10 сен 2016 Она изысканно, красиво курила, Тонкими пальцами сжимая сигарету, Тихим, хриплым голосом говорила, Почти шепотом, будто по секрету. Её бледная кожа, хрупкое тело, Изящные плечи, ключицы, запястья, Я знаю, ей очень все это болело, Она не знала настоящего счастья. Сквозь длинные ресницы, В болх глазах, Я читал, как в книге страницы, Какой-то по-детски беспредельный страх. А через секунду она снова смеялась, В зеницах других уже мыслей океан, И на всю жизнь мне загадкой осталась, Она сама и глаз её грустный обман. И каждый вечер я Бога молил, Чтоб навсегда она жизнью мне стала, И чтоб проснуться утром хватило сил, Анорексия её совсем измотала. Мы вроде бы вместе,но я её почти не знал
10 сен 2016 Она изысканно, красиво курила, Тонкими пальцами сжимая сигарету, Тихим, хриплым голосом говорила, Почти шепотом, будто по секрету. Её бледная кожа, хрупкое тело, Изящные плечи, ключицы, запястья, Я знаю, ей очень все это болело, Она не знала настоящего счастья. Сквозь длинные ресницы, В болх глазах, Я читал, как в книге страницы, Какой-то по-детски беспредельный страх. А через секунду она снова смеялась, В зеницах других уже мыслей океан, И на всю жизнь мне загадкой осталась, Она сама и глаз её грустный обман. И каждый вечер я Бога молил, Чтоб навсегда она жизнью мне стала, И чтоб проснуться утром хватило сил, Анорексия её совсем измотала. Мы вроде бы вместе,но я её почти не знал