Памяти баронессы Софии де Боде

Невероятно храбрая, безжалостная и беспощадная к врагу: баронесса де Боде София Николаевна.
Мстила большевикам за зверски убитых родных.
Баронесса де Боде София Николаевна (ок. 1898 – 29-го (30) марта 1918)
Биография:
Выпускница Смольного института благородных девиц 1914 года (из списка выпускниц следует, что мать ее звали София Михайловна, а отца – Николай Андреевич). В 1914-м году поехала на фронт к своему отцу и пробыла там, в команде разведчиков, восемь месяцев. Во время одной из поездок она упала с лошади, сломала ногу и была отправлена отцом в Москву, где находилась в то время ее семья. В 1917 году пошла на службу во 2-й Московский женский ударный батальон, затем училась на офицерских курсах в Александровском военном училище. После окончания курсов произведена в чин прапорщика. Командовала отрядом юнкеров во время октябрьских боёв в Москве, была ранена в ногу у Никитских ворот во время боёв с большевиками.
Участница боев отряда полковника Кутепова под Матвеевым Курганом и 1-го Кубанского («Ледяного») похода в 1-м конном полку. Служила ординарцем в коннице. Во время пребывания в станице Кагальницкой Л. Г. Корнилов лично приказал отдать под суд прапорщика, укравшего в одном из хозяйств петуха. Провинившимся оказалась София де Боде. Суд офицерской чести, приняв во внимание возраст и пол провинившегося, а также то, что похититель сам признался в содеянном, ограничился сутками ареста, хотя командующий требовал самого сурового наказания.
Была убита в бою 31 марта (13 апреля) 1918 года во время атаки конной бригады генерала Эрдели при штурме Екатеринодара.
По воспоминаниям - родители и сестра убиты в имении осенью 1917 года.
_________________________
София запомнилась всем своей невероятной храбростью, талантом прирождённого кавалериста и безграничной жестокостью к большевикам.
Баронесса София де Боде – единственная из девушек-прапорщиков, оказавшаяся в коннице. Безжалостная и беспощадная к врагу, она лично принимала участие в расстрелах большевиков, мстя им за зверски убитых родителей и сестру..
Вот что пишет участник Ледяного похода Б. Суворин: «Это была маленькая хорошенькая барышня, институтка, удравшая на фронт и потом поступившая в Московское юнкерское училище и блестяще кончившая его временные курсы. Кроме смелости, она отличалась и жестокой решимостью, не свойственной женщинам. Как дико было слышать в рассказах этой молоденькой девушки слово «убить». Она и не только говорила.»
Вспоминает М.А. Рычкова: «Как-то под вечер на двор нашего дома въехал экипаж, и у нашего подъезда вылезла русская баба в тулупе, с большим платком на голове и с большими черными очками на глазах. Звонок. Мы все высыпали в переднюю. Несколько минут замешательства: очки сняты, сброшен платок, тулуп, юбка и перед нами прапорщик де-Боде. Вечер провели мы в тесном кружке; на ноге племянница перевязала ей еще не зажившую рану. Рано утром де-Боде исчезла. По ее желанию никто из нас не провожал ее. Ехать решила она одна. На Дон к Корнилову.»
Генерал А.П. Богаевский писал: «Спустя полчаса ко мне подлетает карьером одетая в черкеску баронесса Боде, служившая ординарцем в нашей коннице, отчаянно храбрая молодая женщина, впоследствии убитая во время атаки генерала Эрдели под Екатеринодаром (13 марта 1918 года во время атаки Кубанского конного дивизиона - ОСВАГ), и докладывает, что генерал Корнилов посылает мне свой последний резерв: два эскадрона конницы. Вдали рысью шла за ней конная колонна.»
«Я хорошо помню её. Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своём военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приёмы естественно, как если бы она была мужчиной. В круглой меховой шапке, надетой немного набекрень, в высоких лакированных сапогах и в хорошо сшитой военной поддёвке, она не могла не нравиться.» — Львов Н. Свет во тьме.
Еще пять минут – и окончится пьеса,
И в небе высоком погаснет звезда...
Не слишком ли быстрый аллюр, баронесса?
Уйти в мир иной мы успеем всегда.
В атаке ваш голос, насмешливо резкий,
Звенит, не стыдясь крепких слов в языке.
Блестят газыри на изящной черкеске,
И лёгкая шашка зажата в руке.
Мы, Богом забытые, степью унылой
Без хлеба и крова прошли «на ура».
Вчера нас навеки покинул Корнилов.
А нынче и нам собираться пора.
Последний резерв православного войска –
Две сотни казачьих да наш эскадрон –
Бездарно поляжет в атаке геройской,
Пытаясь прорвать комиссарский кордон.
Обидно, что жизнь оборвется на взлете.
Но смерть за Отчизну приемли легко.
Мы пошло увязли в весеннем болоте
И стали добычей для этих стрелков.
Они в две шеренги – с колена и стоя –
Встречают атаку кинжальным огнем.
Что делать, мадам, – мы в России – изгои,
И с этой дороги уже не свернем.
В 17-м – зарево переворота!
У храма Спасителя – площадь в штыках.
И вдруг – одинокая дробь пулемета,
И легкий румянец на женских щеках.
В упор по толпе разномастного сброда -
За девичью честь, за поруганный кров,
За будущий мрак «ледяного» похода,
За небо в застывших глазах юнкеров.
Когда белый свет оккупируют бесы,
Когда повсеместно бесчинствует зло –
Безропотно бальный наряд баронессы
Меняется на сапоги и седло.
Отбросив условностей тяжкие гири,
Летят ваши кони в прогорклом дыму.
И танец неистовых Белых Валькирий
Пощады, увы, не сулит никому.
Бойцы эскадрона приказ не нарушат,
И с боем разжав окруженья тиски,
Они воздадут за погибшие души
И вражьи шеренги изрубят в куски.
Но вас не вернуть – вы умчались навечно,
Поймав своим сердцем кусочек свинца,
В заоблачный край, где назначена встреча
Бессмертной души с Правосудьем Творца.
Автор стихов неизвестен.