По мокрой дороге, покрытой асфальтом,
Катилась маршрутка, был полон салон.
И на остановке в неё сел солдатик
С одною рукой, и был пьяненький он.
Присев на сиденье, он взглядом суровым
Взглянуть пассажирам пытался в глаза.
Девчонке простой в яркой курточке новой
Он голосом нервным сказал: «Так нельзя!
Вы все здесь уже избалованы жизнью,
Одеты и сыты, довольны судьбой.
А я вот оттуда, - вздохнул с укоризной, -
Мы вас от войны закрываем собой.
Я в город приехал и вижу, вам пофиг!
Но я все равно вам хочу рассказать,
Мой друг перед смертью решился на подвиг
И смог он с врагами себя подорвать!
Там тучами дроны над нами летают,
И кровью забрызганный снег на полях.
И мы уже все там безумно ус
Усталость бьёт по нервам и инстинктам,
Кто послабее, могут приуныть…
Война не стала стометровым спринтом,
Нам в ней ещё окопы рыть и рыть.
Война другая. Учимся по ходу.
Здесь без учёбы минусуют враз.
Мы бьёмся в ней уже почти два года,
Кому ещё? Никто же, кроме нас.
Война на вшивость провела проверку:
Одни стыдиться за кордон ушли,
Продав навскидку душу человека
И оторвавшись от родной земли.
Зато другие, по-мужицки плюнув,
ВпряглИсь и тащат, не жалея сил.
Здесь всех хватает: и в годах, и юных,
Здесь лишь бы дух в бою не подводил.
Но вот усталость иногда так кроет,
Как миномёт, как козырь или мат…
И каждый должен справиться с собою,
Иначе что? Какой же ты солдат?
Ты, затянувшись долго с
Экипажу погибшего Ил-76…
Вы везли и своих, и чужих…
Просто это такая работа…
Время шло в разговорах простых
Экипажа воздушного флота.
Вы везли и своих, и чужих
Тех кто был и остался врагами.
И обратно вернуться без них,
Вы должны со СВОИМИ парнями.
Вы везли и своих, и чужих
Как бывало не раз уже прежде.
Без крикливых газетных шумих
Пацанам возвращая надежду.
Вы везли и своих, и чужих…
Вы свой долг до конца выполняли…
И не зная стандартов двойных
Вам врученные Жизни спасали.
Больше нет ни своих, ни чужих…
Только небо - стихия родная
Отразилось в огнях бортовых
В своё лоно ребят принимая…
24.01.24 г. 23 ч. 00 мин.
От подписчика
@opersvodki
Сходняк
(сказка)
Под Москвой на старой даче,
Тайно, ночью, при свечах,
У печи присев горячей,
Те собрались, кто свинячил
У Ивлеевой в гостях.
Кто-то пледом укрывался,
Кто-то стареньким пальто,
Но никто не раздевался,
Голым не сидел никто.
Ветер выл под старой крышей,
Дым стелился над трубой,
Дом скрипел и было слышно,
Как шуршали тихо мыши
За облупленной стеной.
Меж бутылками портвейна
И консервой на столе
От свечи метались тени,
Исчезая на стекле.
Билан
Тут молчание нарушив,
Взяв портвейн, Билан спросил:
«Что теперь нам скажешь, Ксюша?
Мы хотим тебя послушать,
Кто тебя нас «слить» просил"?
Он разлил портвейн по кружкам,
И стряхнув табак с лосин,
Продолжал: