Татьяна Викторова (Лохтева)

Незабываемая поездка

Мама рассказала
Давно, в далёком тысяча девятьсот двадцать восьмом году, возвращались они с папой из небольшого города Обоянь в Курской области в родной город Запорожье. Прямого сообщения между этими городами не было, в Курске надо было делать пересадку, а до Курска ехать предстояло по узкоколейке на пригородном поезде, который тащил маленький паровозик-трудяга кукушка. Вагоны старые, тем не менее с отдельными купе, что вполне устраивало молодоженов - мама и папа праздновали медовый месяц. В Обояни они гостили у папиного старшего брата Андрея, где тот проживал с семьёй в частном доме с садом.
Стоит ли говорить о том, что с собой в дорогу гостеприимные родственники надавали папе с мамой неподъёмные сумки с провизией! Помимо всего прочего среди гостинцев были две большие бутыли со свежей малиной. Как полагается, бутыли были плотно заткнуты пробками из свёрнутых газет.
Поезд отправлялся поздно вечером, а ранним утром должен был прибыть в Курск.
Июль, жара. На небе ещё с вечера начали собираться тучи, где-то вдалеке погромыхивало, в вагоне стояла невозможная духота. Мама с папой расположились в своём купе и собирались всю дорогу проспать, устав от впечатлений встречи и обильных застолий. Пассажиров в вагоне было совсем мало, и, похоже, что все они тоже намеревались не просыпаться до самой конечной станции.
Поезд тронулся, постепенно набирая ход. Мама и папа, помахав провожающим, устроились на полках, багаж засунули под сиденья. Вагон качался, стучали колёса, паровозик бодро салютовал наступающей ночи: "ту, ту, ту-у-у-у-у!" Можно было готовиться ко сну. И только мама и папа улеглись на свои полки, как за окном сверкнуло так, что осветился весь окрестный пейзаж, и почти сразу раздался мощный удар грома, от которого, казалось, весь старенький вагон затрясся и заходил ходуном.
Хлынул ливень, да такой, что сквозь залитые водой стёкла вагона разглядеть что-либо, кроме призрачно-голубых всполохов молний, нельзя было.
Мама грозы боялась с детства. Она сжалась клубочком на полке и закрылась простынёй с головой. Какой уж тут сон! Папа сел рядом, успокаивал, но ничего не помогало - при каждом ударе грома мама готова была слиться с полкой, изо всех сил закрывая голову простынёй и руками.
Гроза разгоралась. Молнии били, казалось, в самый вагон, гром грохотал так, что закладывало уши, вагон скрипел всеми частями и готов был вот-вот слететь со старой колеи, а паровозик уже не бодро салютовал, а жалобно стонал: "ту-у-у... ту-у-у-у... ту-у-у-у-у-у!"
"Тра-та-та-та-та-та!" - яростно громыхала гроза.
"Ту... ту... ту... ту-у-у-у-у..." - всхлипывал паровозик.