Любу, занималась домашним хозяйством, воспитанием детей, ухаживала за престарелым свекром. Вспомнив крестьянские корни, с мужем приобрели участок земли в первом садовом товариществе Строитель и обустроили участок в 6 соток. После поступления детей в школу вновь вышла на работу – на железнодорожный транспорт треста Магнитострой дежурной по переезду сначала на Сталинградский-Советский, потом Ленинский. 25 марта 1975 года награждена медалью "Ветеран труда". Никогда не сидела без дела, никогда не жила отдельно и для себя. Воспитав детей, воспитывала внуков Юру, Андрея, Лину, правнуков Антона, Лену. После смерти мужа быстро угасла и умерла в 1998 году. Ее могила на Левобережном кладбище рядом с могилами отца, сына, сестры, мужа, вдали от татарской малой родины – в Магнитогорске. Реабилитирована 24 сентября 1993 г.
МОЙ ДЕДЯ
Василий Степанович Мягков родился 8 мая 1888 года в селе Бездна на реке Бездна Казанской губернии Российской империи, с 1925 года Антоновка по имени руководителя крестьянских волнений Антона Петрова. Работал лавочником до 1931 года. После начала коллективизации и отказа вступить в колхоз обвинен кулаком и приговорен Спасским райисполкомом к высылке. В Магнитогорске проживал с 1931 по 1960 год. С 1931 года в качестве спецпереселенца проживал с семьей на Центральном поселке. В годы Великой Отечественной войны работал в управлении коммунального хозяйства треста “Магнитострой” коновозчиком и обслуживал Магнитогорский педагогический институт на левом берегу Урала по адресу Маяковского, 19/3. 1 февраля 1947 года награжден медалью ”За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”. В 1949 году после рождения в семье сына Михаила и его жены Анны внука Александра и внучки Любови переехал на правый берег Урала на улицу Строителей, работал сторожем в магазине Северный на площади Свердлова. В 1954 году устроился сторожем в коллективном саду № 1 Строитель. В 1956 году после рождения внука Анатолия семья Мягковых переехала в 5В квартал на улицу Чапаева. Умер в Магнитогорске 22 июня 1960 года. Его могила на Левобережном кладбище рядом с могилами внука Юрия (1941-1942), сына Михаила (1918-1995) и других родных, вдали от татарской малой родины. Реабилитирован 30 сентября 1992 г.
МОЙ БРАТ
Мой брат Юрий Михайлович Мягков родился в семье Михаила Васильевича и Анны Захаровны Мягковых в тыловом Магнитогорске 19 сентября 1941 года. Пока отец воевал на фронте, проживал с матерью на поселке Центральный. Не дожив до года, 19 июня 1942 года умер. Поскольку родители при вступлении в брак договорились иметь троих детей, то по возвращении отца с фронта так и поступили, при этом я оказался третьим "благодаря" смерти Юрочки. Позже в его честь первый ребенок у детей Мягковых, а первой родила дочь Любовь - назван Юрой
МОЙ ДЯДЯ
ТИТОВ АЛЕКСАНДР НИКОНОРОВИЧ
родился в 1912 году недалеко от горы Магнитной в поселке Магнитный Агаповского района Оренбургской губернии (ныне - территория Челябинской области). В четыре года остался без матери, появилась мачеха. В 1930 году семья его отца Никонора Петровича 1868 года рождения была раскулачена и выселена. Долго плыли по реке Тобол, высадили на голом месте. Там вдвоем с отцом построили новый сруб. Жили там недолго, люди разбегались, так как документов не было. Никонор оказался в Супряке недалеко от города, а Саша - в самом Магнитогорске, потом сдался добровольно в милицию. Толковый паренек перебрался жить в так называемый культурный барак № 25 на поселок Центральный, начал работать машинистом механического цеха холодильника, женился на спецпереселенке Татьяне Кудряшовой, родились сын Леня и дочь Нина, правда, она прожила недолго. Поселились в новом бараке в одной комнате с еще одной молодой семьей и жили так три года — никогда не ругались. Призван в Красную Армию 28 августа 1942-го Магнитогорским городским военным комиссариатом. От него пришло всего четыре письма, ППС 1652 часть 80, последнее 21 ноября сорок второго из-под Сталинграда. Последнее место службы – учебный батальон. Участвовал в Сталинградской битве. Был ранен и не будучи обнаруженным после боя объявлен родственникам пропавшим без вести. 21 ноября 1942-го снят с учета спецпоселения. Молодая жена не верила тогда, что никогда больше не увидит его, не услышит, так и прождала всю жизнь, ни с кем не стала связывать судьбу. На самом деле он не писал потому, что началось великое наступление советских войск под Сталинградом, после одного из боев попал в военный госпиталь 18 декабря 1942 и умер от ран 22 декабря 1942-го, похоронен на кладбище на хуторе Вертячий Вертячевского сельского совета Городищенского района Сталинградской области. 20 февраля 2001-го реабилитирован. Его имя увековечено дважды: под Сталинградом на стеле похороненных в братской могиле и в Магнитогорске на мемориальном комплексе в парке Победы. Рожденный в царской России, погиб за С
МОЯ ТЕТЯ
ТИТОВА ТАТЬЯНА ЗАХАРОВНА Сперва семья большая была, потом один за другим поумирали братья Ваня и Вася, сестра Маша, потом дед и мама. 0тец, слава Богу, вернулся с германского фронта живым и невредимым, да вскоре сам себя ранил так, что один глаз почти и не видел. Любил плотничать, щепка в глаз ударила.
Просто жили, с утра дотемна трудились и в поле, и по дому — что старые, что молодые. Работников не держали, но слыли кулаками: как же - имели лошадь, корову, дом железом покрыт. Когда в школу пошла, ребята косились: «А кулаки здесь зачем?». Год проучилась, азбуку освоила, а больше и не пошла, может, скучно стало, а может, просто обидно. Осталось с той поры еще одно в памяти: одели, обули нас, собрались мы в дорогу, хотели эвакуироваться, поскольку белые с красными все за власть бились, да так и остались, до тридцать первого года. Жизнь текла неспешно, газет и радио не было, что творилось в стране, нас мало касалось. Началась коллективизация, многие, кто жил получше, дома быстренько попродавали да уехали в Казань. Двести дворов в Астраханке было, так мы одни под раскулачивание попали. А ведь честно трудились, не думали, что Советская власть нас накажет. Да что старое ворошить.
Прошла неделя, другая, доставили нас товарняком в Магнитку, на Известковый поселок. Многие тут и остались, а мы, благо отец добрым плотником был, перебрались в Центральный поселок, где и жили в палатках до зимы. Мачеха Мария здесь и родила Ниночку, да разве убережешь малышку в таких условиях, где и взрослые спецпереселенцы умирали десятками. Разве сравнить те времена и нынешние — что врачей взять, что лекарства. В общем, из десяти детей дожили кроме меня до сегодняшнего дня только сестра Нюра да брат Миша. Так и жили, отец плотничал, мачеха ходила стирала, а я пошла в подсобные рабочие — кирпичи таскать. Везде работала: на домнах, мартенах, коксострое, получала около полусотни рублей в месяц, все уходило на питание. Стыдно признаться, но два года из барака по вечерам после работы не выходила — платья не было. Какое настроение было? Ждали лучшего, многие сбегали, не выдерживали, а мы к работе были привычные, переживали за судьбу завода так же горячо, как и активисты. Никогда не состояла ни в пионерках, ни в комсомолках, клеймо спецпереселенки начисто исключило меня из общественной жизни.
Отметили новый, 1932 год, уже в бараке. Как ему радовались, особенно когда к четырем печкам прибавились еще четыре. Теплее стало. Но уж больно тесно. Спали на нарах, без постелей, места хватало спать только на боку. Со временем таких щитовых бараков понастроили побольше, где-то к тридцать шестому году семьи сделали уже перегородки, стало чуть поуютнее.
Произошли изменения и на работе. Выучилась я на курсах и стала мотористкой 2 разряда и проработала тридцать пять лет, исключая два года, когда сидела с сыном и дочерью. К октябрю 1936 года Магнитогорский горсовет принял постановление о спецпереселенцах, и нам выдали под музыку паспорта. Сохранилась по этому поводу справка, подписанная работниками НКВД Медведевым и Бастриковым, а паспорта потом опять отобрали.
В 41-м выдали трудовую книжку, а когда муж Шура ушёл на фронт, то снова восстановили в правах гражданства, приняли в профсоюз. Днем снова домны, аглофабрики, коксовые батареи, вечером с Леней ждали вестей с фронта. Мой сын, моя радость Леня такой смышленый, трудолюбивый, вечно что-то мастерит. Только выброшу из его уголка чурочки, винтики — глядь, опять их уже полно. Не поверите, первую табуретку сделал еще до школы, до сих пор на ней сижу, стол вот — тоже его рук дело. Позже сам телевизор сконструировал и спаял. Институт закончил.
В общем, кончилась война, выплатили нам пенсию за Шуру за четыре года сразу, материально стало жить полегче, но сердце не успокаивалось, болело по мужу.
На работе меня ценили, кончила курсы на «отлично», и разряды мои росли: 4-й, 5-й, 6-й. Мне стали доверять самую ответственную работу, это радовало. Репрессии обходили наш круг стороной, брали больше грамотных, которые много выступали, мы в эти разговоры не вступали, только удивлялись. Но в Сталина верили всегда – и совершенно искренне. Умер он – все плакали.
Мы-то, большинство, просто работали, строили свою жизнь. Но и отрицать тоже не буду – многих брали понапрасну. Как-то разговорилась с одним. Просидел много лет в лагерях. И его больше всего возмущало, что там показали донос на него, который написал его лучший друг, думается, из самых лучших для безопасности Родины побуждений.
В 54-м мы переехали, наконец, из барака на Сталинградскую (ныне - Советскую) улицу, Квартира на три хозяина, нам досталась самая маленькая комнатка — двенадцать квадратных метров, но с Леней очень ей радовались. Два года он еще ездил в старую школу — восьмую, а после десятилетки подался в автослесари, потом в связисты. За светлую голову его на работе уважали, но не любили. Как получка — все за бутылкой, а мой — домой. Это не приветствовалось, а я гордилась. Недолго это продолжалось. Приглянулась ему продавщица красавица-Лариса, поженились, и вскоре она увезла его на свою родину — в Орел. Осталась в Магнитке я совсем одна.
На работе по-прежнему старалась, не обходили меня премиями, а объектов строительства всегда хватало: слябинг, коксовые батареи 11 — 14, станы «2500» горячей и холодной прокатки. Когда принесла заявление на увольнение, то, помню, как забегал вокруг стола Владимир Иванович Быков, начальник седьмого стройуправления треста «Магнитострой»: «Жалко, жалко, что уходишь». Конечно, с безотказными работать легко. Проводили меня с почетом, с теплыми речами, до сих пор вспомнить приятно. Долго потом поздравляли с праздниками, сейчас, правда, забыли. Что-то там не сработало. Как после войны мне не вручили медаль «За доблестный труд», так и при уходе на пенсию не дождалась медали «Ветеран труда». Ну, да зла я ни на кого не держу. Нет так нет.
На пенсии не сразу засела дома — поработала еще санитаркой в поликлинике, техничкой на металлургическом комбинате, летом ездила нянчить внучек в Орел, а сейчас вот здоровье стало пошаливать. Даже в церкви бываю раз в месяц. Радуюсь, что к верующим теперь относятся с пониманием. Я, конечно, малограмотная, всю жизнь занималась физическим трудом, в политике не разбираюсь, но думаю, что главное сейчас — это вера в лучшее будущее, критиковать старое можно сколько угодно, мы свое отжили, плохо ли, хорошо ли, а вот молодежь только на этом и остановится – быть беде. Я беспартийная, но убеждена, что сумеет нынешнее поколение понять и учесть прошлые ошибки, вместе, всем миром укрепить нашу Родину.
МОЙ ТЕСТЬ
САНДЖИЕВ ГОРЯ СУХАТОВИЧ
родился 6 декабря 1924 года в поселке Годжур Кетченеровского района Калмыцкой автономной области. После фашистской оккупации и возвращения на советскую территорию Горя с его слов записан фамилией по имени отца. Правильное написание фамилии – Сухотаев, имени – Гаря, отчества – Санджиевич. Его отец Санджи Сухотаевич Сухотаев 1897 года рождения, работал заведующим Областным Управлением Государственными трудовыми сберегательными кассами СССР с 1933 по 1938 годы, заведующим Облгосстрахом, руководителем колхозов, в том числе имени А. Чапчаева. С. Сухотаев окончил в 1932 году в Ленинграде курсы Наркомфина СССР. Член ВКП (б) с 1927 года. В 1938 году по ложному доносу С. Сухотаева арестовали, а он тогда работал председателем колхоза поселка Шин-Мер (позже ПЗ «Сухотинский»), его жена осталась одна с сыном и дочерью. Вскоре от неизлечимой болезни их мать умерла. Дед их забрал, но Гаря по дороге сбежал. Информация о жизненном пути Г. Санджиева всплывает с 1943 года в Магнитогорске. Он пережил лишения, голод и холод, наперекор судьбе выжил, выстоял в трудовом лагере. Вся трудовая биография связана с Магнитогорским металлургическим комбинатом. В 1943 году принят в коксохимическое производство слесарем, переведен молотобойцем, вновь слесарем, в 1961 году назначен бригадиром слесарей, в 1964-м назначен мастером-механиком. 4 августа 1976 года уволен на инвалидность первой группы. Горя Сухатаевич награжден медалями ”За доблестный труд в Великой Отечественной войне1941-1945 г.г.”, ”За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Ленина”, награжден знаками "Победитель социалистического соревнования", удостоен звания "Лучший мастер ММК". Активный рационализатор. Избирался председателем комитета профсоюза механиков КХП. 8 июня 1952 года женился на Егоровой Валентине Михайловне, они воспитали сына Валерия и дочь Наталью. 14 мая 1977 года похоронен вдали от калмыцкой малой родины в Магнитогорске на Правобережном кладбище.
МОЯ ТЕЩА
Санджиева Валентина Михайловна В начале тридцатых годов с родителями приехала в Магнитогорск. После получения начального образования 19 августа 1942 года принята на учебу в ремесленное училище № 16 Магнитогорского ордена Ленина металлургического комбината имени Сталина. Трудовую деятельность начала на должности слесаря-ремонтника новоштамповочного цеха 28 апреля 1944 года. 31 мая 1945 года переведена в основной механический цех токарем. Награждена медалью ”За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”. 13 августа 1948 года принята библиотекарем в школу фабрично-заводского обучения № 31. 5 мая 1949 года принята упаковщицей в гвоздильный цех Магнитогорского завода металлоизделий. 21 мая 1951 года принята мотористкой в доменный цех Магнитогорского металлургического комбината, 22 мая переведена машинистом скреперной лебедки. 1 марта 1952 года переведена мотористкой скреперной лебедки Магнитогорского завода шлаковых материалов. 8 июня 1952 года вышла замуж за Санджиева Горя Сухатаевича и сменила фамилию на Санджиева. 25 июля 1953 года уволилась с работы и занималась домашним воспитанием сына Валерия и дочери Натальи. 22 июня 1962 года принята на работу няней-уборщицей в отдел детских учреждений Магнитогорского металлургического комбината. 4 мая 1964 года принята уборщицей в управление милиции Магнитогорска. 9 августа 1967 года принята на работу на Магнитогорский металлургический комбинат уборщицей в Правобережный жилищно-коммунальный отдел № 2, 1 февраля 1968 года переведена уборщицей в цех культурно-оздоровительных предприятий, 13 августа 1970 переведена здесь же гардеробщицей, 1 февраля 1990 года переведена гардеробщицей в правобережный спортивный комплекс спортивного клуба ”Магнит” профкома ММК. 30 августа 1993 года уволена по собственному желанию по достижению пенсионного возраста.
МОЙ ДЕД ЖЕНЫ
ЕГОРОВ МИХАИЛ ГРИГОРЬЕВИЧ родился 20 июля 1897 года. Участник Великой Отечественной войны. Награжден медалью "За взятие Берлина". Умер 1.1.1970, похоронен в Магнитогорске на Правобережном кладбище.