Он сидел у подъезда, орал громко и противно, не обращая внимания ни на машины, проезжающие в нескольких сантиметрах от него, ни на прохожих, стороной обходящих это странное существо.
Орал от безысходности, от чувства щемящей несправедливости, выпавшей на долю выброшенной из жизни, опаршивевшей, потерявшей часть хвоста и одно ухо живой души.
Откуда-то из глубины занесенного снегом, лишенного напрочь за время новогодних праздников каких-либо источников освещения, двора, к безжалостно орущему, по отношению к жильцам нижних этажей, коту, двинулась человеческая фигура, вызывающая своим видом интерес ещё больший, чем рыжее четырёхлапое создание.
Это была женщина, пожилая, в зимнем пальто, фасон
На одном из забвеннейших наших приходов, расположенном где-то сразу за пределами разума и границей выживания, где-то в тех местах, о которых местная народная мудрость справедливо гласит: «Ченцы, Лыченцы, Студенец- тут и Свету конец», — произошла история...
Некая Светлана Юрьевна подарила храму комод...
Ну, подарила и подарила. С кем не бывает? Дарят даже дома и машины, а тут какой-то комод. Но, дело в том, что в этот храм никто ничего существенного отродясь не дарил (стулья с поломанными ножками не в счет), да и Светлана эта Юрьевна была из «еще тех» руководителей, которая и ныне приводила в трепет местное население своими административно пунцовыми щечками и вытаращенными глазами, выгоревш
Нам в жизни паузы даются, чтоб было время оглянуться. Подумать чтоб, куда спешили, куда пришли и что забыли... Кто нас любил, кого любили.. Кто нас простил, кого простили... С кем попрощаться, с кем остаться. И посмотреть со стороны: кто был, а кто хотел казаться.