Я сейчас не могу говорить. Не звоните мне. Не ищите. Я пытаюсь жизнь сохранить. Сердце слышно, но вены вскрыты. Ветром диким по полю несёт, Вслед за теми, кто ввысь поднялся. Бескрылые птицы бьются о небосвод. Искорежены все, кто остался. Кровь толчками хлещет с души, От бинтов никакого проку. И рыданий хриплых не заглушить. Кто- то хочет вторую подставить щеку? Тени бродят в пустых домах. Горы пепла... А были люди... Словно куклы, гибли в чужих руках. Нет их. Лишь горе всюду... И картинки того утра... Имена и живые взгляды... Ангелы черного октября, Не вылетевшие из ада. И мне кажется иногда, Что пропала меж нами граница. И я все же попала туда, В эти списки и в эти лица...
Не надо «ненароком» мне про возраст: Я в курсе, что давно не двадцать пять. Но, если будет нужно, без вопросов, Могу зажечь, вскружить и обаять. Что в двадцать пять — лицо, фигурка, ножки И молодость... Ну, а за «сорок плюс» — Всё то же, но ухоженней, дороже, Плюс опыт «геометрии всех чувств». Конечно ум, как минимум, стратега И кардинала волевых побед... А в двадцать пять — ну разве пальцем в небо... Или в розетку — и тушите свет? А возраст — удивительная штука! Коль им распоряжаться по уму: Тогда и Жизнь, да и Судьба — в подругах… Как почему? Да просто — ПОТОМУ!.. Поэтому, не надо мне про возраст: Теперь могу позволить, что хочу!.. А кто сказал, что поздно, что НЕ поздно? Кому конкретно?