Семнадцатилетней девчонкой ушла Юлия на Великую Отечественную войну. Она просто не могла оставаться дома, когда Родина запылала огнем. ,,Я ушла из детства в грязную теплушку, в эшелон пехоты, в санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал ко всему привыкший сорок первый год...." Друнина была в окружении, её контузило. Лечилась, потом снова вернулась на фронт, где после тяжелых ранений была уже окончательно комиссована: в 20 лет Юлия стала инвалидом. Но нрав её остался таким же горячим, правдолюбивым. Люди с подобным характером в трудностях не киснут, а закаляются. Молодая поэтесса всегда сохраняла активную жизненную позицию, никогда не могла стоять в стороне, если требовалось защитить правду. Не умела притворяться, подстраиваться. Легко ли живется правдолюбам? Друниной - очень и очень непросто. Но судьба наградила её большой любовью и счастьем в браке с писателем-сценаристом Алексеем Каплером именно его перу принадлежит знаменитый цикл "Лениниана". Большая разница в возрасте -21 год - не мешала супругам, это был идеальный брак. Каплер писал: "А ведь я, правда, никогда не думал, что могу так мучительно, до дна, любить. Жил раньше - дурак дураком". Об этой любви можно рассказывать долго - и рассказы будут такими трогательными, замечательными: уверена - они могут задеть самые тонкие и незаметные струнки души.. В 1979 году Алексей Каплер скончался.

Для Друниной потеря мужа была ужасной - она так и не оправилась от пережитой боли. Но даже не эта утрата стала для Юлии самой сокрушительной. Друнина была до мозга костей СОВЕТСКИМ ЧЕЛОВЕКОМ. И пережить крушение Советского Союза она уже не смогла. 21 ноября 1991 года Юлия Друнина - Покончила с собой на даче в гараже - выпила снотворное, включила выхлопную трубу и задохнулась. Это был отнюдь не импульсивный шаг. Поэтесса написала письма родным и своё последнее стихотворение "Судный час", в котором попыталась объяснить свой поступок... Покрывается сердце инеем - Очень холодно в судный час... А у вас глаза как у инока - Я таких не встречала глаз. Ухожу, нету сил. Лишь издали (Все ж крещеная!) Помолюсь За таких вот, как вы,- За избранных Удержать над обрывом Русь. Но боюсь, что и вы бессильны. Потому выбираю смерть. Как летит под откос Россия, Не могу, не хочу смотреть! Это - последнее стихотворение Юлии Друниной

Памяти Юлии Друниной От Николая Добронравова Поэтесса выбрала смерть, Правду выдохнув с бабьей силой. «Не хочу, не могу смотреть, Как летит под откос Россия».   Этим вот пронзительным стихом попрощалась с жизнью поэтесса. Не было решеток за окном. А напротив – не было Дантеса.   Им, дантесам нынешним, тогда было не до всяких там поэтов… Их влекла другая маета — как бы пристрелить страну Советов.   Целились они уже давно. К гонорару в долларах тянулись не напрасно. Все предрешено. И они – увы! – не промахнулись.   Начались парады параной. Развлекалка. Грабежи. Насилье. И недаром вместе со страной и ее поэзию убили.   Ну, куда уж Друниной теперь… Многих наших воинов забыли. Половодье нравственных потерь… У талантов обломали крылья…   Глав сменили всюду и везде. И издательства – не исключенье. В этой либеральной чехарде началось стихов искорененье.   Вот и всемогущий интернет сдали ловкачам и графоманам. Прекратился строгий худсовет, и редактор сообщил вчера нам:   «Да, пришлось поэзию прикрыть как не приносящую дохода, прекратить и бардовскую прыть. Жизнь другая. И другая мода.   В моде нынче – секс да криминал». И редактор говорит учтиво: «Наш формат – заокеанский бал. И судьба – не нашего разлива».   А стихи поэтов о войне вспоминать и вовсе не пристало… Виновата Друнина вдвойне, что страну от недругов спасала.   От себя и фронтовых бойцов Друнина отчаянно и резко наказала новых подлецов этой высшей мерою протеста.   Выдохнув прощальные слова, став опять пленительно красивой, смерть себе на помощь позвала, чтоб не видеть гибели России, чтоб не ведать гибели стихов, гибели писателей-пророков, чтоб страна непревзойденных слов оставалась честной и высокой.   Не сошлось. Не сбылось. Не сбылось. С гибелью смирились молчаливо… Воскресили не добро, а злость. Возродили пошленькое чтиво.   В наших душах потушили свет. Пустота. Апатия. Усталость. Долгий список «горестных замет». А в столице рыночной осталось все святое, светлое забыть. Тротуары плиткой замостить, Все следы трагедий замести, Снова опозорить поэтессу, Пушкина, как Горького, снести И поставить памятник Дантесу. Николай Добронравов

Вечная память