ПРОЩАНИЕ С МЕДНО-СЕРНЫМ

(отрывок)
В Оренбурге в тыща девятьсот семидесятом
Областные власти вознамерились
Полноценный институт политехнический создать
И для руководства этим делом собирались
Пятидесятидвухлетнего директора из Медногорска –
Александра Бурбу – с комбината медно-серного забрать.
Министерство металлургии цветной, к которому
Медногорский медно-серный относился,
Пётр Фадеевич Ломако в это время возглавлял.
Шестьдесят шесть лет ему в ту пору было,
Но задор имел почти такой,
Как сорок с лишним лет назад – в двадцатых,
Когда бандитов на Кубани по степи гонял.
Под управлением Ломако металлургия цветная
С тысяча девятьсот сорокового года пребывала.
Она по всей стране широкими шагами развивалась,
Одною из ведущих отраслей промышленности стала:
Ряд предприятий с технологиями,
До тех пор не применявшимися, был построен,
Разнообразные металлы – сорок видов,
А также тридцать наименований
Неметаллических химэлементов
Огромная страна в течение десятков лет,
Можно сказать, из рук Ломако получала.
Более двух сотен предприятий
В структуре Минцветмета находились,
На них миллион с лишним человек,
Металлы разные производя, трудились.
Всею металлургией цветною
Из Москвы министр Ломако управлял,
А одно из подчинённых предприятий
На Урале химик Бурба возглавлял.
Комбинат тот – Медногорский медно-серный –
Из руды и медь, и серу выплавлял,
А из пепла от сгоревших углей
Редкий полупроводник германий извлекал.
Узнав о том, что Бурбу забирать хотят,
Ломако чрезвычайно возмутился,
На защиту своих лучших кадров встал:
– Только через труп мой это будет! –
Словно шашкой рубанув, сказал.
С ним в дискуссию вступил по телефону
Первый секретарь обкома оренбургского
И, беспроигрышный хитрый ход использовав,
Над министром полную победу одержал.
В тот период Оренбургский обком партии
Александр Власыч Коваленко возглавлял.
Он в сельском хозяйстве досконально разбирался –
Ведь ещё в тридцатых в Харьковской Комакадемии
Премудрости агрономической науки изучал.
Из многочисленных руководителей обкомов
Александр Власович единственным являлся,
Кто за большие достижения в работе
Звездой Героя Соцтруда два раза награждался.
Ему за это в отчем крае – на Полтавщине,
Как по закону было предусмотрено в то время,
При жизни памятник установили:
В райцентре, рядышком с родным селом,
На площади, где вековой каштан растёт,
Осеннюю порою в семьдесят седьмом
Прямо в его присутствии бюст бронзовый открыли.
С конца сороковых годов на Харьковщине
Различными районами двенадцать лет руководил
И за рекордный урожай сахарной свёклы
В сорок восьмом году звезду Героя Соцтруда он получил.
В шестидесятых и семидесятых, став во главе
Обширной Оренбургской области,
Он сельское хозяйство Оренбуржья так поднял,
Что область получила второй орден.
А сам он второй раз Героем стал.
Александр-Власыча, которому было чуток за шестьдесят,
Люди между собой нередко звали «Дедом».
Он много сил в развитье Оренбургской области вложил,
Ну а когда встречал действительно большие затрудненья,
То напрямую лично Брежневу в Москву звонил,
Поскольку ещё с давних пор накоротке с ним был.
* * *
В конце шестидесятых Оренбуржью
Специалистов стало не хватать –
Нужно ведь усвоить много знаний,
Прежде, чем хозяйством управлять.
Чтобы дела как надо продвигались,
Людей толковых Власыч подбирал:
Вот, скажем, инженера Черномырдина
Из Орска с нефтеперегонного завода
Он в Оренбург директором
На новый Газовый завод-гигант забрал.
Приходилось Оренбургской области
Инженеров отовсюду собирать,
Но гораздо целесообразней было бы
Своих местных, оренбургских обучать.
Чтоб хороший институт политехнический
В Оренбурге с толком организовать,
Коваленко первым делом, как обычно,
Кадры стал для этого надёжные искать.
* * *
Коваленко телефонограммой срочно вызвал
Бурбу в Оренбург из Медногорска,
А зачем – ни словом, ни намёком не сказал.
С небольшим дорожным саквояжем угловатым –
Такие «докторскими» раньше называли –
И с толстенной кожаною папкой деловых бумаг,
Чтоб иметь конкретные ответы по любым возможным темам,
Бурба на машине персональной поспешил подъехать –
Через горку от своей квартиры – с улицы Орджоникидзе,
Молодёжный городок минуя, к поезду ночному на вокзал.
Купив билет купейный, обеспеченный по брони министерской,
К перрону через пустовавший зал направился
И на ходу внимание своё на крупную картину обратил,
Которая сюжетом интересным и широкой золочёной рамой
Взоры спешащих пассажиров постоянно привлекала.
На ней группа солдат под ёлками в лесу заснеженном
Во время перерыва после боя над шуткою весёлой хохотала.
Хотя картина эта очень хорошо известна,
Её официальное названье – «Отдых после боя» –
Пожалуй, многие совсем не знают,
А в разговорах меж собой обычно,
Ещё со школьных лет, когда разбор сюжета проходил,
«Василий Тёркин на привале» называют.
Казалось, что центральный персонаж картины –
Неунывающий солдат Василий Тёркин – всех пасажиров,
Прибывающих и отъезжающих, встречал и провожал.
Средь них и Бурбу, неизвестно по какому поводу
Глубокой ночью в Оренбург к начальству поспешавшего,
Улыбкой искренней и ясным взглядом ободрял.
Спустя несколько часов пути ночного,
Бурба с поезда сошёл морозным оренбургским утром,
Наскоро перекусил в буфете станционном
И через площадь к остановке зашагал.
От вокзала на троллейбусе к Дому Советов
Быстро Александр Адольфович добрался,
И вот там его сюрприз полнейший ожидал.
* * *
Коваленко без особых предисловий
Стал о новом деле говорить:
– Оренбуржью нашему необходимо
Инженеров своих собственных растить.
– Предлагаю комбинат оставить
И возглавить в Оренбурге институт.
Его, правда, предстоит ещё построить,
Но, уверен – у тебя дела пойдут.
Бурба был буквально ошарашен –
Ничего подобного не ждал.
– Надо бы немного мне подумать, –
Он в ответ на предложение сказал.
Первый секретарь аж возмутился:
– Что же думать? Отвечай мне прямо тут!
Восемь лет назад хотел в Узбекистан завлабом ехать,
А здесь дома дают целый институт!
– Нужно переговорить с семьёю:
Как отнесётся к этому жена...
– Так, пожалуйста – сейчас соединимся с Медным
И узнаем, что же думает она.
– Секретарь, мне Медногорск, один-сорок четыре...
– Добрый день, Зоя Васильна, это Коваленко.
Из Обкома Оренбургского звоню.
Вот беседую сейчас я с вашим мужем,
О работе его новой говорю.
– Предлагаю в Оренбург перебираться,
Институт политехнический здесь возглавлять,
Ну, а он в ответ мне заявляет:
Мол, без жены решенья не принять.
– Что же я-то здесь скажу, Александр Власович?
Ведь не мне – ему работать предстоит.
Пусть уж сам такой вопрос решает,
За себя пусть сам он говорит.
Коваленко к Бурбе повернулся:
– Видишь, есть согласие семьи!
Так что быстро в Медный возвращайся,
Завершай там поскорей дела свои.
– Но вы же знаете, что министерство
Не подпишет увольнение моё.
– А вот об этом ты не беспокойся –
Это дело уже вовсе не твоё.
– Позвоню министру по «вертушке»:
Здоровэньки, друг Петро, оцэ Сашко.
Дюже нужен Бурба в Оренбурге,
Отпустил бы ты ко мне его.
У тебя он тридцать лет трудился –
Так, пожалуй, смог свободу заслужить?
Ну, а мне необходима его помощь,
Чтоб институт политехнический открыть.
* * *
К себе в Медный Бурба возвратился
И хотел по-быстрому дела сдавать,
А министр Ломако уже тут как тут –
По телефону стал он Бурбу так и сяк ругать.
До того дошло, что даже начал
За возможное невыполненье плана
Он ему тюрьмою угрожать...
– Дезертируешь ты с трудового фронта, –
Так министр на Бурбу накричал,
– Никуда тебя не отпущу я,
План всегда ты перевыполнял!
– Будь ты плохой директор, завалящий,
Ни дня тебя бы я не задержал,
Приказ – и книжку трудовую в руки,
Чтоб с глаз моих ты тотчас же пропал.
– Но мы ведь тридцать лет с тобою вместе,
Много довелось нам пережить!
Ну скажи мне – как могу тебя я
В институт какой-то отпустить?
– Даже не рассчитывай, что сможешь
С комбината ты куда-нибудь уйти –
Пока буду Я министр цветмета,
С Медно-серного нет для тебя пути!!!
Бурба словно между двух огней крутился:
В Медном план ему никак нельзя сорвать,
В то же время нужно в Оренбурге
К делам по институту приступать.
Приказ министра высшего образования
О назначеньи ректором уже был в январе подписан,
Но увольнения с поста директора на Медно-серном
Александр Адольфович и после этого не получил.
То есть произошло буквально раздвоение –
И в Медном оставался он директором,
И в то же время ректором он в Оренбурге был.
* * *
Стал Коваленко уговаривать Ломаку,
Чтобы тот Бурбу с комбината отпустил.
Но Пётр Фадеич был министром
Ещё той – наркомовской – закалки,
Поэтому с позиции своей ничуть не отступил.
Так два месяца министр сопротивлялся,
Ну а Бурба был всё время там и тут:
В Медном – план на комбинате выполняет,
Кислоту, медь, серу и германий выпускает,
А в Оренбурге должен строить институт.
Первый секретарь обкома оренбургского
Своим детищем тот институт считал
И хотел, чтоб непременно Бурба
Созданье института возглавлял.
Давно знакомые коллеги по ЦК партийному,
Два крупных «зубра» – Коваленко и Ломако –
Переговорами по телефону долго бились,
Пытаясь Бурбу кто отнять, кто удержать,
И наконец решил Александр Власович
К себе на помощь Леонида Ильича позвать.
Он Брежневу по проводу прямому
В Московский Кремль по телефону позвонил.
По правилам коловращенья делового
Глава обкома первым делом об успешно проведённом
Снегозадержании на пахотных полях Генсеку доложил.
Затем сказал, что завершён ремонт
Всех тракторов, плугов и сеялок,
Про полную готовность прочей сельхозтехники
К весенней посевной кампании отчёт короткий дал,
А уж потом, как будто между делом,
Про затрудненье с переводом Бурбы рассказал.
В ответ на эту просьбу Леонид Ильич –
Сам в прошлом на металлургическом заводе
И слесарем, и инженером теплосиловым работавший –
Незамедлительно вмешался лично:
По телефону он строптивого министра приструнил.
Дисциплинированный сталинский нарком
Не мог самому главному руководителю не подчиниться –
Хоть не согласен был, но Бурбу тут же отпустил
И благодарность на прощание в приказе объявил.
* * *
В семьдесят первом, в первых числах марта,
С комбинатом Бурба попрощался,
Акт приёмки-передачи подписал,
А когда он стал работать в институте,
Медно-серный ему много помогал.
И хоть жил теперь он в Оренбурге,
Медногорцы Бурбу вспоминали,
Через восемь лет после отъезда – в дни,
Когда сорокалетье Медногорска отмечалось –
В числе первых его в граждане почётные избрали.
С Медногорским медно-серным комбинатом
Из Оренбурга Бурба продолжал сотрудничать:
Способ пылеулавливания в диафрагменном электрофильтре,
Что был в соавторстве в конце семидесятых разработан,
Впервые в восемьдесят третьем при очистке газов
На печах металлургического цеха испытали.
И с тех пор такие фильтры более тридцати лет –
С кое-какими видоизменениями
К условиям конкретного завода –
На разных предприятиях металлургических стояли.
Был ректор Бурба общей химии профессором,
Весьма доходчиво он лекции в большой аудитории читал,
Хотя заранее написанного текста поначалу не имелось,
Лишь план короткий на листочке возле кафедры лежал.
А на экзамене по химии, если ответ очень понравился,
Помимо чётко вписанного в ведомость
Каллиграфическими буквами «отлично»,
Бывало, что ещё и шоколадною конфетой поощрял.
Чтобы теоретические выкладки
Для инженеров будущих яснее были,
И чтобы, начиная со студенческой скамьи,
Масштабы дел грядущих каждый представлял,
На производственных примерах, зримо ощутимых,
Реакции химические Бурба пояснял
И потому почти на каждой лекции
Он комбинат свой Медно-серный вспоминал.
= = =