В те времена вся просвещенная публика исторического факультета вращалось вокруг «Сатир группы», доморощенного кружка художественной самодеятельности, вольного творчества студентов - историков с их идеей вечного противостояния соседа - филолога. Одна крыша, одно здание, но дни пребывания и расписания разные. Намыленная и насиженная энергия пространства хозяйски основательных историков на следующий день легко стиралась несерьезными и легкомысленными девушками – филологами. Каждый факультет считал, Четвертый университетский корпус своей законной территорией. Если бы лекции проходили день в день, если совместное историческое – филологическое образование было допустимо в расписаниях университетских прокураторов, то от этого выиграли бы все. Но, линии жизни не соприкасались, судьбы не пересекались, лишь шли параллельно, словно рисунок на ладони рук. Талантливая молодежь! Не без гордости замечали деканы обоих факультетов, мирно беседуя между собой. Но «краев не замечают».
Помнится, дело было в Апреле. В тот незабываемый вечер со сцены в гробовой тишине зала прозвучало заклинание Сатириков: «хороший филолог – мертвый филолог!» Раздались жидкие аплодисменты и робко смолкли, воцарилась мхатовская пауза. Автором тех строк, был «человек за книгой», тот у которого все сложилось с творческим и научным потенциалом.
Добрый малый, глубоко чувствующая личность, он шел по жизни с непроницаемым лицом и открытым забралом. Его сатира становилась своеобразным всплеском необъятной любви к представителям противоположного пола филологического факультета. Того необыкновенного и неисчерпаемого счастья молодости и силы. Сатира была генератором и преобразователем затхлой атмосфере унылого быта и административного диктата. В тот вечер, народ безмолвствовал, все замерло в ожидании.
Тема «Художник и Толпа» всегда остро ощущалась художником и безжалостно растаптывалась толпой. Между юмором и сатирой – грань тонкая, яркие и незабываемые постановки Сатирической группы имели небывалый успех у публики и критический взгляд у начальства. Всякий её выход сопровождался громом аплодисментов, вызовом на бис, филологи прощали историкам прегрешения, историки любили филологов, все сливалось в едином порыве чувств. Да и как не любить, не чувствовать, не страдать! В основном на факультете учились девушки, которые с трудом открывая массивные двери Четверки, они вечно куда – то спешили, кому - то звонили из ближней телефонной будки за две копейки, за милую душу. Они разбегались по городу, гуляли парами и группами, влюблялись, выходили замуж, уезжали навсегда в дальние дали.
Занавес упал, «жребий был брошен». Сатириков вызвали на педсовет, были разборки. Легенда университетской самодеятельности, непревзойденный организатор Студенческого Клуба, однорукий Марк Пинхасе, с порога обматерил всех присутствующих. В том числе партсобрание, но обмолвился и заметил, что к уважаемому партийному руководству сатира и критика никак не относится. Он ещё говорил, что умывает руки, снимает ответственность, что, вообще не при делах. Так говорил, «Заратустра». Зато в нужное время и в нужном месте Рыжий Марк горой вставал за приговоренных на казнь молодых людей. Мол, что с них взять, балбесы, шалопаи, будем работать, устранять недостатки, простим засранцев. Так, приходит слава людская!
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 4