Здесь Москва - запределье мира,
Вавилонское лоно-NO-LOVE.
Хищных ртов разевают дыры
Стаи диких и злых рабов,
Что в Тотальности Поглощенья,
Превращая себя в Нутро,
Крошат сущности как печенье,
Ибо это есть их ДОБРО.
Ибо их бытийность утробна,
Ибо Нутрь их гнила, темна.
Но животно-богоугодно
Копошенье людского дна.
В сей кошмарности обнуленья,
В сей телесности пустоты,
В сей Мистерии Поглощенья
Где сакральность, что ищешь ты?
Где эссенция экзистенций,
Уносящая в мир химер?
Концентрированного эстетства
Где безнравственный Парфюмер?
В Моргограде смертоутробном,
Среди грубых подобий лиц,
Ты - Единственный Посторонний,
Иностранец, Прекрасный Принц.
Изумрудный хрустальный денди,
Серебристых бо
почему когда ты взрослеешь ты перестаешь любить клубнику, арбузы и шоколад в количестве - чем больше, тем лучше?
звонишь друзьям детства от случая к случаю,
потом обнаруживаешь себя измученным,
изувеченным
каким-то дерьмовым вечером
один на один со страхом остаться один на один с собой.
у разбитого зеркала, с телефонной трубкой в одной руке.
почему, когда ты взрослеешь, ты перестаешь доверять себе?
ты подгоняешь себя то музыкой, то наркотиками,
впрочем, со временем, музыка становится фоном твоих мучений.
тебя перестают лечить алкоголь, ночные разговоры и даже время,
даже время отказывается тебя лечить.
почему чем дольше ты проживаешь, тем яснее видишь, что тебя легче не вылечить, а убить
Сегодня последние капли снега сменялись дождем. Я проснулся от звука звонящего телефона. Ненавижу 7:41
и людей которые в это время не спят.
на улице +4 и ветер.
так умирает осень..так умирают люди.
Нас с детства готовят к смерти.
"Мама, мама, купи мне кота" говорили вы, когда вам было допустим 8 лет от роду.
Что вы слышали в ответ?
"Но ведь тебе придется убирать за ним, играть, кормить.." На самом деле мать скрывала главное. Однажды он просто умрет моя милая.
Давай я лучше куплю тебе эту куклу.
Так девочка становилась куклой.
В этом мире, в самом прекрасном мире для того, чтобы чувствовать себя счастливым, мы находим на свою задницу так много проблем, что порой завидуем ме