Ирина Облацова(Куфонина)

1 сентября 1979 года. Мой первый школьный день. Утро, и вся наша пятиэтажка будто дышала волнением — этот день был особенным.
Я был нарядным первоклассником: отутюженные брючки, белая рубашка с большим воротником, в руках букет красных гладиолусов, который я гордо нёс в школу.
Сосед с фотоаппаратом, редким тогда чудом техники, вызвался запечатлеть это событие, чтобы сохранить момент на долгие годы. Мы собрались у подъезда: я, уже почти взрослый, мой младший брат Павлик

, которому ещё не было и трёх лет, и наши соседские девчонки — Оля и Наташа.
Паша, как обычно, был непоседлив. В свои почти три года он не мог стоять на месте, отвлекался, и мне пришлось буквально держать его, чтобы хоть как-то зафиксировать.
Девчонки тоже хотели участвовать в нашем маленьком событии, хоть до школы им ещё было далеко. Пока я пытался усмирить Пашу, Наташа помогла мне — она взяла мой букет гладиолусов, который я не мог удержать одновременно с младшим братом.
Они с Олей смеялись, шептались, как будто и сами были готовы отправиться в школу вместе со мной. Сосед наконец сделал снимок. И получилось совсем не то, что задумывалось.
Вместо торжественного портрета: я держу Пашу за плечо, стараясь его успокоить, а Наташа стоит рядом с моими гладиолусами, глядя в камеру, словно это её букет. Оля с лохматой игрушкой стоит с краю, наполняя кадр своим детским смехом.
Этот снимок — не идеальная память о первом школьном дне, но он стал живым и настоящим воспоминанием о том, каким было наше детство. Через пять лет Паша тоже пойдёт в школу, а девчонки подрастут.
Но этот день у подъезда останется запечатлённым навсегда: детство, смеющееся и непоседливое, с гладиолусами, смехом и моментами, которые потом кажутся бесценными...

1 сентября 1979 года. Мой первый школьный день. Утро, и вся наша пятиэтажка будто дышала волнением — этот день был особенным.
Я был нарядным первоклассником: отутюженные брючки, белая рубашка с большим воротником, в руках букет красных гладиолусов, который я гордо нёс в школу.
Сосед с фотоаппаратом, редким тогда чудом техники, вызвался запечатлеть это событие, чтобы сохранить момент на долгие годы. Мы собрались у подъезда: я, уже почти взрослый, мой младший брат Павлик

, которому ещё не было и трёх лет, и наши соседские девчонки — Оля и Наташа.
Паша, как обычно, был непоседлив. В свои почти три года он не мог стоять на месте, отвлекался, и мне пришлось буквально держать его, чтобы хоть как-то зафиксировать.
Девчонки тоже хотели участвовать в нашем маленьком событии, хоть до школы им ещё было далеко. Пока я пытался усмирить Пашу, Наташа помогла мне — она взяла мой букет гладиолусов, который я не мог удержать одновременно с младшим братом.
Они с Олей смеялись, шептались, как будто и сами были готовы отправиться в школу вместе со мной. Сосед наконец сделал снимок. И получилось совсем не то, что задумывалось.
Вместо торжественного портрета: я держу Пашу за плечо, стараясь его успокоить, а Наташа стоит рядом с моими гладиолусами, глядя в камеру, словно это её букет. Оля с лохматой игрушкой стоит с краю, наполняя кадр своим детским смехом.
Этот снимок — не идеальная память о первом школьном дне, но он стал живым и настоящим воспоминанием о том, каким было наше детство. Через пять лет Паша тоже пойдёт в школу, а девчонки подрастут.
Но этот день у подъезда останется запечатлённым навсегда: детство, смеющееся и непоседливое, с гладиолусами, смехом и моментами, которые потом кажутся бесценными...

1 сентября 1979 года. Мой первый школьный день. Утро, и вся наша пятиэтажка будто дышала волнением — этот день был особенным.
Я был нарядным первоклассником: отутюженные брючки, белая рубашка с большим воротником, в руках букет красных гладиолусов, который я гордо нёс в школу.
Сосед с фотоаппаратом, редким тогда чудом техники, вызвался запечатлеть это событие, чтобы сохранить момент на долгие годы. Мы собрались у подъезда: я, уже почти взрослый, мой младший брат Павлик

, которому ещё не было и трёх лет, и наши соседские девчонки — Оля и Наташа.
Паша, как обычно, был непоседлив. В свои почти три года он не мог стоять на месте, отвлекался, и мне пришлось буквально держать его, чтобы хоть как-то зафиксировать.
Девчонки тоже хотели участвовать в нашем маленьком событии, хоть до школы им ещё было далеко. Пока я пытался усмирить Пашу, Наташа помогла мне — она взяла мой букет гладиолусов, который я не мог удержать одновременно с младшим братом.
Они с Олей смеялись, шептались, как будто и сами были готовы отправиться в школу вместе со мной. Сосед наконец сделал снимок. И получилось совсем не то, что задумывалось.
Вместо торжественного портрета: я держу Пашу за плечо, стараясь его успокоить, а Наташа стоит рядом с моими гладиолусами, глядя в камеру, словно это её букет. Оля с лохматой игрушкой стоит с краю, наполняя кадр своим детским смехом.
Этот снимок — не идеальная память о первом школьном дне, но он стал живым и настоящим воспоминанием о том, каким было наше детство. Через пять лет Паша тоже пойдёт в школу, а девчонки подрастут.
Но этот день у подъезда останется запечатлённым навсегда: детство, смеющееся и непоседливое, с гладиолусами, смехом и моментами, которые потом кажутся бесценными...