Татьяна Новицкая(Чернышева)

Бойцы, вернувшиеся с передовой, вынуждены сражаться и в тылу. Есть беда, которая на четвертый год спецоперации многих объединяет: российские бюрократы страшнее ВСУ. Майор спецназа Росгвардии Дмитрий Шляхов стал одним из первых, начинавших СВО. В составе группировки "Восток" он спешил на помощь нашим окруженным десантникам. После выступления президента уже было понятно, куда мы едем. Были чувство сосредоточенности и осознание важного правого дела для страны. Также вспоминался весь опыт, накопленный за период службы. Мы наступали, так сказать, пешком. Дошли только на четвертый-пятый день, – делится воспоминаниями Дмитрий с "Новороссией". Бить по аэропорту авиация ВСУ начала уже через час после высадки первой волны нашего десанта. На протяжении всех последующих суток русские постоянно находились под обстрелом. Но выстояли, закрепились и даже развили наступление. 21 день мы были под почти непрерывным артиллерийским огнем. В марте нашу группу накрыло снарядом при обустройстве оборонительных

Ситуация в Байкальске Иркутской области стала тревожным сигналом системного кризиса российской медицины. В городе с населением 12,7 тысячи человек на берегу Байкала уволились все медики скорой помощи — врач и три фельдшера. На подстанции остались только четыре водителя, что парализовало работу экстренной медицинской службы. Теперь в Байкальск ежедневно приезжает бригада из соседней Слюдянки, расположенной в 40 километрах. Одна машина дежурит в городе по 12 часов, затем ее сменяет другая. Однако, когда эта бригада отправляется на вызов или транспортирует пациента в Слюдянку, жителям Байкальска приходится ждать следующую скорую помощь по 3-4 часа. «Я сама лично 4 часа ждала скорую. Позвонила без пяти восемь вечера. Они сказали, что увезли человека в Слюдянку. Только выехала из Слюдянки другая скорая. Потом они в 12 часов ночи позвонили: "Скорая еще нужна?" Я говорю: "Нет уже, человек без боли спит"», — рассказала местная жительница Елена Андреевская. Проблемы Байкальска не ограничиваются

Муж Натальи Кузьминой в Курской области воевал всего три недели. Посмертно его наградили орденом Мужества. У вдовы на руках десять детей. Но вмиг осиротевшая семья не может получить выплат за своего солдата. "Погиб не в бою", — отмахиваются от них. О битве за человеческое достоинство — в материале Царьграда. ОЛЬГА АНТОНОВА Ровно год назад погибшего штурмовика Андрея Кузьмина отпели у родного дома в селе Старое Козьмодемьяновское Тамбовской области. Похоронили бойца на сельском кладбище. Вокруг вдовы Натальи сбились дети - их у неё с Андреем десять. Старшему было 20 лет, самой маленькой - два. С Минобороны 55-летний глава семьи заключил контракт, но провоевал всего три недели. Вдова говорит, с боевыми товарищами его без подготовки отправили в Курскую область. Посмертно глава семьи был награждён орденом Мужества, его вручили вдове. Гроб накрыли триколором; оркестр исполнил траурный марш, были залпы в небо. В скорбной церемонии участвовали военные части, к которой был приписан Андрей. Опл