Позвонил Валера Фокин.

Сказал, что надо поехать поздравить юбиляра на дачу (1996). Сказал, что совсем плох. Ехали с замиранием сердца. Как войти? Что сказать? А главное – страх увидеть беспомощного Зиновия Ефимовича, другого, каким я его не знал. Открыла дверь Татьяна Александровна. Держится потрясающе. Как будто всё в порядке. Полный дом гостей. Я первый раз у них дома. Все веселятся. Невероятно. Даже неприятно, ведь умирает Гердт. Заходим к нему в комнату. Лежит. Рядом сидит Хазанов. Подходим ближе. И вдруг те же глаза, тот же тон, что и тогда, много лет назад. Весёлый и лёгкий до неприличия: «Ребята, вы не видели мой орден? Нет? – шарит рукой по столику. – Таня! Катя! б... где орден? – Приносят. Положил на грудь. – Вот, Женя, орден „За заслуги перед Отечеством“ третьей степени. – Помолчал и добавил: – То ли заслуги мои третьей степени, то ли Отечество!..»
Опять что-то рассказывает. Ловлю себя на мысли, что хочу запомнить его лицо, интонации, всего его. Устал. Подзывает меня к себе. Прижимается щекой. Я понял. Прощается. На сердце одновременно больно и легко. Так не бывает. Так не умирают. Зиновий Ефимович, я Вас люблю.
Евгений Миронов