ИННА ПОПОВА

Марина проснулась от резкого холода в комнате — окно на кухне снова оставили открытым, и утренний ветер пробирался в спальню, трепал занавеску, касался щёк ледяными пальцами. Она перевернулась на другой бок и машинально посмотрела на будильник. 05:12. Рано. Слишком рано. В гостиной звучал тихий, но раздражающий шорох — будто кто-то переставлял что-то на полках. Через минуту хлопнула дверца шкафа, потом вторая. Марина сразу узнала этот ритм. Это была Светлана Ильинична — свекровь, которая встала «пока прохладно» разбирать свои коробки. Марина прикрыла глаза ладонью. Она знала: если не выйдет сейчас, свекровь войдёт сама. Так и произошло — через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге стояла невысокая женщина в пушистом голубом халате. Волосы собраны в пучок, губы поджаты, на лице — вечное выражение лёгкого разочарования. — Ты ещё спишь? — протянула она, словно Марина нарушила некий негласный закон. — Я думала, ты хоть раз поможешь. Тут такой беспорядок… Я всё сама, как всегда. Ма

— Мам, мы не приедем на твой день рождения. — Как это не приедете?! У меня гости будут! Лена слушала телефонный разговор мужа и машинально поглаживала мамину брошь — серебряную веточку с жемчужинками. Полгода назад мама ушла из жизни, и дом до сих пор казался пустым. — Лене тяжело, мама. Она ещё не отошла от удара. — Тем более надо отвлекаться! Что она, вечно дома сидеть будет? Михаил прикрыл трубку: — Лен, может, правда съездим? Хоть на часок. Лена видела, как он устал от её молчания, от вечной печали в квартире. Когда мама болела, он помогал не жалуясь. Теперь терпеливо ждал, когда жена вернётся к жизни. — Ладно. Но ненадолго. Антонина Петровна встретила их с деланой радостью. В квартире пахло праздничными салатами, звенели бокалы. Золовка Виктория порхала между гостями — тридцать лет, но держалась как капризная девочка. — Ленуська! — она чмокнула в щёку. — Как дочурка поживает? — Нормально. — А няню держите? Дорого небось? Лена промолчала. Няня — соседка-пенсионерка за символическую